ДОПИНГ. Сам виноват

— Поймите, я уже 23 года в спорте. За этот период у меня накопилось столько болячек, что не сосчитать. Но в преддверии Олимпийских игр в Солт-Лейк-Сити однозначно решил: несмотря ни на что, буду готовиться к ним по полной программе. Кто знает, может, эти Игры были последними в моей жизни. Естественно, в таких условиях ни о каком целенаправленном лечении не могло быть и речи. Плюс ко всему в прошлом году в Рамзау я серьезно травмировал плечо. Врачи поставили диагноз — артрит. Варианты лечения, предложенные медиками национальной команды, особых подвижек к лучшему не давали. Непосредственно перед Олимпиадой боль несколько притупилась, однако нагружать плечевой пояс все равно не было возможности. После Игр на последних этапах Кубка мира в Швеции здоровье вновь подкосилось: 11 дней я лежал с температурой и тела своего не чувствовал.

Окончательно понял, что, если не возьмусь за лечение кардинальным образом, толку не будет. В тот момент я готов был поверить и богу, и черту. Тут как раз и подвернулся вариант использования нетрадиционной медицины. Специалисты в этой области из Санкт-Петербурга запросили довольно высокую сумму, но при этом гарантировали, что через месяц-другой встану на ноги. Рядом со мной уже не было личного тренера Владимира Махлаева, уволенного из сборной, не было и официально утвержденного врача команды, поэтому посоветоваться было не с кем. На свой страх и риск решил попробовать. Меня сразу же предупредили, что при лечении плечевого сустава будут использоваться запрещенные препараты, заверили, что уже через месяц организм будет чист. Мне сделали три укола, поработали над позвоночником, и через некоторое время я действительно почувствовал себя лучше. Представьте, после 15 лет никогда еще не весил меньше 76 килограммов, а сегодня весы показали 71 с половиной. Полное физическое истощение. Из него надо как-то выбираться.

Понадеявшись на заверения этих людей, я ничего не сказал об уколах врачу команды Андрею Семенякову. Пожалуй, это была самая главная глупость. Как он меня потом просветил, следы инъекции нандролона на масляной основе могут сохраняться в организме до 9 месяцев. Сказать правду, даже забыл о случившемся и, когда сообщили о положительном результате, не сразу вспомнил, откуда он мог появиться. Окружающие люди в этом не виноваты. Мои же перспективы сейчас чрезвычайно туманны. В случае двухлетней дисквалификации наверняка потеряю финансовое обеспечение со стороны Минспорта и федерации. Хотя, наверное, это правильно. Виноват — отвечай.

Присутствующих журналистов такой поворот совершенно не устроил, и ряд вопросов о возможности помощи выдающемуся спортсмену, попавшему в беду, был задан гостренеру национальной сборной по биатлону Александру Беляеву, который сообщил о том, что федерация уже ходатайствовала перед Международным союзом биатлонистов о минимально возможном сроке наказания Сашурина. В отношении санкций Минспорта Александр Михайлович с известной долей осторожности предположил, что за нарушение контракта (использование запрещенных препаратов) формально Вадима могут лишить выплачиваемой стипендии. Однако спортсмен ни в коем случае не останется один. Он нужен команде, поэтому Белорусская федерация биатлона будет за него бороться.