НАХОДКА СБОРНОЙ. Свежее решение Кати Ивановой

Интрига подпитывалась фактами Катиной биографии: чего стоит одно только известие, что девушка прибыла в белорусскую команду прямиком из Америки! Да и потомственных биатлонисток встречать как-то не доводилось. А ведь ее дедушка, Борис Михайлович, уникальный в нашем виде спорта человек: он первым в мире принципиально усовершенствовал ручной ремень, используемый стрелками для лежки, что позволило резко сократить время на изготовку. Этот ремень хранится сейчас на родной земле, в музее города Новосибирска. Примечательно: Катин избранник и личный тренер Сергей Виноградов дополнил изобретение сорокалетней давности еще одним приспособлением, теперь уже для помощи в стрельбе стоя. Чемпионка двух континентов утверждает, что данное нововведение (в виде металлического крючка от одежной вешалки) существенно повысило результативность стойки. А в умении Кати Ивановой быстро и точно стрелять, а также в ее поразительной уверенности и безоглядном стремлении к лидерству можно было убедиться, наблюдая за первым этапом ханты-мансийской эстафеты: обворожительно улыбнувшись в камеру оператора, она практически с выстрелом стартера возглавила гонку и никому не оставила надежд до финишной черты. Как выяснилось в недавнем разговоре в Раубичах, это все было спланировано заранее…

Определить цель

— Когда мне было лет двенадцать, подружка на первенстве школы пробежала на лыжах быстрее меня, и я сразу пошла в секцию. Помню, с самого начала ставила перед собой большие цели: прошло лишь несколько месяцев, как стала на лыжи, приехала выигрывать на первенство области. Заняв 20-е место, конечно, удивилась. Но ничего, подумала, рановато еще, буду тренироваться. Мама сказала: запомни, терпение и труд все перетрут. По-моему, через год был у меня прогресс, а через два однозначно побеждала и в “классике”, и в “коньке”.

— Вы всегда ставите перед собой высокие цели?

— Да. Вероятно, они и мотивируют, толкают тренироваться. Вообще-то интереснее заниматься, когда что-то получается. Были у меня моменты: сезон не складывался, мысль появлялась, мол, зачем это надо, так много работаешь, а результата нет. Позже разобралась: причина — в голове, нужно думать, анализировать и в зависимости от этого занятия строить. Моя проблема часто заключалась в том, что желание тренироваться перехлестывало через край. Меня останавливают: тише, тише, спокойнее, а я за угол — и опять… Казалось, чем быстрее на тренировке, тем быстрее на соревнованиях.

— Когда оружие в руки взяли?

— По-настоящему лет в 14. А пробовала и раньше, из охотничьего.

На первых же биатлонных состязаниях всех обыграла. Моим тренером стал папа, сам в прошлом биатлонист. Ему пришлось даже работу бросить — так целеустремленно, целенаправленно он занимался со мной и братом: с утра пораньше проводил теннисную тренировку с Пашей, затем вез на лыжню меня, вечером — опять на корт. И так в течение пяти-семи лет. Представляете, в центре Сибири, где никто понятия не имел о профессиональном теннисе, вдруг появился энтузиаст, который сам, преимущественно по книжкам, освоил методику и смог довести сына до высокого уровня. В итоге брат в 2001 году победил на чемпионате мира среди юниоров.

А я в 1997-м в составе молодежной сборной завоевала золотую медаль в командной гонке и бронзовую в эстафете. Кстати, бежали мы тогда вместе с Олей Назаровой, Лилей Ефремовой и Олей Зайцевой: трое из нас сейчас выступают за Беларусь. Потом становилась призером чемпионата и Кубков России. Но на Олимпиаду в Нагано не отобралась: ход был всегда, а стрельба не получалась.

— Как возникла идея перебраться в Америку?

