ДЗЮДО. Путь самурая

— После того как в 1998 году вы возглавили федерацию, белорусское дзюдо сделало огромный шаг вперед. А в последние год-полтора наши борцы и вовсе разбаловали болельщиков: на каждом крупном международном старте ребята неизменно завоевывают медали. В чем причина столь явного и быстрого прогресса?

— Их несколько. Во-первых, накопленный опыт минувших лет, который и стал базой нынешних успехов: без огромной армии тренеров и спортсменов, заложивших основу отечественного дзюдо, сегодняшние результаты вряд ли были бы возможны. Во-вторых, внутри самой федерации изменилось отношение к нашему виду спорта. Если, допустим, лет пять тому назад на международные турниры выезжало, как правило, 5-6 человек (бытовало такое мнение, что на соревнования нужно возить только лучших), то сейчас — по два борца в каждой весовой категории. Скажу больше: мы порой спорим до хрипоты, поскольку хотим проверить в деле и третьего, и четвертого номера сборной: ведь только в поединках с серьезным противником молодые спортсмены могут получить такую необходимую обкатку. Хотя, для сравнения, в те годы бюджет был в три раза больше, нежели сегодня… В-третьих, если раньше, отправляясь на турнир, мы всего лишь надеялись на медаль, гадали, кто — парень или девушка — способен, как говорится, выстрелить, то сегодня результат ожидаем и прогнозируем. В-четвертых — дисциплина. И, наконец, самый главный фактор — в сборной сложилась подлинная команда, состоящая, что немаловажно, в подавляющем большинстве из доморощенных атлетов.

Я как президент федерации горжусь всеми победами наших ребят. Например, Дениса Кунцевича и Дениса Колтанюка на чемпионатах мира среди молодежи и студентов соответственно. Но для меня не менее важны успехи белорусов на тех турнирах, на которых по ряду причин — и прежде всего из-за достаточно предвзятого судейства — выиграть чрезвычайно сложно. Поэтому стать чемпионом подобных соревнований всегда почетно. В частности, на последнем махачкалинском турнире, относящемся к такой категории, Сергей Шундиков занял первое место.

Короче говоря, нашим спортсменам сегодня нет принципиальной разницы, где бороться — в Махачкале, Лондоне, Берлине или Майами: они едут добросовестно выполнять свою работу, ставя перед собой максимальные задачи. То есть произошел серьезный прорыв в психологическом плане. В чем бесспорная заслуга всего тренерского коллектива сборной во главе с Магомедом Рамазановым.

— Приглашение на пост главного тренера Магомеда Курбановича было вашей идеей…

— А сколько пришлось приложить усилий, чтобы он встал на капитанский мостик сборной! Основной аргумент, который выдвигали его оппоненты, был тот, что он, дескать, неопытный тренер. Хотя, например, я состоялся как спортсмен во многом благодаря Магомеду Курбановичу (Натик Багиров, к слову, тоже его ученик). Дело в том, что мой наставник Николай Павлович Макаров в то время, когда я к нему приехал, значительную часть времени посвящал административной деятельности — он занимался со мной скорее теоретически, а всю практическую часть, работу на ковре взял на себя Рамазанов. Он постоянно вдохновлял меня собственным примером, волей, настроем, категоричностью, если хотите, что другого места, кроме первого, не существует. Поэтому я как никто другой понимаю Магомеда Курбановича, когда он говорит, что четыре бронзы на чемпионате Европы — это в принципе неплохо, но могло быть лучше. Убежден, Рамазанов прав. И в том, что в Дюссельдорфе Татьяна Москвина и Юрий Рыбак завоевали медали, немалая заслуга Магомеда Курбановича. Именно он настоял на том, чтобы Таня боролась, а Юру многие вообще предлагали не брать в Германию… Когда главный тренер сборной по самбо Вячеслав Степанович Кот узнал о том, что Рыбак занял на “Европе” третье место, без обиняков заявил: “Пускай Магомед меня больше не слушает, а поступает так, как считает нужным: он постоянно попадает в десятку. Тем паче за неделю до Дюссельдорфа Юра выиграл континентальное золото по самбо. Причем в финале, образно выражаясь, “убил” россиянина Смирнова — двукратного чемпиона мира, на всякий случай.

