Агент 00?, или Кто кирует шеей. Особенности национального продюсирования

Но выглядит ли в Беларуси агентская деятельность хотя бы формально легальной? Почему другие представители мира бизнеса, желая вывезти белорусов на работу за границу, долго обивают пороги различных инстанций, а спортивным агентам — зеленая улица? На эту тему мы пообщались с одним из самых известных в стране спортивных юристов — помощником председателя Белорусской федерации футбола Сергеем ИЛЬИЧОМ.

Они есть, но их нет

— Сергей Николаевич, является ли институт агентов, с точки зрения нашего законодательства, законным?
— Формулировка “незаконный” предполагает наличие каких-то санкций. Поэтому скажу так: белорусское право не знает такого понятия, как спортивный агент. Вместе с тем ФИФА, ФИБА, НБА, НХЛ, профсоюз игроков открытого чемпионата России по хоккею и другие спортивные организации своими локальными нормативными документами регулируют агентскую деятельность. Национальное законодательство ряда стран Европы — тоже.

— Как обстоят дела в этом плане у наших соседей по постсоветскому пространству — в России, Прибалтике, на Украине?
— Так же, как и у нас. Но спортивный мир знает другие примеры. Самый красноречивый из них — закон о спорте во Франции, который регулирует деятельность спортивных агентов. Он даже тем из них, кто имеет лицензии международных и национальных федераций, запрещает на территории страны осуществлять деятельность без официальной регистрации. Наказание — вплоть до уголовной ответственности.

— Считаете такой подход идеальным?
— Нет. Но хочу сказать, что любая деятельность должна быть урегулирована. А в Беларуси, повторюсь, спортивного агентирования, с точки зрения национального законодательства, не предусмотрено. При этом нельзя говорить, что эта деятельность запрещена. По регламенту БФФ будущему агенту достаточно зарегистрироваться в качестве индивидуального предпринимателя, оформить страховку, сдать экзамен, получить лицензию федерации — и он может начинать работать.

— Но постойте. Агент оказывает возмездные услуги по составлению договоров, контрактов, представлению интересов клиента перед третьими лицами. Это же юридические услуги, которые по нашему законодательству лицен- зируются Минюстом. Не так ли?
— Не совсем. По моему мнению, деятельность спортивного агента заключается в оказании не юридических услуг (это слишком узкий подход), а фактических, которые я назвал бы сопутствующими.

— Да можно их именовать как угодно, только суть одна — содействие в трудоустройстве. И если мы говорим конкретно про отъезд футболиста за границу, то деятельность его агента тоже, согласно нашему законодательству, подлежит лицензированию — на сей раз в МВД.
— Спортивный агент — не бюро по трудоустройству! Его функции гораздо шире. И вовсе не обязательно, чтобы он имел высшее юридическое образование. Ни в одной федерации мира нет такого требования. И это правильно. Спортивный агент консультирует, советует, подбирает варианты развития карьеры, ездит, смотрит, ищет все лучшее для своего клиента. Клубы, со своей стороны, нанимают территориальных агентов: допустим, человек жил в Бразилии и теперь ищет там игроков, представляет клуб на этой территории. Это, может быть, сродни скаутингу, но никак — юридической консультации. Поэтому необходимо произвести раздел.

— Пусть клубы наймут скаутов и лицензированных юристов. У каждого будет своя сфера деятельности. Зачем их смешивать?
— Юристы и скауты у клубов есть. Дело не в этом. Спорить на эту тему можно долго. Но вы мне тогда скажите, зачем любому предприятию услуги агентов по продаже его продукции? Это требование рынка.