— Основная причина состояла в следующем. Все силы семьи были направлены, чтобы поднять детей, дать им профессию, которая поможет в будущем. Брат выбрал теннис, я — биатлон. Семья без преувеличения работала на наши поездки, потому что в спортивном комитете денег недоставало, хоть я и считалась лучшей в Новосибирске. Настал момент, когда пришлось задуматься: какой смысл этим заниматься, если родители уже продали машину, чтобы отправить меня по Кубкам России. А тут появилась возможность бесплатно учиться в США и к тому же параллельно продолжать тренироваться.

— Каким образом она осуществилась?

— В 1997 году у нас в Новосибирске проходил этап Кубка мира, где, помню, вы все выиграли. Во время соревнований мы подошли к тренеру американцев Альгису Шалне. Вернувшись домой, он сообщил в университет города Берлингтона мои координаты. Вскоре получили факс: готовы принять, но предварительно необходимо сдать тесты по английскому. Пришлось посидеть, понапрягаться. (Как выяснилось позже, моих знаний только и хватило, чтобы пройти тестирование, потом пришлось столкнуться с немалыми трудностями.) А первого января 1999-го я прибыла в Америку, как раз к началу семестра.

— Какая была первая мысль: едете только учиться и возвращаетесь назад, домой?

— Сначала — да. Думала: только учиться. Но месяца через два-три поняла: хочу здесь остаться, хочу здесь жить, хочу выступать за Америку!

— Кое-кто, очутившись один в чужой стране, к этому времени впадает в депрессию…

— Но все же в разных ситуациях оказываются… Ко мне хорошо относились, помогали. Я стала первой спортсменкой в университете, все газеты писали о моих успехах. Даже не ожидала такого внимания повышенного… Оказалось, что лыжные гонки — один из главных видов здесь, и до меня у них не было спортсменов подобного уровня. Уже через два дня после приезда участвовала в Кубке Северной Америки. Бежала там сборная Канады, которая, кстати, сейчас неплохо выступает (правда, Бекки Скотт, будущий призер Олимпийских игр, отсутствовала). И я выиграла даже классическую гонку, хотя лет пять-шесть этим стилем вообще не каталась.

Университет, имея определенное количество стипендий на бесплатное обучение, приглашает на учебу хороших лыжников. Приезжают из Норвегии, например. Но не лучшие, а, как правило, те, кто заканчивает карьеру. Один год училась вместе с членом сборной США Крисом Фримэном, который удивил европейцев на последнем чемпионате мира, заняв четвертое место. Он по-своему уникален: диабетик, нуждается в четырех инъекциях инсулина в день. Целеустремленный, решительный парень, уверенность прет, видно, что будет чемпионом. Думаю, это только начало его успешной карьеры. И тренер в их команде толковый — норвежец. Раньше учился в нашем университете.

— Как складывалась учеба?

— Американская система, как известно, существенно отличается от нашей. Чтобы выпуститься, не надо заниматься вместе с группой, а необходимо сдать определенное количество предметов, выбранных по своему усмотрению. В первом семестре я облюбовала самые легкие, на мой взгляд: математику, рисование, начальный компьютерный курс, английский для иностранцев. Было очень тяжело, потому что поначалу вообще ничего не понимала. Даже паника охватывала: домашнее задание не выполнено, как завтра на уроки идти! И не оттого, что не корпела, просто не могла прочитать. Дадут страниц двадцать, со словарем переводить времени не хватит, а мне еще тренироваться надо, выступать… Сидишь, себя успокаиваешь: ничего страшного, я не глупая, просто языка не знаю. Недели через три стало легче, освоилась. Мне, конечно, помогали, даже бесплатно репетиторов выделили, есть такая программа поддержки спортсменов. Но все равно у меня постоянно стресс был, вечная нехватка времени. А ведь поблажек не делают, пропуски разрешаются только по уважительной причине (соревнования, централизованный сбор на выезде), даже итоговая оценка складывается с учетом посещаемости.

