Костицын-взрослый. Под брендом Брандо

И здесь сказала веское слово НХЛовская дисциплинированность: с точки зрения прибытия в оговоренное место встречи по вингеру “Нэшвилла” можно было сверять часы. На “точку” Костицын-младший прибыл на своем неизменном спортивном “Мерседесе”, облаченный, кроме прочего, в футболку с ликом Марлона Брандо. Как выяснилось, выбор был произвольным: каких-то особо нежных чувств к исполнителю роли дона Корлеоне в культовом “Крестном отце” игрок не питает. Но тем для разговора и без того хватало: заключив недавно новый годичный контракт с “хищниками”, представитель квартета (после ухода в ярославский “Локомотив” — уже трио) белорусских НХЛовцев помножил размер жалования на пять и с полным правом преисполнен оптимизма относительно будущего. А ведь еще год назад…

— Получается, как в том анекдоте: “А жизнь-то налаживается”. Сейчас настроение у тебя явно получше, чем прошлым летом?
— В общем да, хотя и тогда особого депрессняка не испытывал. С чего бы?

— Например, с того, что по эту сторону океана многие были уверены: после безрадостного расставания с “Монреалем” тебе уготована прямая дорога в лучшем случае в КХЛ с туманными перспективами на возвращение в НХЛ. Даже минское “Динамо” как будто имело на тебя виды.
— Ну, виды — это громко сказано. Один разговор с динамовским боссом Торбиным у меня действительно был, но на тот момент говорить было уже, считай, не о чем — я заключил контракт с “Нэшвиллом”. Причем это был не единственный вариант моего обмена из “Канадиенс” в рамках лиги. Но, даже если бы что-то не склеилось и я перешел бы куда-то в КХЛ, трагедии из этого делать не стал бы.

— Даже не почувствовал бы, что украли мечту? Ведь для хоккеиста возвращение в Старый Свет все больше напоминает ниппель: если ты не Ягр или хотя бы не североамериканец, вероятность “второй попытки” весьма мала.
— Разве? Взять того же Радулова: побузили-побузили лиги после отъезда Александра в Россию, но его возвращение в “Нэшвилл” сейчас там точно никого не огорчило бы. А если говорить прямо, его туда каждый год зовут. Другое дело, что он подписал в КХЛ новый контракт, но факт остается фактом: это дорога с постоянным двусторонним движением, если ты чего-то стоишь и доказываешь это.

— Прелесть НХЛ в отличие от КХЛ — в абсолютной финансовой открытости. Вот и суммы контрактов не секрет: твой новый договор с “Предаторз” — два с половиной миллиона — перекрыл предыдущий аж в пять раз. Как полагаешь, едва не разгоревшийся скандал с несвоевременностью квалификационного предложения сыграл свою роль?
— Вряд ли. Не знаю, насколько это правда, но менеджер клуба потом утверждал, что “Нэшвилл” в любом случае заключил бы со мной договор на таких условиях. Да и агент мой вел переговоры об этом не один день. А то, что “хищники” тянули, так это понятно: у них установка на хозяйственность, цену стараются сбить до последнего.

— А вот срок годичного соглашения, признаться, удивил. А тебя расстроил?
— Не особо, хотя двухлетнее соглашение было бы, конечно, предпочтительнее. Хотя все понятно: все ждут, как я себя проявлю в новом сезоне, продолжу ли прогрессировать. Но в этом есть и плюс: если все пойдет хорошо, годичный контракт в чем-то даже выгоднее.

— Пока же все идет — тьфу-тьфу, чтобы не сглазить — неожиданно здорово. В чем секрет?
— Никакого: больше тренерского доверия, больше игрового времени, нормальные партнеры — и вперед. В этом смысле в “Нэшвилле” мне жаловаться грех.

— На недостаток болельщицкой любви, полагаю, тоже?
— Ха, у нас в этом плане по-своему уникальная команда. Ярко выраженных звезд нет, все работяги.
Иногда создается впечатление, что именно по этим критериям менеджеры клуба и подбирают состав. Отсюда и симпатии трибун, распределенные между игроками примерно поровну. И за эту же ровность нас, знаю, очень недолюбливают соперники. Ну ясно: когда у противника ярко выраженные лидеры, их проще нейтрализовать. А у нас поди разберись — играют не звезды, а дисциплина. “Детройт” вот от нас натерпелся.

— Салея, выходит, огорчал…
— Как раз лично — ни разу. В смысле, что он не был на льду в моменты, когда я “крыльям” забрасывал, его “минусов” на моей совести нет. Зато Руслан как раз свою первую шайбу в составе “Ред Уингз” забил именно нам. Так что здесь — ничья.

