ВОСЛЕД СЕЗОНУ. Что связывает Зубрилову с Беларусью

Махни рукой да ступай домой?

Психологов все активнее привлекают в национальные команды. Так, к примеру, биатлонисты пользовались услугами специалиста этого профиля на протяжении нескольких месяцев, в том числе и на чемпионате мира в Хохфильцене. Как виделось автору этих строк, главной целью сотрудничества было создание у атлетов устойчиво положительного восприятия окружающего, что снижало бы вероятность стрелковых срывов.

Но все усилия пары психолог — спортсмен идут насмарку, когда кто-то третий, решая свои проблемы, грубо нарушает и так зыбкое во время соревнований психологическое равновесие. Помните ли вы, как в последний день мирового форума Елена Зубрилова, лидируя после двух рубежей масстарта, вдруг сорвалась? Конечно, можно обвинить многократную чемпионку мира в слабости духа. Но единицы знают, что как раз вечером накануне старта к ней подошел глава белорусской сервис-группы и огорошил: мол, извини, Лена, в следующем сезоне (то бишь олимпийском!!!) твоими лыжами заниматься не буду — очень тяжело. Надо ли объяснять, какой шок испытала именитая биатлонистка?..

Куда ей обратиться? Может, россияне согласятся готовить лыжи конкурентке? Пойти на поклон на ридну Украину? Присоседиться к зарубежной звезде? Или оплачивать из своего кармана проезд и пребывание на всех этапах Кубка мира и Олимпиаде какому-нибудь независимому специалисту?..

Думала ли чемпионка мира-2002, три года назад выбирая Беларусь для продолжения карьеры, что придется столкнуться с такими проблемами? Едва ли. Она приехала к нам вместе с личным тренером, который должен был, как обычно, оставить ей в удел лишь пахоту на тренировках да терпежку на соревнованиях. Остальное — заботы об оружии, подборе патронов, контакты с представителями фирм-производителей инвентаря, кропотливая возня с лыжами, планирование работы, контроль за техникой стрельбы и бега, пристрелка перед стартом — лежало на Романе Зубрилове. Но прошлой весной Елена в силу ряда причин приняла решение расстаться с наставником, и тот отправился восвояси. Доверить весь перечисленный объем работ белорусам она не смогла. Попросила наших лишь заняться лыжами…

Подходит к концу отпуск у зимников, а вопрос “Кто будет готовить лыжи Зубриловой в олимпийском сезоне?” до сих пор остается открытым. И это вряд ли добавляет оптимизма спортсменке: время и обстоятельства безжалостно заставляют ее менять свое первоначальное мнение, сложившееся сразу после переезда в Беларусь и высказанное посетившему Раубичи в августе 2002 года президенту страны. Напомним, тогда титулованная биатлонистка, поработав всего пару месяцев в нашей команде, сделала вывод: “Тренерский состав белорусской национальной сборной не только тренирует, но и бережет” (“ПБ” N 121 от 27 августа 2002 года). Не претендую на провидение, но автор сих строк, информируя читателей о том событии, не утерпела: “Хорошо бы, чтобы и после окончания четырехлетнего цикла бывшая украинская звезда не изменила своего мнения”…

Елена Зубрилова отработала весь минувший сезон с главным тренером сборной Польши Романом Бондаруком — по его плану и под его руководством. Он взвалил на себя львиную долю ответственности за ее результат (не потянул лишь подготовку лыж: на это не хватило бы ни времени, ни сил). И подопечная завоевала две медали чемпионата мира. Между тем, как сказал наставник корреспонденту “ПБ”, никаких движений со стороны Беларуси в смысле благодарности за труд не наблюдается. Впрочем, Лена продолжит работать вместе с поляками и в олимпийском сезоне. Но неужели белорусы все же снимут с себя даже обязательства по поводу лыж? Однако что же тогда будет связывать Зубрилову с нашей национальной командой, помимо дружеских отношений с ребятами и девчатами, — впрочем, таких же, как и с членами других русскоязычных сборных? Финансовый ручеек? Но неужели в Италии, куда ее, говорят, приглашали, он был бы меньше?..

Нет, она наверняка не уедет из синеокой. Только-только завершены все формальности с получением белорусского гражданства. Возможно, она даже поселится в новой минской квартире и перевезет туда из Киева дочку. Однако разве мы можем теперь всерьез рассчитывать, что на Олимпиаде, где спортсмены подвергаются гораздо большему стрессу, нежели где-либо еще, Елена Зубрилова как за спасательный круг ухватится за патриотические чувства по отношению к Беларуси?..

