Корни успешности. Сергей Костицын: sergeant & patriot

— Предложи тебе охарактеризовать минувший сезон одним словом, каким бы оно было?
— Хорошо. В “Нэшвилле” у нас подобралась действительно отличная команда, долгое время мы входили в число претендентов на Кубок Стэнли. Тем более незадолго до плей-офф усилились Андреем (Костицыным. — “ПБ”.), Радуловым, Гостадом, Гиллом… В общем, перед серией второго раунда плей-офф против “Финикса” многие аналитики говорили, что мы должны спокойно обыгрывать “койотов”.

— Может, много говорили?
— Думаешь, мы расслабились? Вряд ли. Тем более что об этих разговорах мы узнали уже после неудавшейся серии. Тогда выяснилось, что, например, букмекеры предсказывали нам победу со счетом 4:1. Все было логично, мы действительно были сильнее. Даже не знаю, почему так в итоге получилось. Но не из-за Радула с Андреем точно.

— Как не поймать тебя за язык. Понятно, что вопросы о той истории корректнее задавать Андрею, но он сейчас не в Новополоцке. Так что отдувайся за брата: что за вожжа им под хвост попала?
— Да не было там никакой особой вожжи! Они же не пили, и к отбою опоздали от силы минут на десять-пятнадцать. Знаю, о чем говорю, я-то с братом, во-первых, в одном номере жил, а во-вторых, был с ними на ужине, просто ушел чуть раньше. Да и засиделись они в ресторане, считай, только из-за тренировки. Из-за нее обед был в четыре, ужин, понятно, раньше девяти быть не мог. Вообще считаю, что решение отстранить обоих от игр на какое-то время — ошибка клуба.

— Действительно странно.
— Проблема в том, что Андрея с Сашей заметил журналист, ужинавший в том же ресторане. Телекомментатор, который ведет репортажи с позиции между скамеек. Даже странно: он же не просто их видел, а подходил, общались, друг с другом знакомы. Но потом он все равно позвонил Барри Тротцу (главный тренер “Нэшвилла”. — “ПБ”.).

— Однако. Даже как-то неудобно за американского коллегу.
— Радулов был особенно злым. Но что толку-то. Объясняли коучу и генеральному менеджеру, что спиртного не было ни грамма.

— Как об стену горох?
— Может, и убедили бы, если бы на следующий день не была игра и ту историю комментаторы не стали смаковать в эфире. Нарезку падений Радулова во время матча сделали с прозрачными намеками, в “YouTube” она где-то есть.

— Ха, насколько знаю американские привычки подавать в суд за любую мелочь, логика сразу подсказывает выход — последовать примеру и выдвинуть иск за клевету. Если, конечно, все было именно так, как рассказываешь.
— Ну так то ж, во-первых, американская привычка. Да и, во-вторых, как ты через несколько суток докажешь, что не пил? Нет, понятно, можно было бы нанять крутого адвоката, который, очень может быть, нашел бы зацепки. Но в плей-офф точно не до этого. В общем, на пустом месте раскрутили скандал, и руководство уже было вынуждено, даже нехотя, как-то отреагировать. Вот и отреагировали отстранением обоих на несколько игр.

— Как об этом было объявлено? В раздевалке или приватно?
— Сразу после игры, в ходе которой эту тему смаковали в эфире, уже узнали: что-то будет. Капитан команды Ши Уэбер попытался вступиться: мол, нужно наказать — оштрафуйте. Но тренеры с менеджерами решили по-другому.

— Андрей, по себе знаю, обычно не слишком многословен в комментариях, тем более на такую тему. Но тебя, уверен, журналисты доставали.
— Пытались, но быстро отстали. Я сразу сказал: мол, спрашивайте о чем угодно — матчах, тренировках и так далее. Но об истории с братом и Радуловым даже не пытайтесь, бесполезно.

— Ладно, закончим и мы, а то Андрею, наверное, сейчас икается. Еще раз о твоем сезоне. Он в общем-то прошел на уровне прошлого. Или минус семь бомбардирских очков по сравнению с чемпионатом-2010/11 — существенная разница?
— Не столько существенная, сколько неприятная. Все-таки постоянно хочется повышать показатели, что-то вроде соперничества с самим собой. Хотя причина спада явная — травма, полученная в игре с “Тампой”. На развороте попал под силовой прием и, падая, подвернул ногу. На следующий день даже ходить не мог — онемела. Скоро онемение отступило, пришла боль. В общем, игр пять тогда пропустил, что ли. А после выздоровления — как заклинило. Хотя чему удивляться: тренировался-то только в зале, форму растерял.

