ВОЗВРАЩЕНИЕ. На волю

Большинство спортсменов — народ суеверный, предпочитающий не говорить гоп, пока не перепрыгнет. К тому же сейчас все ребята пашут на совесть, а былой лидер нашей команды, соскучившийся за время двухгодичной дисквалификации по любимому делу, — вдвое больше. Но все-таки у нас получилось вклиниться в напряженный рабочий график Вадима. Благо помог главный тренер сборной Александр Попов, перехвативший белорусскую звезду во время короткого отдыха на утренней тренировке, предоставив свой мобильник в распоряжение Сашурина: “Вадик, поговори с Минском. Тут “Прессбол” тобой интересуется”.

— Не открою секрета, если скажу, что в преддверии начала сезона вашей персоной интересуются не только любители биатлона, но и все белорусские болельщики. 12 сентября завершился срок вынужденного отлучения от спорта. У меня сие почему-то ассоциируется с двухлетней службой в армии, вырывающей человека из привычной житейской обстановки. Вот вы и дождались своего дембеля…

— Не знаю, как у вас, а у меня такое чувство, будто отбарабанил два года тюремного заключения. И теперь с чистой совестью — на волю. Успел соскучиться по тренировкам, соревнованиям. Хотя, если честно, для меня нынешнее возвращение в большой спорт стало откровением. Мысли завязать с активными выступлениями возникла еще в Солт-Лейк-Сити. Вы, наверное, помните, сколь неудачной выдалась для меня последняя зимняя Олимпиада. Кто знает, может быть, все бы так и вышло, если бы не случился этот вынужденный перекур. Он позволил без спешки оценить ситуацию, взвесить все “за” и “против”. Знаете, как говорят: хорошо там, где нас нет. Сейчас мне в кайф и лыжные тренировки, и огневая подготовка. Для кого-то это тяжелая работа, а я просто наслаждаюсь процессом, получаю от него удовольствие.

— Нет худа без добра. Народ зря не скажет…

— Совершенно верно. Парадокс, но именно дисквалификация предопределила продолжение спортивной карьеры. Точку всегда надо ставить на чем-то светлом, значительном. Поэтому еще “попылю”. Самое главное, что на четвертом десятке у меня вновь появилась серьезная мотивация. Этот фактор для спортсмена определяющий, его не заменишь никакими материальными стимулами.

— Что оказалось самым сложным во время двухгодичного простоя?

— Пожалуй, пережитый стресс. Извините, тут Вова Драчев подъехал, хочет помочь мне дать интервью. На, поговори с корреспондентом…

Владимир ДРАЧЕВ: — Вы там напишите, что подготовка команды проходит на высоком уровне, землю зубами грызем. За Сашурина не беспокойтесь, его контролирую лично. Парень он молодой, талантливый, из него обязательно выйдет толк. Это я вам говорю. Болельщикам привет, передаю трубку Вадиму.

— Авторитетное мнение, ничего не скажешь.

— Ну как тут сачканешь, когда рядом такие люди? Со стыда сгоришь. Возвращаясь к вашему вопросу, еще раз подчеркну: такого потрясения за свою жизнь еще не испытывал. Да и жена очень переживала. Даже не хочется обсуждать подобную тему. Скажу только, что психологическую закалку я получил — будь здоров. Теперь остается за одного битого дать двух небитых.

— Когда пришла твердая уверенность, что вернетесь в биатлон?

— Не сразу. Основным препятствием стало состояние моего здоровья. Год после Олимпиады вместил много травм, в организме посыпалось все, что может посыпаться. Но с течением времени раны затянулись. Самое главное — удалось привести в порядок не дававшее покоя плечо. Теперь его нагружаю по полной программе, и оно пока выдерживает. Где-то в начале года решение о возвращении сформировалось окончательно. По-моему, для мужчины лучше рисковать здоровьем ради большого дела, нежели бездельничать, ставя себе в заслугу девственно чистую медицинскую карту. Планомерно тренироваться начал с декабря прошлого года.

