"Тур де Франс". Владимир Тихонов: за границей еще хуже

— Владимир Петрович, вам не кажется, что разборки финишеров на “Тур де Франс” проходили по необычным сценариям и завершались порой слишком уж неожиданно?
— Просто много сильных спринтеров в разных командах. Десяток гонщиков приблизительно равного уровня. Раньше “Тур де Франс”, “Джиро”, “Вуэльта” легче проходили — имею в виду спринт. Выделялись один-два фаворита. И можно было с уверенностью сказать: этот выиграет. Сейчас же все не так просто. Многое зависит от того, как команды раскатывают своего лидера, а также от характера гонщиков. Взять, например, Кавендиша. Вот не пошло у него на этом “Туре”, и он сразу сник. Спринтеры — народ своеобразный. Это не преследователи, не горные гонщики, которые более терпеливы, лояльны. Финишеры сами себе на уме. Многие думали, что Кавендиш хотя бы четыре этапа выиграет. Но другие ребята оказались не столь благосклонно настроены, молодежь подтянулась, завалы мешают.

— Евгению Гутаровичу тоже не удалось проявить себя…
— Здесь много факторов. Завалы те же. Еще ощущение, что команда недостаточно Жене помогает. До трех километров подвозят, а дальше — крутись как хочешь. А выиграть в такой ситуации непросто. Призовое место добыть еще можно. А вот финишировать первым — задача совсем другого уровня. Саша Усов, который на 11 этапах “Джиро” попадал в десятку, говорит, что тогда как-то все полегче было. Сейчас же все жестко. И как никогда верны другие слова Усова: сначала надо научиться падать, а уже затем побеждать. Впрочем, возвращаясь к Гутаровичу, могу сказать, что еще будут спринтерские этапы. И один из них на Елисейских Полях. У Жени уже есть хороший опыт выступлений в Париже. Он стал пятым в 2009 году.

— Вы считаете, такому спринтеру, как Гутарович, нужен “спринтерский поезд”?
— Конечно. Именно поэтому Женя сейчас думает о том, чтобы поменять команду. Нужно хотя бы три человека развозящих, причем тот, который последним сдает смену, должен быть спринтером почти таким же как лидер — тогда будет результат. Вот у Грайпеля очень хороший поезд, и как результат — он регулярно побеждает. А, например, Петакки, Фрейре не могут показать того, на что рассчитывают. Хотя Фрейре — трехкратный чемпион мира, в Испании ему памятник поставили. Но “Катюша” сконцентрировала усилия на Меньшове, и в результате Фрейре ничего не может поделать.
Не надо забывать, что Гутар выступает за французскую команду. Здесь хотя бы просто попасть на “Тур де Франс”. Усов сколько раз претендовал, но его ни разу не включили. Гутарович второй раз участвует. Но это тоже не просто так. Ему поставили условия — чтобы чемпионат Беларуси выиграл. Конечно, было бы намного лучше, если бы в Беларуси была своя команда. Посмотрите на Россию: за несколько лет там выстроили целую систему — “Катюша”, континентальные, молодежные команды. Нам в этом плане тяжелее. А ведь нужно стараться выдерживать календарь, чтобы молодые ребята были готовы к тому, что их ждет в профессиональном велоспорте.

— Тем не менее наши гонщики в мире на хорошем счету…
— Те же украинцы, поляки, эстонцы удивляются: откуда у вас столько ярких гонщиков? Но для этого все должно сложиться. Нынешнее поколение уйдет, и еще не известно, придет ли кто-то на смену. Из моих парней большие надежды подавал Сергей Новиков: отправили его в итальянский клуб — через месяц приехал, сказал, что завязывает. Дескать, не видит перспектив. Бывает. С девчонкой проблемы, второе-третье. Ну и ностальгия по родине. Это как когда-то хоккеист Макаров из знаменитой тройки ЦСКА: тогда все в НХЛ ехали, а он, наоборот, из Америки. Не хотел учить английский язык и жить за океаном. Так же и Новиков. На гонке в Италии занял второе место. На него глаз положили. Нашли дом, дали отдохнуть. А Сергей мамке звонит, говорит: “Скучно здесь, не могу. Мне бы по своему бульвару пройтись”.
Если бы ребята периодически приезжали на родину, то им было бы легче адаптироваться. А так — длительное время на чужбине, не каждый может выдержать. Мы же бросаем ребят в огонь. Выживут — найдут себя в велоспорте. Если нет, ничего не поделаешь. И с этими ребятами, что сейчас выступают, такие же проблемы возникали. Помню, как Самойлов, Куницкий и Гутарович бастовали, когда их не вместе расселили, а по разным номерам, чтобы с иностранцами общались и язык учили.
Опять же травмы в велоспорте могут сломать многие планы. Например, Никита Жаровень — молодой спринтер, который может прийти на смену Гутаровичу, тоже с этим столкнулся. В Юрмале он должен был выиграть, но парень, который его развозил, случайно в ногу врезался. Потом заражение пошло. Ой, целая история. Но ничего — восстановился.
Становление каждого гонщика — очень непростой процесс. А самое сложное — переход из юниоров в андеры, а потом из андеров в профессионалы. Тем более сейчас мода на “русских” в зарубежных клубах прошла. А для них мы все русские: украинцы, эстонцы, белорусы. У них и стереотипы особые: “русский” поехал домой — велосипед украли и пять килограммов лишнего веса. Поэтому первое время велосипедов постсоветским гонщикам с собой не давали.
Надеемся, что кто-то из молодого поколения выстрелит. Но у них другое отношение. Вот Кучинский у меня три года тренировался, когда учился в институте. Так он никогда не задавал вопросов. Хотя мама его тренер. А нынешние ребята постоянно спрашивают.

— А почему плохо задавать вопросы?
— Понимаете, когда гонщики начинают отвлекаться от работы, это значит, что они выгадывают какой-то более легкий путь. Однако легкого пути нет. Некоторые думают: здесь тяжело, а попаду за границу — там будет легко. Но там, оказывается, еще хуже. И к этому надо быть готовым.