— Но ближе к плей-офф вроде пришел в норму. Но в нем тоже получилось “не айс” — всего-то 1+1.
— Да уж… Хотя и здесь есть объяснение: в большинстве, например, я и в сезоне-то играл мало, а в плей-офф вообще практически не выпускали.

— Тротц молча “задвигает” из бригад большинства и из ведущих звеньев в четвертое?
— Ну, в четвертое-то он меня определил только в ставшей последней игре сезона. А так коуч не молчун, он как раз любит поговорить с игроками и на тренировках, и просто так запросто может подойти.

— И что он предъявлял?
— Как обычно в таких случаях: дескать, ожидаем от тебя большего и так далее. Хотя в принципе что обижаться, он прав: если у игрока 1+1 в плей-офф, то куда ему ведущие роли в решающих матчах. Я же, понятно, тоже ожидал от себя большего.

— После завершающей игры серии с “Финиксом” явно был прощальный ужин. Что там говорили боссы, особенно учитывая окончание срока твоего контракта?
— Да, был на следующий день, но без руководства, собрались только игроки. А еще днем позже мы с Андреем улетели в Хельсинки в сборную. С тренерами и менеджерами поговорил чуть раньше. Обсудили сезон, немного пожурили за снижение голевых показателей. Последним был задан вопрос, желаю ли я вернуться в “Нэшвилл”.

— Тем любопытнее твое недавнее заявление в арбитраж лиги о повышении суммы нового контракта с “хищниками”. Причем это уже второе за твой нэшвилльский период.
— Истории разные: в первом случае клуб дал промашку, вовремя не сделав квалификационного предложения. Сейчас с их стороны все было соблюдено идеально.

— Но ты с агентом решил, что прежние 2,5 миллиона — недостаточно. Что это — чистая экономика или все же стратегия, желание приподнять планку?
— Обычное дело — борьба агента, требующего повышения, с клубом, стоящим на своем. Чем завершится — скоро узнаем, рассмотрение должно состояться не позже 4 августа.

— Понятно, какой исход для тебя идеален. Но если арбитраж сложится не в твою пользу?
— Давай не будем гадать. Но в “Нэшвилле” действительно хотелось бы остаться. Я вообще не любитель частой перемены мест. А там уже обжился, сошелся с партнерами, привык к городу.

— Что подразумевает “обжился”?
— Арендую дом в пригороде. Так удобнее, тем более когда приехал Андрей.

— Жил у тебя?
— Ну да. Радулову тоже предлагали, места хватало. Но ему показалось удобнее остановиться в отеле в городе.

— Приезд брата был приятным сюрпризом?
— Приятным, но не сюрпризом. Вышло так, что я об обмене Андрея узнал раньше него. Слухи о таком варианте ходили давно. Наш капитан кое-что рассказывал, тренеры обсуждают с ним такие вопросы. А накануне один из коучей меня спросил: “Как отнесешься к варианту играть вместе с братом?” Понятно, что я был только за. “Хорошо, тогда мы его меняем”. Позвонил во Флориду, где Андрей был с “Монреалем”, сообщил новость.

— Правда, “играть вместе”, насколько понимаю, не слишком-то реализовалось. В смысле — в одном звене.
— Точно, этим не баловали. Считанные разы определяли нас в одну смену и изредка — в одну бригаду большинства. И даже две наши шайбы в ворота “Детройта” ни в чем не убедили — опять разбросали по разным.

— Братьев в НХЛ не так и много. А уж в одной команде — подавно: вы да Седины и Стаалы. Понятно, что вы сразу стали медийными фигурами. Какой самый оригинальный вопрос “на двоих” был задан?
— Могу назвать самый неоригинальный, он же — единственный: “Как вам играется в одной команде с братом?” Быстро им достали. Не понимаю, что они хотели услышать, кроме “классно” и “круто”? Что я смеюсь и танцую перед каждой тренировкой по этому поводу?..

— В команде не придумали вам новые прозвища, чтобы отличать одного Костицына от другого?
— Вроде нет. Тренеры решали проблему просто — обращались по именам. Правда, в моем случае обращение по имени не сулит ничего хорошего. Если Тротц переходит на официоз, значит, чем-то недоволен.

— А если доволен?
— Тогда — Саджент. Это прозвище за мной закрепилось еще в прошлом сезоне с чьей-то подачи. Уже даже точно не помню, с чьей — наверное, Шэйна О»Брайена, который сейчас в “Колорадо”. Мы с ним в Нэшвилле сошлись, часто вместе ходили на ужины. Он и придумал “ник”, а тренеры потом подхватили.

— С кем ближе других контачил до приезда Андрея?
— Одно время — с Мартином Эратом. На выездах постоянно жили в одном номере, пока его не стали определять в одноместный.

