ЛИЦО МЕДАЛИ. СИЛА ТАЛАНТА. Роман с продолжением

Проехали — и забыли

Тренера белорусских байдарочников Владимира ШАНТАРОВИЧА нам посчастливилось застать в Минске. От мимолетной эйфории у него не осталось и следа.

— Владимир Владимирович, можно ли сказать, что Роман Петрушенко — ваш самый успешный ученик?

— До Ромы у меня было примерно пятнадцать мастеров международного класса. Но он первый продукт нашего суверенного спорта. Родился в восьмидесятом году, и становление его проходило в независимой Беларуси. Поездил по всем “южным” базам: мерз в Белоозерске, Светлогорске. Поскольку шесть месяцев в году мы во льдах, выходит, что в нашей стране гребля на байдарках является зимним видом. Ко мне Роман пришел где-то в классе девятом. Взглянуть на юное дарование предложил его первый тренер Дмитрий Клевакин — мой воспитанник, чемпион Европы. В Мозыре мы организовали оздоровительный лагерь и пригласили ребят на просмотр. Помнится, в один из дней ко мне на Припять приехал друг — Георгий Митюрич, доктор наук и большой любитель спорта, ныне проректор Гомельского торгово-экономического университета. Мы сидели на берегу, пили шампанское, и он сказал, глядя на Петрушенко: “Посмотри, вон тот парень очень хорошо гребет”. Глаз у него был наметан — дай бог каждому. С того лета я обратил на Романа внимание, посадил в четверку на Молодежных играх Республики Беларусь. В составе экипажа он стал победителем, а в одиночке занял девятое место.

— Вы сразу поняли: из этого парня выйдет толк?

— Поначалу главным козырем Ромы считалась не великолепная техника и не бойцовский характер, а сумасшедшая работоспособность. Тренировка закончилась, а он делает дополнительно еще несколько кругов. Потом были годы труда. Я зачислил Петрушенко в школу высшего спортивного мастерства, и мы начали выезжать на сборы, соревнования, пошли по югам. Результат Рома впервые показал на чемпионате Европы: в байдарке-четверке занял третье место на дистанции 500 метров. Тогда я решил, что этим спортсменом займусь всерьез.

— Вам никогда не приходилось заставлять своего подопечного работать из-под палки?

— Будучи юношей, он уже напоминал профессионала. Тренировки ни разу не вылились в пустое времяпрепровождение. По складу ума Роман склонен к точным наукам. Закончил факультет общетехнических дисциплин в Мозырском государственном университете. И, между прочим, завкафедрой математики приглашала его на свое отделение. Готовится поступать в аспирантуру. Хотел продолжить образование в этом году, однако из-за сборов не успел подать документы. Я всегда обеими руками “за”, если мои спортсмены учатся.

— А в гребле нужно логическое мышление?

— Сегодня в спорте высших достижений без головы делать нечего: на одних широких плечах далеко не уедешь, это время уже прошло. Рома способен не только выдержать модель прохождения дистанции, но и предложить свой расклад, провести анализ гонки. Если взять последний олимпийский цикл, вся программа строилась с учетом мнения Петрушенко. Сколько намотать километров, какой выполнить объем работы — за тренировку, за год, — думали с ним сообща. Я проповедую методику блоковой подготовки, делю сезон на отрезки. Скажем, октябрь, ноябрь, декабрь, затем следующие четыре месяца. В каждом из блоков развиваем качества не параллельно, а последовательно. Стабилизация качеств приходит только с возрастом, когда спортсмен вырастает и заканчивается физиологическое развитие. В последние годы Рома побеждал в двойке на этапах Кубка мира, показывая на “пятисотке” время 1.30. А, готовясь к Афинам, мы знали: если не пройдем дистанцию в заключительный год олимпийского цикла и на самих Играх за 1.27, медали не будет. Эти секунды надо было из чего-то рождать. И поскольку гребля на байдарках — скоростно-силовой вид спорта, сделали ставку на силовой компонент. Тренировали выносливость в атлетическом зале и на воде. Работали на тренажерах и вдобавок клали в лодку груз либо ставили сопротивление, чтобы создавать гидроторможение.

