Знакомые лица. Каспар Саулиетис: все такой же

В стране тысячи озер у Саулиетиса вышло недурно, и новые предложения не заставили себя ждать. Оттого и неожиданно было увидеть форварда в заявке гродненского “Немана”. Особенно после почти подписанного соглашения с рижским “Динамо”.
А вообще Каспар, несмотря на норовистый характер, открытый и честный человек. Честный прежде всего перед собой. Если очевидно, что “Неман” — шаг назад в карьере, то Саулиетис это признает. И просто предлагает принимать ситуацию такой, какая она есть.

Вера в белорусов

— Весть о вашем переходе в “Неман” стала, мягко говоря, неожиданностью.
— В Гродно изъявили интерес, когда еще играл в Финляндии. Но на тот момент не было определенности насчет будущего: рассматривал предложения из финской лиги и КХЛ. Однако в конце июня вся цепочка оборвалась и конкретика пропала. Ждать дальше не имело смысла, потому что начиналась предсезонная подготовка. Тогда и приступил к работе с “Неманом”.

— Что же не сложилось с рижским “Динамо”? В Латвии, насколько до нас доходила информация, все было на мази.
— Сначала вел переговоры с другим клубом КХЛ, но за два дня до подписания соглашения мне вдруг дали от ворот поворот. После чего обстоятельно начал беседовать с руководством рижан. Суть вопроса заключалась в контракте: они предлагали двусторонний, а я соглашался исключительно на односторонний. При этом деньги не имели значения. В итоге не захотел идти на два года на их условия. Тем более в случае ссылки в лиепайский “Металургс” выступал бы все в той же белорусской экстралиге вместе с “Неманом”.

— И все же равноценная ли это альтернатива?
— Команда комплектовалась с расчетом на большие амбиции. В Гродно все надеются добиться максимального результата. И я, конечно же, хочу получить в каком-то чемпионате золотые медали.

— А как насчет интереса “Гомеля” — фарм-клуба минского “Динамо”?
— Мне кажется, это была “утка”. Ко мне никто не обращался. Имелись предложения из других команд, но не из “Гомеля”.

— И какова она — Беларусь два года спустя?
— Главное изменение — введение возрастного лимита. Это увеличило скорости. Хоккей заметно омолодился, в нем прибавилось азарта: игроки бегут, борются. В чемпионате не осталось проходных матчей. А в бытовом плане чувствую себя как дома. Снова оказался в русскоговорящей команде, что заметно облегчает жизнь.

— У нас здесь доллары пропадали, пока вас не было…
— Ничего страшного. Ситуация уже улучшается, и надо только немного подождать. Мне обещали, что все наладится. А я всегда верил в вас! (Смеется.)

— В Латвии сейчас тоже сетуют на экономические неурядицы. Как обстановка с финансами на родине?
— Кризис — он везде кризис. И обстоятельства одинаковые во всем мире. Но от нас в данном случае ничего не зависит — надо просто пережить эти времена.

Вопрос коммуникации

— За европейский период карьеры вы познали вкус чешского и финского чемпионатов. Каково оно?
— Финский очень понравился. Маленькие площадки, быстрый хоккей, много великих мастеров. К слову, экс-игроки минского “Динамо” Ваананен и Хювенен выступали в прошлом сезоне в SM-лиге. Плюс ко всему, как и в Беларуси, в Финляндии много молодежи. Большинство — драфтованные в НХЛ. И заокеанские клубы, чтобы не ломать игрока в котле АХЛ, отправляют его в финскую лигу. А это хорошая альтернатива. Он здесь набирается опыта, мужает и потом уезжает за океан.

— А чешская экстралига имеет свою изюминку?
— В Чехии тоже много молодежи. Там почти нет хоккеистов, которым за тридцать. Играют люди в самом расцвете — 23-25 лет. Но финский чемпионат почище: арбитры немедленно карают за любые нарушения. В Чехии же хоккей немного грубоватый. На тебе могут повиснуть двое, цеплять, хватать, но судья не свистнет.