— С чего вдруг?
— Традиция НХЛ: 600 игр или 10 лет в лиге — имеешь право на отдельный номер. В принципе никто не запрещает так селиться любому. Но тогда половина стоимости номера — за твой счет. Впрочем, деньги там не слишком большие, платишь за год вперед. Райан Сутер, например, пользовался таким вариантом.

— Что меня обрадовало в хельсинкском аэропорту Вантаа — твоя фирменная улыбка на выходе из зала прилета. Приехал в сборную менять минор плей-офф на мажор чемпионата мира?
— Приехал бы в любом случае, разве что серьезная травма помешала бы. Давненько не играл в сборной, постоянно же пробивались с клубом в плей-офф. Так что с Андреем заранее решили: не задастся в Кубке Стэнли — обязательно прибудем в Хельсинки.

— Недавно я высказал крамольную идею, которая, знаю, многим не понравилась. Суть: не стоит трогать наших НХЛовцев, если они пробились в плей-офф. Все равно ни эмоционально, ни физически они после вылета не могут выдать стопроцентную игру.
— В чем-то можно согласиться. Как минимум в плане акклиматизации. Прежде-то у меня получалось приезжать в сборную или в Квебек, или в олимпийский Ванкувер. То есть все “по месту”, без смены часовых поясов или с минимальной. А здесь прилетели, я накануне игры в час ночи еле-еле заставил себя уснуть, но в пять проснулся и уже до матча не спал ни минуты. А здесь еще другой размер площадки, от которой все-таки успеваешь отвыкнуть.

— Зато к игре с Канадой, было очевидно, вы с Андреем наконец “проснулись”. Много было знакомых “фэйсов” по ту сторону красной линии?
— Больше в тренерском штабе — Ги Буше, Кирк Мюллер. Вот с ними разговаривал. А из игроков, наверное, и никого. Хотя парочку тех, кто мне изначально не нравился в составе соперников, имелись.

— Например?
— Гетцлаф, Перри. Еще в прошлогоднем плей-офф они изрядно надоели. Игроки-то классные — слов нет. Но ударить исподтишка — хлебом не корми. “Заподлисты” — может не самое литературное, но очень точное определение. Не люблю таких.

— Тем не менее до твоей травмы и удаления Андрея до конца игры справлялись мы с ними недурно.
— Да. Мне так игра с Канадой вообще далась легче любой из предыдущих. Когда удалось сравнять счет, даже появилась уверенность, что можем и “зацепить” фаворита. Но у нас пошли удаления, а канадцы — не те, кто не использует несколько шансов “пять на три”.

— История с Андреем Мезиным глазами Сергея Костицына?
— Мы же, получается, прилетели аккурат в то утро, когда он улетел. Так что развития событий не застали. Но если дело было именно так, как рассказывали в команде, Андрея можно понять. Не скажу, что на его месте обязательно поступил бы так же, но…

— Отчего ж, в твоей карьере уже была забастовка в “Монреале”.
— Ну да. Поэтому, может быть, и вправду отреагировал бы, как Мезин. Нельзя заслуженному вратарю страны говорить то, что ему говорили.

— Кажется, та история здорово осложнит дальнейшую работу Хейккиля со сборной.
— От этого хуже будет в основном тренеру, как он себя дальше поведет.

— А прошедшее забудется?
— Уфф… Давай сменим тему. Время расставит все точки.

— Как скажешь. Поделись впечатлениями от летнего отдыха.
— Все супер. Съездил с друзьями в Ялту.

— Скромненько.
— Зато душевно. Сняли дом на берегу моря, только погода подвела немного. Но давно собирались выбраться туда на машине в приятной компании.

— Кто в нее входил?
— Из известных в хоккее фамилий — Юра Елисеенко, Рома Полоскин. Потом Дима Панцырев подъехал из Гомеля. Всего человек шесть.

— Ездили на твоем “Мерсе”?
— Куда на нем по украинским дорогам! Брал у родителей джип.

— Почему спросил: у нас на форуме новополочане отписываются: “О, Костицын-младший только что проехал мимо моего дома на своем “Мерседесе”. Популярны вы на родине.
— Ха, скорее не я, а машина. Не скажу, что слишком часто узнают на улицах. Только ее, наверное, и знают.

— По лихой езде?
— Да не, я спокойненько. Как Коваль говорил в недавнем интервью, это с годами проходит. Что интересно: он рассказал, что его ни разу за год не ловили за превышение в России, зато в Беларуси — несколько. У меня наоборот: родина пока претензий не имеет, а вот в Нэшвилле как-то два раза за два дня остановил один и тот же полицейский. Первый случай — по дороге на тренировку из пригорода, второй — наоборот.