Держись друга старого, а дома нового!

Задаваясь вопросом “Почему Зубрилова выбрала в личные наставники именно главного тренера сборной Польши Романа БОНДАРУКА?”, корреспондент “ПБ” решила с оным побеседовать. И попутно в процессе разговора обнаружились факты, которые, на наш взгляд, ярко характеризуют явление, называемое “спортивной кухней”, в нашем случае — биатлонной.

Прежде упомянем, что личными ученицами Бондарука считаются призер этапов Кубка мира Надежда Белова, призер чемпионатов мира Татьяна Водопьянова, призер Олимпийских игр Елена Петрова…

— Роман Романович, вы были главным тренером сборной Украины перед Олимпиадой в Солт-Лейк-Сити. На Играх Лена провалилась, но буквально через несколько дней стала чемпионкой мира в массовом старте. Это дало право утверждать, что в подготовке имелся единичный просчет, не глобальный. Тем не менее весной 2002-го Зубрилова распрощалась с Украиной. Покинули страну и вы. Эти отъезды были как-то связаны?

— Да. Дело в том, что многие спортсменки закончили тогда выступления (из былого состава украинской сборной осталась только Лена Петрова). Зубрилова решила продолжить, но за другую страну. Знаю, что к ней поступали различные предложения, в том числе и из Италии, однако там были сложности, в частности с получением гражданства. А я получил приглашение от президента федерации Польши и подписал контракт на четыре года до Олимпийских игр в Турине. Со мной уехала и старший тренер женской команды Надежда Белова.

Что побудило к этому? Мягко выражаясь, с нами несерьезно обошлось тогдашнее руководство Государственного комитета по физической культуре и спорту Украины. Председателем была некто Булатова, до того работавшая в киевском институте физкультуры. Так она приехала в Солт-Лейк-Сити и после первой же гонки, где мы не завоевали медали, созвала собрание и начала разбираться. А после второго безмедального старта приняла решение досрочно отправить домой главного тренера команды, то есть меня, и личного наставника Зубриловой — Романа Алексеевича. Ни я, ни мои друзья, которые работают в спорте по тридцать лет, не помнят, чтобы таким образом с Олимпиады выставляли тренеров. Разбираются всегда по возвращении. А нас выдворили, не дожидаясь окончания биатлонной программы: нет медалей — нечего делать…

Тем не менее мой контракт с Госкомспортом к тому времени не закончился, и сразу по завершении Игр я поехал в Холменколлен, где Лена завоевала медаль чемпионата мира в масстарте. У нее была хорошая стрельба (четыре “нуля”), я тогда ее пристреливал.

Надо сказать, что за четыре года того олимпийского цикла мы сделали практически невозможное: завоевали свыше шестидесяти (!) призовых мест на этапах Кубка мира и чемпионатах мира. Из них 24 — Зубрилова, 19 — Петрова, остальные на счету мужчин и женского коллектива в целом, который отличался в командных и эстафетных гонках. Заметьте, за всю историю биатлона — с 1958 до 1998 года — у нас было не более двадцати медалей… Но на это абсолютно никто не обратил внимания, нам сказали: это ерунда, есть Олимпиада, и надо принимать какие-то решения, искать, что называется, “крайних”. Нашли нас.

— А почему все же ничего не получилось в Солт-Лейк-Сити? Это тем более любопытно, что будущая Олимпиада тоже пройдет в горах…

— Мы работали вместе с научной группой института. Помимо участия в предолимпийской неделе, перед Играми несколько раз выезжали в Америку, провели там несколько тренировочных сборов. Жили в маленьком городке в пятистах милях от Солт-Лейк-Сити на высоте две тысячи метров. В те же сроки там готовилась и знаменитая шведка Магдалена Форсберг со своей командой, а также много гонщиков из разных стран, в том числе и известный Йохан Мюлегг. Считаю, место для тренировок выбрали удачно.