— Как в этом плане обстоят дела в Беларуси? Наши служители Фемиды дотягивают до европейского уровня?
— Если честно, не совсем. Есть и хорошие арбитры, но бывают моменты неоднозначные, судьи не всегда последовательны. Уровень надо повышать. А главное — надо уметь общаться с игроками. Пример — Эдуард Одиньш, который комментирует спорные эпизоды и разговаривает с игроками. Достигается коммуникация. Нет такого, что рефери мнит себя самым главным на площадке. В этом русле и надо развивать судейство.

— Вы уходили из минского “Динамо” в чешский “Литвинов” в погоне за игровым временем. Довольны ли, как после этого сложилась карьера в Европе?
— Чешскому отрезку — не очень. И здесь целая цепочка причин. Поехал ведь в разгар сезона. До конца оставалось буквально десять матчей, и вливаться было тяжело. Случилось это все в январе, на горизонте маячили Олимпийские игры. В стране заботились о том, как подготовить к главному старту четырехлетия своих хоккеистов. Вышло, что толком и не раскрыл потенциал. Но с главной задачей — попасть в сборную — все же справился. И был очень рад сыграть на первом для себя взрослом чемпионате мира. Потом пришло предложение из Финляндии — уже давно советовали туда поехать. Сложилось все удачно, и в ХПК я заиграл.

— Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы констатировать спад уровня белорусского первенства. Тем более по отношению к финскому. Не считаете, что “Неман” — шаг назад?
— Считаю. Но я уже говорил, что сложилась такая ситуация, когда выбирать особо не приходилось. Мне хочется тренироваться, играть, поэтому надо принимать ситуацию такой, какая она есть. И просто решать актуальные задачи, а потом смотреть дальше: пробиваться в сборную, а оттуда — выше по клубной лестнице.

Русская рулетка

— Насколько высоко оцените шансы “Немана” на столь желанное чемпионство?
— Начало чемпионата в связи с трагедией в Ярославле получилось скомканным. Состояние после случившегося у всех хоккеистов было совсем неважным. Да и в целом демонстрировали процентов 60 от возможного. Сейчас вышли где-то на 75. Надо еще улучшить такой компонент, как игра в большинстве, тогда и к сотне можно приблизиться. Мы однозначно способны на многое. Могу признаться, что нигде не проходил такую жесткую предсезонку. Сейчас отошли от нее, а первое время было тяжело.

— Трагедия в Ярославле затронула всех. Латвия, как и Беларусь, потеряла в этой авиакатастрофе своего национального героя…
— А я к тому же хорошо знал Скрастиньша, мы летом вместе тренировались. Обычная практика: с другими сборниками снимали лед и катались. Для латвийского хоккея это очень большая потеря. И как хоккеист, и как человек — он был отличным. Просто нет слов… Хорошо, что отменили первую игру с “Юностью”, потому что в тот день мысли были совершенно не о хоккее. И в следующих играх трудно было отойти от этой ситуации. Даже выходить на лед не хотелось. Думал о семье, о близких, которым просто хотелось сказать пару приятных слов. Трагедия очень выбила из колеи.

— Многие игроки после катастрофы высказывались в том духе, что в России плохи дела с безопасностью полетов. В Европе обстановка лучше?
— Самолет — это русская рулетка в любой стране. Никогда не можешь знать, что тебя ждет. Занял место в кресле — и уже ничего не решаешь. Судьба в руках и головах двух пилотов. И не только их. Может быть классный лайнер, а у него открутится одна гайка — и все…

Дезинформация

— Что случилось с командой Латвии на чемпионате мира, где ваша сборная составила белорусам компанию в “релегейшн”-раунде?
— Думаю, ничего глобального. Просто раньше мы выходили, условно говоря, на одну игру — за третье место в группе. А на последнем форуме уже бились до конца в каждой встрече. С чехами долгое время играли вничью, у финнов и вовсе отобрали очки, уступив только по буллитам. Думали, на этой волне датчан хлопнем без проблем. А они очень серьезно настроились, и вышла нестыковка. Через часов пятнадцать — сразу игра со словенцами. Мы не успели отойти и еще раз уступили. А там уже пошла борьба за жизнь. Тогда только и спохватились.

