БОКС. ЛАУРЕАТ. Магомет Арипгаджиев: работа на имя

— Магомед, вернемся к финальному поединку против капитана сборной России Евгения Макаренко. Решающим в нем стал неудачный третий раунд, предрешивший исход всей встречи…

М.А. — Согласен. Россиянин выиграл эту двухминутку заслуженно. Думаю, мне не хватило физической подготовки. Первые два раунда прилично вымотали, накопившаяся усталость дала о себе знать, и я не смог поддерживать прежний темп.

— Раньше доводилось проводить аж четыре боя на одном турнире?

М.А. — Да, конечно. Но то были соревнования не такого высокого уровня. Здесь же все без исключения поединки выдались очень тяжелыми, и от встречи к встрече восстанавливаться было все сложнее. Тем более в таких непривычных климатических условиях: высокая влажность, невыносимая духота плюс разница часовых поясов…

— Жребий не первый раз свел вас с Евгением Макаренко. Предыдущий поединок ты ему тоже проиграл. Можешь занести его в разряд неудобных соперников?

М.А. — Пожалуй, да. Он выше меня сантиметров на десять. А против рослых боксеров сражаться труднее. Когда же они обладают еще такой хорошей техникой… Учитывая разницу в габаритах, пришлось работать вторым номером, вытягивать соперника на себя, заставлять его ошибаться, много передвигаться по рингу, что, естественно, отнимает много сил.

Х.А. — Но в четвертом раунде Магомед сумел собрать волю в кулак и из последних сил провел финишный отрезок достойно.

— Россиянин превосходил Магомеда в весе?

Х.А. — В принципе разница не столь существенная: 81 против 78 килограммов. Причем похудели мы уже в Бангкоке благодаря своеобразию тайской кухни…

— Неужто организаторы голодом морили?

М.А. — Нет, они обеспечили спортсменам трехразовое питание. И даже стремились готовить по-европейски. Только вот у них это не совсем получалось. По сравнению с кавказской кухней еда была очень острой, ну просто термоядерной. Да и вообще, к незнакомым блюдам старались не притрагиваться.

Х.А. — Наш с Магомедом земляк, Руслан Хаиров из Каспийска, решил поэкспериментировать. Отведал за ужином диковинных яств и отравился. Всю ночь не спал. А назавтра в полуфинальном бою был выжат как лимон. В результате я довольствовался бронзой, уступив дорогу менее сильному узбеку Хусанову. И хотя недостававшие калории мы добирали в соседнем городском ресторане, наши желудки чувствовали себя не вполне комфортно. А ведь это тоже немаловажная деталь.

— А кто стал самым сложным препятствием на пути в финал для Магомеда?

М.А. — Кубинец, с которым жребий свел меня в четвертьфинале. Прежде я никогда его не видел. Ни по телевизору, ни на видео. Знал, что он примерно моего роста, действует в атакующей манере.

Х.А. — Зато я неплохо изучил его. Наблюдал за ним уже в Бангкоке, а до этого — на мировом первенстве-2001 в Белфасте, где он проиграл Макаренко. Латиноамериканец отличается редкой работоспособностью, напористостью, прет, как танк. Бой получился напряженным, зрелищным и заслуживал того, чтобы стать украшением финала.

— Тем более что завершился в вашу пользу. А поражению в решающем поединке сильно огорчились?

Х.А. — Серебро для нас, да и для всей сборной — огромный успех. Особенно учитывая непростой жребий, тяжелые климатические условия. Трудности только закалили, придали уверенности. Тем более что задачей минимум было завоевание бронзы. Но на Олимпиаде-2004 в Афинах нацеливаемся уже на золото. Будем упорно работать над устранением слабых мест, над совершенствованием преимуществ.

— Магомед, родные внимательно следят за твоими выступлениями? Кто первым поздравил тебя с успехом?