Роковым оказался выбор места проживания во время Олимпиады. Мы поверили на слово американцам, которые сказали, что подходящий по условиям отель расположен на тех же двух тысячах метров. Такой высоты больше нигде найти не могли. От олимпийской деревни отказались сразу: было слишком далеко ездить до стадиона — почти час — и жить пришлось бы намного ниже уровня трасс. И мы выбрали Парк-Сити. Но когда у нас случился первый провал, второй, начали искать причины, и оказалось, что место, где живем, не 2000 метров, а 2260. И разница высот между местом соревнований (старт находился ниже) и гостиницей составила полкилометра, что оказывало резко негативное влияние на восстановление спортсменов после финиша. Вот таков был просчет…

А вышло так, что Булатова на Олимпиаде пошла в киоск, купила проспект с рекламой нашего отеля и увидела: высота расположения не та, что мы думали. В принципе, это все и решило: тотчас все были обозваны некомпетентными, глупыми, и команда девичья вообще никакая, неперспективная, все женщины старые, им скоро по тридцать, нет смысла их дальше держать. И это было высказано в прямом телеэфире Олимпийских игр! Родители девушек потом звонили и спрашивали, что у вас там происходит? Естественно, вернулись домой в подавленном состоянии, понимая, что с ними никто не считается, что пора уже уходить… И часть решила действительно уйти, как и было порекомендовано. Поддерживал нас только президент национальной федерации Владимир Брынзак, но этого оказалось мало!

А вскоре убрали с поста Булатову. Проработала она всего-то около года. Однако надо ж было такому случиться, что именно в период ее правления произошел переворот: очень хорошую, сильную женскую команду практически загубили. Ну и тренеры… За три года их ушло пятеро — в Болгарию, Беларусь, Польшу. К слову, нынче кое-кто уже вернулся. А новое руководство страны назначило министром спорта Владимира Брынзака. Настают новые времена…

— А какого рода связь до весны прошлого года вы поддерживали с Зубриловой?

— Общались преимущественно на официальных соревнованиях, потому что Лена работала в Беларуси, мы не знали, где она, на каких сборах и тому подобное. Единственное, встречались в Киеве, разговаривали: как дела, здоровье.

— Когда Лена вышла на вас?

— Позапрошлой зимой у нее резко упали результаты. Часто она не попадала даже в десятку на индивидуальных состязаниях! Очень тяжелый сезон. И причина должна была быть не только в подготовке, но и психологическая.

На последнем сборе перед чемпионатом мира-2004 в Оберхофе и польская, и белорусская команды тренировались в Рамзау. Лена подошла, мы немножко побеседовали о подготовке, она говорила, дескать, осталось дней 12-13 до чемпионата, и спрашивала: что бы вы мне порекомендовали? Мол, вижу, что я уставшая, и боюсь, что вообще не сумею что-либо показать в Оберхофе. Может, что-нибудь изменить надо? В нагрузках или в чем другом? Ответил, что очень сложно давать конкретные рекомендации, когда два года не работал со спортсменом и практически его не видел, а сейчас — давай, прикидывай медаль — это несерьезно. Может быть, станет лучше, а может, и хуже! Я сказал, что за это не возьмусь. Только чисто психологически посоветовал: отдохнуть побольше, например… И она на чемпионате показала свой лучший результат за два предыдущих месяца: была четвертой, восьмой. Ну а потом в Финале Кубка мира в Холменколлене и Гран-при в Ханты-Мансийске уже еле-еле шла. На одной из дистанций Лена уходила в пяти секундах за польской юниоркой Палкой, да так и не смогла ее догнать…

Вернулись домой, а живем-то в одном городе! Она мне позвонила, если не ошибаюсь, в мае: “Роман Романыч, хочу с вами поговорить”. Встретились, и Лена ставит в известность, что на первом же сборе в Раубичах рассталась с личным тренером Зубриловым (как муж и жена они разошлись еще раньше, но продолжали работать вместе). Сказала, ситуация сложная, что в Беларуси теперь ей не с кем тренироваться. Она высказалась в том смысле, что не очень доверяет старшему тренеру национальной команды, а все остальные специалисты в женском коллективе — личные тренеры других спортсменок и их внимание приковано только к своим воспитанницам. У Ивановой свой тренер, у Назаровой — свой, у Ананько — свой. Зубрилова рассказала, что тренировалась на сборе одна и сейчас просто в шоке, не знает, что делать. Или вообще надо бросать биатлон и возвращаться домой заниматься дочкой, или, если есть возможность, тренироваться со мной, то есть с польской командой.