Оказалась я, безусловно, в красивом месте: живописные горы, озеро, старый, двести с лишним лет университет. Тепло все время: в Новосибирске зимой минус тридцать, а здесь — минус пять. Окружающие довольны, улыбаются, много друзей появилось. Не то чтобы эйфория охватила, но думала: ничего себе, куда попала… Однако когда английский стала знать, лучше в людях разбираться, это чувство прошло: люди везде одинаковы. И если про тебя пишут в газетах, то откуда ни возьмись появляется много желающих общаться…

В Америке не все могут позволить себе учиться в университете, и уж если попадают туда, выбирают предметы по тем профессиям, которые в будущем обеспечат заработок: бизнесу, инженерному делу. А я изучала то, что мне нравилось: искусство, например. Рисовала и карандашом, и красками, и пастелью… Во втором семестре профилирующим выбрала курс психологии. Узнала много нового и полезного, пришла к выводу: в плане достижения высокого результата психологический тренинг, быть может, даже равнозначен тренировке тела. Я бы в будущем продолжила совершенствоваться в науке спортивной психологии, хотя надо учиться еще пять лет, чтобы получить степень доктора.

Творчество вдвоем

Выпускник санкт-петербургского педагогического института, бывший биатлонист Сергей ВИНОГРАДОВ обосновался в США уже довольно давно, в начале 90-х. Проработав три года тренером в Гарвардском университете, понял, что еще молод и не прочь сам побегать. Определился в спортивную команду Национальной гвардии, вскоре победил на чемпионате Америки. Он заметил яркую русскую девушку на первых же соревнованиях, на которых появилась Катя. Познакомились и через какое-то время стали неразлучны.

Отучившись два с половиной года в университете, Иванова в 2001-м закончила его, и Национальная гвардия США пополнилась еще одним “бойцом”. В составе команды Екатерина выиграла все американские соревнования как в лыжных гонках, так и в биатлоне. Винтовку производства ижевского завода, уже через несколько месяцев после приезда россиянки, ей подарила фирма “Калашников”, что во Флориде. С этим оружием девушка добыла бронзовую медаль на чемпионате мира среди военных. Участвовала и в двух этапах Кубка Европы, но была только седьмой.

В прошлом году Сергей, потеряв мотивацию, покончил с активным спортом и основательно взялся тренировать Катю. С этого момента качественно изменилось содержание занятий, благодаря чему в коллекции наград творческого тандема спустя некоторое время очутилось золото европейского чемпионата. Но выступала Екатерина Иванова уже за национальную сборную Беларуси.

— Что послужило толчком к переходу под белорусский флаг?

Екатерина ИВАНОВА. В команде Национальной гвардии постепенно назревал конфликт. Еще в ноябре я направила начальству письмо, в котором не постеснялась сказать правду, что происходит в команде, куда уходят деньги. Мы просили: дайте нам возможность работать. Самое интересное, я написала: “У меня есть цель — стать олимпийской чемпионкой. И если ничего не изменится, найду другую команду и добьюсь своего”. В какой-то степени это письмо оказалось пророческим…

Сергей ВИНОГРАДОВ. В январе поучаствовали в военных соревнованиях по лыжным гонкам в Италии, где Катя все выиграла. Тем не менее отношения с руководством обострились, и мы собрались уходить из команды, готовиться самим, правда, не знали, к чему… А в это время оказались под боком у сборной Беларуси: тренировки проходили рядом. Они обратили внимание на нас, мы — на них. Подошли, стали разговаривать.

Е.И. К тому же я общалась с Николаем Федоровичем Захаровым еще в Солт-Лейк-Сити. Но в то время казалось нереальным, живя в Америке, серьезно задумываться об ином месте обитания…

С.В. Мы понимаем, что в середине сезона воткнулись в чужую команду, заняли чьи-то места… Мы благодарны Беларуси за предоставленную возможность выступить и на чемпионате Европы, и на чемпионате мира.

— Какая реакция последовала на ваш внезапный уход?

Е.И. Нам заявили, что мы их “кинули”. Причем, думаю, они спохватились только после того, как в ИБУ (Международном союзе биатлонистов. — “ПБ”.) американцам сказали: “Вы прохлопали”.

— Катя, а разве вы не могли выступать за сборную США?

Е.И. У меня только вид на жительство, который предоставляет все права с двумя исключениями: ты не можешь голосовать и выступать за страну. И я не знала, когда получу паспорт…

— Была ли для вас неожиданной победа на чемпионате Европы?

