Поколение NEXT. Игорь Ревенко: есть такой хоккеист

В итоге 21-летний форвард, признанный ненужным главной команде, был отправлен в “Юниор”, где когда-то начинал путь в большой хоккей. А в январе оказался в третьей дружине клубной системы — МХЛовской, где нынче проявляет себя весьма неплохо.

— Игорь, уже освоился в МХЛ?
— Да. Поначалу, когда проводил дебютные матчи против “Химика” и “Алмаза”, было тяжело. Первое время действовал на площадке как-то непонятно. Сказывалась и предшествовавшая травма. Но где-то матчей после четырех вспомнил, как нужно играть, почувствовал доверие тренера. Получается пока более или менее…

— Пожалуй, даже хорошо: 7 шайб и 12 передач в 12 поединках.
— Действительно. Разве что сначала с набором очков вышло не очень.

— К чему пришлось привыкать в МХЛ?
— Точно не к партнерам по тройке: с Фоминым всю жизнь вместе играем, Королика тоже знаю хорошо. Не скажу, что есть кардинальные отличия от ОЧБ или других чемпионатов. Но при этом заметны особенности молодежного хоккея. Соперники попадаются совершенно разные: иногда чувствуется расхлябанность, недостаточный настрой на матч, что, естественно, сказывается на результате. И, конечно, у молодых игроков меньше опыта, профессионализма.

— То есть пропасти в уровне между чемпионатом Беларуси и МХЛ нет?
— Разница существенная — в основном в мастерстве. Все-таки в ОЧБ выступают взрослые игроки, хоккей соответственно более жесткий, силовой. А в молодежной лиге, что логично, много азарта, иногда скорости выше. Но здесь команда на команду не приходится. Есть дружины, с которыми очень тяжело бороться: у них все поставлено, отточено. А есть непонятные, что ли… Не знаешь, чего от них ожидать — каждую встречу проводят по-новому.

— С Фоминым, выходит, бок о бок выступаешь с детства?
— Скажем так, пересекались постоянно. Поначалу он выступал за 90-й год, а я — за 89-й. Но позже стал часто играть за свой возраст. Лет с 13 уже выходили в одном звене, потом в “Юниоре”, юношеской сборной — тоже вместе. Далее мы оба перебрались в канадские команды, а сейчас вернулись, и Игорь Кривошлык возродил сочетание.

— Кстати, о Канаде. Велика разница между МХЛ и Западной лигой (WHL), в которой ты провел три года?
— Все же чувствуется, что североамериканская лига сильнее. Важную роль играет размер площадки, который сказывается на характере хоккея. Однако утверждать, что WHL на голову выше, тоже не могу. Вот мы играли с “Алмазом” и “Химиком”: это команды высокого уровня, здорово действующие комбинационно. Когда череповчане или воскресенцы разыгрывают большинство, просто не успеваешь за ними — смотришь и удивляешься, как соперникам это удается. Хотя и их можно побеждать.
За океаном же больший упор сделан на силовую, контактную борьбу: там каждую секунду столкновения, тычки. Следовательно, малогабаритным игрокам приходится непросто. А у нас такие хоккеисты нередко даже имеют преимущество.

— Все же, несмотря на весьма удачное выступление в МХЛ, ты наверняка рассчитывал, что сезон сложится по-другому…
— Разумеется. Значит, так суждено. Впрочем, считаю фразу “все что ни делается — к лучшему”, которую так часто любят повторять многие, скорее самоуспокоением. Посмотрим, что будет дальше. Работаю, стараюсь.

— Сожаление, что возвращение из Канады получилось таким, присутствует?
— Если честно, не горю желанием об этом говорить. Не скажу, что сильно жалею о чем-то: хотелось закрепиться в главной команде, но пока не получилось. Вот и все.

— Что же послужило поводом для ссылки в “Юниор”?
— Эта тема также не для прессы, можно усугубить положение. Тренерам всегда виднее. А они решили, что так будет лучше. Сейчас Кривошлык мне доверяет — это главное. Игорь Александрович — очень грамотный наставник, могу сказать о нем только хорошее. Знаю, что в прежних чемпионствах “Юности” велика его заслуга.

