Памятник на двоих. Руслан Салей: реквием

Глава 43. “Детройт Ред Уингз”

9 августа 2010 года Салей, подписав годичный контракт с “Детройтом”, воссоединился с Майком Бэбкоком — тренером, приведшим в 2003-м “Анахайм” к финалу Кубка Стэнли. Согласно условиям контракта, зарплата белорусского защитника в “Ред Уингз” без учета различных бонусов — 750 тысяч долларов. С учетом — 1 миллион 100 тысяч.
— Над предложением “Ред Уингз” размышлял недолго. Первостепенную роль сыграло то, что 11-кратного обладателя Кубка Стэнли тренирует Майк Бэбкок, под началом которого играл в “Майти Дакс”. И второй существенный факт: “Детройт” — одна из сильнейших команд НХЛ. Не могу сказать, что в финансовом плане соглашение с “Детройтом” оптимальное — имелись и более выгодные предложения от клубов НХЛ, однако контракт с “красными крыльями” — это наилучший для меня шанс выиграть Кубок Стэнли.
Дебют Руслана в “Ред Уингз” состоялся 8 октября в первом матче регулярного чемпионата, в котором “Детройт” встречался с “Анахаймом” — командой, куда американские СМИ активно и небеспочвенно “сватали” Салея в межсезонье. Мичиганцы победили — 4:0, белорус отыграл 18 минут 42 секунды, однажды побывал в боксе для штрафников и закончил встречу с показателем “+1”. Всего же в “гладком” первенстве Руслан провел за “Детройт” 75 матчей (несколько игр пропустил из-за незначительных повреждений и рождения дочери Эйвы) и набрал 10 (2+8) баллов.
В плей-офф первым соперником дружины Бэбкока стал “Финикс Койотс”. Мичиганцы были сильнее — 4:0 (4:2, 4:3, 4:2, 6:3). Причем Салей, открыв счет в третьем матче серии, в немалой степени поспособствовал выездной победе.
В полуфинале Западной конференции “Ред Уингз” встречался с “Сан-Хосе Шаркс”. Калифорнийская команда победила — 4:3 (2:1 ОТ, 2:1, 4:3 ОТ, 3:4, 3:4, 1:3, 3:2). “Детройт” и Руслан Салей едва не стали соавторами одного из величайших камбэков в истории НХЛ. В многолетней истории сильнейшей хоккейной лиги планеты было зафиксировано всего три случая, когда команда, уступая по ходу серии 0:3, затем одерживала четыре победы кряду. Подобный подвиг впервые удался в 1942 году “Торонто” в противостоянии с “Детройтом”. Второй случился 33 года спустя, когда “Нью-Йорк Айлендерс” одолел “Питтсбург”, третий — в 2010-м: камбэк “Филадельфии” в серии с “Бостоном” позволил “Флайерз” пробиться в финал Восточной конференции. Весной 2011 года “Детройт” смог восстановить паритет с 0:3, но в заключительном поединке, проходившем в Сан-Хосе, все-таки проиграл…
— Мечта поднять над головой Кубок Стэнли так, увы, мечтой и осталась… Но в целом я благодарен судьбе, что мне посчастливилось защищать цвета великой команды. В противостоянии с “Сан-Хосе” мы сначала дали сопернику солидную фору в серии, сумели сравнять счет, однако в решающем матче допустили больше ошибок…

Глава 44. “Локомотив” (Ярославль)

