ЛИЦОМ К ЛИЦУ. Владимир Япринцев: ни слова о дзюдо

. Забегая вперед, отмечу, что “первый блин” получился вполне удобоваримым, правда, полностью выдержать условие — “ни слова о дзюдо и самбо” — до конца все-таки не удалось.

— Владимир Геннадьевич, вы всегда с удовольствием, как мне кажется, идете на контакт с прессой. А, судя по тому, что без особых колебаний согласились на эту беседу, для вас, похоже, просто не существует запретных тем.

— Конечно, есть вещи, о которых я никогда не стану говорить с журналистами. Или, скажем так, буду многое не договаривать. Что же касается отношений со средствами массовой информации, то, на мой взгляд, если тренер, спортсмен или тем более руководитель не контактирует с прессой, то делает он это не от большого ума. Почему тем более руководитель? Ларчик просто открывается: ты как личность можешь, например, называть журналистов, извиняюсь, “лизоблюдами”, но как начальник просто не имеешь на это права! Поскольку за тобой целая армия… Все зависит от человека, и, если ты недоволен, как о тебе пишут в газетах или говорят на радио и телевидении, — напрягай голову, включай мозги, работай в том ключе, в котором тебе нужно. Кроме того, не стоит забывать: нравится кому-то это или нет, однако именно пресса формирует общественное мнение. И вообще, я как-то прочитал золотые слова: любая информация о человеке, кроме некролога, полезна.

— Все бы так рассуждали… Психологи утверждают, что мировоззрение человека формируется, начиная с самого раннего детства: в каких условиях рос ребенок, кто занимался его воспитанием — родители или улица, какие книги он читал, какие фильмы смотрел. Вы, как известно, выросли в Ашгабаде. Что значит русскому человеку жить среди туркмен — людей Востока, чей менталитет в корне отличается от европейского.

— Во-первых, Ашгабад — это современное название, для меня же столица Туркмении навсегда останется Ашхабадом. Во-вторых, я, наверное, дитя своей эпохи. Наша семья, русская по национальности, жила в 29-й квартире трехэтажного дома (после страшного землетрясения 1949 года в Ашхабаде долгое время не строили “высоток”), а соседями по лестничной площадке являлись армянская “ячейка общества” тети Гали и азербайджанская тети Сони — настоящий интернационал, как нетрудно заметить. Туркменов же в доме было — раз-два и обчелся… Да мы и не делили людей по национальному признаку. Например, о том, что моя одноклассница Элла Мицнер еврейка, а не армянка, я понял уже достаточно взрослым, когда стал призером чемпионата Советского Союза. Для меня “пятая графа” никогда не имела значения: своего сына я назвал Казбеком, в честь одного из братьев Рамазановых, с которыми дружу с младых ногтей. По большому счету, для нас, детей, тогда существовали две национальности: “русские” — те, кто жили в городе, и “земляки”, которые приезжали из аулов в Ашхабад на праздники.

— Неужели никогда не возникало конфликтов между “русскими” и “земляками”?

— Случались, чего уж тут кривить душой… Но только на бытовой почве. Однако запоминаются отнюдь не стычки и драки. Никогда не забуду, как после третьего курса института приехал домой на каникулы и вместе с Магомедом и Казбеком Рамазановыми и еще одним парнем отправились за речку, как у нас говорилось, за Амударью, чтобы поучаствовать в своеобразных соревнованиях по борьбе, где каждая победная схватка оценивалась в одного барана. Короче говоря, наша компания выиграла 35 баранов, которых мы продали, а деньги по-братски поделили… Но главное не это. Вы не представляете, какие там душевные, радушные и гостеприимные люди! А чтобы было понятнее, скажу: точь-в-точь, как жители белорусских деревень. И неудивительно: простой человек везде одинаков — что в Туркмении, что в Беларуси. Ему чужды всякие навороты, какие-то непонятные претензии, понты…

— Часто удается вырваться к родным пенатам?

