СКАндинав из Питера. Патрик Торесен: Радулову меня не хватает

Тем не менее мы решили побеспокоить хоккеиста и вчера связались с ним по телефону. Дозвониться Торесену, находившемуся в Норвегии, оказалось делом непростым, однако в конце концов он снял трубку. И любезно согласился дать “ПБ” интервью.

— Патрик, что у вас за травма?
— Две недели назад повредил колено. Примечательно, что это случилось в матче с моей бывшей командой — “Салаватом Юлаевым”. Сейчас восстанавливаюсь и рассчитываю вскоре после Нового года вновь выйти на лед.

— Наш звонок застал вас в Норвегии…
— Прилетел на несколько дней на родину. Но уже в пятницу возвращаюсь в Санкт-Петербург. Оттуда и буду смотреть телетрансляцию матча СКА в Минске. Обязательно хочу увидеть эту игру.

— Ваше мнение о белорусском клубе?
— Хорошая команда. С каждым годом выступлений в КХЛ “Динамо” становится все лучше. Сейчас оно сильнее, чем в минувшем сезоне. У нас, кстати, с минчанами возникают проблемы. В прошлом матче в Петербурге проиграли им. Так что сейчас хоккеисты СКА готовятся к серьезной битве. Мне известно, что ребята настроены решительно и очень хотят победить. Жаль, не смогу им помочь.

— Знаете кого-нибудь из динамовцев лично?
— Дайте подумать… По-моему, хорошо ни с кем не знаком. Правда, два года назад я ведь принимал участие в “Матче всех звезд” в Минске. Тогда играл в одной команде с Платтом. Особо мы не общались, но по крайней мере здоровались. Немного знаю Обшута, хотя вместе выступать не приходилось. Вроде бы все. Хотя нет, совсем забыл. У вас же еще Шарль!

— Чарльз Линглет?
— Точно. Вот его я хорошо знаю. Будучи юниорами, вместе выступали в Канаде. Линглет всегда был настоящим бомбардиром. И в молодости он много забрасывал, и сейчас тоже. Опасный нападающий — если его оставить без присмотра, то легко может поразить ворота.

— Еще в межсезонье “Динамо” приобрело Ларса Хаугена. Но в команде ваш соотечественник не закрепился…
— Я хорошо знаю этого парня. Жаль, что ему не дали шанса закрепиться в “Динамо”. Так получилось, что в команде и без того два классных вратаря. Может, у Хаугена еще будет возможность попасть в большой клуб. Хотя он и сейчас доволен жизнью. Знаю это, потому что пару раз общался с ним по телефону. Ларс неплохо себя чувствует и в резервной команде, или где он там оказался.

— Как думаете, Хауген соответствует уровню КХЛ?
— Мне кажется, да. Последний чемпионат мира доказал, что это очень хороший голкипер. Просто всегда необходима удача. Ларсу нужен был шанс проявить себя. Но он еще молод, так что, уверен, возможности будут.

— Любопытно, а вас в минское “Динамо” никогда не приглашали?
— Вроде нет. По крайней мере агент ничего об этом не говорил. Сейчас я рад тому, что выступаю за СКА. Очень доволен, что перебрался из Уфы в Санкт-Петербург. В этом городе хорошо и мне, и моей семье. У нас классная команда и замечательные болельщики.

— Правда, что переход из “Салавата Юлаева” был в первую очередь обусловлен семейными обстоятельствами?
— В том числе. Я искал вариант, который устраивал бы во всех отношениях. В Уфе два года жил один, без семьи. Было тяжело. У меня двое детей, а в этом городе нет школы с английским языком обучения. В Санкт-Петербурге же она есть, поэтому семья наконец-то живет со мной. Но это не единственная причина. Просто СКА — приличная команда. Она способна добиться большого успеха, пройти весь путь к Кубку Гагарина. У нас отличное руководство. Так что у моего перехода было несколько факторов. Захотелось развиваться, двигаться вперед. Моей семье очень хорошо на новом месте. Детям нравится ходить в школу.

— Петербург к тому же гораздо ближе к Норвегии, нежели Уфа…
— Да, два часа лету — и я на родине. Это тоже сыграло определенную роль в моем решении. Может, не самую главную, но ведь и маленькие факторы нужно принимать во внимание.

— Правда, что СКА выбирал между вами и Яромиром Ягром?
— Не знаю. Об этом лучше спросите у кого-то из руководства клуба. Например, у генерального менеджера.

— В Уфе вы отлично взаимодействовали с Александром Радуловым. В Питере его не хватает?
— Ха, это ему меня не хватает! А на самом деле, конечно, мы успешно играли вместе. Считаю Радулова лучшим хоккеистом КХЛ. Да и вообще дружили с ним. Но такова жизнь — все может измениться. Надо идти вперед. В СКА у меня другая роль, нежели в “Салавате”. Там я играл в основном на краю, сейчас же действую в центре. Но вроде бы мною довольны. Значит, получается неплохо.