— Но деятельность, о которой вы говорите, регламентирована нашим законодательством!
— Прекрасно. Вот я и вношу такое предложение: регламентировать агентскую деятельность, которая де-факто уже давно существует. И без помощи средств массовой информации, без “Прессбола” в частности, продвинуть эту идею будет сложно.
Никого же, наверное, не смущает, что такая сфера человеческой деятельности, как искусство, имеет людей, специализирующихся на раскрутке и продвижении новых имен. Для покорения вершин творчества начинающему певцу недостаточно одного таланта. Важно, чтобы он попал в руки опытного агента — продюсера, который занимается подбором репертуара, композиторов, устраивает выступления, следит за созданием и поддержкой позитивного имиджа клиента и тому подобное. В спорте сложилась похожая ситуация. Зачастую профессиональный авторитет агента позволяет игроку, находящемуся в начале карьеры, получить возможность выступать в лучших командах. В связи с этим их отношения предполагают особое доверие сторон, а также персональную обязанность и ответственность агента за спортивную судьбу своего клиента.

В зачаточном состоянии

— Я два года работал над этой темой. И считаю, что прежде всего необходимо определить статус агентов. Да, их деятельность сродни предпринимательской. Но под ИП в нашей стране зачастую подразумевают челноков, которые привозят, допустим, из Китая вещи, чтобы потом продать их в Ждановичах. Однако агенты, на мой взгляд, больше подходят под определение “представители свободных профессий”. В качестве таких представителей наш Гражданский кодекс де-факто определил, в частности, нотариусов и адвокатов. Почему не расширить этот список спортивными агентами? Они же существуют! К примеру, на сайте БФФ вы найдете список из десяти лицензированных агентов. Их проверяют контролирующие органы. Они платят налоги. Все нормально, вопросов не возникает.

— Вот только цены на услуги агентов формируются как-то непонятно.
— Справедливое замечание. Причем ценовая политика — проблема не федерации. Согласны? В идеале цену регулирует рынок. Однако в регламентах ФИФА и БФФ читаем: если сумма в контракте не указана, то услуги агента не могут превышать трех процентов валового дохода футболиста за год.

— Да даже если сумма и прописана в агентском договоре с футболистом, то она по регламенту БФФ не может превышать десяти процентов.
— Здесь может возникнуть закономерный вопрос: зачем нормативно ограничивать доходы агента? Ведь это заставляет его какую-то часть денег уводить в тень. Это темная сторона отношений, которая реально уйдет из-под налогообложения. В связи с чем легко представить ситуацию, когда агент будет заинтересован оказывать давление на игроков или клубы.
Я согласен с ограничением дохода, когда речь идет о несовершеннолетних спортсменах (максимум — три процента). И знаю, что некоторые наши агенты вообще ничего не берут с молодых футболистов, ждут, когда те выйдут на серьезный уровень.
Более существенным ограничивающим условием, как мне кажется, является то, что срок контракта между агентом и игроком не может быть больше двух лет. Автоматической пролонгации предусматриваться не должно. Это позволит спортсмену избежать кабальных условий. А цену услуг пусть отрегулирует рынок. Положения, о которых я говорю, были упомянуты мной в проекте регламента БФФ по агентской деятельности, но, к сожалению, их в 2010 году при принятии документа не учли.
Изменения в законодательстве необходимы. Я за то, чтобы внесли целую главу о спортивном агентировании. Иногда слышу: “Да о чем вы говорите? У нас и других проблем хватает!” Однако надо четко понимать, как велик тот объем денежных средств, которые крутятся в игровых видах спорта. К примеру, согласно информации, размещенной на сайте ФИФА, на Украине 69 лицензированных агентов, в России — 76, Англии — 448, Испании — 579, Италии — 721. Высокое их число в трех последних, наиболее развитых в футбольном отношении странах, неудивительно. Кроме того, цифры безусловно отражают и коммерческую ценность футбола по сравнению с другими видами спорта.

