Крупный план. Роман Граборенко: на своих ошибках

Правда, в стартовом матче мирового молодежного чемпионата в дивизионе 1 в немецком Гармиш-Партенкирхене в поединке с хозяевами нас постигла неудача. Но это пока отнюдь не приговор, в чем уверен и наш собеседник.

— Памятуя о двух пропущенных чемпионатах мира, сейчас актуален вопрос о здоровье.
— Чувствую себя прекрасно. Готов выходить на лед и приносить пользу. Думаю, нахожусь в хорошем тонусе. Последний раз выступал на чемпионате мира еще за команду 1991 года рождения, когда наша сборная выиграла чемпионат мира в дивизионе 1 в своей группе и вышла в элиту. А до этого пробился в дружину 1990 года рождения. Оказался на том мировом первенстве в элите самым молодым в коллективе. Воспоминания остались только приятные, несмотря на то, что в Казани мы вылетели из компании сильнейших. Я же тогда был очень благодарен тренерам за предоставленный шанс сыграть на таком серьезном уровне, почувствовать, что такое хоккей.

— За счет чего удалось пробиться в команду, будучи на два года моложе остальных?
— Потому что на всех предшествовавших чемпионату сборах старался играть просто, без ошибок. Постепенно почувствовал уверенность. Хотя не исключено, что тогдашние тренеры юношеской сборной брали меня с прицелом на перспективу.

— Возможно, тебя так рано постарались заиграть за Беларусь, чтобы отбить желание у российских клубов требовать от тебя смены гражданства?
— Я уехал из Могилева в Россию уже в одиннадцать лет. Не могу, конечно, говорить, что всем способным ребятам необходимо перебираться за границу. У каждого своя история. Не секрет, что в России в плане хоккея все организовано на порядок лучше. Впрочем, для развития игрока многое решают и родители, их желание и возможности помочь сыну. Я тогда рискнул, и сейчас уверенно говорю, что все получилось. Мне же предложений о смене гражданства не делали. Насколько осведомлен, и к моим родителям не обращались. На данном этапе в моих планах — хоккейное развитие в Северной Америке.

— За два года пустил там корни?
— Привык. В дебютный сезон вникал в нюансы тамошнего устройства. А сейчас уже обо всем прекрасно осведомлен. Тем более и канадский стиль игры по душе — силовой, контактный, на высоких скоростях.

— Кто-нибудь из нынешней сборной смог бы заиграть в Северной Америке?
— Я не скаут и не агент, чтобы раздавать авансы. Даже по тренировкам в сборной и двум матчам с Казахстаном тяжело судить. Чтобы попробовать вживить человека в канадский хоккей, необходимо посмотреть на него в условиях североамериканской игры — на маленьких площадках более быстрый, техничный.

— Что в заокеанских клубах ценится больше всего?
— Характер, и только характер. А общий уровень мастерства команды зависит от подбора исполнителей. Есть клубы-силовики, есть клубы-“технарики”. Мой “Кейп-Бретон” скорее что-то среднее.

— Поговаривают, что во франкофонном Квебеке не жалуют европейцев или англоговорящих.
— В самом Квебеке действительно. А вот в регионах провинции ущемления нет. Хотя в “Кейп-Бретоне” человек десять франкофонов. Уверен, если ты хорошо играешь и четко выполняешь тренерскую установку, то проблем не возникнет нигде. Плюс в Северной Америке необходимо быть и порядочным человеком. Я в основном общаюсь с партнерами по-английски. По-французски могу изъясниться на элементарном уровне.

— Чем удивила Америка по приезде?
— Тем, что пришлось пересмотреть взгляды на многие вещи. Совсем другой менталитет, общение не такое, как в бывшем Союзе, поведение окружающих, уважение к незнакомым тебе людям. Да всего и не упомянуть.

— Не ловил себя на мысли, что за внешним радушием американца или канадца может скрываться неприязнь или зависть?
— Порой подобное ощущается. Пожалуй, такие контрасты видимого и действительного — единственный минус заокеанского общества. Хотя тот позитив, который североамериканцы пытаются создать вокруг себя, только настраивает на плодотворную работу. Здесь нам необходимо у них поучиться.

— После второго матча с Казахстаном трое ребят отправились по домам. Тебе, весной этого года отцепленному от выездного состава национальной сборной, знакомы их нынешние переживания?
— В главную команду страны ехал с одной задачей — показать себя, убедить тренеров, что могу надежно действовать в защите. А по поводу Паши Казакевича и Андрея Кравченко могу сказать, что это хоккей. Сегодня ты лучше, завтра кто-то выглядит предпочтительнее. Тем более эти парни 1993 года рождения. У них будет шанс сыграть на чемпионате мира в следующем году. Теперь им важно заняться самоанализом и расти дальше.