Рома очень силен физически. Если уж пожмет кому руку, то это приветствие запомнится надолго. В прошлом году в Америке был чемпионат мира, и на награждении его поздравлял сам президент Международной федерации Ульрих Фельдхоф. Протянул белорусу пятерню и… переменился в лице. У нас даже снимок сохранился, как чиновник, покинув подиум, идет и встряхивает руку.

— Скоростных качеств Роману также не занимать?

— Он вылеплен из такого материала, что великим спринтером ему дано стать богом. Коронкой Ромы можно считать и 250, и 500, и 1000 метров. Но Петрушенко показывает феноменальные результаты и на стайерских дистанциях. Это говорит о внутренних резервах, о силе воли.

— Волевые качества наши парни проявили и в Греции, когда после заминки на старте смогли зацепиться за бронзу. Признайтесь, на первых метрах дистанции вы схватились за сердце?

— Вообще-то я готовил праздник для белорусского народа: хотел выиграть золотую медаль. Все предварительные результаты предвещали в Афинах “драку” между нами и немецким экипажем. Если вы заметили, на пьедестале немец Раухе плакал. И было от чего: им с напарником победа упала с неба. Видеокассету с олимпийским финалом мы гоняли взад-вперед миллион раз. Что получилось? Австралийская лодка, которая стояла на второй воде, сделала фальстарт, и наш Вадим Махнев положил весло. Но никто не остановил заезд! На месте остались мы и россияне, засидевшиеся на девятой воде. Все остальные рванули вперед.

— О чем успели подумать в тот момент?

— В голове промелькнуло: неужели опять останемся без медали? В такой ситуации бронза была за счастье. В районе 450 метров белорусы вышли на вторую позицию, однако на финише австралийцы успели всунуть нос. По сезону это не их место, Робинсон — Беггали его не заслуживают. Это халява, которая прошла на Олимпиаде. Такое же везение сопутствовало в заезде двоек на 1000 метров итальянцам Росси — Бономи: на серебро они не тянули, им помогла роза ветров. По этой же причине наша байдарка-четверка в призы попасть никак не могла. На недавней аттестации в Минспорта от меня все добивались ответа, почему предварительные старты мы выигрываем, а на основных уступаем. Почему показываем лучшее время там, где не надо, недостаточно внимания уделяем психологической подготовке. Перед такими специалистами я вообще не хочу оправдываться. В гонке на “тысяче” присутствовал левый боковой ветер. Лодки, шедшие на ближних дорожках, с первой по четвертую, имели преимущество. Они этим воспользовались сполна. Чемпионы мира словаки заехали только третьими, хотя в течение трех лет являлись безоговорочными лидерами. Нашему квартету, где также сидели Петрушенко и Махнев, выпало стартовать по шестой воде. Мы размялись, вышли, и Рома говорит: “Владимирович, медалей-то не будет”. Ему оказалось достаточно бросить взгляд на волну. В общем, если говорить об олимпийских результатах байдарочников, то, заняв третье и шестое места, спортсмены расходовали лишь половину своего потенциала. От Олимпиады удовлетворения нет.

— Вы сказали о своем умении распознавать погоду. А тысячные доли секунды, которые наш дуэт выиграл у поляков, тоже определили, не глядя на табло?

— И не я один. Николай Николаевич Банько, тренер каноистов, поднялся и поздравил, не дожидаясь официальных результатов. Его примеру последовал немецкий тренер. При этом развел руками: дескать, не обессудь, такая судьба, сегодня борьбы не получилось.

— Бронзовым медалистам досталось на орехи? Упрекали парней?

— Спортсменов я никогда не обвиняю. Если что-то не сложилось, значит, это моя недоработка. На турнирах такого ранга мыслей о фальстартах быть не должно. Второй номер обязан видеть спину рулевого и двигаться за ним. Больше ничего. Конец Олимпиады, переигровки не намечается, и все разговоры о спортивной этике, честности и порядочности — в пользу бедных.

— В чем, на ваш взгляд, сильная сторона экипажа Петрушенко — Махнев?

— У них одинаковая техника: идеальное построение движения, особенно опоры в воде, экономизация движений. В жизни это два разных человека, однако в спорте они находят общий язык.

— Какую установку дали своим подопечным на следующее четырехлетие?

