Илья Авербух: выиграть все!

Их уход из любительского спорта ожидался в межсезонье, когда партнерше сделали операцию на колене. Появление же Лобачевой и Авербуха на этапах серии Гран-при в Москве и японском Киото вызвало очередной всплеск возмущения: “Этой спортивно-семейной паре пора дать дорогу молодым, подумать, наконец, о ребенке”.

Что их держит в фигурном катании? На вопросы корреспондента “ПБ” ответил Илья АВЕРБУХ.

ИЗ ДОСЬЕ “ПБ”

Ирина ЛОБАЧЕВА (18.02.73) и Илья АВЕРБУХ (18.12.73), танцы на льду, Россия. Серебряные призеры Олимпийских игр в Солт-Лейк-Сити. Чемпионы мира-2002, бронзовые медалисты чемпионата мира-2001. Трехкратные (1999, 2001, 2002) бронзовые призеры первенства Европы. Многократные победители и призеры этапов серии Гран-при.

— Почему вы решили остаться еще на один год?

— Во-первых, хотелось сезон покататься в ранге лидеров. А то мы всегда кого-то догоняли и чувствовали недосказанность. Во-вторых, остались в любителях из-за денег. Нам необходимо много заработать, чтобы обеспечить спокойное будущее вне льда.

— Но ведь в профессиональных турнирах и шоу вертятся еще большие деньги.

— Нам с Ирой не предлагали хороших контрактов, а хотели видеть в США на периферии — это неприбыльно. Не мы одни оказались обделенными. Анисину с Пейзера, к примеру, пригласили лишь на часть тура Коллинза. Объясняется это тем, что в Америке танцы пока не получили такого развития, как в Европе.

— Итак, вы продолжаете соревноваться. Какие цели?

— В этом году очень тяжело готовиться. Нет фанатизма и рвения. Кажется, что силы, эмоции, задор были растрачены в прошлом олимпийском сезоне. Почему сейчас неубедительно выглядят Ирина Слуцкая и Евгений Плющенко? Потому что у них нет мотивации. Мы — звенья той же цепи. Но раз уж мы остались, то постараемся выиграть все! Сначала чемпионат Европы, затем подтвердить завоеванное в прошлом сезоне звание чемпионов мира. Ну и на закуску мечтаем победить в финале Гран-при.

— Кстати, как оцениваете выступление вашего дуэта на двух этапах серии?

— Довольны собой не на сто процентов. В Москве очень волновались. Наверное, потому, что родная публика — самая любимая и требовательная. Мы поняли, что по-прежнему дороги. После японского этапа десять дней пробыли в Москве — Ира прошла курс лечения уколами (колено больше не беспокоит, но мы решили перестраховаться). Находясь в столице, пожинали плоды своей популярности. Узнавали везде: в магазинах, кафе, сберкассе… Некоторые, увидев нас, переспрашивали: “Это Лобачева и Авербух, фигуристы?” Будто мы другим воздухом дышим. Приятно, что помнят. Не забыть нас после Олимпиады отчасти помогла телепередача “Форт Байяр”, в которой мы с Ирой принимали участие.

— Вы с теплотой отзываетесь о болельщиках. Неужели не докучают?

— Нисколько. Они у нас дипломаты, не надоедливые. Многие даже знают наш номер телефона. Поздравляют с праздниками и днями рождения, также звонят перед каждым стартом, чтобы пожелать удачи. Причем поклонники у нас не только в России. Всегда очень тепло принимают в Японии. Недавний этап Гран-при в Киото — не исключение.

— Что там случилось с платьем Лобачевой в произвольной программе?

— Проблема-то не в платье. С Ириной головы на лед упал шнурок, которым были переплетены волосы. По правилам, тут же остановили музыку. Очень неприятно, когда прерывают внимание зрителя, который жил с нами, с нашей музыкой и образом. Из-за подобных неожиданностей нарушается целостность восприятия программы. В свою очередь, это может повлиять на судейские оценки. В такой ситуации важно моментально оправиться от стресса. Помню, на каких-то соревнованиях перед прокатом олимпийского чемпиона Альбервиля Виктора Петренко выступал эстонский фигурист, с которым прямо во время программы случился казус: выскочили шурупы, закреплявшие коньковое лезвие. Представляете, как тяжело психологически выходить на лед после этого? Видевший все Петренко не справился с нервами и не сумел тогда победить.

— У вас и Лобачевой нервы в порядке: несмотря на неприятный момент, победили в Киото. Правда, что вам не нравятся костюмы, сшитые к этому сезону?