— К сожалению, крайне редко. Столица теперь уже независимого Туркменистана, конечно, город моего детства. Однако сейчас, откровенно говоря, от того Ашхабада мало что осталось. Сегодня — это типичный турецкий, назовем так, город. И если я захочу увидеть Турцию, то поеду в страну, бывшую когда-то Османской империей. Знаете, когда я был маленьким, Ашхабад чем-то напоминал тот Ташкент, который был показан в известном фильме “Влюбленные” Родиона Нахапетова. Хотя столица Узбекистана, на мой взгляд, осталась более или менее прежней. Чего, увы, не скажешь об Ашхабаде… Да и от России руководство Туркмении отворачивается, я же — русский человек. И патриот своей страны — Беларуси. Ведь именно здесь я состоялся как спортсмен.

— Как вы оказались в Минске?

— Меня, а также братьев Рамазановых привез сюда заслуженный тренер СССР и Туркменской ССР Николай Павлович Макаров (кстати, белорус по национальности: вот еще одно свидетельство интернациональности нашего ашхабадского дома), с которым мы жили в одном дворе. Я ему очень благодарен за это. Кто знает, как сложилась бы моя судьба, не окажись я в Беларуси: некоторые мои товарищи по детским играм, увы, не достигли того, чего могли бы как личности и мужчины, — попросту спились… А ведь многие ребята были очень талантливы: один, например, прекрасно играл на скрипке, другой — на аккордеоне, третий — замечательно пел… Я, признаюсь, несколько отставал от них. Причины? Таковых немало. Например, отец рано покинул семью и уехал в другой город, поэтому, несмотря на то что мама трудилась на трех работах, финансово нам жилось достаточно тяжело. Хотите верьте, хотите нет, но первый раз я попробовал торт только в восьмом классе… Знаете, к своему детству я кожей прирос (оно у меня было звонким, хоть “караул!” кричи, “оторви и выбрось”, как говорится, мама порой не знала, как со мной справиться, и если бы не борьба, не знаю, что из меня выросло бы), поэтому некоторые воспоминания даются достаточно болезненно и кровоточат. Как, к слову, кожей прирос и к Советскому Союзу, который тоже живет в моем сердце. Я поддерживаю процессы единения России и Беларуси, надеюсь, так и будет. Однако ратую за то, чтобы белорусская команда всегда выступала отдельно от российской, поскольку в нашей сборной больше чистоты и порядочности. Да, у нас, может быть, меньше классных дзюдоистов, но все они — подчеркиваю, все — настоящие патриоты. Я не могу себе даже представить, чтобы кто-либо из наших парней взял и отказался бороться на соревнованиях за Республику Беларусь. У нас подрастает очень хорошая молодежь, в России же дела обстоят несколько иначе.

— Владимир Геннадьевич…

— …“Ни слова о борьбе”, я понимаю, но речь идет о вечных ценностях — о патриотизме, порядочности, преданности своему делу и долгу… Я не очень хорошо отношусь к Соединенным Штатам — если кому и подходит расхожее определение “империя зла”, то к США, — однако даже мне симпатично, что во время исполнения гимна каждый американец (не- важно, черный, косой, смуглый или узкоглазый) гордится тем, что он гражданин своей страны.

Почему еще, памятуя о нашей договоренности, я все-таки специально заострил внимание на спорте вообще и борьбе в частности? Убежден: как бы ни было человеку — в первую очередь мужчине — трудно в тот или иной период жизни, он просто обязан перебороть себя, закалиться, а не сломаться, обрести стержень. И занятия спортом этому очень сильно способствуют. Считаю, настоящий мужчина в состоянии вынести все проверки на прочность, которые ему преподносит судьба. Мало того, уверен: испытания, посылаемые человеку свыше, не запредельные, а такие, какие он в состоянии вынести. Разумеется, чем сильнее личность, тем более нешуточные жизненные экзамены ему приходится сдавать…

Я не понимаю и презираю мужиков, которые при первом же серьезном испытании начинают заглядывать в бутылку. Почему они думают только о себе? А как же мама, жена, дети?.. Кроме того, справедливо утверждают, что сегодня большинство молодых людей, мягко говоря, не совсем воспитаны. Но, может, и мы в этом виноваты? Не надо проходить мимо сидящего в переполненном транспорте парня, когда рядом с ним стоит женщина. Скажи ему об этом, не стесняйся. Не бойся, народ тебя не даст в обиду, если ты произнесешь всего несколько слов: “Молодой человек, уступи место, ведь стоящая рядом с тобой женщина ровесница твоей мамы”.

