Вбрасывание на черной линии. Михаил Стефанович: Занковец был прав...

— Миша, как отдохнул?
— Съездил на пару недель в Турцию на море — и отдых закончился. Сначала сессия в университете, затем автошкола… Так что много не погулял.

— Знаю, уже закладываешь функциональную базу на будущее.
— Стараюсь. Не скажу, что тренировки даются тяжело: все-таки на отдыхе и в футбол играл, и в бассейн ходил. Тем более нам дают небольшие нагрузки, не форсируют подготовку, чтобы не забить мышцы. Все надо делать постепенно. Потихоньку занимаюсь, прибавляю в весе. Надеюсь, к новому сезону буду в отличной форме. В среду после почти двухмесячного перерыва опробовал лед. Первые полчаса было тяжеловато, непривычно, но под конец вроде раскатился.

— Часто прокручиваешь в голове перипетии минувшего сезона?
— Не хочу лишний раз об этом вспоминать. С точки зрения игрового времени и статистики он однозначно не удался. Ехал в АХЛ, но там не смог закрепиться. Вернулся в “Динамо”, и здесь не особенно задалось. Потом еще и травму получил, которая оставила меня без полноценной подготовки к выступлению за сборную. Догнать ребят в тренировочном процессе было сложно. Тем не менее это тоже опыт. Не может быть так, чтобы все хорошо складывалось. Когда-то должна была наступить и черная полоса. Надеюсь, хуже уже не будет.

— Сильно огорчился, что не дали шанса даже в АХЛ?
— Думаю, любой человек, окажись на моем месте, переживал бы. Чужая страна, тебе ничего не объясняют, а ты просто сидишь и ждешь непонятно чего. Сыграть всего две игры из шестнадцати возможных — очень мало. Честно говоря, даже не хотелось искать причины непопадания в состав. Наверное, слишком поздно уехал за океан перед сезоном. Много времени ушло на адаптацию к часовому поясу, нагрузкам, незнакомым упражнениям. Жалею, что не последовал примеру остальных ребят и не отправился в тренинг-кэмп раньше. Тем более что там была возможность поработать под началом специальных тренеров по физподготовке и катанию.

— В юношеской лиге было иначе?
— Из-за проблем с визой впервые приехал в “Квебек” буквально за неделю до старта регулярного чемпионата. Потом меня задрафтовал “Торонто”, и я начинал подготовку к сезону в лагере новичков “Мэйпл Лифс”. Уже после клуб отправлял меня снова в “Квебек”. Отчасти поэтому последняя побывка в рядах “Ремпартс” получилась не очень яркой.

— Не жалеешь, что доигрывал сезон в “Динамо”?
— Не вижу повода. Дали шанс попробовать силы в КХЛ, по крайней мере узнал, что это за фрукт. В принципе не разочаровался. Скорости высокие, хотя силовой борьбы поменьше, чем в Северной Америке. По степени игрового мышления КХЛ не уступает. Вариант с “Динамо” подкупил тем, что здесь много ребят из сборной Беларуси, хорошие легионеры. Пробиться в первое или второе звено непросто — конкуренция была на уровне.

— И все же наверняка рассчитывал на нечто большее, чем игра в четвертой тройке.
— Надо учесть, что приехал в Минск по ходу сезона. Сразу выйти на ведущие роли было объективно тяжело. Необходимо время, чтобы познакомиться с партнерами, привыкнуть к особенностям тренировочного процесса, требованиям наставника.

— Как правило, ты действовал слева, хотя по амплуа — правый нападающий.
— На самом деле нет большой разницы, на каком фланге играть. Одинаково комфортно чувствую себя и справа, и слева.

— До КХЛ ты продолжительное время играл за океаном. Тяжко было перестроиться с североамериканских площадок на европейские?
— Если только первое время. После нескольких тренировок быстро втянулся, тем более что по длине площадки не отличаются. Просто в Европе больше зоны для атаки — в этом плане защитникам тяжелее. Если брать действия в большинстве, то в КХЛ за счет большего пространства для маневра можно разыграть лучшую комбинацию. А в контактный хоккей играют везде. Единственное, судейская трактовка эпизодов существенно разнится. В КХЛ многие силовые приемы караются штрафами. В Америке же удаляют только за очевидные нарушения — удары в колено или голову.

— В плей-офф ваше звено преобразилось…
— Думаю, Марек Сикора понимал, что три звена не выдержат плотный график игр: два матча, день отдыха, снова два матча. Тем более в концовке регулярного чемпионата тоже действовали в основном тремя сочетаниями. У “Динамо” не такая длинная скамейка запасных, чтобы можно было полноценно заменить травмированных. Да и “Локомотив” неплохо справлялся со сдерживанием наших ведущих звеньев. Почувствовали, что уже пора бы и помочь, получили шанс и воспользовались им. Доверие придало уверенности.

— В феврале тебя признали лучшим новичком КХЛ.
— Не так уж и много игроков, дебютировавших в лиге, поэтому не придал этому особого значения. Вот если бы признали новичком года, другое дело.

