АЛЬПИНИЗМ. Пока спит Демовенд...

— Александр Николаевич, как возникла идея восхождения на Демовенд?

— Два года назад, когда мы спускались с Большого Арарата, подумалось: почему бы не попробовать взойти и на Демовенд? Это высочайший вулкан Азии, Ирана и горного хребта Эльбрус, окаймляющего с юга Каспий. Со спортивной точки зрения восхождение особой сложности не представляет, его можно отнести к категории 2а. Для сравнения: восхождение на крест Эльбруса имеет более высокую сложность — 2б. Регион для нас новый и редко посещаемый.

— Представьте покорителей.

— Руководитель экспедиции — Леонид Голубовский, замдиректора одного из НИИ, Игорь Герасимович, сотрудник Госкомитета по науке и технике, Святослав Клепацкий, замдиректора минского подшипникового завода, и ваш покорный слуга. Мы выехали из Минска поездом на Сочи 7 августа, а уже 16-го были на вершине. Это очень быстро, если учесть, что пересекли территории нескольких государств. В Сочи возникла дилемма: либо ждать несколько дней парома до турецкого Трабзона, либо добираться через Грузию. Благо подвернулся катер на подводных крыльях, каких в советское время на Черном море было пруд пруди. И мы выбрали второй вариант, который представлялся несколько рискованным из-за событий, незадолго до того происходивших в Аджарии.

— И как там сейчас?

— Очень спокойно. Правда, Поти, куда нас домчал катер, произвел тягостное впечатление пустующего, унылого города. Это, несомненно, отпечаток недавних политических бурь. Дорога, по которой мы ехали на автобусе от Поти до столицы Аджарии Батуми, разбита и требует серьезного ремонта. На этом фоне удивило процветание другого курортного городка — Кобулети.

— Как люди восприняли смену власти — бегство казавшегося непотопляемым Аслана Абашидзе и его родственников?

— Народ в Батуми доволен тем, что наконец-то закончилась эра Абашидзе. Говорят, он распродал большую часть флота и имущества, оставшегося в Батумском и Потинском портах после распада СССР. Называли сумму более одного миллиарда долларов. Как рассказывали местные жители, с приходом Саакашвили в Аджарии были уволены многие работники спецслужб и других силовых структур. Теперь там нет поборов, придирок и других нарушений, которые при Абашидзе были частью жизни. Кое-какие положительные перемены мы ощутили на себе. К примеру, пропускной пункт на границе с Турцией (в 20 километрах от Батуми) теперь работает круглосуточно. Раньше там взимали плату по 20 долларов с человека, теперь мы пересекли его совершенно бесплатно. И вообще наши бывшие соотечественники относились к белорусам весьма доброжелательно. Кстати, мы ночевали в 40 метрах от таблички “Пограничная зона. Вход запрещен”. На грузинско-турецкой границе царят спокойствие и миролюбие.

— В Турции не было проблем?

— У подножия Арарата лежит небольшой городок Догубаязит. Там мы зашли в местный центр горных и пешеходных экспедиций и получили консультации по поводу того, как вести себя в Иране. Нам объяснили, что туда не следует брать порнографические журналы, наркотики, игральные карты и спиртное.

— Две последние позиции вас наверняка огорчили?

— Вы правы. С тяжелым сердцем мы оставили до возвращения местному товарищу карты и шесть бутылок отличной водки “Белая Русь серебряная”. Он нас сразу предупредил, что хранение обойдется в две бутылки. И слово свое сдержал. На обратном пути четыре мы получили назад.

— В Турции нравы куда мягче…

— И мы этим воспользовались. Перед тем как окунуться в праведное существование, позволили себе чуть нарушить режим. Но границу пересекли без проблем. Я объяснил иранцам, что наше восхождение на Демовенд посвящается 102-й годовщине со дня рождения лидера исламской революции 70-х годов прошлого века аятоллы Хомейни и предстоящему визиту президента Ирана Махаммада Хатами в Минск. Это произвело должное впечатление: безо всякого досмотра нас провели через все кордоны.

— Даже в эпоху глобального терроризма идеология остается эффективным средством запудривания мозгов.

— До Тегерана мы добирались турецким автобусом. Учитывая 980-километровый путь, 20-долларовая стоимость билета не показалась нам чрезмерной. Однако все познается в сравнении. Обратный путь мы проделали на иранском транспорте: всего лишь за шесть долларов нас не только довезли до границы, но и накормили ужином. Объясняется это фантастической дешевизной иранского бензина: один литр стоит только восемь центов. Питьевая вода дороже. Иран обладает огромными запасами нефти и природного газа. Богатейшая страна! Здесь используют и дешевый труд гастарбайтеров из Афганистана и Азербайджана.

Поневоле мы стали контрабандистами. Занимая места в автобусе на Тегеран, обратили внимание на симпатичные синтетические коврики, лежавшие на каждом из 50 сидений. Ночью, примерно на половине пути, всех бесцеремонно растолкали и вытянули их из-под нас — контрабанда по-турецки!

Дорожные приключения на этом не закончились. В Тегеране нужно было добраться до белорусского посольства. Свои услуги предлагали многие. Мы сторговались с таксистом по имени Дэйвид, пообещавшим за пять долларов довезти до Луны. Однако по мере приближения к цели цена выросла сначала до 10, потом до 15, 20, 40 долларов. Как пояснил Дэйвид, он не только вез, но еще и общался с нами, а это тоже подлежит оплате. Лишь благодаря вмешательству полиции и вышедшего нас встречать консула Виктора Рыбалко мы сумели отделаться от этого ненасытного парня.

— И сколько вы ему заплатили?

