Тихий Дон. Валерий Тихоненко: сборная СССР-88 обыграла бы сборную России

“Команда мечты” Лаврова, Каршакевича, Атавина, Тюменцева, Тучкина и еще целого ряда советских звезд, выигравшая аналогичный турнир, кажется столь же легендарной. Но надо смотреть правде в глаза: птенцы Гомельского оставили в памяти болельщиков след куда более глубокий, чем воспитанники Мироновича и Евтушенко. Хотя бы потому, что дружат до сих пор — и даже проводят в победном сеульском составе матчи на радость тем, кто помнит Сабониса и Марчюлениса, Волкова и Куртинайтиса, Тихоненко и Тараканова в годы их расцвета, когда фантастически недостижимые мастера НБА начали вдруг проигрывать сборной СССР.

— Общаясь с вашим партнером по сборной-88 Тийтом Сокком, услышал фразу, что, представься шанс повернуть время вспять, вместо баскетбольной школы он построил бы в родном Таллинне гостиницу — дело более прибыльное. А что избрали бы на его месте вы?
— Ха-ха! И школу, и гостиницу. Но каждый выбирает дорогу в жизни сам. И никто не знает, как будет лучше, до тех пор, пока не сделаешь шаг.

— Честно говоря, так и не понял, почему вы не уехали в НБА после Сеула вместе с Сабонисом, Марчюленисом и Волковым, также выбранными на драфте.
— Эти парни всегда отличались целеустремленностью и верой в себя. Не сказать, что я был другим — тоже никогда ничего не боялся. Просто, наверное, самооценка была гораздо ниже той, которая отвечала реальному уровню моего мастерства. К тому же по натуре не сильно приветствую резкие перемены в жизни. Например, всегда скучал по родной Алма-Ате, и когда играл в ЦСКА, то каждую субботу после матча садился на самолет — 62 рубля в одну сторону — и летел домой, а потом таким же макаром возвращался обратно к вечерней тренировке в понедельник. Это вызывало у ребят немалое удивление: не лень же человеку мотаться за несколько тысяч километров каждую неделю. Ладно Сокк: сколько там лету до его Таллинна, еще можно понять, но Тихий… Медом, что ли, ему в Алма-Ате намазано? Я же Москву в ту пору просто ненавидел, а теперь для меня это город, где живет семья. И при первой же возможности лечу туда из Казахстана. Вот такой зигзаг судьбы получается.

— Интересно, а Гомельский догадывался о ваших отлучках?
— Думаю, да. Но у него ведь какая тактика всегда была? Делай что хочешь, только выигрывай. Однако если будет поражение, тебе сразу припомнят все “косяки”. Вообще, Александр Яковлевич был тренером уникальным и психологом отменным — знал, как управлять любым коллективом.

— Кстати, а как вы тогда уживались в сборной — люди из разных республик СССР?
— В ту пору все было гораздо проще: жили в одной стране, и менталитет был один на всех. Хотя, разумеется, некоторые вещи могли вызвать удивление. Представьте, Сабонис приехал на первый сбор в юниорскую команду страны в 16-летнем возрасте и не знал ни слова по-русски. Но эта проблема легко решалась на площадке, да и в быту тоже. Трудностей в общении вообще никогда не возникало, равно как и группировок по какой-то национальной принадлежности.
Приятно, что дружба прошла проверку временем — и мы по-прежнему встречаемся и даже играем.
Скажем, когда к нам приехали ветераны мадридского “Реала” и провели по матчу в Москве и Каунасе, мне было принципиально важно затащить испанцев в Алма-Ату. И мы это сделали: в Казахстан приехали Сабас, Волчок, Марчела, Сокк, Тараканов, Миглиниекс, Ткаченко, Энден, Ветра, за Мадрид играли Хосе Бирюков, Корбалан, Ромай, Хосе Луис Диас, Итуриага — вывеска, согласитесь, сумасшедшая. Дворец спорта зрители, которым посчастливилось взять билеты, забили до отказа. Вдобавок мы провели еще несколько мастер-классов, благодаря чему матч даже получил приз как лучшее культурно-спортивное событие страны 2004 года.

