ПРОБЛЕМА. Виталий Песняк: здоров и готов работать

Руководитель директората национальных команд Плаксин, в частности, сказал:

— Такой случай действительно имел место. Виталий Песняк в некоторых периодах времени вел себя неадекватно… В медицинском заключении имеется строка, где говорится, что действия Песняка могли причинить самому Виталию Ивановичу физический ущерб. Нашей комиссией не выявлено никаких действий со стороны членов спортивной делегации, которые могли бы спровоцировать данное состояние председателя БФД…

В то же время в письме самого Песняка президенту НОКа есть такие строчки:

— …Я предполагаю, что мне были подсыпаны какие-либо наркотические или психостимулирующие средства, так как я прибыл в Японию абсолютно здоровым человеком. Хочу также довести до вашего сведения, что сразу после оглашения результатов выборов председателя федерации дзюдо 4 июня 2003 г. начались откровенные угрозы Япринцева В. в мой адрес и адрес моих сторонников: Грищенкова В., Сохадзе С., Скомаровского С., Небышинца Н… После этого началось разнообразное психологическое давление на меня со стороны Владимира Япринцева и людей, поддерживающих его… Прошу Вас оградить меня и мою семью от угроз и возможных преступных посягательств со стороны В.Япринцева и его сторонников…

Мнение членов национальной команды по дзюдо мы отразили достаточно полно, но в “ПБ” есть железное правило — выслушивать все стороны конфликта. Сегодня на наши вопросы отвечает сам Виталий ПЕСНЯК, председатель Белорусской федерации дзюдо, заслуженный мастер спорта СССР, трехкратный чемпион Европы, трехкратный обладатель Кубка мира.

— Виталий Иванович, что с вами случилось в Японии?

— Субъективно в течение нескольких дней в Осаке я чувствовал себя нездоровым. Не знаю, что явилось причиной моего нездоровья. В письме президенту страны и НОКа я предположил, что мне могли тайно подсыпать какие-то вещества. Однако сейчас, имея другие объяснения своего состояния в период пребывания в Осаке и не владея на данный момент достоверными доказательствами высказанного предположения, я на этом не настаиваю. Скажу лишь, что никогда прежде со мной не происходило ничего подобного. Вы можете опросить людей, с которыми я давно знаком и постоянно общаюсь, они вам это подтвердят.

(Корреспондент “ПБ” опросил около 10 человек, которые подтвердили, что никогда не видели Песняка в неадекватном состоянии. Такого же мнения, по словам Плаксина, придерживаются члены комиссии Минспорта, в частности Николай Волков, врач-психолог национальных команд, давно знающий Виталия Ивановича.)

— Вы как-то связываете произошедшие с вами события и угрозы со стороны Владимира Япринцева, адресованные вам, вашей семье, вашим сторонникам?

— Если вам постоянно угрожают, а потом вдруг с вами происходит нечто труднообъяснимое и при этом вас окружают люди, от которых эти угрозы исходили, трудно думать о невероятном стечении обстоятельств. У каждого явления есть свои корни. Этой ситуации предшествовало более чем трехмесячное противостояние мне Япринцева.

— Чем, на ваш взгляд, оно вызвано?

— Полагаю, что конфликт инициирован Япринцевым после того, как 4 июня на отчетно-выборной конференции он не был переизбран председателем Белорусской федерации дзюдо. Сразу после объявления итогов тайного голосования Япринцев и тренеры национальной команды Магомед Рамазанов и Натик Багиров покинули конференцию, а Рамазанов вскоре подал заявление об освобождении его от обязанностей главного тренера сборной. Странная реакция, неуважительная по отношению к участникам конференции. Голосование было тайным, проходило на глазах у всех. Никаких фальсификаций выявлено не было. Видимо, оппоненты рассуждали так: есть два мнения — наше и “неправильное”. Раз возобладало не наше, значит, это “подлость”, “форменное предательство”. Именно так охарактеризовал итоги выборов Япринцев в интервью, опубликованном в “Советской Белоруссии” 13 июня, через девять дней после конференции.

— Но Владимир Геннадьевич там же объяснил причины такой реакции: “Все, кто выступал перед этим на конференции, говорили только слова благодарности в мой адрес, а как дело дошло до голосования, всех как подменили. Если были ко мне претензии, почему никто в открытую их не предъявил?”

— Не могу отвечать за кого-то. Могу лишь предположить, что те, кто не поддержал Япринцева, опасались делать это гласно. Возможно, зная его горячность, люди страшились ответной реакции. И дальнейшие события подтвердили обоснованность таких опасений. В том же интервью Япринцев сам выдает себя с головой: “Я проиграл? Помилуйте! Итоги выборов для нас — это настоящий шок, но вот кто проиграл в этой ситуации — это мы еще посмотрим!”