— Как строился процесс?

— Это длинная история. Вряд ли стоит заострять внимание читателей на чисто профессиональных нюансах.

— Для оценки нынешнего состояния Вадима Сашурина было бы неверно не затронуть то, что в период отлучения от спорта вы создали семью, построили собственный дом. Каково чувствовать себя в новых ипостасях — мужа и отца?

— Замечательно, это только придает силы. Хотя, конечно, семья сейчас вынуждена обходиться без ее главы. Это очень тяготит. Они для меня все равно значат гораздо больше, нежели биатлон и все, что с ним связано.

— Ваша супруга, известная биатлонистка Евгения Куцепалова, часом, не собирается последовать примеру мужа?

— В смысле возвращения в большой спорт? Она бы с радостью, но пока главная ее забота — наш ребенок.

— За время отсутствия в виде спорта, которому отдано 25 лет жизни, вы наверняка следили за происходящими событиями. Нет ощущения, что возвращаетесь в другой биатлон?

— Ни в коем случае. Соприкоснувшись с ним вновь, у меня сложилось впечатление, будто никогда не покидал лыжных трасс и огневых рубежей. Никаких новых имен практически не появилось. Бал правят те же самые люди, по-прежнему в чести высокая функциональная готовность и предельная скорострельность. Возможно, ныне существуют какие-то технические новации в отношении подготовки лыж и оружия, о которых я ранее не слышал. А так все по-старому. Хотя не исключено, что, побегав на первых двух-трех этапах, буду вынужден изменить мнение. Соревновательную практику ничем не заменишь и не смоделируешь.

— А на контрольных тренировках?

— Там можно проверить лыжную состоятельность, стрелковые навыки, но температуру борьбы все равно не прочувствуешь.

— И как, прошлые навыки не утерялись?

— Слава богу, нет. Хотя, конечно, двухгодичный дефицит стартов не может не сказываться. Для меня сейчас в коньковом ходе даже за снег проблематично цепляться. Однако мышечная память постепенно освежается, поэтому обретение былых кондиций — только вопрос времени.

— Что скажете о стрелковой подготовке — вашем главном козыре во все времена?

— Я глубоко убежден, что если человек когда-то научился хорошо владеть винтовкой, то сей навык останется с ним до конца жизни. Проблем в этом компоненте у меня нет.

— У вас новый инвентарь?

— После некоторых раздумий решил оставить старое ложе. Оно свое, родное. Ствол мне поменяли, причем попался очень удачный экземпляр — кучность отменная.

— О туринской Олимпиаде еще рано загадывать, но в нынешнем сезоне биатлонный люд получит полезную возможность приноровиться к ее условиям. Один из этапов Кубка мира пройдет в том же месте и в те же сроки, что и зимние Игры 2006 года. Что, на ваш взгляд, будет определять успех на главном старте четырехлетия?

— Если не ошибаюсь, практически все Олимпиады в последнее время проводятся в условиях среднегорья. Исключение составляет лишь Лиллехаммер-94. Да что там Олимпиады, даже в рамках Кубка мира равнинных этапов почти не осталось. Поэтому солидной высотой стадиона над уровнем моря сейчас никого не удивишь. Хочешь не хочешь, а придется к этому привыкнуть. Не думаю, что в Италии предложенные условия станут для кого-то откровением. Естественно, на Играх многое будет зависеть от того, в какой форме спортсмен подойдет к конкретному дню старта. Но в конце концов львиную долю успеха определит соревновательный опыт. Особенно в биатлоне.

— Какие задачи на сезон вы ставите лично для себя?

— Сложно сказать в двух словах. Знаю одно: я вернулся не номер отбывать, а показывать результат. Этому подчинено все. Мне ведь надо семью кормить. Если почувствую, что не тяну против нынешних соперников, терзаться сомнениями не буду, попробую найти себе применение в иной сфере человеческой деятельности. На самом деле все очень просто.