— 10 долларов. Зато мы поняли, что отношение к деньгам и способам их зарабатывания в Иране почтительное.

— Мы несколько упустили из виду вершину…

— В тот же день на двух посольских машинах нас доставили к подножию горы, на высоту примерно 2000 метров над уровнем моря. И впредь консул и работники посольства делали все возможное, чтобы помочь нам.

На местности нашим взорам открылась огромная полупустыня с жухлой травой. До темноты успели разбить лагерь. Следующий день начался с прохождения каньона, в котором были видны следы весеннего паводка. Там немало змей, и Леонид Голубовский дважды чуть не наступил на песчаную эфу. На высоте 2200 метров мы выбрались к довольно симпатичной мечети, нескольким жилым строениям и источнику воды. Талая вода доставляется по трубам (пластиковым или алюминиевым) с самого верха, из зоны снежников.

Тут подвернулся джип, и наши аксакалы Голубовский и Герасимович (им по 63) решили чуточку продвинуться на нем вверх. В итоге им пришлось испытать тот же торг, о котором я рассказал чуть раньше. Мы с Клепацким продолжили движение пешим ходом.

— Там тропа или бездорожье?

— Когда мы догнали наших коллег, они были заняты новым торгом. Их остановили на пункте пропуска в национальный парк “Демовенд”. Привратник Али Кетаби упрямо требовал 100 долларов. В итоге сошлись на шестидесяти. Пройдя пропускной пункт, ступили на широкую хоженую тропу. Обратили внимание, что в отличие от многих вершин, которые довелось покорять в других странах, в национальном парке “Демовенд” вдоль дороги практически не было мусора. Остатки альпинистских пиршеств работники парка аккуратно упаковывают в мешки и на осликах спускают вниз.

На высоте 4300 метров на базальтовом фундаменте расположен приют с нарами человек на 30, а также два туалета и примитивный магазин, в котором можно купить противное безалкогольное пиво, соки, конфеты. Там же — площадки для установки палаток. На одной из них мы и расположились, устроив плановую дневку. На такой высоте уже ощущается некоторый дефицит кислорода. Поэтому переночевали, затем без рюкзаков поднялись до высоты 4800 метров и вернулись в свой лагерь. На вершину вышли затемно, в четыре утра, и около полудня достигли цели.

— Что она собой представляет?

— Область вершины лежит в кратере потухшего вулкана. Вместо пика своеобразная комната, образованная разновысокими натечными формами и глыбами из вулканического туфа. На дне лежало около десятка собачьих трупов. Мы слышали, что такую площадку называют “жертвенной комнатой”, а также о том, что в этой стране немало поклонников зороастризма. Но вообще-то Демовенд — это святыня, территории придан статус национального парка, а сама гора изображена на купюрах достоинством 10 тысяч риалов и является местом массового паломничества иранцев. Туда приезжают люди со всего мира. Мы встретили сербов, чехов, словаков, японцев, канадцев. В день на Демовенд поднимается несколько десятков человек.

— Потухшие вулканы иногда просыпаются. Ирану это не грозит?

— Кто знает… Сама вершина сухая, часть кратера покрыта снежником. Но отдельные участки почвы имеют температуру до 100 градусов по Цельсию. На подходе к вершине немало фумарол. Это отверстия и трещинки, по которым из недр Земли поднимаются струи горячих вулканических газов, а также пары воды, перешедшие в жидкое состояние (фумарольные термы). Демовенд извергает сернистый газ, поэтому запах там стоит пренеприятнейший. Большинство восходителей на подходе к вершине надевают респираторы, маски, смоченные ватно-марлевые повязки. Мы к этому оказались не готовы: у нас слезились и гноились глаза, носоглотку забила сернистая пыль. Последние полтора часа подъема шли по сернистому полю, месторождению серы, которую, однако, из религиозных соображений, не добывают.

— Вы наверняка испытали на себе и контрасты температур.

— Внизу солнце палило нещадно, столбик термометра днем регулярно показывал за сорок. В горах стало легче после трех с половиной тысяч метров. Ночью на высотах свыше четырех-четырех с половиной тысяч появлялся иней, а днем температура была в районе 20 градусов. С климатом связана любопытная ситуация, в которую мы попали. В районе вышеназванной мечети изнывавший от жары Слава Клепацкий решил немного обнажиться: снял майку, надел шорты. В это время автобус привез несколько десятков девушек, скорее всего, учащихся. Увидев на расстоянии примерно ста метров оголенного Славу, персиянки застонали, завопили, отвернулись на 180 градусов, пали ниц и закрыли головы верхними юбками. Мы попросили Клепацкого приодеться, дабы не навлечь на себя гнев “воинов аллаха”, которых в Иране более 10 миллионов. Иран — республика исламская. В стране двоевластие: президент олицетворяет власть светскую, имам — религиозную, мусульманскую. В последние полтора-два года там наблюдается движение женщин к некоторому раскрепощению. Самые отчаянные заменили хиджабы чадрой, при этом настолько осмелели, что открывают лбы и даже запястья на руках.

— Господи, этак они скоро совсем разденутся!

— Еще год-два назад “воины аллаха” за такие вольности могли полоснуть бритвой по лицу или по открытым частям рук. Теперь же женщины чаще стали пользоваться и правом отказа, мотивируя это возможной неплатежеспособностью будущего мужа.

— Видимо, какой-то сдвиг в сторону светскости происходит.

— Иран движется в направлении открытости. Хотя у населения воспитывают ненависть к США и Ираку, немало людей старшего поколения ностальгируют по времени правления шаха Мохаммеда Реза Пехлеви, а часть молодежи мечтает оказаться в Америке, где уже осели около 4 миллионов иранцев.