Приплыли...

После того как ледовая забава с каучуковым диском, трепетно культивируемая в нашем краю, в очередной раз оказалась на обочине мирового прогресса, как водится, устроен был “пикник” — расширенное заседание исполкома ФХРБ по оглушительным итогам ЧМ. “Сколько раз на привале мы картошку пекли, пировать — пировали, разговоры вели”… Когда в Зону входишь, сказано у фантастов, то уж одно из двух: либо плачь, либо шути. Тон задал Кари Хейккиля, поделившийся с аудиторией поразительным наблюдением: не все его подопечные ходили на завтрак! Благодаря этому аль вопреки, но игроки были хорошо готовы физически: “Все было в порядке, пока не начиналась игра”. Феерично! Тут у финна-главкома спросили из президиума: “Это вы как определяли? По аппетиту?” Заседавший в нем верховный триумвират, что головой отвечает за спорт вообще и хоккей в частности, кормить аудиторию завтраками был не склонен. Вице-президент НОКа Тетерин, признавшись, что ему стыдно за этот чемпионат мира, предложил: пусть “денежки, которые есть в “Динамо”, чуть “подрежутся” в пользу детей”. Помощник президента Заичков после констатации факта — “по финансированию хоккей на первом месте”, немедля засвидетельствовал, что и ему с министром Качаном было стыдно перед главой государства за такой результат. В подтверждение сказанного он потребовал снятия самого генерального менеджера сборных Сафонова! (“С Зоной ведь как: с хабаром вернулся — чудо, живой вернулся — удача, патрульная пуля мимо — везенье, а все остальное — судьба”)… Сразу после этого со стыда сгорел председатель ФХРБ Ворсин, заявивший о своей отставке.

В высоких прениях было зафиксировано, что у нас нет не только результата, но и системы, структуры, дисциплины. Мотивации, конкуренции, чувства патриотизма — тоже нет. Словом, чего ни хватишься — ничего нет! Спросили было у чухонца Кари про систему, у него вроде какая-то есть. Но тот только руками развел, пеняя на рутину, нехватку времени и большой процент потери шайбы в своей зоне: “Что касается результата, то я поручиться не могу. У меня нет хрустального шара, который предсказывает будущее”. Тряхнув головой так, будто пепел посыпался и на две другие из тех, что отвечают, Сергей Тетерин не без горечи подытожил: “Картина такая — будущего у нашего хоккея я пока не вижу”. А между тем оно есть. Его, светлого, не может не быть. Даже в ненаучной фантастике из жизни сталкеров оптимистично пророчествовалось: “Городишко наш дыра. Всегда дырой был и сейчас дыра. Только сейчас — это дыра в будущее. Через эту дыру мы такое в ваш паршивый мир накачаем, что все переменится. Жизнь будет другая, правильная, у каждого будет все, что надо. Через эту дыру знания идут. А когда знание будет, мы и богатыми всех сделаем, и к звездам полетим, и куда хочешь доберемся”…

Сталкеры у Стругацких пробавлялись тем, что выносили из Зоны всякие обладающие необычными свойствами артефакты, получая с этого большие деньги. Один из них добрался-таки до вожделенного “Золотого шара”, исполняющего любые желания, но смог загадать только: “Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженный!” “Сталкерам”, заседавшим в конференц-зале на исполкоме, обижаться на его решения нет резонов. “Ничего, ребята, в Зоне тоже дышать можно, если умеючи”…