Здесь стоит сделать отступление и вернуться на много лет назад. Мы с Леной знакомы с 1989 года. И можно сказать, что я — первый тренер, давший ей в руки винтовку. Сборная Украины тогда была на сборе в Перми, там ожидались соревнования. Мне звонит руководитель, дескать, должен подъехать тренер Бушмелев по лыжным гонкам из Шостки с группой: помоги им в гостиницу устроиться. А тот привез с собой винтовки и просит: вы не могли бы показать девочкам, как держать оружие? Они, говорит, никогда его не видели, но хочу в перспективе перейти с ними в биатлон. Согласился, пошел знакомиться. Спустился в подвал, где готовили лыжи. Там и увидел впервые Лену Зубрилову. Маленькая, голова чуть-чуть выше стола, держит скребок в руках и лыжи чистит. Подошел к ней: дочка, что ты мучаешься? Сейчас придет тренер и сам все сделает! Но она упорная уже тогда была… Ну и потом я девчатам показывал, как обращаться с винтовкой: ремни, где пристегивать их, как ложиться. А через год они действительно перешли в биатлон.

Елене очень быстро далась стрельба, ее заметили и даже взяли в сборную профсоюзов. Сезон готовилась с ними, а через год Украина отделилась. Я уехал по приглашению в Румынию. Туда ко мне приезжали тренироваться мои воспитанницы, в том числе Надя Белова и Лена Петрова. В 1993-м вернулся на Украину тренером женской команды. В 1995-м отбыл по приглашению в Польшу, где трудился замдиректором школы высшего спортивного мастерства и отвечал за юниорскую команду. Со мной выехала и Надя, она работала там же преподавателем. Мы участвовали в раубичском чемпионате Европы, взяли тогда пять медалей.

В 1998-м Елена Петрова завоевала медаль на Олимпиаде в Нагано — она перед этим готовилась со мной в Польше. Причем ее не брали в олимпийскую сборную! Национальная команда отправилась в январе на этапы Кубка мира, а она осталась в Киеве, ей не сделали визы: якобы немецкое посольство отказало. А потом мне присылают по факсу снимок из спортивной украинской газеты, там сфотографированы биатлонисты, будущие участники Игр, и Лены там нет. Но я-то знаю, что снимок был сделан летом, и Петрова на нем была, у меня оригинал лежит. Но ее ножницами вырезали и отдали в газету! Я вмешался, занялся визой, сам довез из Польши до места проживания команды. Лена очень переживала, говорила, что время упущено, что неизвестно в каком она состоянии. Но я ей ответил: не переживай, мне нынче приснился сон, что ты будешь вторая на Олимпиаде. Ученица потом из Нагано позвонила: а вы помните?.. Елена Петрова стала единственной, кто в Нагано завоевал медаль для Украины из всех видов спорта. Когда ее встречал в аэропорту, ко мне подошел министр, пригласил на встречу. А затем последовало предложение возглавить национальную сборную. И я вернулся. Вскоре и Наде Беловой предложили должность старшего тренера женской команды. Неудача в Солт-Лейк-Сити вынудила нас опять очутиться в Польше…

— А как Зубрилову встретили в Польше?

— Прошлой весной после разговора с Леной мне пришлось, естественно, спросить разрешения у польского руководства, дабы не было никаких проблем оттого, что у меня тренируется спортсменка из другого государства. Мне ответили: “Пожалуйста, если это не мешает”. И я на первом же собрании команды объявил, что биатлонистка из Беларуси будет тренироваться с нами, и спросил, есть ли замечания или вопросы.

— А они были?

— Абсолютно никаких. Наоборот, все высказались “за” и были рады. Особенно Томик Сикора. Потому что когда с нами тренировалась Лена Петрова, всем было очень интересно, так как человек пришел с опытом, призер Олимпийских игр и этапов Кубков мира. Технику посмотреть, эстафетки вместе побегать. Да и повеселее стало, потому что пять лет уже в национальной команде спортсмены сидят, прижились, а тут что-то новое появилось.

Поэтому когда и Лена Зубрилова приехала, поляки нормально отреагировали. Может быть, уже во время соревнований и появляется какая-то зависть, потому что это спорт и каждый хочет выглядеть лучше. Но до меня ничего этого пока не доходило. Они очень дружно живут. К примеру, в феврале у Лены был день рождения, и польская команда купила ей очень хороший подарок. Вечером именинницу привезли в нашу гостиницу, поздравили, отметили. Поэтому никаких проблем нет.