Опять возвращаюсь к борьбе, однако только для того, чтобы еще раз подчеркнуть, какие достойные ребята в нашей сборной. Однажды во время домашнего сбора Магомед Рамазанов (главный тренер сборной Беларуси по дзюдо. — “ПБ”.) сказал парням: “Женщины, которые нам помогают, не “жывёлы” и не “бабы”, они — ваши матери, ваши сестры, ваши любимые. Поэтому не бойтесь уступить им дорогу, не стесняйтесь поблагодарить”. Больше Магомеду Курбановичу ни разу ничего подобного говорить не пришлось… Недавно Натик Багиров возил молодежную сборную в Баку, я же испытал настоящую гордость за ребят — у меня аж мороз по коже пошел: не зря, подумал, живем, — когда позвонил президент Азербайджанской федерации дзюдо и сказал, что белорусская команда была самой культурной и воспитанной. Поверьте, заслужить на Кавказе такого рода похвалу — дорого стоит.

— Не хочу показаться брюзгой, но многие молодые люди, которые все вечера напролет хлещут пиво на лавочках, забравшись на них с ногами, скорее, перевернут урну и, извините, нахаркают вокруг, набросают окурков, дабы, как они шутят, дворники не расслаблялись…

— Понял, что вы, Сергей, имеете в виду. Думаю, нас спасет национальная идея. Если, конечно, мы отыщем тот причал, к которому можно пристать. Им может стать спорт. Да, в Беларуси тяжелое финансовое положение, но закрывать те же неолимпийские виды равносильно тому, что самим подписывать себе приговор. Например, в Японии никогда даже не поднимался вопрос, чтобы отказаться культивировать сумо. Исторический факт: в 1945 году, когда советские войска заставили империалистическую Японию капитулировать, многие истинные самураи покончили жизнь самоубийством посредством харакири. Поскольку они считали, что их нация не имеет права жить на свете. Более того, жители Страны восходящего солнца на полном серьезе думали заменить японский язык на английский. Вы можете сейчас это представить? К счастью, ничего подобного не произошло, а возрождение государства началось с того, что патриоты вернулись к истокам — к национальным танцам, сумо, дзюдо… А мы хотим закрыть самбо или воднолыжные виды спорта. Так давайте сразу заговорим по-английски или по-японски! Но от этого мы однозначно не станем жить лучше. У каждой страны свой путь. Да, нужно брать все лучшее из других культур, но двигаться обязаны собственной дорогой. Приведу один конкретный пример. Недавно прошел рекламный ролик “Аква-Трайпла”, в котором главный действующий персонаж какой-то парень из модельного агентства… Я не навязываю свою точку зрения, но он, что ли, лицо родины? Да покажите вы Ивана Иванкова, который, закончив упражнение на перекладине, делает несколько глотков “Аква-Трайпла”! Потому что Иванков — лицо страны. И Руслан Салей, и Саша Андриевский и Спартак Петрович Миронович…

Увы, сегодня большинству наших людей застилает глаза “мистер Доллар”. Но не деньгами едиными жив человек. Я часто говорю ребятам-футболистам: “Что такое патриотизм? Это отнюдь не подъемные, которые вы получите. Деньги, естественно, важны, но вы в первую очередь должны быть патриотами той команды, цвета которой защищаете”. Почему я так считаю? По моему твердому убеждению, только патриотизм ведет наверх.