Могу предположить, что этими словами Япринцев анонсировал свое дальнейшее поведение. Это подтверждает и следующая фраза Владимира Геннадьевича:

“Например, Шарапов испугался, что в выездном составе на чемпионат мира ему предпочтут призера недавнего чемпионата Европы Анатолия Ларюкова”.

Видимо, Ларюков упомянут ошибочно, ибо он борется в другой, гораздо более легкой категории. Тем не менее Япринцев указал путь потенциальной расправы с Русланом Шараповым. Хочу напомнить читателям вашей газеты, что Руслан Леонидович — известный дзюдоист-тяжеловес, заслуженный мастер спорта, участник двух Олимпиад. В Сиднее он занял пятое место, на прошлогоднем чемпионате Европы завоевал серебряную медаль в командном первенстве и бронзовую в личном, доказав, что его олимпийские амбиции имеют реальную почву. В соответствии с планом подготовки к Олимпиаде-2004 Шарапов должен был пропустить майский чемпионат Европы и выступить на первенстве мира в Осаке. Однако руководители национальной команды Рамазанов и Багиров лишили его этой возможности, не предупредив заблаговременно ни самого спортсмена, который одновременно является старшим тренером Вооруженных Сил по дзюдо, ни его наставника Гуманова, заслуженного тренера СССР, ни согласовав свои действия с руководством федерации. Вместо Шарапова в Японию ездил Юрий Рыбак, талантливый борец, ставший призером первенства Европы этого года. Но на чемпионате мира, соревновании более сложном, Рыбак выступил неудачно сразу в двух номинациях. А ведь существовал вариант, при котором в Осаке могли бороться оба: один — в абсолютной категории, другой — в тяжелой. Гостренер Виктор Бухвал предложил Руслану ехать в Осаку за свой счет, а это примерно три тысячи долларов, и бороться в абсолютном весе, где олимпийские лицензии не разыгрывались. Но этим дело не ограничилось. Рамазанов и Багиров в июле написали служебную записку в Минспорта с просьбой снять с Шарапова президентскую стипендию, которая была ему назначена до конца года, и передать ее тренеру Сергея Кухаренко Виктору Внучкину. Внучкин, безусловно, замечательный специалист, заслуживающий такого поощрения, но почему, чтобы дать одному, нужно обязательно отнять у другого?

Замечу, что все решения по Шарапову принимались без информирования и тем более обсуждения с главным тренерским советом БФД. Получается, что с Шараповым рассчитались дважды: не взяли на чемпионат мира и лишили президентской стипендии. И все это лишь за то, что он не пожелал отвечать на вопрос Япринцева: за кого ты голосовал? Это что, расправа над “инакомыслящим”?

— Предприняла ли БФД какие- либо шаги к тому, чтобы хотя бы частично исправить ситуацию с Шараповым?

— Еще в августе я отнес в Минспорта официальное письмо БФД, в котором мы ставили эти вопросы. Однако ответа не получили. Как меня проинформировали заместители председателя БФД Николай Небышинец и Сергей Сохадзе, на расширенном заседании президиума федерации 1 октября решено повторно ходатайствовать перед Минспорта и НОКом о рассмотрении двух вопросов: правомерности действий главного тренера национальной команды Магомеда Рамазанова в отношении Шарапова и о назначении Руслану президентской стипендии. Поддерживаю это решение. Уверен, что руководители главных спортивных организаций страны разберутся в этом и восстановят справедливость.

— Вернемся к ситуации с выборами, которую вы считаете ключевой. Зачем вам понадобилось претендовать на должность председателя Белорусской федерации дзюдо? Внешне все и так выглядит благополучно.

— Действительно, за последние два года национальная команда завоевала 10 медалей на чемпионатах Европы — успех огромный. В этом несомненная заслуга Рамазанова, Багирова и Япринцева. Но не только их. Эти достижения — плод многолетнего труда большой группы специалистов: Асина, Внучкина, Гуманова, Ясеновского, Шундикова, Скомаровского, Грищенкова, Барановского и еще многих, кто своим трудом заложил прочный фундамент белорусской школы дзюдо. Разве тех же Игоря Макарова и Сергея Кухаренко не провели по всем ступенькам лестницы высшего спортивного мастерства их личные тренеры и те, кто прежде возглавлял взрослую и молодежную команды?

Больно читать в некоторых газетах, что “взял не свое”, незаслуженно занимаю должность председателя БФД. Никогда не бравировал своими достижениями. Но разве мои медали ничего не стоят и не создавали славу белорусскому спорту, разве завоеванный на татами авторитет не может и сейчас эффективно работать на имидж белорусского дзюдо? Или на татами я тоже побеждал незаслуженно? Последние четыре года я был вице-президентом БФД и по мере сил помогал решать насущные проблемы. Однако медали национальной команды — это только верхушка видимой части айсберга. Существенно сократился календарь детских и юношеских соревнований. Турнир Гран-при, который уже несколько лет проводит наша столица, последний раз прошел далеко не на том уровне, что прежде. А ведь когда за его организацию отвечал Владимир Грищенков, главный инициатор этого состязания, подобных проблем не возникало.