— В двойке с немцами, как и в четверке с венграми и словаками, я буду биться до последнего. К Пекину, по-видимому, проехать спринт за 1.27 будет недостаточно, нужно сбросить до 1.25. А для этого необходимо совершенствовать исполнение силового компонента. Шесть раз в неделю до сезона станем наведываться в атлетический зал. Будем следить за дыханием, повышением МПК — максимального потребления кислорода. Продолжим заниматься плаванием. По части фармакологии мы безнадежно отстали, переигрывать соперников можно только за счет методики. Главное — нагрузка и супервосстановление. Сегодня, кроме массажа и сауны, других средств реабилитации не знаем. А в нашем распоряжении должны быть гидро- и барокамеры. Где они и где соответствующие научные разработки? Над этим должны работать НИИ. Немаловажно и высококалорийное питание из натуральных продуктов. Я ведь и в Молдову на базовую подготовку ушел, потому что у соседей изобилие яблок, винограда, соков. На сборах в дальнем зарубежье размещаемся в трехзвездочных отелях, цены укладываются в нашу смету — а там всегда шведский стол, и ребята налегают на витамины. К таблеткам не притрагиваемся. Натерли руки — мажем йодом, царапнули затылок — зеленкой…

Иными словами, закипела работа, и ее непочатый край. А установка гребцам одна: сползли с пьедестала, проехали — и забыли. В Афинах мы проиграли. Если бы стали чемпионами, можно было бы подольше ходить, расправив плечи — а так надо рыть землю за золото.

Правильный очерк

Воскресным утром мы отправились в Мозырь. Теперь даже на расстояние 300 километров из Минска курсируют маршрутки. Главное — не уснуть в дороге и, как водится, загодя назвать водителю нужную остановку. Спустя четыре с лишним часа пути вышли в Калинковичах, немного не доезжая до основного места дислокации национальной сборной. В одной из квартир дома по улице 60 лет БССР проживает семья призера Олимпиады. Нас ведет дворами старший брат Романа Андрей, у которого законный выходной. А вот Тамара Александровна и Иван Иванович Петрушенко ради корреспондентов “ПБ” сорвались с работы. У обоих бесперебойное производство: мама — кондитер с тридцатилетним стажем в райпотребсоюзе, а папа, можно сказать, на службе у “Вертикали”. Речь не о районных властных структурах. Кто не знает, так называется футбольная команда, выступавшая в первой лиге, и глава семьи, в прошлом механик, за сторожа на местном стадионе.

На футболистов всех мастей байдарочники и каноисты наверняка имеют зуб: со времен чемпионства мозырской “Славии” кудесников мяча по инерции почитают больше, чем других спортсменов. Последние четыре года приемов в мэрии для гребцов не устраивали, нефтедолларов не сулили. Правда, после Афин команду таки собрали, пообещали Роману к бракосочетанию ключи от квартиры. Но свадьбу давно отгуляли, а воз и ныне там. Несмотря на то, что по наградам вряд ли кто из земляков сравнится с Петрушенко. Взять хотя бы основные: 12 золотых медалей, 13 серебряных, 2 бронзовые на этапах Кубка мира, 5 золотых на молодежных чемпионатах Европы, 1 серебро и 2 бронзы на первенствах континента и 2 серебра на чемпионатах мира.

Призов и кубков, говорит Тамара Александровна, у сына тоже богато. Пока Роман на тренировке, перед родственниками стоит задача рассказать о детстве и отрочестве героя спорта. Вообще-то по случаю нашего приезда мы предложили Роману обойтись без силовой тяги и жима лежа — с Владимиром Владимировичем сумели бы договориться. Но он отказался: работа, как выяснилось позже, доставляет ему удовольствие. Эта сознательность у Ромы, по воспоминаниям Андрея, с малолетства. Между братьями разница в возрасте — ровно год и два месяца. На греблю, как и все соседские мальчишки, записались оба — вначале младший, затем старший.

Во время занятий у Дмитрия Львовича Клевакина запомнился такой случай. На тренировках играли в футбол и сильно устали, однако тренер велел бежать еще и кросс. А трасса проходила через лес, и было там две тропы: одна — на пять, а другая на три километра. Можно было схитрить, и многие срезали маршрут. Клевакин об этом знал и встречал бегунов на финише, хотел проверить, насколько добросовестно те относятся к своим обязанностям. Нетрудно догадаться: ему было от чего расстроиться. Но Роман в число халтурщиков не входил. Потом тренер сказал фразу, которая многим запомнилась: “Это нужно вам, а не мне — если хотите в жизни чего-то добиться”.