— А знаете, что меня удивило? Обнаружила, что в Мавритании (ну какой там футбол?) лицензированных агентов даже больше, чем в Беларуси, — 11.
— Предлагаю не брать нашу страну для сравнения. Давайте ориентироваться на Италию, Испанию, Англию. Почему в них сотни агентов? Потому что там коммерческая составляющая футбола очень велика, и речь не только о доходах игроков, но и о телевидении, рекламе, спонсорстве и так далее. Безусловно, такое развитие вида спорта достигнуто не благодаря агентам, но не стоит забывать, что они содействуют прогрессу футбольного рынка. Как говорится, на то и щука в пруду, чтобы карась не дремал.
К тому же, считаю, регламенты дают агенту очень узкое определение. Разве деятельность агента — это только трансферы и заключение контрактов? Нет. Он оказывает существенное влияние на спортивную судьбу игрока. Сегодня важнейшая часть работы агента — представительство в широком смысле слова. Он находит спонсоров, коммерческих партнеров — как для игроков, так и для клубов. Агент фактически может управлять карьерой своего подопечного! К примеру, он дает игроку советы, в том числе и вроде таких: “Вася, давай-ка ты сегодня пораньше пойдешь спать”, “Кола и пицца — это не для тебя” и тому подобные. Разве это юридические услуги? А неужели агент (из тех, кто потолковее) не может сказать футболисту: “Вот ты собрался ехать на Олимпийские игры. Возьми замажь на бутсах фирменные логотипы. И производитель экипировки, если ты как игрок представляешь какую-то ценность, увидит: у него есть шанс застолбить рекламное место за собой”. Агент может указать и на какие-то другие нюансы. Вариантов здесь масса. Поэтому такие услуги и предлагаю именовать фактическими, сопутствующими.
Вы можете сказать, что я говорю про какого-то идеального агента. Но “просто заключил контракт и положил деньги в карман” — это неправильно.

— Однако такое происходит сплошь и рядом.
— А почему? Потому что агентская деятельность не урегулирована. Вместе с тем, по информации специальных источников, суммарные затраты на приобретение игроков летом 2010 года только клубами высшего дивизиона Англии составили 436 млн. евро, Италии — 307 млн., Испании — 242 млн. И почти в 90 процентах всех этих случаев были использованы услуги спортивных агентов. То есть речь идет о высокооплачиваемой деятельности.
В нашей стране, конечно, уровень цен другой. Однако скажу, что трансферы иных белорусских футболистов, уезжающих за границу, достигают сотен тысяч евро. Причем вознаграждение в некоторых случаях получает иностранный агент, зарегистрированный в соседней стране.

— Вот-вот. И этот иностранный агент еще и лицензию БФФ не получал, и деятельность свою по содействию трудоустройству у иностранного нанимателя, как положено, в нашем МВД не лицензировал.
— А что делать? Вводить правило, чтобы каждый белорусский клуб, отправляющий игроков за границу, получал лицензию на эти услуги? Нет, это неправильно. Думаю, надо идти по другому пути.

— Как, к слову, складываются отношения БФФ с заезжими агентами?
— По моему мнению, в Беларуси регулирование деятельности иностранных агентов находится в зачаточном состоянии. Что тоже, кстати, иллюстрирует необходимость государственного регулирования агентской деятельности в целом.
Федерация в одиночку просто не в состоянии отслеживать деятельность иностранных “продюсеров”. Ведь те, как правило, стараются свои действия не афишировать. Некоторые из них умышленно во всех контрактах указывают в графе “место исполнения контракта” территорию своей налоговой регистрации, применяют другие уловки. Думаю, не ошибусь, если скажу, что иностранных агентов, которые чтят регламент, к сожалению, меньшинство.
Это меньшинство добровольно регистрирует контракты в БФФ. Таких, к слову, набралось десять человек: два польских агента и восемь российских. При этом отмечу, что их интерес состоит скорее в поиске лучших наших футболистов и в представлении их интересов при переходе в зарубежные клубы.

Из прорабов в миллионеры

— Вот все говорят: агенты плохие. Но они хотя бы честнее, чем иные директоры и тренеры клубов, которые занимаются тем же, однако лицензии на агентскую деятельность не имеют. Так давайте упорядочим расходы. Мы говорим про указ о господдержке, с нетерпением ждем его подписания? Тогда пора учиться правильно использовать деньги. Думаю, экономическое обоснование проблемы мы сформулировали.