— Сам часто занимаешься самоанализом?
— В Северной Америке очень прибавил в этом аспекте. После матча уже могу с уверенностью говорить, где ошибся, где мог сработать надежнее и увереннее. Но важно прислушиваться и к тренерам. Именно от них зависит направление твоего развития.

— В каких хоккейных компонентах прибавил?
— Считаю, самое важное — пересмотрел взгляды на многие околохоккейные нюансы. Мелочей в профессиональном спорте не бывает. Где-то что-то упустишь, и карьера может резко свернуть в тупик. Еще разобрался с головой: стал менее вспыльчивым на площадке.

— Учишься на чужих ошибках?
— Увы, больше на своих. Хотя до серьезных ляпов не доходило. Но имелась проблемка: недостаточная самостоятельная работа. Случалось, что хорошо тренируюсь, играю, меня хвалят, и в голове зарождается мысль: “Раз все так прекрасно, чего лишний раз напрягаться? Можно ж и вполноги отработать”. А поленишься на тренировке, не сходишь в тренажерный зал, банально выполнишь минимально обязательную норму требований тренера — и начинается спад.

— Вернемся к делам сборной. В курсе, сколько лет “молодежка” пытается вернуться в элиту?
— Да, это пятая попытка. После реорганизации системы проведений чемпионатов мира у нас оказалась весьма серьезная группа. Что ни матч, то битва. Загадывать наперед или обещать каких-то свершений не буду. Это спорт. Но, уверен, вся команда будет стараться. Меня ждали год назад еще в Бобруйске. Но незадолго до чемпионата мира в единоборстве сломал кисть.

— Перед этим ты выпал из обоймы юношеской сборной, которая готовилась к мировому первенству и играла в Бобруйске. Видимо, для тебя важно, чтобы крупные международные турниры не проводились в этом городе?
— Ха! Это просто стечение обстоятельств. Вообще, травмы очень подпортили мою североамериканскую карьеру. Лишили шансов быть задрафтованным клубом НХЛ. Повторяю, учусь на своих ошибках. Теперь стал куда грамотнее в плане тренировочной работы.

— Как считаешь, какие компоненты игры защитника наиболее симпатичны НХЛовским скаутам?
— Не открою ничего нового: уверенность в обороне, умение начать атаку первым пасом. Плюс умение помогать форвардам у чужих ворот.

— В спаррингах со сборной Казахстана ты частенько брал инициативу на себя. Это потому, что был уверен, или у партнеров не все ладилось в созидании?
— Скорее первое. Когда контролируешь шайбу, почему бы не попытаться напрячь вратаря соперника? Это мой последний год выступлений за “молодежку”, потому мне важно играть качественно, быть лидером.

— Тебя и вернувшего в Беларусь Мисюля видят главными надеждами “националки”. Это не давит психологически?
— Посмотрим, как будет развиваться жизнь в будущем. Одну задачу решил — попал в выездной состав на молодежный чемпионат мира. Потом вернусь в клуб. И хотелось бы игрой доказать, что уже в состоянии выступать на более высоком уровне, чем Лига Квебека. Не говорю, что уже ее перерос, однако самому интересно попробовать что-то новое, на взрослом уровне.

— Есть какая-то конкретика?
— Этим занимается агент. Ко мне с предложениями сменить клуб, лигу, страну не обращаются. Тем более прошла только половина сезона. Основное впечатление об игре хоккеиста делают по итогам всего чемпионата, а не части. Надеюсь, весной появятся варианты, и я не ошибусь в выборе.

— Определяющим фактором наверняка станет и выступление в Гермиш-Партенкирхене. Стартовый матч против хозяев немцев позади. Какие впечатления он оставил?
— Мы проиграли, а не соперник победил. Не должны были отдавать матч, но допустили много непонятных ошибок. Надеюсь, в дальнейшем команда будет действовать строже и дисциплинированнее. Прошлого не вернуть, но от немцев ожидал большего. Они же сыграли в типично североамериканский хоккей, правда, без должного давления и силовой борьбы. Уверен, встреться мы назавтра, победили бы обязательно.

— Что произошло во втором периоде?
— Думаю, переборщили с индивидуальной игрой, перестали выполнять установку. Это мгновенно отразилось на общей картине.

— На одном из отрезков тебе пришлось провести на льду более трех минут.
— Ой, и “наелся” ж тогда… До скамейки было далеко бежать, а нападающие не спешили подстраховать. Пришлось потом провести с форвардами разъяснительную беседу о пользе взаимовыручки защитников и нападающих. Надеюсь, они осознали.