Англия. Своими глазами. Привет с Крайнего Севера!

Холмс — клоун-каратист. Ватсон — каратист-клоун. Ирен Адлер — истеричная галантерейная дура. Супруга Ватсона кроткая Мэри Морстен — женщин-вамп с хищной улыбкой. Даже Стивен Фрай в роли Майкрофта Холмса не делает ни одной попытки спасти фильм от позора.
Профессор Мориарти — рыжий таракан, не тянущий даже на пол-ограбления поезда, не говоря уже о вселенском заговоре. Но, разумеется, только над заговором он и работает. Иначе профессору не привлечь внимания Холмса. Ведь Холмсу больше не интересны Гримсби Ройлотты, его падчерицы и прочая дедуктивная мелочь. Его цель — забить баки Бэтмену.
На Бейкер-стрит, 221б, — разномастные очереди из фотоаппаратов. Великий сыщик растет в цене. Девушки в викторианских передниках умаялись улыбаться, принимая холмсовых гостей: “А вот это спальня Шерлока! А это — Ватсона. А это — миссис Хадсон”. Из всей троицы спал, видимо, один Холмс: в других комнатах почему-то нету кроватей. Но этого никто не замечает, фотографируясь с восковыми фигурами. Еще бы: ведь этот человек может все.
Не может только одного: понравиться рожденным в СССР. Ведь мы точно знаем, каков должен быть Холмс, каков Ватсон, каковы все остальные. У нас есть (был?) эталон — эталон не просто конан-дойлевских рассказов, эталон Англии. Кто из нас не представлял Англию именно такой. В нашем кино стереотипы об Альбионе были выбраны так искусно, что Англия режиссера Масленникова была даже более английской, чем Англия писателя Конан Дойля. Чем настоящая Англия.
Так не бывает? Но бывает же, что фильм лучше книжки. Пьеса Булгакова “Иван Васильевич” — слабенькое в общем-то произведение, которое при жизни автора никто не заметил. Заметил Гайдай — потом. А Швондера себе кто-нибудь, кроме как в виде Карцева, представляет?
Вот и Англию значительная часть народа представляет не настоящую, а нашу. “Правильную”. У нас и Холмс — это не спаситель галактики. Это человек, на которого хотел быть похожим нормальный советский ребенок, рожденный в 1970-м и позже. Каждый проходил важный этап взросления: в красном углу сознания Боярского сменял Василий Ливанов, на примерах объясняющий, что значит быть джентльменом.
Я не знаю, кому захочется быть похожим на Роберта Дауни-младшего — каратиста-клоуна и не джентльмена. А ведь захочется же. И не одному — многим.
Никогда не прощу Гаю Ричи этого позора. Понятно, что деньги нужны всем, кризис, инфляция, но неужели нельзя было срубить бабла каким-нибудь более изящным способом?
Хотя кто его знает. Может, это шедевр, “стилизованный под альтернативно-исторический стимпанк”, как написано в Википедии. Может, я брюзжащий ретроград.
Но все равно не понимаю, как можно было снять настолько неанглийский, нелондонский фильм про Холмса. Открыли бы книжку, почитали, что ли. “На Рождество, в четыре часа утра, Питерсон, человек, как вы знаете, благородный и честный, возвращался с пирушки домой по улице Тоттенхэм-Корт-роуд. При свете газового фонаря он заметил, что перед ним, слегка пошатываясь, идет какой-то субъект и несет на плече белоснежного гуся…”
Всю жизнь думал, что Тоттенхэм-Корт-роуд и арена “Уайт Харт Лейн” — где-то рядом. Оказалось, не рядом. Совсем не рядом.
Тоттенхэм-Корт-роуд — это почти самый центр Лондона. А район Тоттенхэм — далеко на севере. Можно даже сказать, на крайнем севере: “шпоры” — самая “верхняя” лондонская команда в этом розыгрыше премьер-лиги.
Ехать надо даже не на метро, а на поезде со станции “Liverpool Street”. Причем долго — минут двадцать, с восемью остановками. Единственное удобство — не прозеваешь, когда выходить. Тогда же, когда и всем.
“Уайт Харт Лейн” со стороны восточной трибуны совершенно не похож на спортивно-зрелищное сооружение. Похож на завод. Или на какой-нибудь наш банно-прачечный комбинат. Слепые окна, желтый свет, пар, валящий откуда-то из-под двери. Пахнет фаст- фудом. Стюарды с меланхоличным видом сторожа Сергеева оглядывают сумки: “Спасибо, проходите”. При желании можно пронести все что угодно: запрещенную бутылку, петарды, фаеры, свиную голову. Вокруг — какие-то нелепые вагончики.