Думаю, рано или поздно все наносное отсеется. Были же когда-то и хиппи, и панки. Ушли. Сейчас появились скинхеды, наркотики… Вы не представляете, сколько моих друзей, приятелей, знакомых пострадало от дури. Я ненавижу людей, которые занимаются торговлей и распространением наркотиков. Все понимаю: можно подраться, в состоянии аффекта наделать глупостей, но целенаправленно убивать людей, уничтожая генофонд страны, и зарабатывать на человеческом горе деньги?! Посмотрите, кто этим занимается, — в основном Иваны не помнящие родства, так называемые перекати-поле, которым по барабану, что станет с государством… Но ничего, Господь все видит, людская беда им обязательно аукнется, не останется безнаказанной.

— Вы обмолвились, что были ребенком “оторви и выбрось”. Если я вас правильно понял, к вам не применимы слова Владимира Семеновича Высоцкого “бить человека по лицу я с детства не могу”.

— Все верно: будучи подростком, я очень много и часто дрался… Однако чем больше занимался борьбой, тем реже пускал кулаки в ход. Набираясь спортивного опыта, приобретал и жизненный. И вскоре мне уже не нужно было драться: я научился убеждать и останавливать наглецов и нахалов словом и взглядом. Да, мне часто доводилось слышать фразу “битие определяет сознание”, но я уже давно не являюсь сторонником физических методов воздействия.

— Было ли Владимиру Япринцеву стыдно за совершенные им поступки?

— К сожалению, случалось… Нет, об этих неприглядных моментах собственной биографии, о которых искренне сожалею, предпочитаю не говорить. Пусть все останется при мне: у каждого человека есть в шкафу свой скелет.

— Как боретесь со стрессом?

— Только не водкой. Дабы снять стресс, нужно, чтобы адреналин закипел в крови, а для этого существует масса способов: можно, например, прыгнуть с парашютом, испытать себя в другом экстремальном виде. А порой достаточно просто пробежать кросс, поплавать в бассейне. Но алкоголь… Еще раз говорю, я не уважаю людей, которые заливают трудности вином, могу выпить, когда все у меня нормально. Существует легенда: когда Всевышний делал спиртное, то смешал 100 граммов крови орла, 200 граммов крови барана и 300 граммов — свиньи. Вот и получается, что после “сотки” человек летает, как орел, после двух “стопарей” — блеет, словно баран, а после трехсот граммов — хрюкает и ведет себя, будто свинья. Естественно, для каждого человека имеется собственная доза перехода от орла к свинье, однако суть сей притчи подмечена, на мой взгляд, предельно точно.

Мне довелось два раза побывать в Чечне с гуманитарной миссией, пересекался с контрактниками из российской армии, так называемыми “Дикими гусями”. Большинство из них едут туда от безнадеги и становятся настоящими воинами, но все равно прокалываются на водке. И тут уже надо решать: или пить, или воевать. А может, это у русского человека так заложено на генетическом уровне: сто граммов — и вперед, в атаку! Однако настоящий мужчина все свои поступки совершает в трезвом состоянии.

— Да, водка сгубила многих, в том числе и очень уважаемого мною Высоцкого… Кстати, а какие книги вы читаете, какую музыку слушаете?

— Боюсь, если рассматривать меня как некую вывеску “Япринцев”, то, наверное, разочарую собственными пристрастиями читателей “Прессбола”. Недавно, например, прочитал всего Акунина. Меня многие спрашивают: что я в нем нашел? Быть может, то, что я очень хорошо знаю Москву, а ему удалось показать Замоскворечье, Хитровку такими, какими, как мне кажется, они были в то время. Хороши и большинство исторических романов Пикуля, “Мастер и Маргарита” Булгакова, уважаю юмор Зощенко… Да, чуть не забыл: считаю, каждый мужчина, независимо от вероисповедания и стиля жизни, обязан прочитать “Спартака” Джованьоли, где до пронзительности точно показано, как нужно относиться к родине, семье, друзьям. Я четыре раз перечитывал это произведение, а фраза еще сенатора Гая Юлия Цезаря, обращенная однажды к Спартаку, что “смелый бедным не бывает”, согласитесь, может стать одним из девизов настоящего мужчины.

