Дмитрий Касенок: без простоев

А только за предшествующую пятилетку в сфере его рабочей ответственности было научно-методическое обеспечение бригад Александра Хацкевича, Игоря Криушенко, Славолюба Муслина и Сергея Гуренко в минском “Динамо”, сотрудничество с Анатолием Байдачным, Юрием Пунтусом и Берндом Штанге в национальной сборной, легионерская отлучка вместе с тем же Криушенко в российскую “Сибирь”. И, конечно же, участие в бронзовом прорыве “молодежки” Георгия Кондратьева на июньском EURO.

— Из множества датских подробностей в изложении участников событий врезалась в память одна. Именно в сумке тренера по научно-методической работе оказалась та самая бутылка шампанского, которую откупорили в раздевалке по случаю бронзы. Всегда считал вас человеком, от эмоций отрешенным…
— Ну и зря. Если уж до конца рассказывать, так и большой белорусский флаг, с которым потом ребята носились по полю, на стадион я доставил. Хотелось, чтобы эти исторические минуты остались в памяти ребят и болельщиков надолго. Ведь почему-то был стопроцентно уверен, что наша команда выстоит, что она знает, как выиграть. Разумеется, ни с кем этим настроением не делился. Потому как напряжение перед матчем с чехами достигло такого апогея, что опасно было кого-то просто коснуться. А там еще и организаторы соригинальничали: прислали за нами автобус с женщиной за рулем. Видели бы вы лицо Кондратьева, когда он такое обнаружил… Короче, пробку от той бутылки я домой прихватил. Сам до сувениров не охотник. Но подумал, что кому-то артефакт может и пригодиться.

— В вашей тренерской биографии этот турнир — самое значимое событие?
— Конечно. После 88-го года никто с постсоветского футбольного пространства на Олимпиады не попадал. Белорусы первые. Это просто фантастика! Ведь сколько уже было отборов, а мы даже близко не подходили к решению этой задачи. И вот посчастливилось поучаствовать в чисто авторском проекте Георгия Кондратьева, где благодаря его интуиции и педагогическому умению все так счастливо совпало: расчет, старание, характер, везение.

— Научно-методическое обеспечение футбольного процесса представляется этаким острым лезвием на стыке теории и практики. Признаюсь, от былых мастеров приходилось не раз ловить в адрес вашего ученого брата иронию: мол, а где он играл?
— Ну, я-то, прежде чем податься в науку, пришел все же в футбол. Благодаря старшему брату. Он учился в знаменитом первом витебском спецклассе, собранном на базе 35-й школы. Жили мы на улице Чкалова, неподалеку от небезызвестной Черняховки со стадионом шестой СДЮШОР. Мне с этим полем было никак не разминуться. Начинал тренироваться у Михаила Григорьевича Свирида, выпускался у Анатолия Николаевича Чудакова. Поступил на факультет физвоспитания педуниверситета. Параллельно играл за витебские “Технолог” и КИМ-2 во второй лиге. Там и понял, что талантом игрока, увы, не наделен…

