Накануне конференции БФЛА. Раскиданное гнездо

Сегодня эстафету принимает представитель Гродненщины Кондрат ДУМНОВ — заслуженный тренер Беларуси, воспитавший чемпионов СССР в беге на средние и длинные дистанции Николая Андреева, Татьяну Позднякову, призера Кубка Европы в марафоне Галину Карнацевич, участницу ЧМ-93 Оксану Мерникову и десятки мастеров спорта.

— Удовлетворяет ли вас нынешняя ситуация в группе выносливости?
— Конечно, нет. Во времена СССР бег на длинные дистанции и спортивная ходьба находились у нас на передовых позициях. Однако в суверенные годы эти виды постепенно пришли в упадок. На мой взгляд, неправильный путь развития избрал Алексей Воскобович, который много лет был гостренером по видам выносливости. В отличие от предшественника Александра Базыленко он стал “разорять гнезда”. Сначала собирал талантливых бегунов для группы Агрызкина, потом для Пологова, затем для Чернецкого. То есть кого-то искусственно выделяли, создавая приоритетные условия. Ничего хорошего из этого не получилось. Все разбежались по хуторам, варятся в собственном соку. Когда старшим тренером был Сергей Зыков, мы часто встречались, обсуждали профессиональные вопросы. Однако он не пришелся ко двору главному тренеру Анатолию Бадуеву, и тот перевел Сергея Александровича в отдел по проведению соревнований. У Зыкова были интересные задумки, правда, ему не хватало последовательности, чтобы доводить их до логического завершения. Однако в том, что поднялись мои ребята — Марек Романчук, Гена Верховодкин, Андрей Коротько, а у Александра Ивановича Киценко вырос Степа Роговцов, есть и заслуга Зыкова.

— Сейчас за выносливость в национальной команде отвечает Владимир Казанцев…
— К сожалению, он не способен ни сплотить тренеров, ни помочь им, ни заступиться за них и их учеников. Вы знаете, что такое выносливость? Это 15 олимпийских дисциплин — 12 беговых и 3 в ходьбе! При Рудских нас вызывали на установочный сбор, там обсуждалась стратегия подготовки. Сейчас все это потерялось. Дошло до того, что Бадуев меня предупредил: будешь встречаться с Рудских, станешь моим врагом. Я ему ответил: “О, милый друг! Я тренировался у него в техникуме, и он убедил меня продолжить обучение в институте. Во многом благодаря этому я и стал тренером”.

— Не только вас третируют за общение с Рудских и вашим покорным слугой… Соблюдается ли спортивный принцип при комплектовании национальной сборной?
— При Бадуеве моих парней и меня перестали вызывать на сборы национальной команды, хотя Коротько и Верховодкин становились чемпионами страны. Однажды позвонил Анатолию Ивановичу, чтобы узнать, в чем дело, а он меня отослал к Казанцеву. Это было в 2010 году. Я не понимаю, как Бадуев комплектует команду. Есть два основных принципа отбора: выполнение норматива и победа на чемпионате страны. Мне говорят: мол, Романчук не показал необходимого результата. Он же победил! Это же средний бег, здесь идет тактическая борьба. Разве Марек виноват, что его конкуренты оказались слабее? Если спортсмен выиграл, а его никуда не берут, это ломает даже сильных и создает нездоровую атмосферу. Для чего нужна “кровь”?
Предвзятость существует не только в отношении моих учеников. Когда отбирали спортсменов на командный чемпионат Европы, в выездной состав не включили чемпиона страны Сергея Чеберяка, воспитанника Зубрицкого. Мы тогда все его поддержали. В итоге парня все же взяли, но поставили на другую дистанцию.
Дальше. Проводится Кубок Европы в беге на 10 тысяч метров. Женскую команду туда возят в полном составе, а из мужчин посылают лишь Роговцова, причем безо всякого отбора. Почему мужскую команду не отправить? Это было бы мощным стимулом развития.

— Что скажете об организации выездных сборов?
— У меня такое впечатление, что на них в основном попадают те, кто работает и тренируется в столичном центре олимпийской подготовки. Вот у меня Света Латош выиграла чемпионат Беларуси в своей возрастной группе. Но на выезд в горы ее не включили. Зато туда поехала бегунья, которую я передал в Минск Сергею Давыдику. Меня коллеги засмеяли… Получается, как переехал в столицу, так и попал на выездной сбор. Но ведь центр должен быть не минским, а республиканским, как закреплено в его названии. И уж совсем плохо, когда у тренера отнимают учеников или переманивают к другим наставникам — как же тогда совершенствоваться?