М.А. — В Бангкоке мы постоянно имели телефонную связь с Минском, держали в курсе событий друзей и товарищей из нашего боксерского клуба “Рысь”. А по возвращении в Беларусь позвонил домой, в Каспийск. Трубку снял младший брат. Все уже знали о моем успехе, смотрели телетрансляцию финального боя — ведь моим соперником был россиянин.

— А брат имеет отношение к спорту?

М.А. — Я привел его в секцию бокса. Занимался он там около года. Но тренировался парень без особого желания. Так зачем навязывать человеку нелюбимое дело?

— Какова история появления Магомеда Арипгаджиева в Беларуси?

Х.А. — Предложил ему переехать в Минск после сиднейской Олимпиады. На ней Магомед выступал за Азербайджан в более тяжелом весе и уступил в первом же бою. А приметил я его в году 99-м. На турнире в Махачкале.

— С тех пор на родине часто бывать доводится? И чего тебе не хватает в Минске из того, что есть в Каспийске?

М.А. — Навещаю родной город раз в год, во время летнего отпуска. А в Беларуси тоскую по морю. Я ведь, будучи мальчишкой, практически не вылазил из него все свободное время. Водная стихия покорила мое сердце на всю жизнь.

— Семья большая в Дагестане встречает?

М.А. — Мать, два брата и сестра.

— Не хочешь перевезти их в Беларусь?

М.А. — А им и в Каспийске неплохо. А в Беларуси я и сам еще не обосновался как следует.

— А хотел бы?

М.А. — Все зависит от того, как сложатся судьба, карьера…

— Кто помогал тебе освоиться в новой стране? И не испытываешь ли в связи со своим кавказским происхождением пристального внимания сотрудников правоохранительных органов?

М.А. — Не дали закиснуть тренер Хаджимурад Абдулабеков, друзья из дагестанской диаспоры в Минске. Среди них, кстати, борцы-вольники Бейбулат Мусаев и Мурад Гайдаров, самбисты Магомед Абдулганилов и Хизри Мирзоев. Все выступают за национальные команды Беларуси. А заслуженный тренер Беларуси Магомед Рамазанов возглавляет национальную команду по дзюдо. Так что отшельником себя не чувствовал с самого начала. Что касается милиционеров, то очень часто останавливают для проверки документов. Но ведут себя корректно. Я ношу с собой удостоверение мастера спорта, выданное Министерством спорта Беларуси. И оно освобождает меня от дополнительных формальностей.

— Хаджимурад, а вы давно в Беларуси? И есть ли у вас еще воспитанники?

Х.А. — Я в Минске с 1992 года. Сначала выступал на ринге. А после завершения карьеры принимал участие в организации Белорусской ассоциации профессионального бокса. Потом создавал свой клуб. В скором будущем, надеюсь, “Рысь” организует в Минске матчевые встречи, турниры. Задумок много. Дело за осуществлением. А это не так просто. Но мы не унываем. Арендовали помещение у “Белспортобеспечения”, что возле Госцирка. Провели там ремонт… Теперь этот зал стал центром бокса, где тренируются ведущие атлеты Минска. Наш клуб взяла под свое крыло ШВСМ единоборств, которая взвалила на себя расходы по аренде. Что касается других воспитанников, то, честно говоря, ни желания, ни времени распыляться у меня пока нет. Не хочется, чтобы в погоне за количеством пострадало качество. Магомед — единственный мой подопечный.

— А сборная Беларуси по боксу как вас приняла? Здесь ведь коллектив интернациональный…

Х.А. — На внутреннем климате такая разношерстность не отражается. Ребята переживают друг за друга на турнирах, часто вместе проводят и свободное время. Магомед же теснее всего общается с Хаважи Хацыговым, перебравшимся в Минск из Грозного.

— Конкурентов на место в составе сборной у Магомеда много?