— Случай вообще-то неординарный. Как такое понимание приходило?
— Ко времени окончания вуза имел какой-никакой жизненный опыт. Я был режимщик, мне давали шансы себя проявить. Но чувствовал: не тяну. Старался, но координация была не та, игрового мышления не хватало. Вот и решил: не стоит мучить себя и других. Семья у нас была обеспеченной, отец работал заместителем директора телезавода. Уезжать куда-то не хотелось. Поэтому легко принял предложение тогдашнего директора родной футбольной школы Сергея Тимофеевича Виленчика: “Пора трудиться”. У меня еще три месяца испытательного срока не вышли, а уже самостоятельно повез команду десятилетних мальчишек на турнир в Гомель. Не имел опыта ни обращения с финансами, ни размещения. Но вернулись с кубком за первое место. Работой этой увлекся. Вскоре мне доверили сборную области. Помню, на Спартакиаде школьников в Кобрине в минской команде Александра Башмакова впервые увидел игру Саши Глеба. Впечатлило. Стал знакомиться с коллегами, осваиваться в их кругу. Одновременно помогал Сергею Вакареву в УОРе. Юра Васютин — один из наших выпускников — до сих пор “на страже” в “Витебске”. Но все равно было мало. Воспоминания о студенческих успехах навеяли мысли об аспирантуре. С ними, взяв в поддержку отца, отправился в Минск, в университет физкультуры. Завкафедры футбола Виктор Иосифович Шукан мой порыв встретил, мягко говоря, сдержанно: “Изложите на бумаге ваши наработки, задумки. Будем рассматривать”. При этом не дали ни темы, ни вводных рекомендаций. Теперь-то понимаю, что аспиранты были тогда для кафедры нужны не в первую очередь. Но такой вежливый отказ опечалил. И все же отступать не хотелось. Знакомые витебские преподаватели посоветовали обратиться в столичный педуниверситет имени Максима Танка. Там на кафедре педагогики мне дали зеленый свет. В аспирантуре учился заочно, продолжал тренировать. Потом перевелся на очное. Защитился. Тема диссертации была связана с физическим воспитанием и нравственными ценностными ориентациями школьников. Ничего общего с футболом она не имела.

— Была опасность отойти от него безвозвратно?
— Не думаю. Вернулся домой, полтора года преподавал в витебской альма-матер, но тренерский практикум не бросал. Часто наведывался по делам в федерацию, много общался с тогдашним гостренером Вячеславом Николаевичем Автушко, который курировал юношеские команды. С его подачи однажды мне позвонили из Минска: “Это Шукан. Хочу пригласить вас работать у нас на кафедре”. Приехал. Меня за руку — и к ректору: “Вот кандидат наук. Готов взять его сразу. Нужна комната в общежитии”. Так все вопросы сразу и решились. 1 декабря 1999 года стал старшим преподавателем кафедры футбола и хоккея. Потом дорос там до доцента. И еще повезло: коллега Юрий Мохов познакомил меня с Сергеем Боровским, вернувшимся тогда в сборную. Это был совершенно другой уровень приложения знаний. Мне стали давать поручения, по совместительству взяли в федерацию методистом. После отставки Боровского помогал Павлу Родненку в юношеской команде. А потом в сборную пришел Байдачный. Анатолий Николаевич приехал к нам на кафедру познакомиться с новыми компьютерными программами: “Отлично, это интересно”. И сразу привлек меня к работе, снова в качестве методиста.

— По-моему, с тех пор вы были востребованы в сборной бессменно: и Байдачным, и Пунтусом, и Штанге…
— Правда, со временем, когда пригласили параллельно работать и в минском “Динамо”, преподавательскую деятельность пришлось оставить. Как-то посчитал, что за шесть лет оказался напрямую задействован в подготовке к пятидесяти семи матчам национальной команды.

— Не печально было прерывать этот сериал ради отлучки в Новосибирск?
— Когда в 2010 году меня позвал туда Игорь Криушенко, Штанге прямо сказал: “Дима, спасибо, но я буду искать в помощники человека, который ближе”. С географически-практической точки зрения он был совершенно прав. А мне сожалеть не о чем. Потому что опыт “Сибири” чрезвычайно ценен. Российская премьер-лига — уровень заметно выше нашего. Там играют команды без очевидных слабых мест. Там сумасшедший темп. Там борьба без разбору, где сразу наказывают за любую ошибку. Иная инфраструктура, другая ступень организации соревнований, отношений с болельщиками и телевидением. Каждого, кто втянут в эту систему — футболиста, тренера, любого работника клуба, — она мотивирует к профессиональному росту.

— Российский опыт многое изменил в вашем восприятии игры?
— Конечно. Заметил, что в последнее время очень нравится, когда команда, где работаю, играет кубковые матчи — чтобы все решалось здесь и сейчас. Мы должны выиграть или уступить сильнейшим. Чтобы все было на пределе: и эмоции, и физические силы. Как было в прошлогоднем финале Кубка России.