— Не нравились. Когда мы были в Москве, попросили нашего художника-костюмера Галину Амелину кое-что исправить. Все эти недовольства возникают потому, что работаем вслепую: в начале сезона звоним ей, рассказываем, какая у нас музыка и в чем мы хотели бы быть одеты. Потом приезжаем и смотрим, что нам сшили. Если не нравится, делаем новые костюмы.

— Можно ли с помощью каких-то деталей одежды скрыть недоработки в технике?

— Не думаю. Каждый дуэт старается украсить свои костюмы так, чтобы угадывалась идея танца.

— Кто теперь ваши главные соперники?

— Если честно, сами еще не разобрались. Лично я ожидал большего прорыва от тех, кто на подходе, — от израильтян Галит Хаит и Сергея Сахновского и от болгар Альбены Денковой и Максима Ставийского. Понравилась “электрическая” произвольная программа немецкого дуэта Кати Виклер и Рене Лозе. С украинцами Еленой Грушиной и Русланом Гончаровым мы в этом сезоне еще не встречались. Их победные выступления на “Skate America”, “Skate Canada” и “Trophee Lalique” видели только на видео. Грушина и Гончаров продолжают развивать тему, которую затронули Анисина и Пейзера. А ведь фавориты должны постоянно обновлять свой репертуар. Хотя за десятилетия, кажется, уже все прошли — от классики до модерна. Тем не менее мы с Ирой стараемся танцевать на льду, а не делать акцента на драматизме — эдакое неполноценное парное катание.

— Намек на Грушину и Гончарова?

— Они, безусловно, прибавили в артистизме: чувствуется рука Татьяны Тарасовой.

— Вы с Лобачевой тоже просились к ней.

— Действительно, мы обращались к Татьяне Анатольевне за год до Олимпиады в Солт-Лейк-Сити. Но у Тарасовой тогда был выбор: либо мы, либо канадцы Ше-Линн Бурн и Виктор Краатц. Выбрала их. Кстати, Бурн и Краатц в нынешнем сезоне не появлялись на международной арене, недавно слышал, что они в десятый раз стали чемпионами Канады. Ждем встречи с ними на чемпионате мира. В прошлом году мы их обошли на первенстве планеты.

— И на Олимпийских играх…

— Причем мы с Ирой сами того не ожидали. Отправлялись на Игры в Солт-Лейк-Сити с надеждой завоевать хотя бы бронзовую медаль. Ведь мы пропустили полсезона, на чемпионате Европы были третьими. Уже в ходе олимпийского турнира поняли, что можем многое. После второго места в обязательной программе нас словно прорвало.

— Судьбу золотой олимпийской медали решил один судейский голос…

— Сначала мы с Ирой были безумно рады серебру. Сожаление пришло позже.

— Любопытным выдался олимпийский сюжет: когда-то вы дважды становились чемпионом мира среди юниоров в дуэте с Мариной Анисиной, а в Солт-Лейк-Сити вы и она стояли на пьедестале с другими партнерами.

— Эта история известна: я влюбился в Иру Лобачеву и предложил ей кататься вместе. А оставшаяся одна Марина написала письмо во Францию Гвендалю Пейзера. Да, Марина выиграла Олимпиаду, а мы с Ирой уступили малость. Анисиной было проще, нежели мне. Их дуэт с Пейзера сразу стал первым во Франции. А Лобачеву и Авербуха долгое время считали третьим номером сборной России вслед за Оксаной Грищук и Евгением Платовым, Анжеликой Крыловой и Олегом Овсянниковым.

— Анисина и Пейзера признаны олимпийскими чемпионами заслуженно?

— Они завоевали золото не выступлениями в Солт-Лейк-Сити, а по совокупности достижений в олимпийском цикле.

— Вы с Лобачевой тоже заслужили высшую награду.

— Такой у нас вид: каждый видит себя чемпионом. В прошлом четырехлетии на призы претендовали пять приблизительно равных пар. Понятное дело, медалей на всех не хватило. Те же литовцы Маргарита Дробязко и Повилас Ванагас были достойны места на олимпийском пьедестале.

— Илья, в прошлом году вы потрясли мир танцем, посвященным трагическим событиям в Нью-Йорке 11 сентября. Эта программа была составлена специально для Олимпийских игр, для американской публики?