— Воображаю, как второй раз он обалдел: “Парень, ты не слишком борзеешь”?
— Что-то в этом духе он мне и высказал. Мол, хватит летать, а то долетаешься до лишения прав. Но дело оба раза обошлось штрафами. Какими — даже не в курсе. Отдал квитанции знакомым, чтобы уладили дело в суде от моего имени. Заплачу, сколько нужно, главное, чтобы баллы с прав не снимали. Там такая система.

— А бывало, что снимали?
— Да, причем не за превышение, а за непристегнутый ремень. И за рулем был не я.

— Не понял…
— А там каждый отвечает за себя, права-то есть почти у всех. Дело еще в Монреале было, ехали на моей машине. Я после травмы, плечо прооперировано, болит, пристегиваться неудобно да и просто больно. Но как ни объясняли это полицейскому — ноль эмоций, все равно наказал.

— Вернемся в Нэшвилл. Общеизвестно, что это полумиллионный город и родина музыки стиля кантри. Но, может, есть “фишка”, за которую ты его любишь?
— Ох, даже не скажу… Времени-то изучать окрестные достопримечательности нет. Тем более сейчас, когда живу за городом. Но он действительно просто приятный. Нешумный, спокойный. По количеству населения похож на Гомель, к которому в свое время привык. Разве что ресторанов немного, с Монреалем не сравнить.

— Ты такой гурман?
— Не то чтобы, но от хорошей кухни не отказываюсь. В Монреале любили посещать разные заведения, пробовать что-то новое. Там у нас знакомые ресторанные знатоки были, они знали, куда идти, чтобы не ошибиться. В Америке же не как у нас — дорогая обстановка заведения еще ничего не значит. На вид может быть кафешка кафешкой, но кухня сногсшибательная. Да и ценник при этом может быть недетским.
В Нью-Йорке есть такое место — “Мистер Чиао” называется. Китайский ресторан, заходили туда как-то с Андреем и с Марковым. Так там повар просто вышел к нам и предложил: “Давайте я вам приготовлю на свой вкус”. Согласились и не пожалели. Не знаю, как это называлось, но приготовил — язык проглотишь, так вкусно.

— Мясо, рыба?
— По-моему, грудинка по-китайски, что-то из курицы. Но действительно классно. Жаль, что во время последнего посещения Нью-Йорка не удалось заглянуть еще раз.

— Ходят слухи, что шансов в скором времени прибавится. Нью- Йорк же по ту сторону Гудзона от Нью-Джерси.
— Теперь я не понял…

— А что понимать-то — североамериканские СМИ вовсю сватают тебя и Андрея в состав “дьяволов”.
— Серьезно? Как-то пока прошло мимо, а со мной никто разговоров не вел. Однажды, правда, Ковальчук говорил, то ли в шутку, то ли всерьез, что тренеры “Нью-Джерси” интересовались мною. Так это когда было — еще в Монреале.

— Что думаешь о такой перспективе?
— Пока промолчу.

— Еще немного о родине. Как погулял на свадьбе Стефановича?
— Классно. Ничего исключительного, но посидели здорово. Поздравили.

— Мама с папой еще не пилят, что засиделся в холостяках?
— Нет, в мою личную жизнь они не лезут. Давай последуем их примеру.

— Понял. Но, прости, еще пара бестактностей. Наверное, сложно гостить на родине в качестве миллионера?
— Нисколько. Круг друзей у меня с детства остался неизменным. И он в основном хоккейный: Залевский, Ворошилов, Елисеенко. У нас и родители сто лет дружат, так что все нормально. Никаких косых взглядов или зависти.

— Самая дорогая покупка в жизни?
— Машина, наверное. Не “Мерс”, на которым здесь катаюсь, а “Пор- ше” в Америке. Точно такой, кстати, какой купил Мезин.

— А планы самой крупной покупки в будущем?
— Может, “Бентли”, как у Михал Михалыча Захарова. А что — классная машина. Не из дешевых, правда. А кроме этого — достроить дом в Новополоцке. Думал к этому лету управиться, но, видно, придется ждать следующего.

— Почему не в Штатах?
— О не-е-е-ет! Когда закончу выступать, все равно вернусь на родину. Здесь все привычно, родные, друзья. Да и менталитет у меня все-таки наш, а не североамериканский. К тому же Андрей тоже строится рядом со мной на берегу того же озера.

— Здорово, эдакое гнездо клана Костицыных. Запасной аэродром на случай локаута в НХЛ готовишь?
— Ну как готовлю — кое-какие наметки имеются.

— Минск?
— Давай не забегать так далеко вперед. Может, еще и без локаута обойдется.