Поколение NEXT. Олег Мисюль: за тех ребят...

Трагические события 7 сентября заставили отложить беседу, и после направить ее уже в другое русло. А в минувшие воскресенье и вторник молодежная команда железнодорожников провела первые в сезоне поединки в МХЛ в гостях у нижегородской “Чайки”. В стартовом поединке Мисюлю удалось поразить ворота соперников.

— Олег, поделись впечатлением о стартовых матчах в новом сезоне.
— В первой встрече победили 4:2. Выглядели неплохо, выполняли тренерскую установку. Концовку, правда, немного смазали. Во втором поединке уступили 1:2. Начали плохо, практически весь первый период отыграли в меньшинстве. А потом уже, видимо, сил не хватило.

— Появлялась информация, что “Локо”, возможно, будет выступать в ВХЛ. Так понимаю, все-таки остановились на МХЛ?
— Пока да. А с декабря начнем играть еще и в высшей лиге. Получается, сразу в двух чемпионатах.

— После трагедии на вас, ярославскую молодежь, возлагаются особые надежды. Осознаешь, что будет приковано внимание?
— Конечно, иначе и быть не может. Наверное, и трибуны на матчах будут постоянно заполняться. На нас ложится огромная ответственность. Предстоит играть за тех ребят, что были в самолете. Нужно показывать достойный уровень “Локомотива”. Надеюсь, мы справимся. Все для этого сделаем.

— Избежать трагической темы сложно. Что чувствовал, когда узнал о крушении Як-42?
— Сложно передать словами. Я знал почти всех ребят, летевших в Минск, — в прошлом году доводилось тренироваться с ними. Не знаком был только с новичками, которые пришли в клуб этим летом. Известие стало очень… Резким, что ли, неожиданным. До сих пор не укладывается в голове. Не понимаю, как подобное могло произойти. Летела команда такого уровня. И в один день, даже миг, все оборвалось. Как только появилась трагическая новость, я, естественно, не поверил в случившееся. Сразу полез в интернет. И не отходил от компьютера весь день. С надеждой ждал информации, что все озвученное ранее окажется ошибкой. Что не тот самолет это был, что никто на самом деле не погиб, что все ребята уже в Минске. Но все оказалось правдой.

— Когда удалось хоть как-то успокоиться?
— Наверное, после похорон. В первые дни было очень тяжело осознавать, что парней больше нет с нами. Более или менее отойти от переживаний, немного прийти в себя получилось дней через пять. У нас, конечно, сразу не было тренировок. Отдыхали. Если можно так сказать про тот период. Потом начали заниматься. Тогда уже, во время занятий, как-то отвлекались, забывали обо всем.

— Выходить на лед было трудно?
— Даже думать о хоккее не хотелось. Но собирались, выходили на площадку и делали свою работу. Все давалось с большим трудом.

— Трагедия затронула всех ярославцев?
— Да. Город буквально погас, как лампочка. Всюду царило траурное настроение. Хоккей здесь обожаемый вид спорта, все очень любили команду. И тут такое… Весь Ярославль переживал. И за один день очень сильно изменился. Идешь по улице и на каждом шагу встречаешь людей в шарфах, майках “Локомотива”. На автомобилях появились наклейки, ленточки. Купить цветы стало невозможно.

— Признаюсь, интервью планировалось еще до катастрофы. Соответственно, и тема разговора должна была стать другой, как и вопросы. Можем к ней перейти?
— Да, конечно.

— Хотел узнать о твоем желании выступать за сборную Беларуси. Пока, разумеется, молодежную.
— Я уже говорил, что готов к этому. И ответил согласием на аналогичный вопрос нашей федерации хоккея. Хочу выступать за Беларусь. А все остальное уже зависит не от меня. Может, все и заглохнет — нужно договариваться с клубом. Мое желание велико, посмотрим, что будет дальше.

— Но примерно год назад ты говорил, что тебя уже ничего не связывает с Беларусью, а возвращаться не хочешь.
— Тогда немного исказили смысл моих слов. Меня спрашивали о возможности возвращения в одну из белорусских команд — “Динамо” или какую-либо другую. Я лишь заявлял, что возвращаться назад пока смысла не вижу. Про сборную там вопрос не стоял. А это ведь совсем разные вещи. Надеюсь, теперь меня поймут правильно.

— Нежелание возвращаться в белорусский клуб подкрепляется и тем, что в свое время твой переход стал частью сделки по возвращению в Минск Сергея Дрозда?
— Все не так. Нет абсолютно никакой обиды из-за того обмена. Тогда каждый получил то, что хотел. Дрозд хотел вернуться в Беларусь, у меня же, наоборот, было желание уехать в Ярославль.

— И все же ты был близок к тому, чтобы выступать именно за сборную России, поставив крест на возможности игр за родную дружину: прошлой осенью принял участие в сборе юношеской (U-18) команды наших восточных соседей, выступил на неофициальном турнире. Однако после вызывать тебя уже не стали, соответственно заигран на чемпионате мира ты не был. Знаешь причину, по которой тренерский штаб решил больше не прибегать к твоим услугам?
— Нет. Понятия не имею, почему больше не получал приглашения. Считаю, на том турнире сыграл хорошо, сумел себя проявить. И скауты, которые наблюдали за командой, подтвердили мои ощущения. Но дальше товарищеских игр дело не пошло, процесс остановился.

— Уровень юношеской сборной России очень высокий?
— Довольно-таки. Как показатель — матч на турнире в Риге, в котором нам противостояла российская “молодежка”. Уступили старшим лишь по буллитам.

— Зато белорусские U-18 и U-20, мягко говоря, звезд с неба не хватают. Не смущает?
— Ну, юношеская сборная у меня уже позади. “Молодежка” — да, в дивизионе 1. Однако национальная сборная уже довольно долго непрерывно выступает в элите. Нужно самому стараться, пробиваться в главную команду. Есть перспектива выступать на самом высоком уровне, сразиться с теми же россиянами.

— В хоккейных кругах про младшие российские сборные ходят слухи, что в командах чуть ли не продаются места в составе…
— Может, и есть такое. Правда, утверждать не стану — улик нет. Но в России об этом тоже много говорят. Кажется, здесь как в поговорке: не бывает дыма без огня.

— Связь с белорусской федерацией поддерживаешь регулярно?
— Не скажу, что беседуем чуть ли не каждый день, но часто. Когда звонили в последний раз, подтвердил желание защищать белорусские цвета. Теперь предстоит решить вопросы с клубом и паспортом.

— Не исключено, что руководство “Локомотива” не поддержит твое желание играть за Беларусь, дабы ты не обрел статус легионера.
— Как мне объяснили, у меня останется российский паспорт. То есть я не буду попадать под лимит, но смогу выступать за белорусскую сборную.

— В Беларуси был этим летом?
— Да, как всегда, приехал примерно на месяц. У меня здесь друзья, ребята, с которыми играл раньше. Пообщались, несколько раз выбрались на лед. Повидался с родными и близкими.

— Предложи тебе в обозримом будущем вернуться в то же “Динамо”, что бы ответил?
— Никогда не говори “никогда”. Вообще, считаю, уровень хоккея в стране поднялся благодаря тому же участию в КХЛ. У “бело-голубых” собрана хорошая дружина, которая точно готова бороться за место в плей-офф. Загадывать насчет своего будущего не стану.

— Как живется вдали от родного дома?
— Вполне нормально. Родители и брат переехали в Ярославль. Закончил первый курс физкультурного университета, осталось только пару “хвостов” ликвидировать. Справлюсь.