С.В. Конечно, нет! Мы еще в начале сезона написали в традиционном отчете: планируем выиграть каждое соревнование, в котором примем участие. Правда, на тот момент не собирались на чемпионат мира… Тренируясь в январе в Антхольце, посмотрели этап Кубка. Ничего сверхординарного на состязаниях женщин я не заметил, то есть бороться можно. Поэтому перед европейскими стартами особо не волновались.

Е.И. Случился на пристрелке перед гонкой преследования (ставшей победной. — “ПБ”.) забавный эпизод. Мне Николай Федорович говорит: “Раз без опыта стартуешь, вперед не лезь”. А я в ответ: “Какой опыт! У каждого свои мишени, подъезжаешь и стреляешь!” При первой же возможности вышла вперед (обогнав будущую лауреатку ханты-мансийских сражений Светлану Ишмуратову. — “ПБ”.) и выиграла.

С.В. Мы обычно сами себе нагнетаем: болельщики смотрят, звезды какие-то рядом бегут… А чем этот старт отличается от обычной контрольной тренировки? Спортсмены похожи на артистов. Мы тренируемся, те — репетируют. Задача одна — в любых условиях продемонстрировать красивое исполнение, воспроизвести отработанные действия.

— Какие выводы сделали по окончании чемпионата мира?

С.В. Я доволен, что участвовали в Ханты-Мансийске во всех гонках. Считаю, в каждом старте немножко не повезло. В общем-то любую гонку (за исключением последней) можно было выиграть. В спринте подвели лыжи: после стартового круга, где Катя достала Пылеву, весь парафин снегом содрало, скольжение резко ухудшилось…

Е.И. Поэтому я себя перед стойкой загнала до предела, стрелять не смогла…

С.В. Стартовые позиции в гонке преследования цепляются за результаты спринта. А, согласно протоколу, у Кати получился лучший ход в пасьюте. В индивидуальной гонке стрельба была хороша, да лыжи опять не ехали. К тому же она упала…

Е.И. Зацепилась на повороте за сетку, меня и дернуло. А потом на стрельбище винтовку заклинило…

С.В. Короче говоря, везде какие- то маленькие штучки. В конечном счете мы остались довольны: во- первых, приобрели опыт, во-вторых, учтя возникшие моменты, к следующему чемпионату будем чувствовать себя в своей тарелке. Понравилось, что боролась до конца, не было больших разочарований, уверенность не изменила.

— Катя покорила всех сияющей улыбкой на старте. Соперники, вероятно, порой воспринимали ее как проявление нахальства?!

Е.И. Я, кстати, к соперникам очень уважительно отношусь. Всегда готова помочь или как-то успокоить. А своей улыбкой просто говорю: у меня все получится! И буду рада, если у них тоже получится!

С.В. Мне кажется, надо стоять на старте с положительными эмоциями и ощущениями, радоваться, что предоставлена возможность проявить себя. Ведь мы занимаемся делом, которое любим. А Катя вам рассказывала, как Захаров накануне эстафеты ее напутствовал и что она ему ответила?

— Ну-ка, ну-ка…

Е.И. Я эстафеты не бегала давно, тогда правила несколько другие были. Так, за пять минут до старта Николай Федорович мне объясняет: “Не забудь, приходишь на лежку, ложишься на щит под своим номером. А потом на стойку…” Он хочет сказать: “по приходу”, но перебиваю: “а потом на первый!” То есть я уже выстроила мысленную модель, что на стойку приду лидером.

С.В. Наверное, для Николая Федоровича это заявление выглядело как самоуверенность. Однако мы считаем: веря, увеличиваем шансы свершения события.

— На стартовом круге первого этапа, как правило, никто не бросается в отрыв очертя голову. Но Катя к лежке настолько далеко укатила от преследовательниц, что успела уже выпустить пять точных пуль, прежде чем другие открыли огонь!

