Яновский байками не кормит

ИЗ ДОСЬЕ “ПБ”

Вячеслав ЯНОВСКИЙ. Родился 24.08.57 в Витебске. Боксом начал заниматься с 13 лет. Олимпийский чемпион Сеула-88 в первом полусреднем весе. Двукратный чемпион СССР 1987, -88, призер и финалист чемпионатов Европы -85, -87, победитель Кубка мира-87. Шестикратный чемпион Японии, победитель первенства Германии среди профессионалов. В январе 97-го в Санкт-Петербурге выиграл бой у украинского полусредневеса В.Плотникова за звание чемпиона мира по версии ПАБА. Заслуженный мастер спорта. В 1997-98 был президентом Белорусской федерации бокса.

— Вячеслав Евгеньевич, наконец-то спустя столько лет олимпийский ринг вновь оказался счастливым для белорусов. Вы рады этому обстоятельству?

— Сказать по правде, я надеялся на еще одного нашего парня, Ванкеева, который в Афинах боксировал в весе 51 килограмм, но сошел на ранней стадии. А ребята-медалисты — молодцы. Конечно, хотелось, чтобы кто-то из них взял золото, но два серебра — тоже прекрасное выступление. Олимпиаду смотрел вместе с друзьями, с супругой. Все вместе переживали за белорусов. Что я могу сказать? Арипгаджиев — великолепный боксер. Человек, который дошел до финала Игр, вправе считать себя очень хорошим спортсменом. Наверняка Магомеду не хватило опыта в поединке с матерым американцем. Но он сделал все что мог. И финальный бой смотрелся достойно.

— Были разговоры, что судьи проявили большую благосклонность к его сопернику Уорду…

— Говорить можно все что угодно. Однако по ходу финала было видно, что белорус проигрывает. Он старался — это же самое главное, что человек боксирует, не сдается. Поэтому его стремление к победе, мужество не остались незамеченными.

— Серебро Зуева наверняка вам еще дороже. Виктор — витеблянин, занимался в том же зале, что и вы.

— Да, это так. По поводу Вити я хотел бы сказать отдельно. Его финальный бой был построен вообще тактически неграмотно. Он левша, должен был выжидать, однако сам полез на рожон. Может быть, виной тому молодость или желание сделать что-то сверхъестественное. Знаете, иногда очень хочется свернуть горы, но не получается. Жалко, что Витя не смог завоевать золото. Но в Пекине, уверен, он себя еще проявит. Я не раз повторял: одного олимпийского чемпиона в стране недостаточно, надо иметь двух, трех, четырех — чем больше, тем лучше.

Зуев доказал, что назло всем витебская школа бокса существует. У нас работает хороший коллектив, тренеры постоянно преподносят сюрпризы, находят изюминки. И мне очень приятно, что боксерские традиции в Витебске не прерываются. Когда-то давно в городе появились первые мастера спорта — такие, как Анатолий Терещенко. Первым членом сборной Союза был витеблянин Юрий Прохоров. Рад, что после моей победы в 88-м выросло немало хороших спортсменов. Одним из ведущих боксеров Беларуси стал Сергей Быковский. Под стать ему Сережа Ляхович, который сейчас выходит на профессиональный ринг в Америке. Теперь ему на смену пришел Зуев. Еще когда Виктор выступал по юниорам, по кадетам, коллеги из Литвы, Латвии, России мне говорили: “Вот, мы видели, у вас такой хороший тяж”. Я с гордостью отвечал: “Да, это наш тяж”. Болел за земляка.

— На ваш взгляд, по чьей вине Быковский не стал участником Игр?

— Случай с Сергеем лежит целиком на совести председателя Белорусской федерации бокса и старшего тренера. Когда друзья позвонили мне и сказали, что его не допустили к соревнованиям, у меня округлились глаза… Как это — повезти спортсмена и отнять у него возможность выйти на олимпийский ринг?! Всем было давно известно, что с парнем с Украины произошел несчастный случай, и за два месяца можно было написать ходатайство в АИБА, ЕАБА — куда угодно. Я не вмешиваюсь в дела нашей федерации и не хочу никого обвинять. Просто считаю это полным абсурдом, за который чиновники должны понести наказание.

— Хотя вы и отдалились от белорусского спорта, про план в двадцать пять медалей наверняка слыхали?

— Ну, я могу сказать сто. И что?! Надо реально смотреть на вещи. Дело в том, что в спорте, как и в науке, прогнозы обречены на неудачу. Скажем, бьются ученые-физики над решением какой-то проблемы. Вдруг на кого-то снизошло озарение — он делает открытие и получает Нобелевскую премию. Звезды спорта тоже могут рождаться в одночасье. Поэтому я просто преклоняюсь перед белорусской легкоатлеткой Юлией Нестеренко. Кто мог предполагать, что она станет первой, выиграет у чернокожих бегуний?! А наша девочка взяла и утерла всем нос.