— Баскетболу повезло больше многих игровых собратьев, потому что в нем существовали три магические буквы — НБА.
— Это действительно была заоблачная лига. В 1987 году поехали на предсезонные сборы “Атланты Хокс”: я, Сабонис, Марчюленис, Волков, Сокк, Жуканенко и Гоборов. Папа отобрал молодых игроков — тех, на кого собирался рассчитывать в будущем. Там было чертовски трудно, но и чрезвычайно полезно. Когда через месяц вернулся домой, то, глядя на поединки чемпионата страны, думал: “Во что же мы играем-то?..”
Первый раз сборная СССР сразилась с “Милуоки Бакс” в 1987-м. Стартовую четверть сыграли на равных, а в конце третьей уже горели “минус 40”! Помню, сидим с Куртом (Куртинайтисом. — “ПБ”.) на скамейке, переглядываемся и в унисон говорим: “Скорее бы это все закончилось…” Но Гомельский, обычно очень эмоциональный после поражений, на этот раз сильно расстроенным не выглядел — мне кажется, он был рад уже самому факту проведения подобной встречи. В следующем году в СССР приехала “Атланта”. Так же как и мы находились под впечатлением от звездного статуса лиги, так и американцы прилетели в Союз, будучи в душе убежденными, что по Красной площади действительно разгуливают медведи. Представляю, какой они увидели нашу страну… Американские игроки привыкли к пятизвездочным отелям, о которых здесь, понятно, никто отродясь не слышал. Чипсов нет, кола тоже отсутствует. Само собой, они еще и отравились. А потом серия игр по Союзу: в Тбилиси, Вильнюсе и Москве. В белокаменной, кстати, нам удалось взять верх, что стало поистине историческим событием.
На Олимпиаде проигрываем первый же поединок югославам. Сидим поникшие в раздевалке и ждем от Гомельского жестокого разноса, но Папа держался так, будто мы победили: “Ничего страшного, ребята, все равно будете лучшими”. Он так верил в нашу команду, что эта уверенность постепенно передалась остальным!
Повторюсь: Гомельский был отменным психологом, ведь, чего скрывать, у каждого хорошего спортсмена, как правило, непростой характер. Сереге Тараканову палец в рот не клади: он всегда критиковал и отстаивал свое мнение, невзирая на личности. Кто-то высказывал претензии прямо в глаза, кто-то лишь за пределами площадки.

— А вы?
— Никогда не стремился быть на линии огня. Впрочем, все знали: если Тихого задеть, он может показать норов очень легко. Но вообще-то я не был проблемным парнем, и ребята относились ко мне одинаково хорошо. Например, литовцы звали в “Жальгирис” и предлагали поменять фамилию.

— На какую?
— Тихоненковас, наверное, но это неважно.

— Чисто визуально вы похожи на литовца…
— Чего скрывать, были игроки, которых в Каунасе всегда освистывали, трибуны их просто терпеть не могли. Но я почему-то вызывал симпатию.

— Может, стоило перебраться в Литву?
— Даже мыслей подобных не возникало, поскольку очень хотелось вернуться домой — в алматинский СКА. Многие этого не понимали. Андрей Лопатов говорил: “Ты, что, ненормальный? Каждому, что ли, в Москве квартиру дают?” Я же от нее отказался — только чтобы не быть ничем обязанным ЦСКА. Рвался домой — и вовсе не потому, как все думали, что получаю в Казахстане сумасшедшие деньги. У меня тогда выходило около 280 рублей. И ставка сборной Союза 300 рублей. Максимальная была 500, но ее получал только Сабонис. И то только потому, что тогдашний спорткомитетовский начальник сказал: “Как же они могут зарабатывать больше меня?”
В Алма-Ате собралась классная команда, и в 89-м году мы завоевали третье место в чемпионате СССР, что до сих пор расценивается как знаменательное событие в истории казахстанского баскетбола. Обыграли “Жальгирис”, который тогда — неслыханное дело! — прилетел к нам чартером! Як-40 шел прямо из Каунаса с тремя остановками.

— Уже тогда литовцы демонстрировали серьезное отношение к делу, и, надо отметить, продолжатели славы Сабониса и компании приняли эстафету в надежные руки. Вы смогли разгадать секрет успеха этой маленькой балтийской страны?
— Нет, но вы можете на это замахнуться. Литовскому баскетболу в этом году исполняется 90 лет — чем не повод исследовать и разобрать феномен по косточкам? Для меня, например, до сих пор загадка, почему у них так много высоких людей. Здесь, в Казахстане, где населения в пять раз больше, подобных великанов почему-то найти не могу. Может, все дело в отличной селекции и, как следствие, в большом количестве баскетбольных школ — в том числе и моих товарищей по сборной СССР…

— А наши белорусские ребята из школы Егора Мещерякова не так давно обыграли сверстников из школы Сабониса — сообщаю об этом с гордостью.
— Лично с Егором незнаком, но слышал о нем лишь восторженные отзывы. Это говорит о том, что он не только отличный баскетболист, но и потрясающая личность. Мне вообще нравится, когда спортсмены после завершения карьеры проявляют себя как организаторы. Так что передавайте Мещерякову привет и пожелание успехов его школе.

