ЧЕ-2012. Эпилог на троих. Нелюбовь

Сергей БОРОВСКИЙ
Перед матчем мы говорили, что белорусы могут превзойти соперника только в физической и психологической готовности. Тактика и техника — изначальные козыри боснийцев. Игра это подтвердила, не принеся никаких сюрпризов.
Возьмем, к примеру, “физику”. У нас сезон в разгаре, в Европе он только стартовал — футболисты лишь набирают ход. На поле это было заметно. Во втором тайме боснийцы устали, сосредоточились на обороне, в контратаку бегали только трое игроков — остальные двигались пешком. Наша команда владела территориальным преимуществом, но не воспользовалась им.
Еще более показательным оказался тактический аспект матча. На этом хочу остановиться подробно. Чем характерна игра боснийцев? Тем, например, что завершающую стадию атак они проводят через правый фланг. И еще умеют использовать “стандарты”. Обоими этими способами забито большинство их голов в отборочном цикле. Таким же образом они сделали результат и в Минске. Сначала — пенальти, затем — угловой, подбор и удар. Другой момент: балканская команда удачлива в атаке на двух отрезках матчей — с 1-й минуты по 30-ю и с 60-й по 90-ю. Эта тенденция также подтвердилась — мяч в белорусские ворота залетал на 22-й и 24-й минутах.
Вывод из этого очевиден: хорошо изучив соперника, можно было бы соответствующе выстроить оборону, продумать контрмеры и все предусмотреть. Однако тактически наша сборная выглядела неважно.
Есть старая поговорка: покажи мне свою полузащиту — и я скажу, какая у тебя команда. По идее в центре поля белорусы должны были иметь преимущество. За счет большего числа полузащитников — троих против двоих у соперника. Однако номинальный срединный треугольник (в рамках схемы 4-2-3-1) то и дело разваливался. Путило опускался вниз — и выстраивался с Кульчием и Кисляком в горизонтальную линию. Иногда эта линия вытягивалась вертикально, что вообще недопустимо. Путило, конечно, ярко сыграл. Он был единственным в нашем составе, кто соответствовал уровню боснийцев в части индивидуальных умений. Но тактически Антон действовал безграмотно.
Не слишком успешно взаимодействовали и опорники. В концовке был показательный момент. Белорусы проводят контратаку левым флангом. Два центральных полузащитника соперника смещаются, страхуют друг друга и производят отбор. Тут же идет ответная атака гостей — ее встречает одинокий Кульчий, а Кисляк находится в двадцати метрах от него.
Боснийцы играли компактно, четко. У них была хорошая плотность игры, что позволяло маневрировать и иметь численное преимущество в зоне мяча. И все это — без применения прессинга. Случалось, нашим футболистам просто некому было отдавать мяч — все перекрыто.
Не получилась у команды Штанге и игра впереди. У боснийцев уязвим правый фланг — они оттуда часто получают голы. Но белорусы по большей части развивали атаки на противоположной стороне — там старались Шитов и Калачев. Правда, их навесы угрозы не несли. Зато если получалось активизироваться на левой бровке — сразу возникала острота. Очевидно, этот момент тоже не был предусмотрен.
Резюме у меня простое: боснийцы наши сильные стороны нейтрализовали, а белорусы то же самое сделать не смогли. Плюс не воспользовались слабостями соперника. Потому и проиграли.

Максим ФРАНЦЕВИЧ
Даже не знаю, что добавить вдогонку профессиональному разбору матча. Пожалуй, лишь свои болельщицкие ощущения. Многие сейчас проводят параллели между матчем с боснийцами и десятилетней давности битве с южными соседями. Общего действительно много: тут вам и виды на топ-турнир, все еще маячащие на финише отбора, и примерно сопоставимый класс оппонента, и до кочки знакомое поле минского стадиона “Динамо”. Как выяснилось впоследствии, даже счет оказался таким же. Только тогда, в День знаний 2001-го, нас разбил Андрей Шевченко — главный козырь в колоде Лобановского. Нынче наш соперник также имел в своих рядах сопоставимую по масштабам звезду. Да, пятничным вечером Эдину Джеко забить не удалось. И это, наверное, единственное, чем могут себя тешить белорусские любители футбола. С остальными задачами наша команда не справилась. Вот так, без вводно-смягчающих конструкций и лишних слов. Собственно, на этом общие признаки у запараллеленных матчей (но не у всего цикла) и заканчиваются. Ведь болелось за эти две наши сборные совершенно по-разному. Одинаково патриотично — это да, родину ведь не выбирают. Но вот эмоционально-чувственная составляющая нынче не та. Сборная Малофеева была искренней, как и весь футбол ЭВМ, у нее были лидеры, был огонь — оттого была и игра. Та команда заслуживала путевки на топ-турнир если не по набранным очкам, так по игре уж точно. Сегодня я не наблюдаю ни мысли (она, таинственная, похоже, неведома всем, кроме Штанге), ни харизмы, ни огня. Ребята шли вторыми в этом цикле, но при этом позволяли себе терять очки в матче с Люксембургом, показывать чудовищную игру в Албании, но при этом сохранять реальные шансы на плей-офф. Теперь шансов, не будем себя обманывать, нет. И все что остается этой команде — играть, просто играть в футбол, демонстрировать свою состоятельность от первой до последней минуты и в Зенице, и в Бухаресте. А чтобы до конца соблюсти историческую параллель, нужно, как верно заметил Рома Счастный, чтобы сегодня наши выиграли 4:1, а брестчанин Мозолевский сделал покер. После этого должна начаться уже другая история.

