ДЗЮДО. РЕВАНШ. Бронзовый меч Москвиной

Теперь мы по очереди пригубливаем уже из Таниного бокала: я на всякий случай, мало ли что, а Валя Цыбульская с верой в магическую силу этой церемонии. На нынешнем Кубке Европы по спортивной ходьбе она заняла 22-е место. Это слишком далеко от пьедестала, на который та же Москвина — неудачница сезона прошлого, в нынешнем, как дзюдоистка взбиралась уже дважды. Настроение у подруг сейчас немного разное, но обе одинаково увлечены “Клоном”. Бразильский сериал нравится мне еще меньше, чем ежедневные саги по соседнему каналу о происках неутомимых отечественных оппозиционеров, и я спрашиваю у Тани, нет ли у нее цианистого калия.

“Только сок, — отвечает Москвина и журит меня почти шутливо: — Мы эту бесконечную историю на сборах чуть ли не всей командой смотрим. Затягивает. А сегодня последняя серия. Интересно, как все по концовке разрулится…” Разруливается все очень быстро, неким абсолютно фантастическим образом. Все замечательно: главные герои находят потерянных братьев, жен, сестер и детей и, разумеется, женятся в один и тот же день. “Как всегда”, — подытоживают увиденное зрители и в 115 раз за день заводят разговор о спорте. Впрочем, хорошо, что скоро подтягиваются другие гости, и мы с Таней можем уединиться на кухне, где ничто не мешает нам говорить о событиях не так давно минувших дней…

— Этот чемпионат Европы был для тебя обычным или же имел некий мстительный, после афинского фиаско, подтекст?

— Все нормальные люди после Олимпиады отдыхают и зализывают раны. Честно говоря, тоже хотела уйти в тень, но что-то мне сделать это не дало, наверное, накопленный потенциал требовал выхода.

Я ведь не скажу, что плохо подготовилась к Олимпиаде. Отнюдь. Однако в жизни иногда случается: тот, кто пашет, как не в себя, пролетает мимо, а другой, не напрягавшийся так сильно и легко допускавший слабинку, добывает искомую медаль. Обидно, да?

— Это ты на кого намекаешь?

— Да ни на кого. Например, Кубок мира я выиграла неожиданно легко, и потом мы с тренерами решили, раз уж все так хорошо складывается, подготовиться и к чемпионату Европы. Девчонки наши еще совсем зеленые (они не прошли бы и двух кругов), поэтому надо было ехать хотя бы для того, чтобы забрать “свою” медаль. Так и получилось…

Перед этим, к слову, я выступила на первенстве континента по самбо, где стала второй. Немножко зажали в финале, когда боролась с россиянкой. Не дали три балла, проиграла 1:2. И эта дзюдоистская “Европа” в порядке сатисфакции пришлась кстати.

— Роттердам-то хоть удалось посмотреть за соревновательными буднями?

— Я уже не раз там выступала на клубных стартах, и ничего принципиально нового не обнаружила. Красивый европейский город. Наркотики продают на каждом углу. Из впечатлений запомнилась разве что дискотека после заключительного банкета. Честно говоря, за последние полгода впервые оторвалась по полной программе…

— А если бы воспользовалась расположением местных продавцов волшебного зелья, то отдохнула бы еще круче.

— Да ну… Все давно попробовано. Я уже знаю, что мне надо и как с этим бороться.

— Не стоит напоминаний, я читал твое интервью в “Прессболе”. Честно говоря, был шокирован…

— У меня потом все знакомые спрашивали: “Так что, это правда, что ты там в интервью наговорила?” Ну что за люди? Воистину святые… Читают газету и верят всему, что написано…

— Однако, признайся, то интервью прибавило популярности.

— Пожалуй. Но все-таки мы еще не в то время живем и не в том обществе, чтобы подобные вещи можно было обсуждать прилюдно и народ сумел оценить это со здоровой стороны. Впрочем, для этого опять-таки надо знать меня. Логично предположить, что большинство людей, скажем так, такого счастья еще не испытывали и потому имели к этой публикации преимущественно негативное отношение. Но затем, пообщавшись, делали вывод: “Слушай, так ты же классная девчонка!”