— Дело в другом — мне не нравился “Танец с саблями”. Я не мог даже представить, что под эту прямолинейную детскую композицию буду скакать на Олимпиаде. Мы долго препирались с тренером Натальей Линичук, прежде чем она позволила нам с Ирой поменять программу. Тогда встал вопрос выбора другой музыки. Возвращаться к классике не хотелось, так как до этого у нас была токката Баха. Правильное решение подсказала судьба. Мы возвращались с Игр доброй воли ночью 10 сентября 2001 года. А утром следующего дня самолет, на котором мы прилетели в Вашингтон, рейсом N 77 последовал в Лос-Анджелес и вскоре врезался в здание Пентагона. Трагедия была рядом с нами… Поэтому танец, посвященный тем событиям, был состоянием души.

— На Олимпиаде он впечатлил не всех арбитров. Ваше мнение о “деле Тайваньчика”.

— Ерунда все это.

— А как относитесь к новым правилам судейства?

— Резко отрицательно. Получилась какая-то вседозволенность, потому что никто не понимает, откуда берутся оценки. Раньше судьи боялись рефери, а теперь никто никому не подотчетен. Раньше все было на виду. Вы, журналисты, сопоставив и проанализировав оценки, сами могли догадаться, кто с кем сговорился. А теперь имена судей засекречены. Не у кого даже поинтересоваться, за что нашему дуэту поставили, предположим, 5,7, а не 5,9. Мы ведь должны знать, над чем работать, что подкорректировать. Я приветствую увеличение количества арбитров. Но считаю, что их нужно рассекретить и учитывать мнение каждого. Можно суммировать оценки и выводить средний балл. Можно разделить бригаду таким образом, чтобы одна часть арбитров следила за техничностью исполнения программ, а другая — за артистизмом. Можно запретить судьям оценивать их соотечественников. Вот видите, сколько всего я предложил. То, что сейчас имеет фигурное катание — наихудший вариант. Создается впечатление, будто новые правила приняли только для того, чтобы успокоить толпу после скандалов на Олимпийских играх в Солт-Лейк-Сити.

— Илья, вы с Лобачевой смотритесь на льду органично. В жизни тоже дополняете друг друга?

— Мы оба родились в 1973 году. Но мы разные люди. Я выбираю активный отдых: футбол, хоккей, теннис. А Ира предпочитает полежать, почитать, понежиться на солнышке. Жена не любит пресс-конференции. Я же всегда доступен для журналистов. Мне нравится популярность, а Ире она безразлична.

— Ваша совместная спортивная карьера не мешает счастливой семейной жизни?

— То, что мы вместе на льду и в жизни, накладывает еще большую ответственность друг за друга. Когда проигрываем, вместе выбираемся из психологической ямы. Больше не к кому бежать и искать утешения. Иногда так хочется, чтобы мы с Ирой имели разные профессии. Тогда дома не было бы разговоров о том, что произошло на работе.

— Возможно, ваше желание осуществится, когда уйдете из большого спорта. Ирина мечтает открыть в Москве собственный фитнесс-клуб, а вы хотите стать спортивным комментатором, не так ли?

— Информация верная. Мы собираемся жить в Москве. Правительство помогло приобрести квартиру. Я, можно сказать, уже нашел новую работу: существует договоренность со спортивным телеканалом 7ТВ о том, что по окончании нынешнего сезона мы с Ирой отправимся в Грецию снимать фильм о подготовке к летним Олимпийским играм 2004 года.

— В таком случае вы с женой снова будете неразлучны.

— Еще не факт, что ей понравится журналистика. Мы просто хотим попробовать свои силы на другом поприще. Я уже завожу знакомства с теми, у кого впоследствии, возможно, нужно будет брать интервью. Например, дружу с пятиборцем Дмитрием Сватковским, гимнастом Алексеем Немовым и “художницей” Алиной Кабаевой.

— С кем поддерживаете дружеские отношения из мира фигурного катания?

— Среди фигуристов друзей нет, только товарищи.

— А Марина Анисина?

— Когда встречаемся на соревнованиях, мы с ней ограничиваемся взаимными приветствиями.

— Вы сразу повесите коньки на гвоздь или какое-то время покатаетесь в профессионалах?

— Скорее всего, будем участвовать во всевозможных показательных выступлениях.

— Приезжайте в Беларусь!

— Мы с Ирой как раз планируем совершить тур по России, а потом погостить на Украине и в Беларуси. Я ни разу не был в Минске, видел вашу столицу лишь на открытках. На картинках ваш город чистый и аккуратный. Вот и посмотрю на все своими глазами. Позвоните мне в конце сезона, обсудим ваше предложение.