— Ключевую роль сыграл поединок с белорусами. Наверняка для вас особенный…
— Во-первых, у латышей с белорусами всегда принципиальные встречи. Во-вторых, я много с кем из вашей сборной общаюсь, созваниваюсь и встречаюсь. Вот Андрей Стась летом женился, приглашал на свадьбу. Но на площадке, сами понимаете, друзей нет. В очной встрече победа осталась за нами, но рад, что в итоге и мы, и белорусы остались в элите.

— Не жалеете, что решились выступать все-таки за сборную Латвии?
— Что значит решился? Информация о том, что я мог выступать за Беларусь — пустые разговоры, которые только дезинформировали болельщиков. Я родился в Латвии и защищаю честь этой страны. Все, как и должно быть.

— Насколько пристально следите за минским “Динамо”? Или после расторжения контракта этот клуб стал вам неинтересен?
— Не только слежу, но и матчи смотрю. То же касается и рижского “Динамо”. Вообще, всегда держу КХЛ в поле зрения. Интересуюсь делами друзей. Это лига, в которую я стремлюсь вернуться.

— Белорусские болельщики запомнили Каспара Саулиетиса как взрывного игрока, которому не чуждо и в драку полезть. Вы все такой же?
— Да, такой. В апреле в товарищеском матче с норвежцами пришлось немного помахаться. В Финляндии пару раз доводилось. Но в “Немане” у меня совершенно другие задачи и другая роль. Если я выйду и сброшу перчатки — это будет потеря для команды. Придется перекраивать звенья, и отсюда могут пойти проблемы. В общем, не собираюсь увлекаться драками. В команде на меня возлагают надежды по другому поводу. Теперь надо оправдать ожидания: и на площадке, и в раздевалке. Доказать, что я могу потянуть за собой команду.

— А что тогда значат 27 минут штрафа в матче с “Витебском”?
— Там был силовой прием. Просто в момент удара голова соперника оказалась на одном уровне с моим плечом. К сожалению, сломал Марченко челюсть. Уже извинялся, но хотелось бы сделать это и через прессу. Я действительно не специально.

Детские запросы

— А в вашем характере или просто внутреннем мире что-то поменялось за последние годы?
— Наверное, стал опытнее. Поиграл в разных лигах, многое повидал, прошел. И накопил багаж знаний, который могу применить. Элементарно что-то подсказать партнерам по звену. Уже не чувствую, что я “зеленый”, глупенький и утвердительно киваю всем в ответ. В остальном — все так же хочу добиваться поставленных перед собой целей, радовать семью, болельщиков и клуб. У меня огромное желание играть в КХЛ. Для достижения этой цели готов приложить максимум усилий. Поэтому шаг назад в карьере рассматриваю как возможность сделать два вперед.

— Супруга, как жена декабриста, следовала за вами или дожидалась любимого в Риге?
— В Чехию она не приезжала, потому что там я пробыл только полтора месяца. И то жил в гостинице. А вот в Финляндию наведывалась. Мне выделили трехкомнатную квартиру, и жена заезжала ко мне. У нее в Латвии свои дела, работа, поэтому она месяц была со мной, потом на столько же ехала в Ригу. Потом опять ко мне. И в Беларуси примерно по такому графику живем. В понедельник жена с дочкой вновь заглянули. Настроение сразу улучшилось. Немного отвлекся от хоккея.

— Дочка, небось, уже подросла достаточно, чтобы папу “терроризировать”?
— В январе три года будет. Уже разговаривает, появляются свои запросы. Ходит в садик и в музыкальную школу. Очень интересная стала. Скучаю, когда ее нет рядом.

— Рискну предположить, что на данный момент это ваше самое большое достижение.
— И будете абсолютно правы.