К тому же в работе руководства БФД слишком много было авторитаризма в решении ключевых вопросов.

— Что конкретно вы имеете в виду?

— При выборе главного тренера сборной Беларуси (это происходило в конце 2000 года) было проигнорировано коллегиальное мнение региональных федераций. Тогда за кандидатуру заслуженного тренера Беларуси Вячеслава Сенкевича проголосовали шесть организаций, за Магомеда Рамазанова — одна. То же самое произошло через год и при рассмотрении вопроса о назначении старшего тренера. На заседании президиума БФД подавляющее большинство присутствующих проголосовало за Сенкевича, и опять это решение было попрано. Кем — Япринцевым или Минспорта?

— Рамазанов после конференции, несмотря на то что написал заявление об отставке, все же продолжил работу. Как вы сотрудничали три месяца перед чемпионатом мира?

— Доброжелательности не было. Магомед Курбанович игнорировал все заседания президиума и исполкома БФД. Мы же со своей стороны старались позитивно решать текущие рабочие проблемы. Например, главный тренер высказал пожелание, что нашим ребятам необходим контрольный старт на турнире категории “В” в Германии. Это было за месяц до отправления в Осаку. И хотя в плане подготовки сборной это соревнование не значилось, мы с Небышинцом сделали все возможное, чтобы в кратчайшие сроки оформить выездные документы и обеспечить финансирование.

Мы вместе немало поработали и для того, чтобы найти средства для выезда на чемпионат мира дзюдоистов сверх лимита Мин- спорта. Скажем, для Юлии Борисик приобретение такого опыта с проекцией на будущее бесценно.

— Япринцев, несмотря на демарш, был избран вице-президентом федерации.

— Никто и не собирался отлучать его от дзюдо. Если человек душой болеет за дело, если для него суть важнее должности, он будет работать на общее благо. Однако Владимир Геннадьевич никак не мог успокоиться, определенные намеки в адрес моей семьи звучали неоднократно.

— Приходилось слышать, что люди, попадающие в Японию, иногда испытывают дискомфорт и с ними происходят странные вещи. Вроде бы это связано со своеобразным географическим и геомагнитным положением Страны восходящего солнца.

— В Японии я был не впервые, а уже девятый раз. Но согласен с тем, что пути Господни неисповедимы. Однако совпадение конфликтной ситуации с произошедшим, возможно, имеет и другие истоки. В этом меня убеждает и то, как со мной поступили. Не могу понять наблюдательную позицию, занятую руководством нашей делегации, в том числе и врачом команды. Человек, оказавшийся в беде, вправе рассчитывать на помощь окружающих — это норма человеческого общежития. Именно такое отношение к себе я почувствовал от членов российской делегации. Днем 14 сентября, узнав о моем нездоровье, ко мне приехали мои товарищи по сборной СССР Хазрет Тлецери и Владимир Шестаков, ныне возглавляющий Российскую федерацию дзюдо. Они активно предлагали мне уехать с ними, чтобы лететь в Москву.

Наши же ответственные лица в тот день не предприняли шагов к моей госпитализации, дождавшись, пока ситуация не разрядилась драматическим для меня образом. В белорусское консульство в Японии они позвонили из аэропорта перед самым вылетом из Осаки, сообщив, что делегация улетает в Москву, а я госпитализирован. Оставив меня одного в клинике, они не только не передали каких-либо средств, на которые можно было бы хотя бы позвонить, но и увезли все мои вещи — костюмы, туфли, деньги и собирались забрать даже паспорт. Но моя жена в телефонном разговоре жестко этому воспротивилась.

Все это сделало невозможным мою выписку из клиники, рекомендованную японскими врачами уже на второй день. Мне пришлось находиться там без необходимости еще два дня. Я вышел из госпиталя в шортах и сланцах.

Спасибо Вахе Евлоеву, чемпиону Европы по вольной борьбе, прежде выступавшему за нашу республику, а теперь живущему в Москве. Он договорился с Огавой, своим японским приятелем, чтобы тот обо мне позаботился. Японец, не дожидаясь перечисленных моей женой денег, сделал все необходимые расходы и сопровождал меня из Осаки в Токио. Все от них зависящее делали и работники нашего консульства в Японии Анатолий Степусь и Сергей Терентьев. Низкий поклон от меня, моей жены, моих детей и друзей членам национальной команды Беларуси — всем, кто, не понимая истинной причины моего неадекватного поведения и не обладая медицинскими знаниями, расценил его как болезненное, простил меня и поддерживал в те минуты как мог.