— Велико ли у нас количество нелицензированных агентов?
— Думаю, будет более политкорректно, если на этот вопрос вам ответит кто-то из лицензированных агентов. Я могу не знать каких-то подводных течений. Единственное, скажу, что разговоры на эту тему нередки. И возникают они как раз потому, что агентская деятельность в должной степени не регулируется. Необходимо максимально упростить доступ к этому бизнесу, а рынок и конкуренция расставят все по своим местам. Практика показывает, что чем больше ограничений, тем больше теневых сделок. Всегда найдется тот, кто подумает: “Да зачем мне эту страховку оформлять, экзамен сдавать? Все равно никто не скажет, что я что-то не так делаю”.

— Точно никто не скажет. А я читала, что в Бельгии предусмотрено уголовное наказание агентов, действующих без лицензии.
— Во Франции тоже, там им грозят штраф и тюремное заключение. Считаю, это попытка урегулировать законодательство. Когда-то за воровство в иных странах руки отсекали. Но закон ведь не только наказывает, он должен еще и воспитывать. Это немаловажная функция, про которую часто забывают.
Вот почему стремятся стать агентами? Пришел однажды в федерацию парень: “Я прораб на стройке. Люблю футбол. Прочитал статью. Хочу быть агентом”. Да пожалуйста, заплати взнос в 3 млн. рублей, стань ИП, принеси справки, сдай экзамен. Но это же только начало! Спрашиваю: “А зачем это тебе?” А он говорит, дескать, ну как же, Шпилевский поехал с Глебом за границу и миллионером стал. Вот какой движущий мотив.

— Возможно, когда прораб несолоно хлебавши ушел из федерации, то решил стать нелицензированным агентом. И, как я понимаю, БФФ никак не может влиять на общую ситуацию с ними.
— Да, санкции мы можем применять только после получения письменных заявлений, из которых реально установить факт сотрудничества с нелицензированным агентом.

— Известны ли вам случаи, когда игрока (неважно из какого вида спорта) агент обдирал как липку?
— Примеров из белорусской практики не знаю. Они, видимо, больше характерны для других стран. Наши футболисты не жаловались, что их обдирают. Даже когда не было ограничения по размеру агентских вознаграждений, не помню, чтобы кто-то писал больше десяти процентов. Наши игроки живут большой семьей, все общаются между собой и знают, кто, сколько и за что кому-то платит.
А вот из зарубежной практики показательно дело Уильяма Блэка по прозвищу Танк, который обобрал 35 американских футболистов и баскетболистов, интересы коих представлял как агент, на сумму порядка 14 млн. долларов. Как выяснилось, он управлял финансами своих подопечных, но при этом вкладывал их деньги в торги на биржах. И все спустил. Когда обман раскрылся, делец был осужден за мошенничество, заговор и препятствование правосудию. И был приговорен к пяти годам лишения свободы. Но спортсмены, как это обычно бывает, не смогли полностью восстановить финансовые средства…

— Футбольные агентства, чья деятельность распространяется на территорию Беларуси, также предлагают помощь в инвестировании и тому подобном. Кстати, размер заявочного взноса на лицензию БФФ зависит от того, работает ли агент один или действует целая компания?
— Правильный вопрос. И регламент ФИФА четко трактует, что ни о каком юридическом лице не может быть и речи.

— Вместе с тем на сайте известнейшего белорусского футболиста мы найдем и рекламу отечественного агентства. И свою репутацию оно подкрепляет ссылкой на лицензию одного из агентов, чье имя входит в упоминавшийся список БФФ.
— Странно. Это нарушение. Причем видите, какая идет подмена понятий: несведущий человек сочтет, что лицензию имеет само агентство. Надо будет навести здесь порядок.