— Славно было бы литовцев на этой теме нагреть…
— Попробуйте. Знаю только, что Казахстан мне баскетбольной страной не сделать. Но вернуть его на уровень хорошего европейского середняка возможно. Скажу так: получи я в распоряжение на пару лет сборную, думаю, этого времени хватило бы, чтобы вывести ее на чемпионат мира. Причем к натурализации американцев прибег бы лишь однажды.

— А что мешает?
— Да ничего. Думаю, тот путь развития, который выбрала “Астана”, поможет сборной стать конкурентоспособной в мире. За один сезон молодые местные ребята ощутимо прибавили. Во-первых, у них целый год был хороший тренировочный процесс под руководством итальянского тренера Маттео Боничолли. Во-вторых, мы пригласили еще и отличного тренера по физподготовке — тоже итальянца и существенно подтянули компонент, который всегда являлся ахиллесовой пятой местных игроков. Ну и, конечно, положительную роль сыграло участие в Единой лиге ВТБ.

— Вы хотели бы возглавить сборную как тренер?
— Нет, только в качестве менеджера. Врач сказал, что если хочу остаться в баскетболе, то лучше сменить тренерский мостик на что-то другое, отнимающее не так много нервной энергии. Через неделю после женского чемпионата Европы 2009 года в Латвии, где стали вторыми, у меня открылась прободная язва. Сгорел за какой-то совсем небольшой срок. Еще Папа — царство ему небесное — говорил: “Тихий, не прогоняй все через себя. Будь проще…” Но мне сложно не загоняться…
Сегодня мне нужна вторая команда, в которую собрал бы пацанов 16-17 лет. Они тренировались бы рядом с основным составом, тоже участвовали бы в чемпионате Казахстана. Но пока, увы, на это нет средств.

— Бюджет клуба не мал и не велик — 5 миллионов долларов.
— Шестьдесят-семьдесят процентов — это платежная ведомость. Остальное — поездки, сборы, офис. Весь год мы отыграли при свободном входе, хотя, думаю, пусть минимальные деньги, но болельщик все же должен платить. Второе — у нас нет фанатской культуры, привлечения зрителей на трибуны. Периодически посещаю матчи хоккейного “Барыса” и вижу, что у него есть свой болельщик, который ходит на матчи с энтузиазмом. Здесь имеются резервы для роста — и я надеюсь, что со временем подтянем планку нашего маркетинга до пристойного уровня, чтобы на баскетбол в Казахстане ходили так же, как и на исконно любимые здесь борьбу и бокс.
Дворец, в котором играем, вмещает 9800 зрителей. Кроме того, я сделал еще 380 мест вокруг площадки. Понятно, полный зал собрать пока нереально. Рекорд — 4200 — был у меня на таллиннском “Калеве”. На него почему-то пришло больше людей, чем на “Жальгирис”. Впрочем, мы уже подписали меморандум о сотрудничестве со студентами, так что, полагаю, в следующем сезоне на наших играх будет больше зрителей. Тем более, планируем выступать и в Еврочеллендже — это классная школа. Знаю, о чем говорю, поскольку сам выигрывал титул в 2007 году, будучи главным тренером самарского ЦСК ВВС.

— За время игроцкой и тренерской карьеры вы видели в деле немало белорусских баскетболистов…
— Сразу вспоминается Валера Дайнеко — поразительный игрок с неправильным броском, который тем не менее всегда исправно поражал кольцо. Вообще, если разобраться, вы могли бы собрать хорошую сборную…

— Могли, но не собрали.
— Куль ваш мне не нравился: после американского университета он был хорош, но потом как-то особо себя не проявил. А вот Сашку Сатырова очень хорошо помню — классный разыгрывающий, наглый… Тоже бросал неправильно, хотя это ни о чем не говорит. Мой бросок был аналогичным с точки зрения идеальной техники.
Белорусский РТИ считался серьезной командой, и победить минчан дома было сложно практически любой дружине Союза. Хотя это относилось и к Риге, Таллинну, Киеву, Тбилиси… Чемпионат СССР был очень сбалансированным турниром без ярко выраженных аутсайдеров. Если тому же ЦСКА дома игралось легче, то на выезде мы всегда встречали ожесточенное сопротивление.

— Лига ВТБ чем-то напоминает этот славный турнир?
— Безусловно. Хотя той атмосферы уже не будет никогда: сейчас другое время, мир меняется и идет вперед. Молодежь живет в интернете. Это мы раньше ходили на дискотеки, возвращались в номер за два часа до отбоя, немного спали и шли на зарядку.