Сергей КАЙКО
Когда слышу слова про то, что при Малофееве сборная играла ого-го как, а при Штанге из ног вон плохо, — понимаю только одно: немцу действительно пора закругляться в нашей маленькой, но гордой стране. Ему никак не добиться от белорусов того, чего добился Коля Остенбакен от польской красавицы Инги Зайонц. Такова жизнь — и отмахнуться от этого невозможно. Бернд долго балансировал на грани любви и ненависти, попадал в тупиковые ситуации и виртуозно выбирался из них с непременной улыбкой барона Мюнхгаузена. Но в решающий момент удача изменила. Мюнхгаузен соскользнул вниз — туда, откуда тащить себя за шиворот уже, кажется, бесполезно. Отставки барона нынче требуют так, как не требовали никогда. Хотя формально шансы на выход из группы еще не потеряны.
Штанге сильно виноват в том, что оказался обыкновенным тренером, а не волшебником из изумрудного города. Социальный заказ был на чародея — а привезли герра, не умеющего даже достать из шляпы кролика. Не способного даже выпустить из-за пазухи стаю голубей. Он сработал как все — без чудес. Чудо разве что в том, насколько его путь оказался похож на пути предшественников. Местами сходство поразительное — след в след.
Наша сборная давно ходит по кругу — как та лошадь, вращающая жернова. Вместе с ней по кругу ходим мы — болельщики, которых много не бывает. Осень старта — это всегда надежда и иллюзия. Всегда слова: уж на этот-то раз наши парни всем начистят рыло. Мы воздеваем нос, поправляя на нем розовые очки. Поигрываем мускулами, чувствуя себя Шварценеггерами. Потом начинается игра — и щеки начинают помалу пунцоветь и сдуваться. Затем случается момент истины — с громкими словами и почти полными трибунами. Но он оказывается моментом лжи — с глухим разочарованием и задумчивым чесанием репы. Причем самообман открывается почему-то всегда одинаково — на счет 0:2. Так малофеевская сборная проиграла украинцам, команда Байдачного — молдаванам, Пунтуса — болгарам… Так Штанге проиграл боснийцам. 0:2 — самый противный в мире счет. Жернова крутятся — хождение по кругу продолжается.
Чем теперешний финиш отличается от прежних — так это отсутствием громкого скандала. ЭВМ обвинил “Валика и Сашика” в игре на стороне соперника. У Байдачного произошла история с тираспольскими кондиционерами. Пунтус попал под газетную раздачу Гуренко и Ромащенко. Штанге еще не вляпался. Возможно, у него еще все впереди.
А играли белорусы всегда примерно одинаково. За исключением, быть может, байдачновских времен. И ничем не краше была команды Штанге пресловутая малофеевская сборная. Совершенно ничем. Просто память бывает не только избирательна, но и предвзята.
О, я помню тот искренний футбол… Как штабелями ложились под украинские удары в Киеве. Как отбивались, не видя ничего вокруг, в Осло. Как доигрывали без нападающих в Армении, вынося на зубах тоскливую ничью. Как поймали шальную удачу в домашней встрече с норвежцами. Как бездарно потом все кончилось в Уэльсе… Где разница с новым витком? Нет никакой разницы. Курс прежний — идем по кругу.
Впрочем, одно отличие все же есть — Малофеева любили, а Штанге нет. Потому что немец — чужой. Своим он не стал — и уже не станет, как ни старался, как ни обещал заговорить по-русски. Белорусская Инга Зайонц не увидела в нем Колю Останбакена. И потому в следующем цикле жернова станет крутить кто-то другой. Я, кстати, думаю, что это будет Игорь Криушенко.