Тур 3. Продвинутые города. Весеннее “оЖЛОБление”

Нынешний 80-тысячный Жлобин, с его металлургическим заводом, меховыми игрушками, зоопарком, свежеиспеченным хоккейным флагманом внутреннего первенства, никакой (или все-таки никакая?) не Жапень. Это если не искать взаимосвязи райцентра и большого футбола. А если искать — Жапень и есть. Особенно сейчас, когда по весне-2012 чемпионат Беларуси впервые в двадцатилетней суверенной летописи “ожлобился”. И не ищите здесь парадокса.
Некоторые преданья старины глубокой гласят, что древний Хлепень (Хлапень, Жлеп, Жлепень, Жапень) располагался в болотистой местности и был окаймлен разбитыми дорогами. Это обстоятельство вызывало у заезжих торговцев и прочих пилигримов крайнюю злобу. Отсюда — Злобин, Жлобин.
Жлобин современный, к которому ведут вполне ровные и ухоженные большаки, у “пробивавших” новую точку высшелиговых баталий корреспондентов “ПБ” злобы не провоцировал и близко. Умиротворяющее провинциальное немноголюдье, указующий верный путь колоритный первый встречный с его доброжелательным “На футбол лупите? Может, и мне сходить…”, бегущая на фасаде Дома культуры электронная информационная строка, в которой матч “Белшина” — “Неман” анонсировался вслед за рекламой мюзикла “Волк и семеро козлят”… В общем, ничто в дорожном прологе не предвещало скорого культурного шока.
А он случился — стоило пересечь границы городского стадиона. Глубокий и непоправимый, как у поклонников Монтсеррат Кабалье после ее дуэта с Колей Басковым.
Какой же это “Локомотив”? Это “Оторопень”. Потому как при знакомстве с его инфраструктурой натурально берет оторопь. Имея до стартового свистка люфт часа в полтора, мы, в ожидании протоколов пожевывая цигарки, не спешили погрузиться в атмосферу диковинного интерьера. И тогда она погрузилась в нас — ветерком из-за окрашенного в жизнеутверждающий коричневый колер административного зданьица. Смутные сомнения стали терзать, когда за углом наполнявшегося гулом официальных и разных лиц корпуса скрылся футболист “Немана”, затем в том же подозрительно пахнувшем направлении на полусогнутых просеменил белшиновец, за ними тем же курсом проследовал один из арбитров…
Как завернула бы по этому поводу подзабытая панк-группа, “беспокойно и свежо в доме с буквами “эм — жо”. Физиологию не обманешь — утвердиться в предназначении кирпичного строения с покосившимися деревянными дверями пришлось и журналистскому десанту. Ну что вам сказать? Хуже только в тюрьме в Камбодже. А что делать, если даже игроки, для которых в раздевалках на всю ораву отгорожено по маленькому, на одно посадочное место туалетику, вынуждены в условиях дефицита времени и пространства бегать на двор?
О раздевалках — особый невеселый сказ. Расположены они в том же административном “шалаше”, напичканном помещениями-конурками по принципу “мухи, мед, кое-что еще и пчелы”. В комнатушки, куда загнали переодеваться команды, ответственные работники героически втиснули положенные по регламенту четверть сотни стульев. И что с того, что взрослые профессионалы толкались и терлись друг о друга, словно ботвинки кипящего борща… Пожалуй, в автозаках, в которых гродненских и бобруйских фанатов доставили с вокзала на стадион, дышалось вольготнее.
Можно только догадываться, какие мысли роились в голове директора “Немана” Леонида Дмитраницы, смурным взором испепелявшего антураж “Локомотива”. Нам вот вспомнилась аренда одолженных “Белшиной” у БАТЭ Скавыша и Гордейчука. И при этом не готовый к началу сезона бобруйский “Спартак”. “Неман” в неустойчивые погоды теоретически тоже мог бы в домашних поединках полажаться в каком-нибудь Щучине. И наскрести по клубным сусекам на Скавыша. Но играет в Гродно. Без оного.
А мы смотрим футбол из Жлобина. Футбол, который особо почитающему хоккей городу, по большому счету, фиолетов. “Ты за каго?” — “А чорт их бяры… Хаця не, Бабруйск да нас усе-таки ближэ” — реплика из vip-ложи. Самый комфортабельный трибунный островок представляет собой крытый протекающим жестяным навесом коробок десятка на три сидушек, где местятся номенклатурного вида мужички, звукорежиссеры да журналисты. Правда, когда мерзкая морось переросла в почти ливень, показалось, что под единственную крышу забились едва ли не все несколько сотен зрителей. Те, кто в перерыве для перекура оторвал попу от “виповского” пластика, место моментально потеряли. Как прессболовский водитель Саша, к чьему креслу впритык придвинули спасаемую от дождя и втащенную под кровлю, на самую верхотуру, здоровенную колонку. Когда она прямо над ухом взрывалась мегадецибельными оповещениями информатора — хотелось в ужасе бежать в бомбоубещище. Последнее объявление звучало традиционно: “После матча в пресс-центре стадиона “Локомотив” состоится пресс-конференция”. Но получило нетрадиционный комментарий из уст внушительных габаритов дядьки: “У прэс- цэнтрэ… Сказаў бы прама — у гимназии чэрэз дарогу”.
“Чэрэз дарогу” пришлось ходить дважды. В первый раз — чтобы в тепле и уюте гимназического актового зала послушать послематчевые высказывания тренеров. Второй — чтобы вернуться в универсальное коричневое здание, за итоговым протоколом. Там за апогеем прощального броуновского оживления флегматично наблюдали два милиционера. Какой-то Николаич по рации строго наказал им оставаться на стратегически важном объекте “пока не уйдет последний человек и не уедет последний автобус”. Они и оставались, охраняя, не пряча взглядов, беззащитную наготу футбольных людей. Таких, как рефери Игорь Крук, который, сверкая мокрыми молодечненскими ягодицами, протрусил по заполненному всевозможным людом “предбаннику” из белшиновской душевой в “безДУШную” судейскую комнатку. Это было символичное окончание незабываемой командировки…
И еще. Этой зарисовкой ни в коем случае не хочется обидеть город и его жителей. А кто привез в Жлобин футбол элитного национального пошиба — те пусть обижаются. Просто мы в отличие от некоторых не обучены лепить коников из непригодной для этого субстанции.