— К таким матчам интереснее готовиться?
— Не только готовиться. Сам матч протекает с полным вовлечением интеллекта, энергии, страсти. Жаль, таких игр немного: Кубок страны, Лига Европы. Это как лакмусовая бумажка: на что сегодня готовы? Не надо потом рассказывать, как мы сыграем завтра, послезавтра, в следующем туре. Мне кажется, что очень большие резервы остаются у нас неиспользованными в плане управления командой по ходу матча. Мы готовимся к игре, анализируем ее постфактум. Но ведь есть и игровое время! И это область, где главный тренер и помощники могут проявить свое видение футбола, что-то изменить на поле с помощью либо замен, либо позиционных перестановок. Есть множество рычагов. Можно просто стоять на бровке и эмоционально воздействовать — на соперников, на своих игроков, на судью. По-моему, тренерское мастерство отчетливее всего проявляется именно в управлении командой по ходу матча, когда на поле можно изменить многое, если не все.

— Насколько, на ваш взгляд, закономерен и справедлив процесс омоложения в рядах наставников нашей высшей лиги?
— Мне кажется, я не настолько компетентен, чтобы категорично судить, достойна эта смена или нет. Прошлый сезон провел в России. Но сейчас убеждаюсь, что уровень тренерской квалификации у нас высок. В большинстве случаев не ниже, чем у соседей.

— Имеете в виду погруженность в теорию?
— Нет, тренерская работа — это все-таки практика. Ребята подкованы, у них есть теоретическая база плюс возможность приложить знания. В этом смысле повезло и нашим футболистам. Они работают, растут у грамотных специалистов. В том числе и в сборных — юношеских, молодежной.

— Интересно, из чего возник у нас этот тренд, эта дружно взошедшая тренерская генерация?
— Здесь лучше привести хороший пример — Виктор Гончаренко. Он учился на заочном отделении. Я был куратором его группы. Рядом часто тренировались дублеры БАТЭ. Так вот, Виктор постоянно приходил на кафедру. Всегда что-то спрашивал, уточнял нюансы из теории и практики футбола. Он был студентом-вампиром, буквально высасывал из нас знания. И таких ребят в последнее время среди выпускников кафедры все больше. И многим судьба дарит шанс. Использовать его они готовы. Молодые тренеры имеют современные взгляды на футбол, открыты для новых подходов. Важно, что им все больше доступны передовые технологии. Ведь сейчас стирается фактор границ. Любую программу, инвентарь или литературу можно добыть через интернет: заказал — и тебе доставят их прямо в клуб или домой. Есть переводы. Дело за желанием, убеждением тренера и его окружения. По большому счету, завалить главного идеями — сегодня не проблема. Проблема в том, чтобы довести их до реализации. Кстати, многие из теперешних наставников были частыми гостями на нашей кафедре уже по окончании учебы.

— Следите за работой тренерской бригады в БАТЭ?
— Да, с интересом. Но в детали не вхож. Мы же в определенном смысле конкуренты. Однако то, как там строится работа, в общих чертах представляю. Привлекаются новые специалисты, постоянно расширяется штат. Появляются функции, под которые набирают людей.

— Тенденция численного увеличения тренерских бригад, на ваш взгляд, оправданна?
— Двумя руками “за”. На Западе специализация давно в порядке вещей, у тренера много помощников. В “Барселоне” только тренеров по физподготовке трое. Один работает над силой, второй — над восстановлением и реабилитацией, третий — над быстротой. Знаю, что португалец Жозе Кусейру привез в московский “Локомотив” целую бригаду соотечественников. Двое из них — аналитики. Во время матча один смотрит за своей командой, а другой — за соперником. И по ходу предлагают шефу коррективы. В дортмундской “Боруссии” техническая группа спускается с трибуны за пять минут до перерыва. И к приходу команды в раздевалку для тренера уже готова видеоподборка ключевых моментов, которые он, если сочтет нужным, может разобрать с игроками. Чем больше вложено средств, чем выше уровень соперничества, тем значимее мелочи и детали, способные предопределить исход матча.