С.В. Мы заранее прокручивали такой вариант, ведь у Кати очень хороший старт: она по лыжникам спринты удачно бегает. Задача ставилась: вести свою гонку, ни под кого не подстраиваясь. А если они не могут за тобой держаться, если думают, что ты — дура, какое дело тебе до них?

Е.И. Честное слово, первые два круга бежала спокойно, потому что знала: стрелять придется. Еду: ни впереди, ни сзади — никого. Думаю, может, заблудилась? Или фальстарт был, а я не в курсе?..

Стремление к идеалу

— За счет чего у вас произошел столь резкий скачок в результатах?

С.В. Будучи в Америке, мы в некоторой степени оказались брошенными: там редки специалисты как по биатлону, так и по лыжным гонкам. В США даже нет учебного заведения, где можно было бы получить соответствующее образование. В прошлом году мы поменяли все свои ценности, осознав, что спортом занимаемся для себя. Начали много читать, изучать и, что немаловажно, задумываться над каждым элементом: как можно сделать тренировочный процесс наиболее эффективным? Мы разложили биатлон по полочкам. Выходили не просто тренироваться, а решать конкретную задачу. Это увлекало, так как не было похоже ни на что, чем занимались раньше: ни она, ни я. Тренировки стали реже, могла быть одна в день, но объемная или интенсивная. А затем на фоне максимального восстановления идешь дальше вверх. Немаловажно, что за счет активизации внутренних ресурсов Катя практически перестала болеть.

— Каким образом вы натолкнулись на эту систему?

Е.И. Наша семья давно знакома с доктором наук Александром Петровичем Кизько из Новосибирска. Он опроверг существующую теорию тренировок, обосновал свою, причем с разных точек зрения: физики, биохимии, математики…

С.В. Нам попали в руки его материалы, мы созвонились, встретились. Общаемся с ним и сейчас, после чемпионата мира.

Будучи неглупым, я хотел бы найти логическое объяснение всему происходящему. Если вы мне докажете эффективность своих идей, пожалуйста, мы будем их реализовывать. Но делать что-то просто так, потому как все вокруг это делают…

Е.И. Сборная России, например, тренируется примерно так же, как и лет тридцать назад…

С.В. Очень легко, работая в большой команде, плыть по течению, просто тренироваться два раза в день. А потом в случае неудачного старта начинаются разочарования… Не лучше ли поставить перед собой цель: не победить в каких-то соревнованиях, а стать идеальным биатлонистом! Это значит резво пробежать стартовый круг, влететь на линию огня, моментально изготовиться, точно и без задержки отстреляться, исчезнуть с рубежа, промчаться финишный круг еще быстрее! Стать универсалом, способным выступать в любых условиях: первый ли рубеж, последний — все равно, ветер, снег, солнце — не имеет значения! Причем техника должна быть совершенна: и стрелковая, и лыжная. Я думаю, создав и воплотив в жизнь эту идеальную модель, будет легко выходить на старт соревнований любого уровня. Решили, раз мы одни, раз нам никто не мешает, почему бы не подчинить свою деятельность данной цели?

Интересно, ездишь по миру, смотришь: разные команды — немецкая, русская, скандинавские — тренируются каждая по-своему, единой системы нет. И все уверены: их модель — самая правильная. В итоге результата рано или поздно достигают. А не попробовать ли слепить нечто общее?.. Я просто призываю: ребята, давайте обдумывать каждый шаг!

— То есть вы не таите свои находки?

С.В. Я хочу помочь тем, кому это интересно: эффективен ли тот путь, по которому вы следуете?..

Е.И. Пожив в Америке, я пришла к выводу, что надо быть более открытым к идеям извне…

С.В. Мне кажется, вот мы занимаемся сейчас спортом, а ведь это только малый отрезок жизни…

— Поделитесь, как вы создавали свою идеальную модель?