— А Лене что за интерес тренироваться с поляками?

— С первого дня она готовится с мужской командой. А в ней есть лидер — Томаш Сикора, который входит в элиту мирового биатлона. И Лена знала, что тот за последний период сделал очень большой шаг вперед. Ведь Сикора был чемпионом мира аж в 1995-м, но после этого девять лет и ни одной медали! И в десятку попадать стал редко. Когда же я приехал в Польшу, Сикора сразу начал показывать стабильно высокие результаты. И он сам считает, что приход новых тренеров сказался на его достижениях. Ведь было время, когда Томик, разочаровавшись, уже практически бросил спорт, пошел к брату перекрывать крыши. Тогда же приняла решение закончить выступления такая хорошая спортсменка, как Анна Стера, но самое главное, что покинул Польшу призер чемпионата мира-96 среди юниоров Козуб, очень перспективный спортсмен. Он уехал три года назад в Америку и не вернулся. Сказал тогда, дескать, с теми тренерами, что работали в тот период в польской команде, не сможет повышать свое мастерство. И Сикора то же самое твердил…

Как поляки вышли на нас с Надеждой? Я работал когда-то с их юниорской сборной, а сейчас та молодежь подросла и входит в национальную команду. Они попросили руководство федерации разыскать нас. Я был удивлен, когда на мой мобильный позвонили из Польши и пригласили на переговоры…

— Как у вас с Зубриловой в минувшем сезоне складывалась подготовка?

— Мы составили план, который она показала белорусскому руководству. Тот сезон мы с Леной отработали вместе почти весь — без двух сборов. Белорусы не сделали ей летом выезд в финский Вуокати, где поляки, как и многие другие сборные, катались в закрытом тоннеле. Может, затраты посчитали слишком большими, а на Зубрилову не хотелось их делать, так как она последний год не очень-то сильно выступала, а лидером считалась Иванова, завоевавшая медаль на чемпионате мира…

Сезон выдался тяжелым. Лето прошло еще более или менее, а ближе к осени Лена начала болеть: как поедет в Раубичи, так возвращается больная. Такой и появилась в октябре в Рамзау: первых пять дней даже не подымалась на глетчер — температура, кашель. Я ей не разрешал. И нормально потренировалась всего-то пять-шесть дней. Приехали в финский Монио на “первый” снег, она потихоньку начала вкатываться. Пропустила все контрольные, так и приехала на этап Кубка мира в Бейтостолен, ни разу нигде не стартуя. Так у нас выпал последний отрезок подготовительного периода. Но вместе с тем мы знали, что сезон очень длинный, чемпионат мира в марте. Хотя поначалу, когда первые старты получились очень слабыми, Лена сильно переживала, говорила, что никогда еще так плохо не начинала. Но я ей показал ее результаты предыдущего года, когда в декабре она действительно выступила хорошо, но завоеванная тогда в Хохфильцене медаль стала единственной за сезон. А после этого и близко ничего не было. Поэтому следовало немножко перестроиться и работать по-другому — как работали мы раньше на Украине.

И хочу сказать, что этой зимой она намного стабильнее выступала. С января семь раз была в десятке, вдобавок выиграла. Но вскоре после этого пришлось из условий среднегорья лететь в Минск на три дня, решать какие-то паспортные дела, а потом снова возвращаться в горы. Это сильно выбило из колеи… А непосредственно перед чемпионатом мира подхватила у себя в гостинице какой-то вирус, два дня вообще не выходила. Всего неделя до чемпионата, а мы успели сделать лишь одну-единственную контрольную тренировку!

— Да и по поводу ее проведения старший тренер белорусской сборной Николай Захаров ворчал, обращаясь к корреспонденту “ПБ”, мол, зря… К слову, Лена с ним и не пристреливается. Эту миссию доверяет только вам. Наверное, и на тренировках тоже?

— Во всяком случае, она этого хочет. К примеру, на место будущей Олимпиады в Чезану-Сан-Сикарио к нам приехали из Польши представители НОКа и президент федерации, и я должен был показать им олимпийские объекты. Подошел к Лене и сказал, что ее пристреляет белорусский тренер. Она — чуть ли не в плач. Удалось ее уговорить, но Зубрилова была очень подавлена и расстроена.