Успехи старшего брата в гребле намного скромнее, тем не менее две его медальки — за второе и третье места на первенстве области — висят вместе с трофеями младшего. Рано или поздно, считает Андрей, в спорте наступает преломление. Если его преодолеть, то все пойдет дальше. Однако не каждый способен выдержать две тренировки в день, нагрузки, дисциплину, постоянный режим. Не у всех хватает на это здоровья. Когда у Андрея стало прыгать давление и он сошел с дистанции, Рома только начал обставлять своих ровесников. И добился невиданных высот. Впрочем, и для старшего брата восемь лет в спорте и уроки тренера не прошли бесследно. Он закончил минский РТИ, по распределению год отработал на “Интеграле”, но потом потянуло домой. В Калинковичах устроился на железную дорогу — переучился на курсах повышения квалификации в БелГУТе. Сыновья Петрушенко не столичные жители, в крупных городах чувствуют себя не в своей тарелке. Зато на природе, у водоема они в родной стихии. С каким смаком, рассказывая о рыбалке, Андрей произносит слова: “Да еще с ночевочкой, в палаточке, с костерком”.

О том, что Рома тоже заядлый рыбак, нам было известно. Если Вадима Махнева за уши не оттащить от компьютера (пока не купил ноутбук, он умудрялся, отправляясь на сборы, брать эту громадину с собой и умещать в конструкцию), то Петрушенко не мыслит себя без мормышек и поплавков. Иван Иванович поведал нам, что Рома может руками наловить больше, чем он удочкой. Перед тренировками братья не только сушили форму, но и заготавливали червей, без улова домой не приходили. Как-то раз зимой поехали на подледную рыбалку, а вернулись лишь вечерним поездом, в девять часов — на дневной опоздали. Тамара Александровна вся испереживалась. При встрече собралась было задать сыновьям хорошую трепку, однако, увидев их в слезах, сама расплакалась. Хотя, если кто напроказничает, отец говорил: “Вон мама идет”. Ее гнева боялись больше. В том, что парни не бросили греблю (был и такой момент), заслуга родителей. Им нравился самостоятельный тренер — с таким хлопцы не разбалуются. К тому же каждое лето гребцы выезжали в лагеря, а это и оздоровление, и подспорье семье. Случалось, братья дрались, в буквальном смысле тянули одеяло на себя, пока им не дали каждому по отдельному. Однажды стащили у батьки полбутылки пива. А вот курить не курили, несмотря на то, что отцовские сигареты лежали на видном месте.

Пока раскрываются эти нехитрые тайны, Тамара Александровна с опаской поглядывает на диктофон и интересуется, в каком жанре будет подан наш материал. Ладно бы интервью — там слов не переврешь. А то давеча приезжал к ним в Калинковичи мозырский корреспондент, после чего в газете перевернул все с ног на голову. Сказал, мол, так положено, это очерк. Что за очерк такой, если в нем неправда?! Мы постарались вернуть семье Петрушенко утраченную веру в журналистов, а форму вопрос-ответ приберегли для Романа и его молодой жены Катерины.

Рыбу — голыми руками

— Каковы ощущения загребного от сбоя в финале?

Роман: На старте я смотрел только вперед. Пару гребков получились нормально. А потом услышал, как Вадим положил весло. Успел еще обернуться, спросить, что случилось. Но он подхватил, и мы поехали дальше. После финиша видел, что стали третьими. Пятьдесят две тысячные секунды, отделившие нас от поляков, — это расстояние сантиметров в пять. Осталось лишь дождаться подтверждения на табло. Четверкой хотели попасть на другую дорожку. Однако нас неожиданно погнали не по той квалификационной сетке, и досталась неудобная, шестая. Там встречный боковой ветер — самый неудачный расклад.

— Вы уже задумываетесь над тем, как до Пекина сбросить еще пару сотых долей секунды?