— Согласно регламенту федерации, контролировать агентскую деятельность призвана комиссия БФФ из трех членов. А в чем состоит этот контроль?
— На мой взгляд, из-за непонимания сути происходящего составители регламента использовали неправильный термин. Как контролировать? Прослушивать? ФИФА употребляет слово “мониторинг”. Это точное определение. Федерация, согласно регламенту ФИФА, имеет право вмешиваться в агентскую деятельность только тогда, когда есть конфликт.

— Еще в регламенте БФФ записано, что комиссия вправе запрашивать у агента налоговую декларацию. Как вам этот пункт?
— Вы бьете в точку. Регламент БФФ по агентской деятельности несовершенен.

— Он был утвержден исполкомом БФФ в сентябре прошлого года. Собирается ли новое руководство федерации вносить изменения в документ?
— Это придется сделать. Тем более что ФИФА собирается принять новый регламент.

Ну, за прозрачность!

— Я читала о готовящихся ФИФА революционных изменениях. Об упразднении института футбольных агентов говорили еще зимой. Но пока Блаттеру, видимо, не до этого, ему бы с коррупцией разобраться.
— Рано или поздно регулирование деятельности посредников (так планируется называть нынешних агентов) ФИФА все равно отдаст на откуп национальным законодательствам. Так или иначе мы встанем перед этим выбором. Поэтому думать и что-то предпринимать надо уже сейчас.
О первоочередном определении статуса спортивных агентов я уже говорил, о разграничении юридических и фактических действий — тоже. Кроме того, по-моему, необходимо дополнить Гражданский кодекс статьей о договоре спортивного агентирования, а закон “О физической культуре и спорте” — формулировкой о том, что федерации по видам спорта осуществляют аккредитацию спортивных агентов. Причем агенты должны являться физическими лицами. Потому что форма юридического лица позволяет скрыться за ограниченной ответственностью: агент обанкротил свою компанию, открыл новую и работает как ни в чем ни бывало. Персональная ответственность обя- зательно должна быть прописана в законе. Причем передача агентом своих полномочий другому лицу (то есть субагентирование), на мой взгляд, недопустима.
Нормальный агент, который работает адекватно, не пишет баснословных процентов, ведет себя порядочно, исполняет договоры, всегда будет востребован. То есть не просто заключил договор и забыл, а проследи, возьми ответственность, в том числе и перед клубом: ты привез игрока, и он должен хорошо работать для этого клуба.

— А в Беларуси часто такое бывает: заключил контракт и забыл?
— В принципе в моей должности приводить какие-то конкретные примеры некорректно. Могу только сказать: в письменном виде жалобы на агентов в БФФ не подавались. Мне кажется, это достаточно красноречивое свидетельство того, что агенты не совсем плохие.

— Надо же, а говорят, ФИФА завалена претензиями. Да и если почитать российскую прессу, там тоже хватает негативных примеров.
— Конечно, эмоциональных нареканий масса. Но когда дело доходит до “положите факты на бумагу”, страсти утихают.

— Может, кто-то просто побоивается?
— Неужели руководство клуба будет дрожать перед агентом? Смешно. А футболисты тему и не затрагивали. Зато в отношении игрока несколько лет назад было одно заявление от агента — о том, что ему не выплачивалось оговоренное вознаграждение. Наш спортсмен и наш агент. Спор был очень простым. Разбирал его комитет по статусу и переходам футболистов, главой которого я являюсь. Парень признал, что агент выполнил свою работу, но он не рассчитался с ним: “О, никто не спрашивал, а я не знал, думал, что потом, забыл…” Несерьезно, какой-то детский сад. Приняли решение: игрок должен заплатить. И тому ничего не оставалось, как выполнить. А куда он денется?

— Задолженность была большой?
— Доход того футболиста составлял порядка двадцати тысяч долларов в год. За три сезона агентских процентов набежало пять-шесть тысяч.

— В регламенте БФФ прописаны конкретные санкции: предупреждение, штраф до 50 базовых величин и даже дисквалификация до четырех месяцев.
— Мы не применяли ни одну из них. Помимо этого, могу вспомнить не более пяти заявлений агентов по отношению к клубам, которые вовремя не рассчитывались по заключенным договорам.