Да я и по своей команде сужу, ребята или девчата, обращаясь ко мне, когда им нужна какая-то помощь, затем говорят, что я совсем не стерва (как они это раньше предполагали), а человек, с которым приятно иметь дело. Спасибо им за такое признание.

Знать, доля моя такая — всю жизнь находиться в маске, чтобы отталкивать слабых. Они очень любят клеиться к сильным. Словно паразиты, чтобы затем сосать из них время, силы, энергию, деньги…

Хотя мне слабых людей жалко.

— А сама-то еще сильной быть не устала?

— Наверное, с этим рождаются. Или ты сильный, или наоборот. Я не верю в то, что здесь может быть золотая середина. В жизни так: есть дорога налево, она очень трудная, но имеется шанс выбиться, стать личностью. Направо — путь неизмеримо более легкий, однако там ты постоянно будешь под кем-то. Тебя беспрерывно будут строить и переделывать по своему разумению. И каждый человек для себя выбирает, кем он будет: сильным или слабым.

— А тебе, всей такой сильной, легко ли, в возрасте довольно зрелом, подчиняться тренеру?

— Это вопрос системы отношений. Кто-то должен быть тренером, кто-то — спортсменом. Уже сейчас могу стать тренером, уверена, что будут слушать и с удовольствием подчиняться. Но пока я довольна существующим положением вещей.

Все-таки быть действующим спортсменом — значит чувствовать себя молодым. И телом, и духом. Приходят новые люди, которые лет на десять тебя моложе, и делают то же самое. А ты на их уровне или даже выше. На самом деле это очень здорово подстегивает.

— Интересный у тебя рецепт молодости…

— Давно уже доказано наукой, что женщины-спортсменки стареют не так быстро, как их сверстницы, и соответственно стабильно лучше выглядят внешне. А когда внутри нет этих сумасшедших анаболических моментов, то они вообще в полном порядке.

У меня масса друзей, которые искренне жалеют, что закончили активные занятия спортом. Они кричат в один голос, что я должна держаться на татами до тех пор, пока уже сама не почувствую: все, время уходить.

Спорт постарел — сейчас никого не удивишь тридцатилетним человеком, который показывает прекрасные результаты и находится в расцвете карьеры. Впрочем, объяснение этому феномену лежит на поверхности: уже нет того уровня конкуренции, какой существовал при Советском Союзе. За спиной у каждого стояло еще по 5-6 таких же борцов и несколько тренеров, которые спали и видели, как их конкурент спотыкается, чтобы просунуть своего.

— Хорошо ли это?

— Хорошо или плохо — время покажет. Каждый век — определенный период, которому свойственны свои особенности. XXI век — это эпоха компьютерных технологий, изучения языков и чего-то еще. Не факт, что в мире сохранится повальное увлечение спортом. Не особенно сейчас молодежь хочет “пахать”. Можно устроиться в жизни гораздо быстрее и удобнее, не проливая при этом ведер пота на ежедневных двухразовых тренировках. Благо есть много предпосылок — при желании можно учиться за рубежом и строить жизнь именно так, как тебе это нравится.

— Красиво у тебя получается про свободу выбора. А сама не боишься того времени, когда боевое кимоно придется аккуратно на плечиках повесить в шкаф…

— Я сама по себе достаточно приземленный человек и знаю, что в любом случае не пропаду. Не в одном, так в другом пробьюсь. Умею доводить дела до конца. Сегодня мне хорошо в спорте, но я думаю, что, если бы меня поставили главным библиотекарем в главную библиотеку, почему-то именно такой пример пришел в голову, я и там справилась бы.

— Приятно, что так оптимистично смотришь в будущее. А что скажешь за команду, эти две бронзовые медали — твоя и Александра Шлыка — удовлетворяют, или сборная могла бы выступить сильнее?