— В компетентности Рамазанова как тренера сейчас может сомневаться лишь далекий от дзюдо и самбо человек. И тем не менее Магомед Курбанович, насколько я знаю, дважды писал заявление об уходе, после того как выяснилось, что на предстоящей отчетно-выборной конференции вас хотят сместить с поста президента…

— Погодите, что значит хотят сместить? Главу БФД будут избирать сами дзюдоисты. Хотя мне, конечно, было странно лицезреть на апрельском расширенном заседании федерации людей, которых раньше вообще ни разу не видел! Не исключаю, что они хорошие, уважаемые люди, коль им доверили делегатский мандат, но, подчеркиваю, я их впервые видел… Поверьте, прямо сейчас могу отдать, выражаясь бюрократическим языком, бразды правления в руки любого человека, однако быть президентом федерации и называться им — это, как говорят в Одессе, две огромные разницы.

Впрочем, чем бы ни закончилась отчетно-выборная конференция, я все равно продолжу помогать дзюдо. Правда, дифференцированно. Да и мне самому будет намного легче. Но наиболее справедливым решением, на мой взгляд, стало бы продление полномочий нынешнего руководства БФД до окончания Олимпиады 2004 года в Афинах. Ведь сегодняшний успех — это не только заслуга спортсменов, тренеров или Япринцева, но и почти всех людей, так или иначе связанных с дзюдо. В том числе и членов исполкома. Но не тех, кто лишь разглагольствует на каждом углу и кого на канате нужно тянуть в их родной вид спорта.

— Имена их, фамилии назвать не хотите?

— А зачем? У нас все прекрасно знают, кто действительно помогает дзюдо, а кто просто о помощи говорит.

Мне много чего ставят в упрек. Но и я могу предъявить претензии практически всем членам исполкома. Скажите, кто им мешал оказывать посильную помощь дзюдо? Я делал это даже тогда, когда был далек от данного вида спорта… Поэтому еще больше стал уважать Колю Небышинца — человека, очень ответственно относящегося к порученному ему участку работы. А ведь он, как известно, также является одним из хозяев футбольного “Локомотива” из Минска. Коля из той ценной породы людей, которые не только собственный желудок набивают, но и делятся с другими. Тратят. Мы можем с ним спорить, орать друг на друга, но я его уважаю. Потому что Небышинец — мужчина. Однако в исполкоме есть люди, с которыми мне трудно работать. По одной причине: к ним нет уважения. Ибо живут они по принципу: “Выколю-ка я себе глаз, чтобы у моей тещи зять был кривой”…

Стоп, по-моему, мы чрезмерно много внимания уделяем отношениям внутри федерации. По большому счету, это спор двух истин, и только.

— Нередко слышны и упреки типа Япринцев не делает различий между дзюдоистами и самбистами…

— Я и не хочу делать различий! Поскольку вижу: равнозначное отношение к дзюдо и самбо и есть та основа, от которой следует плясать. Знаете, меня всегда, извините за выражение, тошнило от советского девиза “Незаменимых нет”. Такой подход в корне неверен, потому что любой человек — это воплощение всего мира. Да, бывают моменты, когда подхватившего “звездную болезнь” спортсмена (как, впрочем, и любого зарвавшегося человека) необходимо поставить на место. Но, слава богу, “звездняки” в борьбе редкость, едва ли не ЧП. Поэтому за дзюдоистов и самбистов в отличие от футболистов краснеть приходится нечасто. После безобразной игры “Динамо” с “Торпедо”-СКА я зашел в автобус и сказал буквально следующее: “Ребята, мне за вас стыдно. Не столько даже за то, что проиграли, а за то, что причины неудач ищете на стороне, сваливая вину на другого. Так настоящие мужчины не поступают. Ведь после победы в Кубке Беларуси вы все были братья и друзья и ощущали себя очень могучими…”

— Так стоит ли столько сил отдавать дзюдо, проходить ежедневно эдакий достаточно неблагодарный путь самурая? Наверняка вам будет проще, сосредоточившись на работе в столичном “Динамо” и в фирме “Трайпл”.

— Я не могу и не умею жить по-другому: если занимаюсь тем или иным делом — отдаюсь ему без остатка. Я вам говорил и еще раз подчеркиваю: клянусь, не хочу быть президентом федерации, это огромная и ответственная ноша. Но если сейчас возьму и уйду, то получится, что предам ребят…