Олимпийские игры — это, как вам сказать… Сегодня встал не с той ноги, на судью искоса посмотрел, выпил воды холодной, что-то не так с желудком… Иными словами, все решают мелочи. Когда они собираются воедино — получается результат.

— В последний раз вы прилюдно высказывали свою точку зрения два года назад, на учредительном собрании Клуба олимпийских чемпионов. Помнится, толкнули речь про Минспорта как организацию, которая себя отжила.

— Это не было отсебятиной. Надо предоставить большую самостоятельность федерациям. А все оргвопросы должен решать Олимпийский комитет — выделять деньги на спорт, на поездки и прочее. Такая тенденция наблюдается во всем мире. Я поездил по свету, видел много стран. Был даже в Австралии, хотя и давно, еще до 90-го года. И в Министерстве спорта, куда меня приглашали, сидело пять человек. Такой вот скромный управленческий аппарат на десять миллионов, как и у нас в Беларуси, жителей. Суть в том, что там спортивное ведомство отвечает за детско-юношеский спорт, а когда у атлета появляется результат, он переходит под покровительство НОКа. Эту цепочку надо правильно логически построить. У нас в Минспорта — несколко сотен функционеров. Не хочу выражаться грубо, но это бесхозные люди. Сидят, что-то пишут, получают зарплату больше, чем у любого тренера… Их удел — заниматься детским спортом, развивать физкультуру в домоуправлениях. Оставьте костяк: номинально должен быть министр, два-три помощника — ну, максимум десять человек. Место остальных если не в зале, то в поле. К примеру, в России все отдано на рассмотрение федерации того или иного вида спорта. Госкомспорт СССР с его отделами игровых видов, единоборств, бесчисленными замами давно канул в Лету. Мы же сами себя загоняем в тупик, чем дальше — тем хуже.

— Какие мысли по переустройству спорта вам еще приходили в голову?

— Всегда считал, что надо воспитывать своих. Очень рад, что Арипгаджиев стал вторым. За это честь ему и хвала. Но лично я со своими возможностями могу пригласить какого-нибудь кубинца, вложить в него средства. И, думаю, он станет олимпийским чемпионом.

— Приняв при этом гражданство Беларуси?

— Почему бы и нет?! Поеду на Кубу, выберу хорошего парня, и он будет здесь боксировать, участвовать на “Европе”, на “мире”. Кубинцы отдадут мне любого спортсмена, точно так же, как россияне, ведь я деловой человек, хорошо зарабатываю.

— То есть вы против варягов?

— Легче приглашать боксеров, биатлонистов, прыгунов в воду. Тяжелее — воспитывать своих. Нивелируется труд многих тренеров. С оплатой тренерского труда, я вам хочу сказать, ситуация везде одинаковая — что в Российской Федерации, что в Беларуси. Причем у нас положение дел еще лучше, чем у наших соседей. Здесь я осведомлен на двести процентов. Это касается и детских наставников, и тренеров сборной. Представители бокса, борьбы везде сидят на хозрасчете: днем где-то работают, а вечером приходят в зал и занимаются с детьми. Так трудятся все тренеры на постсоветском пространстве. Но в Беларуси иные еще получают и неплохое денежное вознаграждение.

— Вы отправляете чиновников в поле, а сами, если верить российской прессе, разъезжаете по Ямало-Ненецкому автономному округу, Югорску, Нижневартовску — местах, славящихся богатыми месторождениями и теплым приемом.

— Езжу туда, куда приглашают на соревнования, где живут мои друзья. Когда посещаю Пакистан, господин Чаудри, президент АИБА, зовет меня к себе, в Карачи, на турнир класса “А”. В Турции Яновский тоже свой человек. Со всеми коллегами из Союза — я был тринадцатым чемпионом — до сих пор поддерживаю отношения. А сейчас с представителями нового поколения связи еще теснее. Очень часто бываю с россиянами на сборах. 22 января в Москве состоятся выборы главного тренера сборной России, где я буду всячески содействовать Александру Лебзяку, баллотирующемуся на этот пост.

Если бы меня хоть раз позвали на какой-нибудь домашний турнир, приехал бы. Я никогда не наступаю на одни и те же грабли, но ради дела готов отказаться от своих амбиций. Однако, с тех пор как в 98-м оставил должность главы Белорусской федерации бокса, на родине я никому не нужен, не угоден за свои высказывания. А навязываться не в моих правилах. Только не подумайте, что я плачусь. Шесть лет назад поблагодарил всех за проделанный труд и ушел. Возможно, где-то сам был не прав. Но я не люблю интриг. Для меня это худшее, что может быть в жизни.

— В профессиональном боксе, где вы также вращались, сплошь и рядом встречаются оскорбительные выражения в адрес соперника. До сих пор в отношении оппонентов Вячеслав Яновский высказывался корректно. В то же время какой-нибудь Тайсон на вашем месте церемониться не стал бы.