— Как вы относитесь к предложению Рудских, чтобы виды возглавляли старшие тренеры, не имеющие собственных групп и воспитанников?
— Есть наглядный пример. Старшим тренером по прыжкам является Валерий Бунин. Смотрите, как под его кураторством прогрессирует Юрий Моисеевич. Конечно, когда старший тренер независим от личных учеников, больше надежды на то, что его решения будут беспристрастными. Помню, как стал главным тренером сборной СССР Иван Андреевич Степанчонок. После того как его представили, он встал и сказал: “Отныне будет такой принцип зачисления в сборную: спортсмен — тренер”. В 70-х у меня пошли ученики на уровне сборной, и я постоянно вызывался на тренировочные сессии. Когда они совместные, идет обмен опытом, учеба, взаимообогащение. Вместе со спортсменом растет и тренер. Сейчас этого нет. Наставники ни о чем, кроме фармакологии, больше не говорят.
Из более молодого поколения тренеров прогрессирует Леонид Зубрицкий. Еще лет пять назад ветеран тренерского цеха Николай Петрович Толстопятов сказал, что из него выйдет толк. Потому что он не стесняется учиться у более опытных коллег и сам постоянно ищет пути к прогрессу.

— В опубликованном недавно письме Бориса Кобзаренко из Витебска говорится о недостаточном внимании центра к регионам.
— Так оно и есть. Старшие тренеры, как правило, не бывают в областях. Знаете, как делал Рудских? Он после установочного сбора объезжал все области, договаривался с местным руководством, чтобы обеспечить совместное пребывание на сборах спортсменов и тренеров. А сейчас ни Бадуев, ни Казанцев ни разу не спросили: что тебе нужно, чем помочь?

— А что, кроме спортивного принципа отбора, вам еще нужно?
— Вот у нас в спорткомплексе “Неман” есть манеж. Но там ведь только по прямой можно бегать. Почему не сделать виражи? Ведь ширина — восемь метров — вполне это позволяет. В Иркутске сделали виражи при шестиметровой ширине. В том манеже выросли олимпийская чемпионка Татьяна Гойщик, серебряный призер чемпионата Европы Анатолий Курьян. У нас же люди из-за этого травмируются — Кравцова, Романчук. И прыгунам негде работать — необходима яма. А руководство Гродненского областного управления спорта все обещаниями отделывается. Вот приехал бы Бадуев, а еще лучше председатель БФЛА Потупчик — и решили бы вопрос с местным начальством. Какая польза была бы региону! Сейчас около 30 гродненских легкоатлетов вынуждены тренироваться в манежах Бреста, Могилева и Витебска. В день один человек в триста тысяч обходится (проживание, питание, аренда). А если это полтора-два месяца — сотни миллионов рублей на ветер вылетают! Построить виражи намного дешевле!
Еще один вопрос: почему мы чемпионат страны так рано проводим? Россия и Украина делают это намного позже. Я и Рудских доказывали, что 18 дней вполне хватает на то, чтобы восстановиться и снова выйти на пик готовности.

— А с экипировкой как дела?
— При Рудских мои ребята ее получали, и я получил. При Бадуеве — никто и ничего.

— Есть ли у вас предложения по совершенствованию группы резерва?
— Тренерам, работающим в училищах олимпийского резерва, платят за квалификацию, а надо бы — за часы. Как воспитать мастера спорта в 10-11-м классах?! Это же юноши. В таком возрасте нужно развивать сердечно-сосудистую систему и опорно-двигательный аппарат. А система оплаты фактически вынуждает наставников работать в режиме форсажа.
Другая проблема — летние каникулы. Занятия заканчиваются в июне, и ребят распускают по домам. А в августе собирают в летние лагеря. Разумнее их организовать в июле, а через 7-10 дней провести первенство УОРов с приглашением ДЮСШ. Говорят, денег нет. Не верю. По-моему, это идет от неразумного планирования.

— Приближается отчетно-выборная конференция БФЛА. Поэтому интересно узнать ваше мнение по самым важным оргвопросам.
— Поддерживаю Хроловича в том, что каждый регион должен быть представлен не двенадцатью, а тридцатью делегатами. У нас в дюжину вошли лишь три штатных наставника, еще двое — почасовики, семеро остальных — инструкторы-методисты. Я не против, но, считаю, тренеры лучше знают легкоатлетическую кухню. А было бы 30 — всем бы место нашлось. Голосование, конечно, должно быть тайным. И всегда необходим выбор — два-три претендента, чтобы можно было сравнить и определиться.