— Помнишь, как получил злополучную травму колена?
— Столкнулся с Рахунеком в безобидной ситуации. При падении чех зацепил меня, и я подвернул ногу. Повезло, что скамейка запасных была рядом. Попробовал опереться — почувствовал острую боль. Пока была опухоль, доктора не могли поставить точный диагноз. Кто-то советовал делать операцию, а я не был уверен, что она необходима. Рассчитывал, что колено быстро заживет, перетерплю и еще смогу попасть на чемпионат мира. Увы, не получилось. Говорили, что вернусь в строй недели через три, а в итоге провел в лазарете полтора месяца.

— Считаешь, “Динамо” было по силам пустить “Локомотив” под откос?
— Вполне. Не хватило глубины состава. С линией обороны-то все было в норме: в запасе постоянно находились два защитника. Сказался дефицит нападающих. Возможно, накопилась усталость. Все-таки игры на выбывание для нас начались раньше, когда потратили много сил на борьбу с “Торпедо” за последнюю путевку в плей-офф.

— “Минск-Арена” неоднократно забивалась битком. Приходилось раньше играть в подобной атмосфере?
— Да, когда выступал за “Квебек”. На поединках плей-офф 15-тысячник забивался исправно. Выходишь на лед — и мурашки по коже. Уровень боления не сравнить. В Канаде на хоккей приходят семьями, и никто не стесняется кричать во весь голос. При этом команду поддерживают всегда, даже если она уступает. У нас иначе: как только соперник выходит вперед, продолжает “работать” один фан-сектор. Многие “специалисты” начинают советовать, как бросить и куда отдать пас.

— Когда узнал о том, что пропускаешь чемпионат мира, расстроился?
— Больше огорчился, когда стало ясно, что восстановление после травмы затянется. Тогда понял, что поехать в Словакию шансов немного. Полтора месяца игрового простоя — большой срок. С Эдуардом Константиновичем Занковцом была договоренность, что первые товарищеские матчи в преддверии форума пропущу точно, а дальше посмотрим. В итоге он выпустил на один матч. Вроде нормально сыграл, но через прессу узнал, что не готов… Перед началом следующего поединка пришел в раздевалку, увидел собранную форму и понял, что не еду на чемпионат мира. Даже в список ближайшего резерва на случай травмы кого-то из основы не попал.

— По ощущениям мог бы помочь сборной?
— За национальную команду всегда хочется играть. Если нога зажила бы быстрее, помог бы. Уверен, будь в моем распоряжении еще неделька, вернул бы должные кондиции. При этом тренера не виню: он поступил правильно. Столь серьезная травма на профессиональном уровне случилась впервые. Очень тяжело переживать за ребят за бортиком или у экрана телевизора.

— Кто станет новым главным тренером Беларуси?
— Нашел у кого спрашивать! Это прерогатива федерации, там виднее, кому доверять команду.

— И все же ты как человек, поработавший под руководством белорусских и иностранных специалистов, кого бы предпочел?
— Первый вариант. Доморощенным тренерам надо меньше времени, чтобы объяснить упражнения на тренировке и задания или тактические нюансы в игре. А иностранец пока объяснит свои требования, пока их переведут…

— Многие считают, дескать, чтобы раскрыть свой потенциал, тебе необходим классный центрфорвард-плеймейкер.
— Не сказал бы, что здесь есть какая-то зависимость. Хочется самому создавать моменты для партнеров. Постоянно барражировать на синей линии в ожидании паса — не для меня. Хотя, не скрою, приятно играть с нападающим, который прекрасно видит площадку и броску предпочитает передачу. Ведь, если в одном звене собираются два ориентированных на атаку эгоиста, это плохо. Начинаются обиды, игнорирование, а в итоге страдает командный результат. Крайние нападающие должны отрабатывать в обороне не меньше центрфорварда.

— Планируешь снова попытать счастья за океаном?
— Пока ничего не планирую. А то ведь как бывает: настроишься на одно, а получится другое. Не хочу расстраиваться. Жду, когда агент Александр Тыжных предложит мне варианты. Обещал на прошлой неделе, но до сих пор ничего не ясно. Как он говорит, задержка вызвана тем, что после драфта в НХЛ и открытия рынка неограниченно свободных агентов наступило некоторое затишье.

— Но ведь наверняка первым пунктом в списке предпочтений идет “Даллас”.
— Да кто его знает?! Глядишь, “звезды” обменяют права на меня в какой-нибудь другой клуб, как это сделал “Торонто” в январе. Конечно, тот трейд застал врасплох. Агент прислал сообщение, что теперь я принадлежу “Далласу”. Сначала не поверил, зашел в интернет, убедился. Честно говоря, до сих пор не знаю, радоваться этому или огорчаться. Все-таки я уже немного знал и руководство “Торонто”, и сам город. “Даллас” же — неизведанная территория: новые место, партнеры, тренерский штаб. Время покажет, что принесут перемены.

— Следил за “Старз”?
— Не скажу, что пристально. Все- таки больше думал о делах своего клуба — минского “Динамо”, в котором хватало проблем. В курсе, что “Даллас” не попал в плей-офф.

— Стало быть, о новом рулевом “звезд” Глене Гулутзане спрашивать тебя бесполезно.
— Знаю лишь, что ранее он тренировал АХЛовский фарм-клуб “Далласа” — “Техас Старз”.