— На любую косу найдется свой камень. Вы-то, наверное, тоже от кого-то натерпелись больше, чем от остальных?
— Для меня как нападающего самыми неприятными были свидания с “Сент-Луисом”. По-моему, мы им пару раз даже “всухую” влетели. Ну и “Ванкувер”, само собой, который нас вышиб из плей-офф. И дошел до финала.

— А дошли бы вы — глядишь, и красивый канадский город, который разочарованные фанаты “Кэ- накс” изрядно потерроризировали после проигрыша “Бостону” в финале, был бы целее.
— Что здесь сказать — канадские фаны есть канадские фаны. В Штатах я такого представить не могу. А в Монреале подобное уже доводилось видеть. В Калгари, думаю, тоже не было бы сюрпризом. В Торонто вот сейчас вряд ли — слишком давно они в плей-офф не светились.

— И прежде, и сейчас улавливаю в твоих словах искреннюю симпатию к нынешнему клубу. Причем, видимо, не напускную: в свое время в “Монреале” ты не скрывал своего разочарования какими-то моментами. Да и Андрей нынче не скрывает.
— Ну правильно: чему радоваться-то, если из меня хотели разве что не “чекера” четвертого звена сделать, а какой из меня “чекер”?..
Да и чего тренеры “Канадиенс” хотят от брата — тоже поди разберись: то в третье звено его пихают, то в четвертое. А он при нехватке игрового времени в этих сменах выдает статистику не хуже, а то и лучше, чем хоккеисты первых пятерок.
В “Нэшвилле” же у меня все здорово. Да и атмосфера в команде заметно лучше монреальской. Там народ кучковался по группировкам, у нас же этим и не пахнет — все дружны со всеми.

— Благодатная почва для розыгрышей в раздевалке.
— Есть такое, да и я не гнушаюсь приколоться над кем-нибудь из партнеров. Но, понятно, беззлобно.

— А они — над тобой?
— Ха, самый мощный прикол отмочил наш сервисмен. Делал формовку моих коньков под ногу — вернул, дескать, готово. Спрашиваю: “Ты их заточил?” “Да”, — говорит. Выхожу на лед — и на первом движении валюсь. Правда, как потом выяснилось, он это учудил не с умыслом, а по рассеянности, и я был не первой “жертвой” его забывчивости.

— В Монреале, помнится, бигборды с твоим портретом украшали крупнейший город провинции Квебек.
— Так не только с моим — всей команды. В Нэшвилле, понятно, градус пониже. Так — съемки для клубных календарей в основном. Сейчас вот новый готовится, издатели уже меня предупредили, что буду в нем на первых страницах.

— Ну вот, а говоришь обожанием масс не избалован.
— Там все куда проще: календарь выпускает хоккейный магазин, а я у них частый покупатель — отсюда и любовь. Но, может, в этом и прелесть небольшого по сравнению с тем же Монреалем города. Нэшвилл, по американским меркам, и вправду небольшой — с полмиллиона населения. Так что обжиться не проблема.

— За сезон ты положил в личную бомбардирскую копилку аккурат полсотни очков. И все же не поверю, что не сверял график как минимум с другими нашими НХЛовцами…
— С Мишей (Грабовским. — “ПБ”.), что ль? Если бы я его обогнал, то радовался бы просто тому, что стал лучшим среди белорусов в лиге. Но не тому, что обошел именно Грабовского. Ничего, впереди еще сезоны, я свое возьму. Тем более что новый контракт — это же не “шоколад”. Его еще отработать нужно, не уронить репутацию.

— О, это сейчас для нашего хоккея куда как актуально. После словацкого провала на “мире”. Признайся, что превалирует: огорчение, что не смог помочь родной сборной, или облегчение, что “тебя там не было”?
— Сплошное огорчение: и сборной не помог, и “Ванкувер” в плей-офф не прошли. Хотя, повторюсь, вполне могли бы. С братом общались во время чемпионата мира, но актуальных дел сборной особо не касались. Все равно, чтобы понять, что случилось с командой, нужно было быть в ней.
А за “миром” кстати, следил, не только изучая статистику. Один матч даже удалось посмотреть — стартовый с канадцами. В тренажерном зале в компании с Уэбером. Он же завсегдатай сборной Канады, поэтому смотрели с интересом оба.

— Канадец подкалывал?
— Пытался, но проиграл. Его прогноз был, что белорусы влетят “минус четыре”, а мы зацепились.

— Зато потом, как говорится, посыпались. Причем так оглушительно, что появилось опасение, будто это системный кризис.
— Вот через год и посмотрим.