— Клубы безропотно расплачивались?
— Конечно. Они же не хотели лишних проблем, штрафов, лишения очков. Причем, как правило, в день рассмотрения спора из клуба поступало письмо с информацией, что задолженность погашена.
Кстати, если какая-то сторона недовольна другой, всегда можно расторгнуть агентское соглашение. Единственное, я предлагаю предусмотреть отступное за одностороннее его расторжение. В общем, по моему мнению, главная проблема не в агентах, работающих в правовом поле, а в так называемых квазиагентах, не имеющих лицензий.

— Если ФИФА все-таки произведет реформу, то национальным федерациям придется каждую весну публиковать данные о том, сколько средств на услуги посредников потрачено каждым клубом за прошедший год. А также обнародовать общую сумму, израсходованную клубами и футболистами на услуги посредников.
— Очень хорошая идея. Если она пройдет, будет здорово. Я двумя руками “за”. Все сделки станут прозрачными. Соответствующие статьи о предоставлении информации мы включим в положения о лицензировании клубов.

Дела подсудные

— Предлагаю прописать в законе такие действия агентов, как информирование игроков, спортивных организаций о потенциальных контрагентах, с которыми возможно вступить в договорные отношения. Здесь речь идет об исследовании рынка так называемых “свободных агентов”, то есть игроков, которые не имеют контрактов. Конечно, это характерно больше для Запада, но встречается и у нас. Был такой случай, когда в Беларусь завезли из Африки человек двадцать нигерийцев. Их команда ездила как-то летом по стране и играла, показывала свое мастерство. А по Европе, знаю, курсирует так называемая “сборная Бразилии”, которая попутно продает игроков. Это довольно распространенное явление. Хотя у нас, по-моему, без проблем не обошлось. Вроде бы даже дошло до тюрьмы, потому что африканцев завезли сроком на месяц, а уезжать вовремя они не хотели. Было это года четыре назад.

— Проблему подкинул иностранный агент?
— Человек точно не имел лицен- зии. Насобирал футболистов, взял туристическую визу на месяц и, видно, не получил от проекта экономического эффекта…
Идем дальше. На мой взгляд, в ходе исполнения договора и по его завершении спортивный агент обязан предоставлять спортсмену отчеты о своей деятельности. Я исходил здесь из мировой практики. Представление, что агент — изначально плохой человек, неправильное. Потому что нередко встречаются спортсмены, которые ухитрились заключить договоры сразу с несколькими агентами. Каждый из них проводит работу, летает, разговаривает, находит для игрока клуб, организует переговоры, согласовывает условия и так далее. Приезжает к футболисту: “Все, подписывай контракт”. А тот ему: “Знаешь, извини, я перехожу в другой клуб”. И возникают споры. При наличии письменных отчетов их легче будет разрешать. Если федерация зарегистрирует три контракта на одного игрока — это сигнал для возможных санкций.

