ЧМ. Александра Первая

— Саша, прими от всего “Прессбола” слова восхищения и искренние поздравления — сотые или тысячные, что довелось тебе выслушать за последние дни!
— Спасибо большое, здравиц получила много, но разве от них устанешь!

— Осознала, как минувшая пятница круто изменила твою жизнь и положение в плавательной иерархии?
— Честно? До сих пор не поняла всего того, что со мной произошло. Словно это было с какой-то другой Сашей.

— Сразу после финального заплыва на стометровке белорусское интернет-пространство взорвалось ликованием, а твою победу по значимости и престижу поставили вровень с триумфом Юлии Нестеренко в Афинах. Не боишься повторения ажиотажа теперь уже вокруг твоей персоны?
— Даже не задумывалась над этим. По крайней мере это меня не страшит. Сколько их уже было, этих ажиотажей, пусть и меньшего масштаба. Полагаю, Юле после Афин было гораздо труднее вынести то колоссальное бремя славы, поскольку она сотворила сенсацию мирового масштаба.

— А ты — нет?
— Я все-таки была вице-чемпионкой Европы на “сотне”, поэтому хотя бы теоретически числилась среди претенденток на медали. Да и в плавании уже давно. Девять лет прошло с тех пор, как взяла первые медали на взрослой “Европе”. Фамилия уже примелькалась.

— В самых радужных мечтаниях ты допускала, что когда-нибудь станешь сильнейшей в мире на королевской стометровке вольным стилем?
— Мне такое даже не снилось. Неожиданность, хотя и приятная.

— Тебя смущал престиж дистанции или запредельная конкуренция на ней?
— Ни то, ни другое. Престиж — да, он сформировался исторически. Вид назвали королевским, но ведь это лишь слова, которые не определяют трудность победы. Конкуренция… Ее сейчас везде хватает, куда ни заявись — попадешь в окружение звезд первой величины. Не знаю, недоступной казалась кролевая сотня. Ну, раз я ее освоила, может, от меня наконец-то отстанут с этими “полтинниками”?

— Вплоть до выступления на прошлогодней “Европе” ты вообще не блистала на стометровках, в том числе и вольным стилем. Казалось, подобный метраж слишком велик для тебя.
— Что-то такое чувствовала и я. Но уже в Будапеште по-новому взглянула на “два бассейна”, поняла некоторые нюансы, ощутила вкус стометровки кролем. Теперь она мне в самый раз.

— Вместе с личным тренером Еленой Климовой ты использовала при подготовке к “миру” новую методику высокогорной подготовки. Она сработала?
— Я вообще всегда была за тренировки в горных условиях. Мы с Еленой Владимировной частенько к ним прибегали, но в преддверии “мира” это случилось впервые. Возможно, возьмем методику за основу подготовки к Олимпиаде.

— В подводящих к Шанхаю стартах ты на фоне нагрузок быстрых секунд не показывала.
— И правильно. Не хватало еще, чтобы в Словении я летала над водой, а в Китае пошла ко дну. Форма рассчитывалась очень скрупулезно, поэтому для тех объемов результаты были вполне приемлемые.

— Как прошла акклиматизация в Поднебесной?
— Ой, давай не будем про это! Мы здесь почти две недели, а такое ощущение, будто я ее до сих пор прохожу. Китай вообще специфическая страна, со своим климатом, временной разницей. Сужу еще по Пекину. А ведь нам еще здесь на Универсиаде в августе выступать…

— Как тебе чемпионат мира в организационном плане?
— Буднично, я бы сказала. Да, красивое место, великолепный водный дворец, но Шанхай особо не выделялся в ряду городов — хозяев предыдущих мировых форумов.

— У многих участников чемпионата были жалобы на питание.
— Да, по этой части были накладки. Но мы живы и здоровы — и слава богу.

— Психологически тяжело было ждать почти неделю до старта?
— Наверное, это как раз было самым сложным моментом. Ты уже прилетела, ты готова показать себя, энергии — вагон, но приходится ее сдерживать.

— Как настраивалась на кролевую эстафету 4 по 100 метров.
— Очень спокойно и позитивно. Мы приехали в Шанхай за олимпийской лицензией и должны были ее оттуда увезти.

— Об экономии сил в квалификации не шло и речи?
— Такую роскошь позволить себе не могли. Задача была однозначная — попасть в число 12 сильнейших коллективов. И мы ее решили, отвоевав у Бразилии и Новой Зеландии последнюю путевку в Лондон. Девчонки на своих этапах отдали все силы борьбе.