С.В. В Америке не транслируют ни этапы Кубка мира, ни чемпионаты. Оставалось довольствоваться записями с Олимпиады в Солт-Лейк-Сити. Вечерами обычно анализировали свою работу на тренировках и сравнивали достигнутый уровень с лучшими образцами техники бега сильнейших. Мы как-то сразу решили, что у женщин особенно не на что равняться, и переключились на мужчин. Но не слепо кого-то копировали, а снова подошли логически. При выборе подъемной техники обратили внимание, конечно же, на Бьерндалена и Андресена. А вот на равнине, прикинули, у Оле-Эйнара движения чересчур вверх направлены. Своим равнинным стилем нам понравился Михаил Ботвинов на чемпионате мира по лыжным гонкам 1999 года в Рамзау. (Кто знает, может, он сейчас еще лучше ходит?) Стали разбирать тонкости, подгонять, пробовать: так, сяк, какие ощущения? Лучше, хуже? Быстрее, медленнее? Легче, тяжелее? То есть гнались не за красотой движений, а за эффективностью.

Е.И. Причем подбирали технику под разный снег, под разное самочувствие. Могу и катить, и прыгать…

— А в стрельбе у кого подмечали?

С.В. Мне всегда нравился Виктор Майгуров, я его лично знаю. Он очень быстро все выполняет: пришел, изготовился, начал стрелять.

А потом мы все перемешали с психологией. Конечно, много еще работы предстоит. Винтовку сейчас новую получили, подгонять надо… Опять-таки никогда не боялись что-то менять в оружии. Например, в середине зимы взяли совершенно другую ложу. За день до чемпионата Европы отпилили от нее кусочек. Раз Катя сказала неудобно, не ждать же окончания сезона, тем более если перемены способствуют положительным эмоциям. А принципиальное нововведение в виде крючка на ручном ремне мы вам уже демонстрировали.

— Вы привыкли работать самостоятельно, предпочитая свободу в выборе решений. Не опасаетесь, что нынешняя централизованная подготовка наскучит вам своим однообразием?

С.В. Нет, даже наоборот, интересно попробовать поработать в новых условиях. Мне нравится, что здесь мы — часть сильной команды.

Е.И. Тем более что имеем возможность тренироваться по своему плану внутри сбора.

— Планируете во всех этапах Кубка мира участвовать?

С.В. Да, конечно. Нужно набираться опыта.

Е.И. Единственное, что много бегать с винтовкой мне пока не привычно. Последнюю гонку на чемпионате мира бежала и плакала: спина болит.

— Сколько же стартов по биатлону было до того, как вы появились в сборной Беларуси?

С.В. Два в декабре и два в январе. Почему так мало? Дело в том, что уровень биатлона в Америке упал, и соревноваться по лыжникам стало интереснее: много участников, до 250 человек, призы неплохие. А в биатлоне пятеро соревнуются и призов никаких.

— Неужели лыжный спорт столь популярен в США?

С.В. Да, много лыжных центров, причем 5-6 очень приличного уровня. И снег лежит с ноября по июнь.

— Отчего, имея в стране столько занимающихся, американцы не слишком-то впечатляют результатами?

С.В. Думаю, все упирается в недостаток высококвалифицированных специалистов. Катю, кстати, приглашали тренироваться со сборной, как лыжной, так и биатлонной. Но в последней поставили условия: зарядка, работа по общему плану, никакой самодеятельности.

Е.И. А меня такой порядок утомляет: ранний подъем, часовая зарядка, завтрак, тренировка, обед, отдых, тренировка, ужин, тренаж. То есть времени нет даже книжку почитать, просто остановиться и подумать. К концу дня сидишь никакой: ну, и что натренировал?.. А работая с Сережей, мне не приходится себя насиловать, заставлять. И речь не о том, что тренировки легкие, они — правильные, грамотные, обоснованные целью. Я раньше, будучи в российской системе, считала: побегаю лет до 25. А сейчас мне нравится дело, которым занимаюсь…

— Итак, цель вашей деятельности?

С.В. Двигать прогресс в биатлоне. И тогда победа будет закономерным результатом. А если немножко не сложилось, что ж, это спорт…

Е.И. Случаются такие гонки, когда не везет, но ты все равно продолжаешь бороться. Я, например, особенно горжусь, когда не опустила руки, не сошла с дистанции, справилась с ситуацией… с улыбкой!