— В СКА, наверное, больше всего сдружились с Вайнхандлем и Мортенссоном?
— Конечно. Со шведами мы говорим фактически на одном языке. Они — на своем, я на норвежском, но понимаем друг друга прекрасно. Много времени проводим вместе.

— А как работается с Милошем Ржигой?
— Нормально. У нас хорошие отношения. Хотя общаемся не так много. Мешает языковой барьер: я не говорю по-русски, Ржига — по-английски. Если беседуем, то при помощи переводчика. Впрочем, язык хоккея достаточно прост и универсален. Он понятен для всех, независимо от того, говорит ли человек на русском, английском или норвежском. Добавлю, что Ржига — очень эмоциональный тренер. Он делает все для команды, для того, чтобы она побеждала. И так как мы успешно выступаем в чемпионате, можно сказать, что Милош отлично выполняет свою работу.

— Читал, что по приезде в Россию вы испытали культурный шок…
— Скорее можно сказать так: поначалу я был настроен скептически. Не ждал ничего хорошего. Наверное, это связано с общим восприятием России у европейцев. Многое обусловлено историей, прежде всего периодом, когда существовал Советский Союз. Тогда ассоциации были определенные: бедность, недостаток продуктов в магазинах… В общем, до сих пор на Западе ходит много разных слухов. Там представляют Россию хуже, чем она есть в действительности. Поэтому, решившись на переезд в КХЛ, я нервничал. Но оказалось, что негативная информация по большей части не соответствует истине. Меня это приятно удивило. Как оказалось, в России вполне безопасно, можно спокойно гулять по улицам. В стране хорошие рестораны, много красивых мест.

— Вы ведь выступали и за океаном. Какие воспоминания остались от сезонов, проведенных в НХЛ?
— Оказавшись в “Эдмонтоне”, в первый год я играл много и неплохо. Но затем стало труднее. Во втором сезоне меня сначала отправили в фарм-клуб, затем выставили на драфт отказов. Так я оказался в “Филадельфии”, где надолго не задержался. Предпочел вернуться в Европу. Но в целом считаю, что время, проведенное в Северной Америке, получилось достаточно хорошим.

— Назад в НХЛ не тянет?
— Одно время думал об этом. У меня было несколько предложений, и надо было принимать решение. Но возник вариант со СКА. Когда тебя зовут в Петербург, времени на раздумья особо нет. Поэтому я быстро ответил согласием. Сразу сообразил, что это очень интересная перспектива.

— Сейчас вы единственный норвежец в КХЛ. Кто еще из ваших соотечественников смог бы заиграть в лиге?
— Например, Матс Дзуккарелло, выступающий сейчас в США. Уверен, он мог бы стать очень хорошим игроком для России. Может, есть и другие. Просто сейчас я не готов называть имена.

— Как-то вы сказали, что сборная Норвегии никогда не станет чемпионом мира.
— Да, я действительно в этом сильно сомневаюсь. Чтобы решать большие задачи, в нашем хоккее надо поменять очень многое. Например, построить больше катков, нормальные арены для клубов. Нужно вкладывать в развитие вида спорта гораздо больше денег. В элитной норвежской лиге лишь 10 процентов игроков — профессионалы. Все остальные работают где-то еще. То есть у нас, по большому счету, любительский чемпионат. В общем, норвежскому хоккею нужны серьезные изменения, прежде чем на равных конкурировать с Чехией, Швецией, Канадой, Россией. Пока мы сильно отстаем.

— Почему вы не выступили на прошлом мировом первенстве?
— Сильно устал после длительного сезона. Хотел отдохнуть и побыть с семьей. Ведь очень долго не видел близких. Дети соскучились по отцу, а жена — по мужу.

— Как в Норвегии восприняли ваш отказ?
— Болельщики немного расстроились. Но они меня понимают. Другие игроки оторвались от семьи всего на две недели, тогда как я толком не видел родных два года.

— Можно ли вас назвать самым популярным норвежским хоккеистом?
— Понятия не имею. Это вопрос к болельщикам. Не мне решать.

— Насколько хоккей вообще популярен на вашей родине?
— Первое место он точно не занимает. Скорее пятое или шестое. Есть виды спорта, у которых поклонников намного больше. Например, лыжные гонки, биатлон. Я же стал хоккеистом, пойдя по стопам отца. В детстве хотел быть таким, как он, и постепенно втянулся.

— В нынешнем году спокойную Норвегию потрясло преступление, совершенное Андерсом Брейвиком. Как восприняли эту трагедию?
— Я был в шоке. Очень жаль как погибших, так и тех, чьи родные или друзья оказались на этом острове. Это ужасно — убивать людей за то, что у них другая вера… Не ожидал, что на моей родине возможны подобные вещи. Ведь Норвегия всегда считалась тихим, спокойным, безопасным местом. Но что поделать, сумасшедшие есть везде. Чувствую одновременно гнев и боль.

— Впереди Рождество и Новый год. Как будете их отмечать?
— Рождество встречу в Петербурге, а Новый год — в Норвегии с семьей. Для меня важнее первый из этих праздников, однако в России 25 декабря не отмечают так, как в Европе. Но главное — просто отдохнуть, побыть с близкими.