— А правду говорят, что те, советские еще команды, играя с нынешними, безнадежно бы им уступили? Ну, скажем, сборная СССР-88 влетела бы “в одну калитку” сборной России образца этого года?
— Очень сомневаюсь. Давайте в подтверждение тезиса просто пройдемся по именам. Холден или Самойленко против Валтерса, Сокка и Еремина. Очевидно, что советская компания гораздо сильнее. Вторые — Фридзон против Куртинайтиса и Хомичюса — понимаете, да? Ну и так далее… Хотя Кириленко, наверное, как и Сабонис, все же стоит особняком — такие люди рождаются не так часто, как всем хотелось бы. А кто в сегодняшней сборной справился бы с Волковым или Марчюленисом? Да Марчела с его феноменальной физической и функциональной готовностью любому руку разрубил бы на две части. Так что почти нет сомнений в исходе этой встречи: мы как минимум были бы не хуже.
Другое дело, баскетбол сейчас более прагматичен, во главу угла ставится тактика. Папа Гомельский команду направлял и воодушевлял, но играли-то мы сами. Знали, что Сабас или Белый подберут на своем щите, а потому когда еще только шел бросок, я уже устремлялся в контратаку. И через Валтерса или Сокка моментально следовала быстрая передача. Да и сам Сабас, у которого зрение “минус пять”, давал такой пас, что мяч сам в руки ложился. К слову, Тийт Сокк был настолько прагматичным игроком, что мог просчитывать развитие событий на площадке на много ходов вперед. Он никогда не рисковал, но все передачи отдавал наверняка, забивал свои 6-8 очков — и все были им очень довольны.
Мы сами обо всем договаривались перед игрой и рвали любого, а у нынешних игроков этого в голове нет. Им легче, им на блюдечке все подается, а нам тогда надо было выживать в условиях колоссальной конкуренции.

— Строй тоже накладывал отпечаток — заработать можно было только в зарубежных поездках, да и то не самым легальным способом.
— Раньше больше 300 рублей в социалистические страны нам не меняли. А если ты вез за границу доллары, это была контрабанда. В 1985 году, когда ехали на чемпионат Европы в Германию, чехвостили так, что просто ужас, а в 1987-м, когда летели в Америку, на таможне поймали Белостенного и Миглиниекса с валютой.
В другой раз доллары нашли в носке у Ткаченко. Капитану гандбольной сборной СССР Володе Белову аналогичный случай стоил карьеры. Мы все время ходили по лезвию ножа: сегодня ты великий, а завтра — никто. Людей казнили за то, что нынче является нормой. С ребят снимали заслуженных мастеров — приведу в пример того же Белостенного, он потом еще год не мог выехать ни на один зарубежный турнир.

— Зато, говорят, мозги и смекалку такое вот противодействие советской системе хорошо развивало.
— В 85-м году вез 500 долларов — это сейчас заурядная сумма, а тогда было целое состояние. Никак не мог придумать, куда их лучше положить. Решил, что надежнее всего — в задний карман джинсов. Таможенники же — ребята стреляные, проверяют все. Доходит очередь до задних карманов. “Что у вас там?” Демонстративно поворачиваюсь спиной, поднимаю вверх руки и говорю: “Смотрите сами!”. “Ну что вы уже так официально?.. Все нормально, проходите”. Прохожу, а у самого пульс под 200, потому что если бы меня тогда взяли, то карьера в сборной могла бы закончиться мгновенно. Сейчас вам об этом рассказываю — и даже спустя 27 лет мурашки по коже бегают… Когда приезжаешь обратно — другая история: смотришь, чехвостят ли таможенники рейс. Если да, то многие сумки так и оставались на транспортере…

— Как же тяжело было быть баскетболистом в то время…
— Сейчас проще — заключил контракт, а все остальное за тебя сделают. Только выходи и играй. А раньше надо было удачно уехать, хорошо купить и без приключений вернуться. Но — самое главное — требовалось еще и победить, потому что для сборной СССР второе место считалось катастрофой практически на любом турнире.
В 87-м году на “Европе” в Афинах проиграли очко грекам в финале, который проходил будто в кратере вулкана. Час не могли уехать из зала — в радостном порыве наш автобус раскачивали тамошние болельщики. На следующий день вышли в город, так с нас продавцы денег не брали в знак признательности за то, что их любимцы смогли нас обыграть. Прилетаем в Москву — встречает лишь один представитель Спорткомитета, после чего нам устраивают грандиозный разгон — серебро ведь за медаль не считалось. И после этого вы спрашиваете, смогли бы мы победить нынешнюю сборную России?!