— Очень печально смотрю на наши сегодняшние дела. Нет команды, не чувствую я того стержня, который бы ее сплачивал. Вернее, он есть, но, наверное, не имеет той твердости, какой хотелось бы. Графит…

Раньше все было по-другому, а нынче почему-то каждый в основном сам за себя.

— Почему?

— Я не пророк. Смотри, нам с Саней Шлыком уже за тридцатник. У меня это пятая медаль с чемпионатов Европы, а у него — первая. Какие можно сделать выводы? Тем не менее человек стиснул зубы, продолжает работать и планирует еще одни Олимпийские игры. И это пример для молодых…

— Это хороший пример для всех, как надо уходить от ответов на прямо поставленный вопрос…

— Понимаешь, в двух словах рассказать об этом невозможно. По большому счету, я не знаю. Борцы — сложные люди, вероятно, как и все спортсмены. У каждого из них свои комплексы, недостатки и заморочки. По-другому и быть не может — слишком большой объем работы нам приходится проделывать.

На ковре надо иметь другое лицо. Не такое, как в обычной жизни. Там от тебя ждут только победы, и ты должен суметь найти к ней путь. По лезвию бритвы ходить сможет не каждый. Я нисколько не преувеличиваю: одно неловкое движение — и атлет на всю оставшуюся жизнь превратится в инвалида.

Человек ищет, где лучше. Конечно, мы все выращены на патриотизме, поднимающемся белорусском флаге и гордости за страну, но это только одна сторона медали. Вторая — различного рода тяжбы, нервотрепки, не говорю уже о травмах. А когда все повторяется не один олимпийский цикл, то даже у сильного по характеру человека происходят определенные психологические изменения…

— Однако ты дипломатична при выносе сора из избы. Как в такой ситуации проявляет себя федерация?

— А как она должна себя проявлять? Это структура занимается проведением соревнований. Составляет формуляры и бланки, большего от нее никто и не требует.

— Но вообще-то по идее она должна регулировать весь этот развал — схождение, чтобы механизм работал на полную мощность… Вы можете вместе собраться и высказать начистоту все, что думаете о своих проблемах, попытавшись затем, разумеется, решить их совместными усилиями?

— Максимум, на что нас хватает, — это собраться перед выездом на какие-то соревнования и отдохнуть на природе с шашлыками. Команду это немного сплачивает, но в последнее время как-то все… Хочется больше теплоты, однако не складывается…

— А что ты делаешь для того, чтобы она сложилась? Мол, ребята, давайте не будем делать вид…

— Ребята и так смотрят на меня как на какое-то фантастическое явление. Я — единственный человек в Беларуси, который имеет пять медалей чемпионатов Европы. Кроме того, я не обделена образованием, умом и…

— Следует полагать, я должен добавить — красотой. Но вообще-то, Москвина, хватит этой саморекламы. Все ж свои…

— Да нет, я помогаю. Не только девчонкам, но и ребятам. Однако со временем у мальчишек складываются семьи, и они немного замыкаются. Да и молодых не так уж много: два Сереги — Шундиков и Новиков. А девчонки смотрят в рот, но пока еще не совсем отдают отчет, что вся моя нынешняя материальная стабильность и независимость пришли через колоссальный труд. Ничего с неба не свалилось. Они же видят только внешнюю сторону и в 20 лет хотят все — квартиру, машину и президентскую зарплату.

— Ну, хорошо, а наставница молодежи не задумывается о том, что может не выдержать еще три года до Олимпиады?

— Не ставлю перед собой подобную цель. На сегодня я аттестована как член национальной сборной по самбо. Там же получаю и зарплату. Если что, буду “змагацца” в этом виде. Я не умею тренироваться вполсилы, потому что сама себя за это не стану уважать. После девяти золотых медалей на чемпионатах мира не смогу потом перебиваться на вторых-третьих местах.