Роман: Чтобы этого добиться, надо более правильно подойти к последнему этапу подготовки. На этот раз мы не попали в пик формы, он прошел немного раньше. То есть физические кондиции были в норме, но ощущение от гребли не то — не чувствовалось удовольствия. Когда же находишься на подъеме — получается буквально все.

— Чья это недоработка?

Роман: Я не стал бы возлагать вину на кого-то конкретно. С лодками вышла неувязка: в Афины они пришли позже, и два дня мы сидели без дела. Хотя решающей роли это не сыграло.

— Что в гребле вам греет душу?

Роман: Раньше хотелось стать лучшим в своей стране, добиться результата. О финансовых вопросах вообще не думал. А сейчас это стало моей профессией, на службу ходить надо. Для меня тренировки — любимая работа, там я морально отдыхаю.

— Чем привлечь детей в ваш вид спорта? Во сколько лет записываться в секции?

Роман: По книжкам надо начинать с девяти лет. Правда, если придешь позже, тебя за это бить не будут.

— А как сделать, чтобы у ребенка загорелись глаза?

Роман: Все зависит от тренера. В наше время делали упор на общефизическое развитие. На занятиях практиковали футбол, подвижные игры. Было интересно. Часто выезжали в лагеря, практически все лето были на природе. Сейчас детский отдых организовывают в городе. Но, я смотрю, ребята все-таки ходят.

Катя: Могу привести небольшой пример. Младший сын моей знакомой после Олимпиады пошел в греблю, бросил бальные танцы. Мама пыталась найти ему вид спорта спокойнее, но сын настоял на своем выборе. Ходит с удовольствием, даже забывает уроки делать. Важную роль сыграло то обстоятельство, что он знаком с Ромой.

— На амуницию родителям не надо раскошеливаться?

Роман: Пока все у нас государственное, никто не заставляет покупать весла за свой счет. Инвентарь изнашивается, но все равно находят средства, чтобы его докупать. Лодки тоже постоянно пополняют. Поэтому дойти до какого-то определенного уровня в спортивных школах можно.

— Тут Роман упомянул о книжках. Любите штудировать специальную литературу?

Роман: “Теорию и методику физического воспитания” мне положено читать по долгу службы. В данный момент работаю преподавателем на факультете физкультуры в Мозырском педагогическом университете. Веду у Кати практические занятия.

— Супруга — студентка?

Катя: Да, учусь там на третьем курсе. Вообще, у нас отделение называется “Биология и охрана природы”. Направление это новое, факультета еще не создали, поэтому нас приписали к физрукам, хотя сами мы биологи.

— К мужу обращаетесь уважительно — Роман Иванович?

Катя: Его там не бывает. Если есть время между сборами, приходит.

Роман: Почему же?! Весь сентябрь я отработал. Занятия были всего два раза в неделю, по понедельникам и четвергам по четыре пары.

— Сколько длилось ваше знакомство?

Катя: Пять лет. Впервые встретились в оздоровительном лагере “Росинка” Витебской области. Оба там отдыхали, я от учебы, а Рома от соревнований — тогда у него закончился чемпионат страны.

— Роман отличается завидным постоянством. А ведь парень он заметный, небось, в каждой стране от поклонниц отбоя не было…

Катя: Не знаю, говорит, что славянские девушки самые красивые.

— Со стороны вас можно принять за баскетболиста и гимнастку, хотя Катя отношения к спорту не имеет. Наверняка с ростом за 190 гребцам подходит не всякая мебель?

Роман: С этим делом у нас постоянно возникают неудобства. Когда селимся в мозырской гостинице “Припять” в одном номере с напарником, я его отправляю на диван. Сам сдвигаю две кровати и ложусь поперек.

Катя: Дома решаем эту проблему просто — спим на полу. Живем пока у моих, в двухкомнатной квартире.

— Наверное, стоит Роме уехать, а вы — на перину, как Васисуалий Лоханкин, который днем голодал, а по ночам хлебал запретный борщ.

Катя: Нет, что вы. Я уже привыкла.

— Говорят, спать на голых досках полезно для позвоночника. У всех гребцов спина — ахиллесова пята. Следите за ней?

Роман: Пока особых проблем не было. Так, стараюсь тяжелое не поднимать.

