Юлия Раскина: я вернусь!

— Юля, тебя преследует какой- то злой рок…

— Да уж, приятного мало: только наберешь форму — и снова травма. Это началось задолго до Олимпиады. Травмировалась я в 1996 году, когда еще не имела в гимнастике имени: на тот момент у меня была только серебряная медаль молодежного чемпионата Европы в команде. Все просто: на ногу упала булава. Помню жуткие боли. Думали, что трещина, рентген же ничего не показал. Раз здорова, значит, работай. Но очень болело… Приходилось терпеть и тренироваться. А в конце сезона-98 у меня обнаружили два усталостных перелома плюстневой кости. Предстояло полтора месяца ходить с загипсованной ногой. Я тяжело переносила эту вынужденную разлуку с гимнастикой. Бездельничать не хотелось, тянуло в зал. В итоге не выдержала положенного срока и уже через месяц крутила обруч и жонглировала булавами. Наверное, не стоило тогда спешить снимать гипс. Может, впоследствии не было бы проблем. Ведь как только я стала тренироваться по обычному графику, с сильными нагрузками, боли в ноге возобновились и не проходили до самых Олимпийских игр.

— Наверное, обезболивающее кололи?

— Никаких уколов! Страдала, терпела. Мысль о предстоявшей Олимпиаде грела душу и притупляла боль. Была готова совершить любые подвиги. Бедная моя мама! Ей столько довелось вынести!.. Каждый вечер, когда я приходила с тренировки, мама делала мне компрессы, массировала ногу, втирала в нее мази. Кажется, мы с ней перепробовали все известные народные средства. Мучительная боль не давала спокойно готовиться к Олимпийским играм. Но я держалась. Мужественно, достойно, упрямо. Дожила до этих Игр, а после них наступила какая-то пустота. Наверное, так с каждым бывает, когда осуществишь мечту и не можешь определиться с будущим. Самое время было заняться здоровьем и, воспользовавшись паузой, решить, стоит ли оставаться в гимнастике… Однако то, что затем пришлось пережить, не снилось даже в кошмарах. У меня обнаружили два перелома со смещением, только уже не усталостных. Это означало одно: операция.

— Почему ты предпочла ложиться под нож именно в Финляндии?

— Честно говоря, не смогла довериться нашим врачам. Уж слишком серьезной была травма. Помимо двух переломов, обнаружили также опухоль и трещину — в общем, полный комплект от гимнастики. Мне фактически сделали другую ногу. Кстати, операцию проводил хирург, который вернул в большой спорт нашего Ваню Иванкова и украинского прыгуна с шестом Сергея Бубку.

— После операции тебе нельзя было ходить два месяца…

— И вспоминать не хочется тот период беспомощности. На обратном пути из Финляндии домой в варшавском аэропорту мне даже предложили инвалидную коляску! Я им — спасибо, лучше на костылях постою. Мне скоро гимнастикой надо заниматься, а не на коляске кататься. Инвалида нашли…

— То есть ты уже тогда думала о возвращении в большой спорт?

— Не думала — я знала, что вернусь. Решила почти сразу. Меня ждали в зале, на меня рассчитывали. Но не подгоняли, мол, давай восстанавливайся быстрее. И никто не приказывал: делай! Все понимали: такую проблемную ногу нужно беречь. Сначала небольшие прыжки, затем повыше. Так, потихонечку, я и восстановилась. На это ушел весь прошлый сезон. Мне поставили новые программы. А в январе этого года я поехала на чемпионат Италии — первый после операции турнир. Хоть вспомнила, что такое соревнования. Затем начала вспоминать, что такое победы. В греческой Каламате заняла первое место и дважды стала второй. На турнирах в польском Щецине и словацкой Братиславе выиграла многоборье и финалы во всех отдельных видах. Также первенствовала на чемпионате Беларуси.

— Выходит, ты довольно быстро приноровилась к новым правилам.

— Конечно же, они намного сложнее старых. И мне не нравятся: никакой художественности. Вроде бы Международная федерация гимнастики собирается внести какие-то коррективы в эти правила. Все “художницы” надеются, что будет легче.

— Юля, как же такое случилось: только ты набрала оптимальную форму — и снова травма.

— Это произошло во время летнего отдыха в Хорватии. На пробежке хрустнуло колено. Боль — невыносимая. Периодами она утихала, но тренироваться было невозможно. Я в панике позвонила своему врачу. Она посоветовала не перегружать ногу. По возвращении в Минск мне сделали снимок: мениск. Снова операция, отлучение от гимнастики и длительный процесс восстановления…

— Наваждение какое-то. Судьба посылает тебе испытания одно за другим.

— Я все равно вернусь!

— Почему такая тяга? Или есть цель стать олимпийской чемпионкой?

— Уже просто боюсь загадывать что-либо насчет своих перспектив в спорте. Мама говорит, что я еще не реализовала себя как гимнастка. На меня по-прежнему рассчитывают тренеры, понимающе относятся к вечным болячкам. Да и самой не хочется уходить. Как же я буду без публики? Аура, царящая в зале во время соревнований, — это как глоток воздуха.

— Но когда-нибудь тебе все-таки придется выбрать другую дорогу. Уже решила, чем займешься?

— Можно поездить по различным шоу. Поступить в институт танца в Германии или в родной БГУ на факультет международных отношений. Буду потом послом в какой-нибудь стране. Я хочу, чтобы моя работа была неоднообразной.

В этот момент в зале появляется девочка и принимается за всевозможные растяжки. Юля внимательно следит за действиями малышки и, видно, мысленно ее поддерживает.

— Ты подсказываешь начинающим, когда у них что-то не получается?

— Еще чего! Это работа тренера. Советы даю редко.

— Сейчас ты учишься в Академии физвоспитания. Может, все-таки тренером станешь?

— Не думаю, что это мое. Сколько нужно затратить сил и энергии, чтобы воспитать классную гимнастку!.. Послушай, а почему мы вдруг заговорили о моей будущей профессии? Договорились же: я вернусь!