В дзюдо, понятно, другой рейтинг — там в тройке быть почетно. Но правило распространяется и на этот вид спорта. Роль декорации играть не хочется. А пока в состоянии — борюсь по полной. Так, конечно, на моем месте скажут многие спортсмены, однако я чувствую за собой определенную базу, от которой можно будет оттолкнуться и в другой жизни. Например, знаю три языка — немецкий, французский и английский. Пусть даже последний и самопальный…

— С такими данными тебе да и в политику. Маловато что-то у нас сейчас деловых женщин с языками…

— Вот ляпнул же, не подумав, а попал в точку. На самом деле об этом в последнее время размышляю. Почему бы нет? Я свободная состоявшаяся женщина. Надеюсь, обладающая определенными данными для того, чтобы быть интересной не только самой себе, но и людям.

У меня нормальная голова и абсолютно здравый взгляд на вещи. Может быть, не дышу какими-то суперпатриотическими идеями, но для меня абсолютно понятно, что война — самая неприятная штука в жизни. Как и смерть родных. Это вещи, которых я реально боюсь. Ни боли, ни краха собственных иллюзий, ни каких-то других проходящих моментов…

— Какое у тебя политическое кредо?

— Политика — это умение искать компромиссы. И для меня любые методы хороши, если они идут на благо народа. Так что в некоторой степени я сторонник даже тоталитарного режима. К сожалению, наши люди привыкли, чтобы их строили. Иначе они начинают дергаться во все стороны, не зная, что надо делать. Если мы хотим реально чего-то достичь, то позиция должна быть достаточно жесткой. Нравится — давай работать вместе, не хочешь — вали отсюда, мало, что ли, на свете разных других замечательных стран, где человек сумеет реализовать свои возможности?

— Кто ж тогда у Москвиной идеал политика?

— Путин. Причем однозначно. Мне нравится, как он себя ведет в обществе. Как разговаривает с людьми. И вообще он мне симпатичен внешне. И дело даже не в том, что Путин — дзюдоист. Многие политики увлекаются какими-то видами спорта.

Лукашенко, например, играет в хоккей и катается на лыжах, а я к этим видам спорта совершенно равнодушна. Но он мне симпатичен именно с той точки зрения, что я не вижу ни одного президента в мире, который столько бы времени вращался в спортивной сфере. Это же пропаганда здорового образа жизни открытым текстом. Как-то растеряли мы это умение воспитывать себя физически.

В Москву приезжаешь зимой и видишь бабулек 60-70 лет, которые на лыжах, немного уступающих в возрасте им самим, прутся на выходных за город, чтобы покататься в лесу. То есть у старой интеллигенции это заложено на генном уровне. Как и умение анализировать, читать, совершенствоваться и так далее.

— Удачно ты как-то перешла с Путина на московских старушек…

— Ладно, вернемся. Мне нравится, что у него здоровое лицо. При такой деятельности все быстро дряхлеют. Рабочий день ненормированный. Банкетов куча, гора вкусной пищи и воды, неумеренное потребление которых старит человеческие органы и неуклонно меняет внешний вид. А Владимир Владимирович — молодец, держится.

Когда он только появился после всех президентов, у которых физиономия напоминала что-то непонятное, я уже не говорю о какой-то сексуальности, то это стало настоящим откровением. Нет, мужчина интересный, согласись…

— Я вообще-то смотрю на ВВП другими глазами, однако мне было бы интересно обнаружить в рядах отечественных депутатов женщину-вамп типа тебя…

— У нас уже есть один сексуальный типаж. Не в Беларуси, правда, на Украине, но существенной разницы, по-моему, такой факт не имеет. Имею в виду Юлию Тимошенко. Это готовое пособие на тему “Почему женщине нельзя быть политиком”. Про нее написано столько гадостей, хотя думаю, что правды в этом нет и половины.

Впрочем, с другой стороны, про меня тоже много всяких глупостей говорят, и я уже научилась пропускать это мимо ушей…