— Своим временем довольна?
— Для утренней программы 54,14 — вполне достойный результат.

— Что подумала, когда не обнаружила в стартовых протоколах эстафеты француженок, итальянок и венгерок? Каждая из этих команд априори сильнее нашей четверки.
— Ты полагаешь, я в них заглядывала? Мне главное — знать по какой дорожке плыву, остальное не так важно.

— Если на “полтиннике” на спине отбор прошел без сучка и задоринки, то на стометровке кролем ты едва не оказалась за бортом финала.
— Действительно, нас с француженкой Мюффа разделили всего две сотые секунды. Видимо, подспудно себя сдерживала на стометровке, ведь буквально через час мне предстоял финал на спине, где были шансы на медаль. В тот момент “полтинник” значил больше.

— Если честно, сильно расстроилась бы в случае пролета мимо финала на стометровке вольным стилем?
— Гм… Пожалуй, нет. Со мной подобное происходило не раз, на том же чемпионате мира в Риме. Попереживала бы, конечно, но не сильно.

— Времени между полуфиналом на сотне и финалом на спине тебе не хватило для восстановления?
— К сожалению, нет. Я ведь не Майкл Фелпс с его штатом массажистов и физиотерапевтов, с его восстановительными препаратами. Разрешенными, подчеркну, препаратами, но по астрономической цене, не доступной белорусским пловцам.

— После неудачи на спинном “полтиннике” мысленно переключилась на “полтинник” вольным стилем, или же питала какие-то надежды на пятничный кролевой финал на сотне?
— Было бы глупо отнестись к решающему заплыву на чемпионате мира спустя рукава. У меня что — несчетное количество подобных финалов? Естественно, настраивалась серьезно. К тому же знала, что могу проплыть сотню гораздо быстрее, чем сделала это в полуфинале. В конце концов, я просто разозлилась на себя после четверговой неудачи.

— Но состав финала выглядел потрясающе. Ты кого там собралась обгонять?
— Конкретные соперницы не важны. Я ведь говорила, что порой не имею представления о том, кто поплывет рядом. Из своей спортивной практики вывела правило — не загружаться титулами и громкими именами оппоненток. Главное, победить себя.

— Ты славишься в мире плавания отменным чувством воды. По собственным ощущениям, это был лучший заплыв в карьере?
— Трудно сказать. Скорее один из лучших. Как мы с Еленой Владимировной спланировали финал, так я его и проплыла. Как говорят в футболе, у команды была стопроцентная реализация.

— Ты начала первый “полтинник” в одном графике с Бриттой Штеффен, когда она два года назад еще в полиуретановом комбинезоне шла на немыслимый мировой рекорд — 52,07.
— Все правильно, в этом и заключался наш план на гонку. Задача была очень быстро пройти первый бассейн и удержать скорость на втором. Мне кажется, я ее выполнила и не совсем умерла на финише.

— Не скромничай, у тебя после спринтерского старта четвертое время среди финалисток на второй половине дистанции.
— Ну, не все же три высокогорных сбора мы с тренером грелись на солнышке, когда-то и на работу выходили. (Смеется.)

— Как после такого, прежде всего эмоционального, стресса ты настраивалась на еще одну олимпийскую дисциплину — “полтинник” вольным стилем?
— Мне не пришлось собирать себя после сотни, поскольку я и не расслаблялась. Все прошло в штатном режиме: на всех стадиях отбора уверенно входила в группу лидеров и без проблем квалифицировалась в финал. В нем также показала неплохое время, но для завоевания медали “физики” чуть не хватило. В принципе пятое место — объективный показатель моей готовности на то время.

— До Олимпиады остался всего год. Готова к тому, что в общественном сознании из когорты возможных призеров ты уже перешла в разряд основных медальных надежд?
— Я тебя умоляю! Мне еще перед Пекином вешали медаль на шею. В первый раз, что ли…

— Хорошо, но, чтобы качественно подготовиться к Лондону, чтобы всерьез претендовать на пьедестал, тебе же нужны условия. Банкуй, не стесняйся: чем государство через своего посредника, Министерство спорта, может в этом помочь?
— Для начала хотелось бы поправить здоровье. Все-таки нагрузки не проходят бесследно, а сколько их еще предстоит переварить… Есть один иностранный доктор, который мог бы кардинальным образом разрешить мои накопившиеся проблемы, но его время и услуги стоят очень дорого. Если бы руководители нашего спорта помогли мне в этом вопросе, была бы счастлива. Пока все.