— Поясните…

— Елена рассказывала, что как-то однажды во время пристрелки перед стартом рядом с Романом Зубриловым встал Захаров и тоже начал свои поправки говорить. В общем устроил спортсменке такую нервотрепку, что та заявила: больше с Захаровым пристреливаться ни за что не станет…

Кстати, мне пришлось много работать с ее оружием. Я забрал обе винтовки и отправился на фирму “Аншуц”, там в холодильной камере их отстреливал. Вдобавок ездил в Финляндию на завод “Лапуа”, подбирал к каждой патроны. Перебрал много партий, потом купил на собственные деньги — Ленины и свои. И она весь сезон стреляет только этими патронами.

Договорился также о контрактах по поводу палок с фирмой “Свикс”, ботинок — с “Соломон”. То есть с инвентарем ей помогал я, разве что за лыжи полностью отвечал белорусский смазчик Андриан Цыбульский. Нашел я Зубриловой и спонсора — видели рекламную эмблему на шапочке? Это львовское фармакологическое предприятие. (В частности, им был ей куплен летом велосипед.) Оно спонсирует и польскую команду, и Лену.

— А как у вас складываются отношения с белорусскими руководителями? Ведь вы столько делаете для нашей спортсменки…

— У меня нет никаких договоров. Они ни разу не заводили об этом речи, не садились со мной за стол, чтобы обсудить нюансы. Просто Лена поставила их перед фактом, что будет тренироваться со своим личным тренером, который работает с польской командой. Вот и все. Обговаривали с главным тренером Александром Поповым только формальности по организации сборов. Может, что еще надумают, я не откажусь…

— Этой весной вы уже контактировали?

— Попов прислал свой календарь. Лена ознакомилась с ним и высказала мне просьбу однозначно готовиться по моему плану с польской командой. Она считает, что белорусов больше интересует летний чемпионат мира, нежели Олимпиада…

У нас запланированы два сбора в Италии на высоте, ведь и стадион будущих Игр в Сан-Сикарио расположен на 1700 метрах. Методика говорит, что необходимо в этот год провести как минимум 100-110 дней горной подготовки. Также мы вновь поедем тренироваться в тоннель Вуокати, который ваши почему-то игнорируют.

Единственно, Лена отправится на белорусский сбор в мае, который пройдет в Раубичах. Надо пройти диспансеризацию, утрясти организационные моменты. А с 4 июня она вместе со сборной Польши будет готовиться на глетчере в Рамзау. Покатается там “классикой”, на горных лыжах, эти навыки необходимо поддерживать…

— Кстати, что вы можете сказать о Ленином характере?

— Она профессионал. Ей не надо два раза о чем-то напоминать. Даже наоборот, если запретишь, мол, сегодня никуда не ходи, Зубрилова пойдет и втихаря что-нибудь сделает, за что ее иногда и ругаю. Во-вторых, и это я своим польским спортсменам всегда повторяю, если Лене что-нибудь объясняешь, она будет молча, открыв рот слушать, хоть пять минут говори, хоть больше. И это несмотря на то, что в биатлоне пятнадцать лет и уже сама величина. Она до сих пор сильно реагирует на тренерские замечания и установки. А ведь я знаю таких спортсменов — в возрасте и с регалиями, которые заявляют: зачем мне тренер, я сам теперь все могу! Лена не такой человек. Она будет выслушивать, реагировать. По сегодняшний день, как ей ни тяжело, ведет дневник, где буквально все записывает подробно: результаты, биохимические анализы, статистику. На ее месте многие другие уже машут рукой: а, уже все знаем, ничего нам не надо. Лена же наоборот, ей если не подскажешь чего-то, она может и обидеться. Также безропотно и послушно заполняет всевозможные отчеты на нагрузке, ибо надо анализировать: что же было сделано за год?

— А принимали во внимание то, как она тренировалась то время, когда вы Лену практически не видели?

— Я попросил ее принести отчет. Но поскольку минувший год был предолимпийским, то в любом случае необходимо было сделать в нем хорошую нагрузку, чтобы заложить базу. То есть набрать как можно больше стартов и километров.

— Удалось?

— Да, если не считать некоторых нюансов, возникших из-за болезни. Олимпийская же подготовка будет совершенно иной. И предстоит пропускать состязания, а то и целые этапы Кубка мира.

— Не добавляются ли тут и соображения о возрасте?

— А что здесь осталось до Олимпиады — всего ничего, и на таком уровне, на каком Лена Зубрилова выступала нынче, она продержится.

Ей надо только помочь…