Из музыки уважаю бардовскую песню, того же Митяева, да и современные ритмы мне также не чужды. Классику люблю, хотя когда старшая дочь на протяжении трех-четырех часов играет на фортепиано, скажем, Бетховена, Шопена, то я потихонечку подхожу и закрываю дверь в комнату.

— Владимир Геннадьевич, как вы успеваете качественно работать в федерации, в футбольном клубе и в холдинге? Где время берете?

— Думаю, несправедливо так ставить вопрос. Правильнее: как у нашей команды хватает времени и сил? Потому что работаем в коллективе, где все построено на взаимоуважении и доверии. Это — во-первых. А во-вторых, организаторский талант и человеческие качества Юрия Чижа. Знаете, какая главная беда была у людей, выросших на 1/ 6 части суши? Неумение и нежелание учиться, расти как специалисту. Сегодня ситуация поменялась диаметральным образом. И на “Трайпле” это желание учиться всячески поощряется. Недавно я три часа делал финансовый отчет, у меня голова распухла, а у молодых — все иначе, они трудятся четко и быстро, словно ЭВМ. Вместе с тем у нас никогда не существовало порочной практики, когда брали человека на работу, а затем искали, чем бы ему заняться.

И еще: большего патриота, нежели Юра Чиж, я в жизни не встречал. Он запросто мог бы перевести часть бизнеса, скажем, в Россию, однако Юрий Александрович всегда говорит: “Беларусь — это моя родина, хочу жить и работать здесь, как бы трудно не было порой”. Кроме того, не стоит забывать, что “Трайпл” много внимания уделяет благотворительной деятельности. Другой вопрос, что благотворительность — вещь достаточно интимная о ней не принято кричать на каждом углу, но, мне кажется, иногда об этом сказать все же стоит.

— А все ли проекты “Трайпла” были так уж необходимы и удачны? Со стороны выглядит так, что патронаж над минским “Динамо” явился ошибкой.

— Мы пробуем вернуть “Динамо” былую славу. И я не сомневаюсь: у нас все получится. Знаете, что мы сделали в первую очередь? Расплатились со всеми футболистами по долгам, накопившимся за два года. После чего пересмотрели персональные контракты с игроками. Причем никто из футболистов как минимум не потерял в зарплате. Хотя кое-кого, естественно, были вынуждены выставить на трансфер. Во-вторых, мы сегодня в силу экономических причин не можем купить игрока дороже, чем за сто тысяч долларов. Эта цифра — тот максимум, который мы себе в состоянии позволить. Но чтобы человек существенно усилил команду, он должен играть не хуже, чем, скажем, Роналдо. Согласитесь, за сто тысяч двукратного чемпиона мира не купишь… Я вижу два пути, по которому развивается весь мировой клубный футбол. Первый: усиление командного духа, что, к слову, является визитной карточкой БАТЭ и в какой-то степени “Днепра-Трансмаша”. Мы хотим добиться того, чтобы у ребят горели глаза уже только потому, что они выступают за минское “Динамо”. Второй: создание клуба, целиком состоящего из звезд. К сожалению, ни одна белорусская команда не в состоянии пока выбрать вторую дорогу. Дай бог, чтобы я ошибся, но в ближайшие 10-15 лет отечественный клубный футбол будет двигаться по первому маршруту.

— И последний вопрос. Точнее, два. Предавали ли вас друзья, и много ли врагов у Владимира Япринцева?

— На первый ответить легко: нет. Естественно, у меня случались стычки с друзьями, они совершали ошибки, я тоже далеко не ангел. Но мы всегда забывали прежние обиды, а подлости по отношению друг к другу ни разу не допускали. Помните, у Расула Гамзатова: “Если верный друг, поранив ногу, спотыкнулся, а потом опять — не вини коня, вини дорогу, и коня не торопись менять”.

Что касается врагов… Недоброжелатели точно имеются. Я ведь не сто рублей золотой чеканки, чтобы меня все любили, правильно? Это нормальное явление. А враги? Наверное, тоже есть. Во всяком случае, всех, кто может доставить мне неприятность, я очень хорошо знаю, поэтому держу ушки на макушке и не позволяю себе расслабляться.