— При вашем опыте работы в тренерской бригаде Штанге не избежать вопросов как минимум об оставшихся впечатлениях.
— В Бернде мне прежде всего нравятся способность управлять коллективом и влиять на ситуацию, его качества менеджера. Думаю, он плодотворно учился этому на каких-то специальных курсах или семинарах. Он очень искусен в общении и поиске общего языка — с руководителями федерации, агентами, управленцами, коллегами-тренерами, футболистами. Могу судить сам, как комфортно игрокам в его команде, где им стараются, с одной стороны, создать максимум благоприятных условий, а с другой — готовы и по максимуму спросить. Это нормально. Справедливости ради замечу, что условия для работы сборной при Штанге на порядок лучше, чем при его предшественниках. Футболисты не чувствуют никакой нервозности, нет недомолвок в плане внутреннего режима. Принципы просты: вот по этому расписанию живем, мы не лезем в ваше свободное время и вашу личную жизнь. При возможности Штанге сразу отпускает ребят в семьи. Понимает, что им надо ментально переключиться, отдохнуть. Эта обстановка внутреннего комфорта переносится и на тренировки, и на теоретические занятия.

— А вот с теорией, кстати, как дело обстоит?
— В этой части все зависит от тренера. К примеру, Славо Муслин в минском “Динамо” исходил из того, что все зависит от его команды. Он не старался подробно разбирать игру некоторых соперников по чемпионату Беларуси. Считал, что на таком уровне динамовцы должны были выйти, показать свой футбол — и этого было бы достаточно для победы. В определенном смысле он был, возможно, и прав. О Штанге тоже не скажешь, что он очень уж усердно разбирает игру оппонентов. Но на ключевые моменты указывает непременно. Сильные и слабые стороны, качества лидеров, стандартные положения — то есть моменты, которые могут определить результат. Он постоянно посылает помощников на изучение соперников воочию. Но в то же время важно и не переоценивать роль такого анализа. Теория без практики мертва. Во-первых, можно очень детально все разобрать даже тогда, когда соперник того в полной мере не заслуживает. Во-вторых, игроки команды должны уметь реализовать на поле все предложенные теоретические наработки. В-третьих, важно, чтобы подопечные четко усвоили всю информацию. Осведомленность тренера — еще не все. Главное в отношениях педагога и ученика — момент передачи знаний, их освоение. В этом большущий тренерский ресурс. Учеба — всегда обратная связь. Помню, как Штанге на сборе в Руйте поочередно давал слово основному вратарю, защитнику, хавбеку, нападающему. Он предпослал этому пожелание: “Ребята, скажите, как мы должны играть, чтобы вам было максимально удобно”. И в ответ речь заходила о нюансах, которые затем реально учитывались при постановке игры.

— Со скорой отставкой Штанге многое может уйти и из нашей футбольной жизни. Как думаете, о чем придется жалеть сильнее всего?
— Бернд — дока во многих околофутбольных вопросах, напрямую его функций в сборной не касающихся. Менеджмент, переходы, повышение тренерской квалификации, реабилитация после травм. Он знает, как помочь, куда обратиться за помощью. Он много делает как методист и лектор. Знаю, что это он вел переговоры с УЕФА об организации в Беларуси курсов подготовки тренеров категории “Pro”, а теперь участвует в их сессиях. Семинар по итогам EURO»2008, минский симпозиум европейской ассоциации футбольных тренеров — все это его заслуга и колоссальная работа. Это он привез сюда Раймонда Верхейена, Гууса Хиддинка, Жерара Улье. Пообщаться с такими знаменитыми коллегами для наших тренеров было познавательно и приятно.

— Но Штанге не добился главного…
— Увы. Здесь позволю себе пересказать историю, которую любил вспоминать Юрий Анатольевич Курненин. Работая в Сирии, он сумел вывести национальную сборную в финал Кубка Азии. Там сирийцы в важном матче против японцев до 85-й минуты вели 1:0. А в концовке пропустили два мяча. И тогда при расставании он услышал от работодателей: “Юра, с иностранцем во главе мы должны побеждать. Проигрывать можно и со своими тренерами”. Футбол на высшем уровне — всегда работа на результат.

— И заниматься ею надежнее дома…