— В команде байдарочников суровые порядки. Если нажил себе какую хворь, вина лежит на спортсмене. Того, кто болеет, второй раз на сбор не вызывают. Считается, человек халатно и даже преступно относится к своему здоровью, не так ли?

Роман: Конечно.

— А если спортсмен посещал людные места, прихватил где-то насморк?

Роман: Нечего шляться где попало по улице. Из бассейна вышел — надел шапку, валенки и пошуровал домой. Чем давиться в переполненном автобусе — сел на маршрутку и приехал. Стоит промочить ноги — на неделю и больше выбываешь из строя. Это само собой разумеется. В последнее время у нас в сборной никто не болеет.

— Мы проведали об одном Ромином недостатке. Говорят, во всех гостиницах мира у него разбросаны в номерах вещи. Это так?

Роман: Тем не менее я знаю, где что у меня лежит. Еще ничего не потерял: на память не жалуюсь.

— Что помните наизусть?

Роман: Дни рождения, номера телефонов, время в протоколах. Мне достаточно один раз посмотреть — и секунды отпечатываются в голове.

— И какое время вы с Вадимом показали в Гейнсвилле в 2003-м: К2 500 метров? Мы потом сверим.

Роман: Сейчас подумаю. 1.28,95, если не ошибаюсь.

— В этой же дисциплине в Дуйсбурге-2004?

Роман: 1.32,87. (Верно! — “ПБ”.)

— Катя, вы уже поняли, что всю жизнь придется ходить по струнке? К любимому делу Романа относитесь с пониманием?

Катя: Ему бывает очень тяжело. В этом году ездила в Польшу на “Европу”. Насмотрелась, как они гребут в дождь и холод. Нас, болельщиков, было трое: жена и сын Шантаровича да я. Мы кричали очень громко, но Рома говорит, что слышно все равно не было. Зато теперь могу отличить олимпийскую дистанцию от неолимпийской.

Поскольку водительские права только у меня, забираю мужа с тренировок. Если приехать к семи, то стопроцентно минут сорок еще надо будет ждать. Мы, как обычно, что-то еще недоделали, нам здесь надо поднять, а там поджать.

— Вкалывает сверх нормы?

Катя: Всегда.

— Разделяете ли вы мужнину страсть к рыбалке?

Катя: Вполне. Впрочем, один раз у меня взяли расписку, что я не попрошусь домой.

— И сколько длится этот процесс?

Роман: Могу сидеть сутки напролет.

Катя: Если появляется азарт и подходит время, когда рыба вот-вот начнет клевать, то лучше к нему не подходить. Чтобы я постоянно составляла Роме компанию, мне уже и удочку купили. В прошлом году зимой были на подледной ловле, понравилось. Там такое место, что не поймать нельзя. Наловили маленьких ершиков. Уже начали потихоньку разбираться, где кто.

Роман: У Кати раньше вся рыба делилась на ершей и карасей. Щука — это тоже ерш, только большой.

Катя: Неправда. Еще не было ни одной рыбалки, чтобы мы возвращались без улова. Хоть одну, но поймаем. В крайнем случае руками.

— Так это верно? Может, Рома нам когда-нибудь исполнит номер на бис?

Роман: Могу, только аквариума уже нет.

— А если серьезно?

Роман: Линей, окуней — запросто.

— Другие увлечения тоже связаны с природой?

Катя: Очень загорелись дайвингом. Впервые попробовали подводное ныряние с аквалангом, когда отдыхали в Египте. Понравилось. Сказали, пойдем в Беларуси сдавать на категорию.

Роман: Решил получить специальное удостоверение. Предъявляешь его — и можешь нырять на определенную глубину метров до десяти.

— Опишите ощущения.

Роман: Подводный мир — это красиво. Кораллы, рифы, рыбы диковинные…

— А что-нибудь более приземленное?

Роман: Часто устраиваем футбольные спарринги: каноэ против байдарки. Обычно играем в течение часа, но в последнее время что-то “Однобокие” нам крупно проигрывают. Может, у них одно плечо больше другого приподнято…

— Как же тогда называется другая команда?

Роман: Вообще-то это не для печати… “Мокрозадые”, скажем так.

— Если продолжить логический ряд, байдарочников следовало бы назвать “Разносторонними”. Вам, Рома, подходит.