— Посмотрим. Хотя пока непонятно даже, под чьим руководством придется “смотреть”.
— Да, наслышан, что и из приглашения Крикунова ничего не вышло, и со Знароком история может повториться. Не мне советовать, пусть решают наверху, но лучше бы, по-моему, доверили сборную своему тренеру. Да на пару годков. Ну или на три — сколько там до Олимпиады и чемпионата мира в Минске. Фамилий называть не буду, это уж точно не мне решать. Но вариант все лучше, чем опять тянуть “варяга”, да еще, не дай бог, ни бум-бум в русском языке. Сразу поясню, это не камень в огород Хэнлона или Фрэйзера, просто мысли вслух.

— И все-таки мельчаем, Серега. После поколения середины — конца 80-х белорусов уже на НХЛовском драфте с фонарями не сыщешь. Как считаешь — примета деградации?
— Бог его знает. Наверное, дело в том, что мы все драфтовались, выступая в североамериканских юношеских лигах, где все у скаутов как на ладони. Сейчас молодые что-то не рвутся за океан. А дома прочно попасть на карандаш можно только если в 17 лет стабильно выступаешь в КХЛ. Но это, по всему видать, не наш случай.

— Что еще огорчает, так это “зависший” статус Стефановича. Кому как не тебе, его другу, дать Мише совет, куда двигаться.
— Я и давал. Он, как я понял из последнего разговора, может даже не поехать в кэмп новичков “Далласа”, хочет еще год набраться опыта в “Динамо”. Ему решать, хотя я на его месте попробовал бы силы в “Старз”. Собственно, это и советовал, но без нажима. Ему решать.

— Судя по тому, что ты приехал на интервью из тренажерного зала, заповедь “профессионал не имеет права долго отдыхать” блюдешь строго.
— И не только я. С братом и Володей Денисовым занимаемся вместе каждый по своей программе. Сейчас это удобно: клубы подробно и индивидуально расписывают, что делать, с каких весов начинать и так далее. Вот уже две недели работаю, еще в Италии на отдыхе начал.

— Любопытно, что туда привело?
— Интересно стало, это же живая история. Колизей в Риме посетили, по Милану погуляли. А до этого в Египте позагорали.

— Не опасался ехать в страну, недавно пережившую революционные беспорядки?
— Самое смешное, что мне о них только мой агент рассказал: мол, смотри там, осторожнее. Сам-то я политикой не особо интересуюсь. И чего-то особо экстремального не заметили, тем более что и из отеля, считай, не выбирались. Там же все на месте, в том числе и пляж. Разве что египтяне в своем репертуаре.

— То есть?
— Да они как турки: такое чувство, что женщин никогда не видели. Как встретят на улице симпатичную девушку, так сразу начинают причмокивать, посвистывать, улюлюкать, какие-то реплики отпускать…

— Уже интересно: ты там, что же, не один был?
— (Улыбается.) С друзьями, так и напиши.

— “Далекий от политики” человек даже не слышал, что дефолт нынче грозит, страшно сказать — США?
— Серьезно?

— Куда уж серьезнее — Барак Обама об этом говорит во всеуслышание.
— Вот честно — ни сном, ни духом.

— Поверю. Но не знать о последних экономических новостях на родине ты точно не мог.
— Какие-то слухи, само собой, доходили. Но мало: у меня же круг общения в основном хоккейный.

— Так и хоккеистам на родине, видимо, сейчас придется несладко. Вон “Химик”-СКА караул кричит, да и не только он.
— У новополоцкого клуба этот “караул” уже который год. Он от любого кризиса, наверное, меньше всех пострадает, потому как терять особо нечего. Я же за время пребывания дома какой-то особой разницы по сравнению с прошлым годом не заметил.
Ну да, в курсе, что вроде бы валюты в обменниках сейчас не купить. Но ко мне с вопросом, нет ли долларов на продажу, веришь или нет, никто из белорусских друзей-знакомых не обращался.

— А от ответа на вопрос, когда Костицын-младший перестанет холостяковать, ты, вижу, элегантно уклоняешься сам.
— И правильно. Куда мне — молодой еще.

— Как посмотреть. Старший-то брат в твоем возрасте уже был счастливым отцом очаровательной дочурки.
— У каждого здесь своя дорога. Все-таки мы уже оба взрослые.

— Твоя дорога явно идет в гору: отличные показатели в сезоне, личный рекорд суммы контракта. Жизнь удалась?
— Ха, давай встретимся лет через пятнадцать, тогда и обсудим этот вопрос. А пока мне всего-то двадцать четыре.