— Михаил Захаров не раз на пресс-конференциях делал объектом для критики именно тебя, упрекая в физической неготовности. В чем суть проблемы?
— Проблемы особой и не было. Тренер хотел, чтобы я поднимал штангу, а у меня не получалось делать так, как он того требовал. Что здесь еще скажешь? Все ведь и так знают, что Михал Михалыч — непростой человек.

— Когда выступал в WHL, вопросов по работе со штангой не возникало?
— Никогда. Да там в принципе такого не может быть.

— Ссылку в “Юниор” психологически перенести было тяжело?
— Наоборот. Там воспрянул духом, почувствовал, что могу играть в хоккей, стал увереннее. Все тренеры поддерживали. Доверяли как в плане времени на площадке, так и просто по-человечески.

— Насколько знаю, сразу после перевода в “Юниор” тебя в своих рядах хотел видеть “Шахтер”.
— Да, но клубы не сумели договориться. Правда, всех подробностей не знаю. Однако, повторюсь, не считаю, что произошло что-то плохое. Откровенно говоря, не ожидал, что так хорошо буду чувствовать себя после случившегося.

— И перевод в МХЛовскую дружину воспринял с воодушевлением?
— Да. Когда отправился в “Юниор”, ждал, что, может быть, переберусь куда-нибудь, если проявят ко мне интерес. Но, как уже говорил, не срослось. А МХЛ все-таки куда сильнее, нежели высшая лига, поэтому возникло желание выступать там. К тому же подошел Кривошлык, нормально поговорили и решили, что буду играть в его команде. Доволен, что так сложилось.

— Многие молодые хоккеисты попадали в немилость к Захарову, но некоторым удавалось переубедить тренера, доказать свою состоятельность. Сейчас желание именно такое?
— Естественно. Думаю, как и у каждого человека, я — не исключение. Как-никак у меня контракт с “Юностью” до 2013 года. Поэтому по окончании сезона все равно продолжу тренироваться с “сине-красными”, и неизвестно, как все пойдет дальше. Так что предстоит доказывать Захарову, Расолько и всем остальным, что еще есть такой хоккеист — Ревенко. А не был когда-то.

— Осенью интерес к тебе проявляло минское “Динамо”. Дальше разговора дело не зашло?
— Не совсем в курсе, что там произошло. Кажется, тоже не договорились. Интерес у “Динамо” вроде бы был, а потом куда-то пропал. А после у меня и начались все эти проблемы в “Юности”… Был еще вызов в сборную, но здесь все обошлось разовым приглашением на печально известный “Кубок Полесья”.

— Да уж, в актив национальной дружине тот турнир определенно не занесешь.
— Почему? Не все так однозначно. Да, мы уступили во всех матчах, но у меня там случился дебют за сборную на каком-то турнире — прежде-то приходилось играть только в товарищеских матчах. Провел два поединка, и было очень приятно услышать похвалу от Кари Хейккили, когда он выделил меня, Дудко и Качана. Сыграл, конечно, средне, но старался выполнять установки тренерского штаба. Безусловно, результат хорошим не назовешь и близко, но то, что побывал в составе “националки”, — несомненный плюс. Может, Хейккиля обо мне еще помнит…

— К следующему сбору, на который тебя уже не пригласили, ты находился в “фарме”.
— Разумеется, понимал, что из “Юниора” не вызовут. Да и, выступая в МХЛ, думаю, имею не много шансов получить приглашение. Но никакой грусти не осталось — хочется только работать как можно больше. Попытаюсь доказать, на что способен. И если не сейчас, то, возможно, потом.

— Перейдем к более позитивным моментам. Наверняка один из плюсов возвращения из Канады — куда более частые встречи с любимой девушкой.
— Конечно! Тяжело было, когда находились далеко друг от друга. Теперь намного лучше себя чувствую.

— Поддерживает на матчах?
— Да, когда получается, приходит на игры. Само собой, ее присутствие на трибуне помогает. На поединках с “Красной Армией” и МВД ее не было — и у меня не получилось поразить ворота. А на матч с “Капитаном” любимая пришла — и сразу забросил и сделал три голевые передачи. Наверное, почувствовал некое воодушевление.

— После трех лет в Северной Америке в бытовом плане не ощущал себя непривычно?
— Нет. Разве что иногда хотелось еды, к которой привык за океаном, — там сэндвичи очень вкусные.