— А если у игрока один агент по Беларуси, другой — по России, третий — по Западной Европе?
— Сняли с языка. Ради бога. Но если у тебя в одной стране десять эксклюзивных представителей, тогда извини.
Кроме того, необходимо сделать обязательным письменное оформление договора. Потому что в Европе часто происходит так: агент звонит спортсмену по телефону: “Так, я тебе подыщу вариант. Мои десять процентов, да?” И все. А потом поди разберись, должен кто кому-нибудь или нет. Поэтому вознаграждение нужно производить по получении документальных подтверждений выполненной работы: билетов, телефонных счетов, копий переговоров и переписки. Иначе доказать будет невозможно, с чем и сталкивается постоянно ФИФА, когда разбирает жалобы типа “Я его устроил в Австрию, а он переехал в Бельгию”.
Если у игрока возникнут возражения по отчету агента, то, как я предлагаю, он должен письменно сообщить ему об этом в течение тридцати дней с момента получения (если в договоре не прописан иной срок). В противном случае отчет следует считать принятым. Такая практика позволит минимизировать скрытую сторону агентской деятельности, от которой страдают все — руководители клубов, игроки и агенты, имеющие лицензию.
В договоре спортивного агентирования должен быть предусмотрен запрет на двойное представительство, когда агент представляет интересы одновременно и клуба, и игрока. Например, очень большие скандалы в этом плане происходили в Англии. Интересным представляется прогремевшее дело тренера-менеджера Джорджа Грэма, возглавлявшего клуб “Тоттенхэм”. Он подвергся годичной дисквалификации за незаконное получение 425 тыс. фунтов стерлингов. Грэм участвовал в трансфере двух футболистов из лондонского “Арсенала” в “Тоттенхэм”. Получил деньги как от игроков, так и от клуба, из которого те переходили. Суммы пришлось вернуть. Дело закончилось тем, что с 2001 года английские клубы к его услугам не прибегают.
Приведу еще пример квазиагента. Случай связан с известным игроком и тренером Андреем Зыгмантовичем, который в 90-х годах выступал за испанский “Расинг”. Познакомившись в 1995 году во время приезда белорусской национальной команды во Францию с минским бизнесменом Михаилом Молочниковым, игрок поделился с ним проблемой перевода заработанных в Испании денег на родину. Делец, считавшийся спонсором нашей сборной (квазиагентом), предложил свои услуги. Доверившись ему, спортсмен перечислил деньги на счет организации, директором которой был Молочников. Тот гарантировал их сохранность и возврат по первому требованию владельца.
Но когда игрок приехал в Минск и попросил вернуть деньги, ему в ответ заявили, что они принадлежат организации Молочникова и Зыгмантович не имеет к ним никакого отношения.
В итоге футболист вынужден был обратиться в милицию и обивать пороги различных инстанций как в Беларуси, так и в Испании, чтобы получить документальные свидетельства, что деньги принадлежат именно ему. Думаю, это поучительный пример для футболистов, которые заводят отношения с нелицензированными агентами.

— Но что изменилось бы, если бы этот антигерой имел лицензию? Разве наша федерация имеет какие-то рычаги воздействия на недобросовестных граждан?
— Есть такое понятие, как корпоративное сообщество. В данном случае мы говорим о футбольной семье. И если ты нечист на руку, то будь добр пойти вон, как это случилось, допустим, с Шанталосовым. Думаю, корпоративное наказание строже, чем просто отбыть срок и иметь возможность как ни в чем не бывало опять вернуться в бизнес.
К слову, в продолжение темы: любой агент должен застраховать свою профессиональную деятельность на сто тысяч долларов на пять лет — для того чтобы расплатиться в случае возникновения к нему каких-то вопросов.

— А чем завершилась история с Молочниковым?
— Его судили, посадили. Вот только не знаю, вернулись ли деньги к Зыгмантовичу…

— ФИФА, наверное, устала возиться с агентами, субагентами и квазиагентами, раз собралась снять с себя заботу о контроле над ними. А может, международная федерация таким образом решила декриминализировать этот бизнес?
— Не знаю, в чем причина возможной реформы. Не исключаю, что толчком послужило в том числе и дело французского агента Лорана Пио. Он подал в Европейский суд иск на ФИФА, где указал, что частная организация своим регламентом для агентов и игроков вторглась в плоскость национального законодательства, регулирующего экономическую деятельность. Дело, которое тянулось пять лет, закончилось, насколько я знаю, мировым соглашением. Однако суд все-таки сделал, по сути, реверанс в сторону ФИФА, записав, что почти полное отсутствие национальных правил (кроме Франции) и нехватка общественных организаций агентов являлись обстоятельствами, оправдывающими нормотворческую деятельность международной федерации.
Думаю, все сказанное красноречиво указывает на то, что реформировать национальное законодательство нам необходимо. Можно даже с сожалением пошутить, что не замечать деятельность спортивных агентов нам все сложнее.