— В Минск вы добирались в одиночестве?

— Нет. До глубины души тронуло, что в Москве меня встречали помощник президента НОКа России Ваха Евлоев, еще кто-то из борцов-“вольников”, уже упомянутый лидер российского дзюдо Владимир Шестаков, врач российской сборной Михаил Рыгалов, недавний капитан мужской сборной Беларуси по теннису Игорь Тихонко, всего человек пятнадцать. Из Минска вместе с моей женой Оксаной прилетели Николай Небышинец и Сергей Сохадзе. Растроган сочувствием, которое проявили мои друзья из разных стран. Звонили, справлялись о моем здоровье трехкратный чемпион Европы, главный тренер сборной Бельгии Александр Яцкевич, многократный чемпион мира по самбо Арамбий Хапай из Майкопа, член сборной Союза Вадим Войнов из Риги, москвичи — знаменитый теннисный тренер Сергей Леонюк, Якуб Евлоев, арбитр международной категории Олег Тетерь, звонивший ежедневно. Такая поддержка очень помогла пережить то, что случилось.

Хочу поблагодарить друзей в Минске, способствовавших моему скорейшему возвращению на родину и поддержавших меня и мою семью, — зампредседателя федерации борьбы Виктора Крейдича, председателя федерации гребли на байдарках и каноэ, трехкратного олимпийского чемпиона Владимира Парфеновича, заслуженного мастера спорта СССР, экс-чемпиона мира по вольной борьбе Василия Сюльжина, гендиректора ОСК “Раубичи” Сергея Тетерина, заслуженных тренеров Беларуси по дзюдо Вячеслава Сенкевича и Валерия Каракулько, заслуженного тренера СССР, двукратного чемпиона мира по самбо Михаила Баранова, Игоря Лозовского, Владимира Астапенко, Виктора Ступеня, главного тренера молодежной сборной Беларуси по футболу Юрия Пунтуса, Виктора Бычкова, Игоря Матвейко и многих-многих, в газете всех не перечислить — это десятки людей!

А вот руководители нашей делегации по возвращении в Минск даже не сочли нужным встретиться с моей супругой, вещи передали через Вячеслава Сенкевича.

Владимир Грищенков рассказывал мне, что шесть лет назад на чемпионате мира в Париже у врача сборной Леонида Чернова пошли почечные камни. Его госпитализировали. Грищенков остался в столице Франции на три дня, чтобы уладить все вопросы с работниками посольства и руководством госпиталя, оставил ответственным людям вещи и деньги, на которые Чернову сотрудники нашего посольства покупали необходимые продукты. Оказывается, можно относиться к людям и таким образом.

— Каково сейчас ваше самочувствие?

— Нормальное. Прошел полное медицинское обследование в лучших клиниках Минска, в том числе специализированный осмотр комиссии высококвалифицированных специалистов, которые не обнаружили никаких отклонений в моем нынешнем состоянии. В медицинском заключении, в частности, говорится: “…в лечении и постоянном наблюдении не нуждается”. Я готов работать на благо белорусского дзюдо.

Но у меня остается ряд вопросов, на которые я хочу получить ответы: почему так оперативно ознакомили общественность с моей историей болезни? Кто и почему устроил коллективное обсуждение моего состояния здоровья, не пригласив меня и даже не уведомив об этом?

— Каким вы видите выход из создавшегося положения?

— Время все расставит по своим местам.

***

Вероятно, точка в этой истории будет поставлена не так скоро. Есть ли в ней криминальная составляющая, определят компетентные органы. Однако было бы наивным сводить ситуацию лишь к конфликту личностей. Очевидно, что его “подготовили” непродуманные (а возможно, тенденциозные) действия прежнего руководства Минспорта, дважды проявившего неуважение к коллегиальному мнению Белорусской федерации дзюдо в решении кадровых вопросов. Удивительно, но и нынешние лидеры министерства в случае с заслуженным мастером спорта Русланом Шараповым пошли по пути, протоптанному предшественниками.

Здесь наблюдается сходство с историей заслуженного тренера СССР по академической гребле Владимира Синельщикова, которого по прихоти нескольких высокопоставленных сотрудников Мин- спорта вывели из состава национальной команды и лишили президентской стипендии. Разница в том, что Синельщикову все же дали себя проявить, и он в который раз доказал свою состоятельность (но в прежних правах его пока так и не восстановили!), а Шарапова полностью дезавуировали.

Многое в разрешении этих ситуаций зависит от Национального олимпийского комитета. Во-первых, речь идет о потенциальных олимпийских медалистах, во-вторых, именно НОК уполномочен решать вопросы взаимодействия общественных спортивных организаций с государственными органами. На пути к Афинам особенно важно, чтобы возобладали интересы белорусского спорта, а не конъюнктурные расчеты и амбиции отдельных личностей.