Х.А. — 19-летний Михаил Орехво из Минска и 25-летний витеблянин Владимир Терян. Но они пока слабее. Поэтому к первенству мира целенаправленно готовили Магомеда. Из-за этого в финале открытого чемпионата страны вместо Орехво решено было определить в соперники Арипгаджиеву украинского боксера. Хотя юный минчанин в полуфинале и выиграл у представителя “жовто-блакитных”. Дело в том, что Магомед с Мишей тренируются в одном зале и прекрасно друг друга знают. Встреча же с малознакомым украинским спортсменом представлялась более ценной в плане обретения опыта, набора и разнообразия боевой практики.

— Орехво не было обидно?

Х.А. — Это было в интересах команды. Думаю, Миша все понимает. Он молодой способный парень, и у него еще все впереди.

— Например, когда Магомед перейдет в профессионалы…

Х.А. — Планируем это после Олимпийских игр в Афинах. Хочется сделать это на гребне волны. Ведь медаль, завоеванная в Греции, автоматически поднимет рейтинг, от которого зависят суммы контрактов и престижность соперников. Это тот случай, когда имя работает на спортсмена. Так что сделаем все возможное, чтобы его заработать. Отрадно, что нам обещали поддержку госструктуры. Буквально накануне побывали в Минском горспортуправлении и нашли там понимание.

— Кто из бойцов профессионального ринга тебе импонирует, у кого пытаешься что-то перенять?

М.А. — Из современных — прежде всего Рой Джонс, выступающий в той весовой категории, в которой собираюсь боксировать. Еще Леннокс Льюис. Но непревзойденным мастером всех времен и народов является, безусловно, Мохаммед Али. И хотя поединки его смотрел только по видео, могу сказать, что кассеты с его боями — это образцы, самые настоящие учебные пособия.

— А вспомни, Магомед, как ты начинал свой путь в боксеры. Маме-то, небось, немного радости было лицезреть свое чадо в синяках и ссадинах…

М.А. — Может, и немного. Но мое увлечение поддержал отец. А его слово в доме было решающим. В бокс же я пришел не сразу. До этого жил у бабушки в горном ауле. Там все борьбой занимаются. Ну, и я не был исключением. Но когда вернулся к родителям, в Каспийск, продолжить занятия не смог — в городе не было ни одной приличной секции, где обучали бы этому виду спорта. Поэтому и перешел в бокс. Было мне тогда 14 лет. Со мной бок о бок занимались такие известные ныне боксеры, как Гайдарбек Гайдарбеков, завоевавший в составе сборной России серебро сиднейской Олимпиады, и уже упоминавшийся бронзовый призер последнего чемпионата мира Руслан Хаиров.

— Когда ты добился первой значимой победы?

М.А. — Это был чемпионат Дагестана. В 1995 году. Мне шел тогда 18-й год.

— А как отпраздновали серебро мирового первенства? Тренер дал добро на нарушение режима?

Х.А. — Как следует собрать друзей по этому поводу еще не успели. Все никак не отоспимся после Таиланда — реакклиматизация. Нужно снова к белорусскому часовому поясу привыкать. Что касается режима, то в отпуске можно себе позволить и расслабиться. Главное — в меру. Но уже в сентябре начнем плотную подготовку к февральскому чемпионату Европы. Постараемся уже там решить задачу попадания на афинскую Олимпиаду. Для этого нужно быть в четверке. Еще четыре путевки от Европы будут разыгрываться на четырех дополнительных турнирах.

— Не задумывался еще, чем займешься после завершения карьеры? Останешься в спорте или попробуешь найти себя в другой области?

М.А. — У меня есть тренерский диплом Махачкалинского государственного университета. Но насколько буду использовать полученные в этом вузе знания, сейчас сказать не берусь. Многое будет зависеть от того, как сложится карьера, в какой стране обоснуюсь и так далее… А пока все мысли об Олимпиаде, которая, не исключено, станет поворотным моментом в моей судьбе.