— Бои профи — прежде всего шоу. Там люди, перед тем как выйти на ринг, выплескивают свои эмоции. Ну да, бывает перебарщивают. Это нормально.

— Вас не коробит от площадной брани?

— Если меня от чего-то коробит, так это от “Фабрики звезд”. Разве реально поставить на поток настоящих артистов?! Возможно ли взять с улицы мальчика и за три месяца подготовить его к матчу на первенство мира?! Или пройти у вас короткую стажировку — и считаться журналистом?! Для того чтобы стать олимпийским чемпионом, я работал со своим тренером долгие годы.

— Приходилось слышать, что вы довольно часто судите в России соревнования. Былые навыки помогают быть арбитром?

— Классического опыта судейства у меня нет. И я всегда говорил, что судьями не рождаются, ими становятся. Сам с удовольствием пошел бы в ученики к Анатолию Владимировичу Гришуку. Как рефери ему нет цены, но тренером он никогда не был и не будет. Гришук прошел высшую школу советского, российского бокса. И он должен учить молодых, быть председателем судейской коллегии. Я могу преподать уроки бокса, он — уроки арбитража. Искусством судейства надо упорно и настойчиво овладевать. К нему нужно иметь склонность, подходящий характер, главным образом, коммуникабельность. Ведь это еще и большая дипломатия — знать, где и с кем поговорить, для того чтобы составить протекцию своему боксеру. Причем в тот момент, когда еще неизвестно, в какой паре ему предстоит бой.

Я сужу даже не любительский бокс, а матчи среди очень богатых российских людей. Они экстремалы, попробовали в своей жизни все: гонки на машинах, прыжки с парашютом. Но бокс им понравился больше. Для них это своеобразный адреналин. С мыслями о ринге они тренируются, а потом устраивают поединки.

— Обслуживать бои нуворишей, толстосумов для вас не унизительно?

— Их нельзя так называть. Это люди, достойные уважения, которые заработали деньги своим трудом, не раз смотрели в лицо опасности. У них есть не только азарт, но и сила воли, и мужская честь. Я тоже побоксировал бы вместе с ними, но меня не допускают: для них я профессионал.

— Удар, как в молодости, прицельный?

— Конечно, тем более что уровень подготовки у нас разный. Образно говоря, они еще не пошли в нулевой класс, а я уже окончил институт. Часто стоим вместе в парах. Созваниваемся, я приезжаю в Москву, живу там месяцами. Обязательно хожу на тренировки, играю в футбол, а потом обучаю премудростям бокса.

— А как насчет судейской реакции? Увернуться от апперкота не по адресу успеваете?

— Здесь тоже включается мой профессионализм. Иногда приходится быть буквально в полуметре от боксеров. Но в нужный момент успеваю сделать шаг в сторону — и ситуация разряжается.

— Вы по-прежнему поджарый, спортивного вида мужчина приятной наружности?

— Я, было, здорово поправился. Сейчас похудел, прихожу в форму. Стал больше времени уделять себе. И мысленно состою в одном профсоюзе со всеми спортсменами. Нынче вы меня застали после бассейна, где я проплыл два с половиной километра. Возле моего дома небольшая дорожка, здесь бегают легкоатлеты, иногда я к ним присоединяюсь. Стараюсь не распускаться. Самое главное — не выпиваю, не курю.

— Если не секрет, с чем связан ваш бизнес?

— Пеку хлеб и занимаюсь переработкой рыбы.

— Так у вас богоугодное дело. Помните, как Иисус накормил народ пятью хлебами и двумя рыбами?! Не стыдно и признаться.

— С удовольствием делал бы это в Беларуси. Но в России у меня больше возможностей, здесь меня лучше знают.

— Считаете себя человеком обеспеченным?

— Земные блага — понятие относительное. Деньгами я ничего не измеряю, просто знаю им цену, так как сам зарабатываю на жизнь. Главное, я богат друзьями.

— К вам часто обращаются с просьбами помочь детско-юношескому спорту?

— В Витебске есть школа бокса Яновского.

— Спонсируете ее?

— Потихонечку, по мере сил выделяю средства.

— Занимаетесь благотворительностью, можете себе позволить широкий жест?

— Помогаю детским домам. Но что мне — хвастаться? Зачем? Я делаю это не для славы. Цену себе и без того знаю, поверьте мне.

— Счастливы ли вы в семейной жизни?

— Жена Галина Анатольевна всегда была моей первой помощницей. Несмотря на то что нашему браку уже тридцать лет, я ее обожаю и люблю, до сих пор называю малышкой. У меня двое сыновей и один внук, которого подарил старший сын. Хотелось бы стать как минимум четырехкратным дедом — чтобы были два внука и две внучки.