В вагончиках — филиалы фирменного магазина “Хотспур”. Они работают только в день матча, когда “Megastore” даже при своих немаленьких размерах не может вместить всех желающих. Продается все. Даже то, чего нет у конкурентов. Есть, например, кухонный фартук, стилизованный под майку. И не просто какую-нибудь общетоттенхэмскую, а этого сезона, с актуальной рекламой. Детские ползунки-распашонки — тоже не прошлогодние. Есть все для гольфа. Все для выхода в свет. Все розовое — для девочек.
“Тоттенхэм” сейчас “звенит” по всем направлениям: спортивному, финансовому, маркетинговому, общественному. Недаром сегодня сам Фергюсон признает: “шпорам” по силам выиграть титул уже в этом году. Вторят Сэру бывшие легенды клуба — Юрген Клинсманн и Давид Жинола. Немец вообще говорит, что по-прежнему болеет за “Тоттенхэм”. Когда “Хотспур” забивает гол, ему приходит эсэмэс- оповещение.
Титула у “шпор” не было с 1961 года. Но клуб все равно никогда не считался мелкой рыбешкой, массовкой старого первого дивизиона, а потом и премьер-лиги. Даже когда фактически этой массовкой и являлся.
“Тоттенхэм” уважают и любят. Болельщики — само собой. Они были со “сперз”, когда те едва всплывали выше середины таблицы. А уж теперь, с результатами и яркой игрой, — тем более. Тренерскому штабу удалось собрать боеспособный коллектив из уцененных и недооцененных. И без космических денег идти в таблице выше не считающего фунты “Челси” и фантастически прибыльного “Арсенала”.
“Уайт Харт Лейн” с тридцатью шестью тысячами мест уже не хватает. “Хотспур” собираются строиться заново: на новой арене планируется приплюсовать к имеющейся вместимости еще двадцать тысяч. Проект готов. В случае одобрения властей возводиться он будет здесь же, в Тоттенхэме. Хватит ли на нем площадей для фанатских магазинов, чтобы избавиться от вагончиков, а заодно и от неофициальных торговцев?
На неофициальную продукцию спрос все равно будет. Самопалы предлагают товар, который в клубном магазине не купишь, — со звездой Давида и прочими еврейскими мотивами. Тоттенхэмские иудеи едва ли не первыми в футбольной Европе сделали религию еще одним атрибутом боления. По этой линии они дружат с фанатами голландского “Аякса”. Забавно, что ни те, ни другие в большинстве своем не евреи — это просто способ ото всех отличаться, оставшийся со времен, когда еврейских болельщиков было много. Теперь опросы свидетельствуют: большая часть лондонских иудеев болеет за “Арсенал”…
В отличие от “Аякса” “Хава Нагилу” фанаты “шпор” не поют. Болеют степенно, без истерики, но дружно. Уж если запели, то не сектором — всем стадионом. Своих поддерживают не зло. Хотя иногда расстроенно машут руками в сторону поля: “Что творишь?!”
“Уайт Харт Лейн” — единственный, наверное, стадион Европы, где время взятия ворот объявляется с точностью до секунды: “на 63-й минуте 20-й секунде гол за “Тоттенхэм Хотспур” забил Джермэйн Дефо”. И прямо чувствуется, как отлегло от сердца у диктора-информатора.
“Шпоры” сейчас учатся играть под большим давлением. Пока именно они главный лондонский “единый кандидат” на борьбу с двумя манчестерскими суперклубами. И право на это “Тоттенхэм” заработал в мясорубке рождественско-новогоднего безумия. Этот тяжеленный отрезок команда Харри Реднаппа прошла без срывов. А если не посыпался на боксинг-дэй, можешь смело считаться кандидатом на титул — на радость Клинсманну и Жинола. Победа над “Вест Бромвичем” была просто необходима для документального подтверждения амбиций.
Далась она нелегко. Одно дело — владеть мячом и другое — создавать моменты. Нет свежести, нет и остроты. “Как дела? Скучновато пока. “Бромвич” сидит в окопах, не высовывается”. Наши кое-как наседают. Ван дер Ваарт уже четыре подачи запорол. Не может мяч поднять. А как там “Сити”?” — телефонирует джентльмен какому-то знакомому в перерыве.
Может быть, “Вест Бром” и сглупил, не попытавшись включить более агрессивную контригру. Атаки “шпор” были вяловаты. Но и с ними нужно сохранять полную концентрацию. А класс защиты “дроздов” ограничен. В итоге вода все-таки выточила в камне пробоину: стадион на ногах, стадион поет: “Тоттенхэм” на марше, “Тоттенхэм” на марше, я хочу быть среди них”. Ясное дело. Кто ж не хочет?
Болеть за “Тоттенхэм” сейчас — одно удовольствие. Удовольствие носить шарф с синим петушком, удовольствие приезжать на “Liverpool Street station”, удовольствие ждать поезда, удовольствие сидеть на стадионе, удовольствие возвращаться со станции “Уайт Харт Лейн” на Ливерпульскую улицу. При поездке на следующий матч название станции будет особенно символично. На просторы бескрайнего лондонского Севера пожалует “Эвертон”.