5 июля 2011 года Руслан подписал годичный контракт с одним из сильнейших клубов КХЛ ярославским “Локомотивом”.
— Впервые разговор о переходе в “Локомотив” состоялся после завершения сезона. Мы с Марком Гандлером рассмотрели предложение ярославской команды и после долгих переговоров пришли с руководством российского клуба к общему знаменателю. Меня звал не только “Локомотив”, но и другие клубы КХЛ. Но я остановил свой выбор на команде из Ярославля — клубе с богатыми хоккейными традициями, который всегда нацелен на достижение максимального результата. Да и, как слышал от игроков, тренеров, менеджеров, организация дела в “Локомотиве” находится на высоком уровне.
Предложения от клубов НХЛ тоже были. Но не те, которых ждал. Я хотел не просто играть в НХЛ, а выходить на лед в составе команды, которая могла бы реально рассчитывать на победу в Кубке Стэнли. К сожалению, мечта привезти в Минск главный трофей профессионального хоккея так мечтой и осталась… А в “Локомотиве” у меня будет отличный шанс завоевать Кубок Гагарина.
В столицу Беларуси Руслан прилетел из Калифорнии в середине июля, а в Ярославль отправился в начале третьей декады второго летнего месяца — 25 июля состоялась первая полноценная тренировка главной команды “Локомотива”. В начале августа дружина Брэда Маккриммона, который был помощником Майка Бэбкока в “Детройте”, отправилась на сбор в Швейцарию… Затем “Локомотив” принял участие в проходившем в Риге “Кубке Латвийских железных дорог”. Одержав три “сухие” победы — последовательно были повержены “Атлант” (1:0), минское “Динамо” (3:0) и “Нефтехимик” (3:0), — ярославцы стали победителями турнира. Руслан играл в каждом матче, преимущественно в тандеме с Маратом Калимулиным.
— Постепенно находим с Маратом общий язык. Мне нравится играть с ним в одной паре, ему, надеюсь, тоже. Турнир в столице Латвии я рассматривал как один из этапов подготовки к регулярному чемпионату. В первую очередь мне было важно почувствовать игру, улучшить взаимопонимание с партнерами. А для этого недостаточно просто тренироваться — надо играть. Так что “Кубок ЛЖД” был в этом плане полезен. В Риге, считаю, с каждой игрой мы прибавляли, а наш голкипер Стефан Лив был сверхнадежен.
1 и 3 сентября “Локомотив” провел в Ярославле еще две контрольные встречи. И в обеих победил — 5:3 “Северсталь” и 5:2 нижегородское “Торпедо” (Салей отыграл оба матча, во втором записал себе в актив ассистентский балл). Так что к стартующему регулярному первенству КХЛ подопечные Маккриммона подошли во всеоружии — команда из Ярославля была безусловным фаворитом сезона. А первый матч чемпионата “Локомотив” должен был сыграть в столице Беларуси 8 сентября.
— Как меня встретит “Минск-Арена”? Наверное, одни болельщики будут аплодировать, другие — свистеть… Хотелось бы, чтобы позитива было больше. Единственное, в чем я точно уверен, что, выходя на лед “Минск-Арены”, буду очень волноваться и бороться с чувствами.
Но этот матч “Локомотив” никогда не сыграет…

Глава 45. Requiescat in pace

…Звонок из Москвы директора по развитию Высшей хоккейной лиги Николая Карповича, с которым мы дружны еще со времен совместной работы в “Прессболе”, 7 сентября 2011 года примерно в полчетвертого дня по белорусскому времени в прямом смысле слова подкосил — не окажись рядом табуретки, я, наверное, рухнул бы на пол: “Сергей, слышал, что при вылете из аэропорта Ярославля разбился самолет, в котором “Локомотив” летел в Минск? Не знаешь, Салей был на борту?” — “Не знаю, Коля, накануне вечером общался с Русланом по скайпу, договорились созвониться и, возможно, встретиться 7-го вечером”.
Тогда оставалась надежда, что Руслан уже 6 сентября был в Минске. По скайпу ведь не определишь, где находится в этот момент человек. Кроме того, в Америке у Руслана была активизирована функция, переводящая звонки со скайпа на мобильный телефон. По приезде в Россию он, вероятно, сделал то же самое. Я еще очень долго не верил, что Руслан погиб, даже несмотря на то, что ни его российский мобильный, ни белорусский не отвечали — первый после долгой тишины в трубке давал сбой вызова, второй лишенным любых эмоций голосом сообщал, что “абонент временно не доступен”. А Вадиму Салею позвонить не мог — не хватало смелости…
Я не поверил в смерть Руслана даже после того, как на официальном сайте российского МЧС в списке погибших пассажиров Як-42 обнаружил: Салей Руслан Альбертович. Да и как поверить, если в экстренном выпуске программы “Пусть говорят”, вышедшем в эфир на российском Первом канале в начале десятого вечера по белорусскому времени, спортивный комментатор Евгений Кузнецов заявил: “Похожая история уже когда-то была. 7 января 1950 года разбилась команда ВВС. Тогда опоздал на матч, точнее на самолет, Всеволод Михайлович Бобров. И здесь тоже злая параллель: Руслан Салей ждал свою команду в Минске. И остался жив”…
21 сентября, общаясь в Риге с Сандисом Озолиньшем, поведал ему о сказанном Кузнецовым. Звезда латвийского хоккея и одноклубник Расти по “Анахайму” очень верно, на мой взгляд, заметил: “Очевидно, что в первые часы, дни после такой чудовищной трагедии любая информация — на вес золота. Однако не всегда ее нужно воспринимать как факт. В подобных случаях журналисты обязаны тщательнейшим образом проверять любую новость, каждое сказанное или напечатанное слово. Масс-медиа должны быть очень внимательными и тактичными в отношении родных и близких, на которых обрушивается такая страшная беда. Я даже сейчас, через две недели после авиакатастрофы, не могу сказать, осознаю ли до конца это горе; понимаю ли полностью, через что пришлось пройти, что пришлось пережить семьям, близким, друзьям погибших игроков “Локомотива”… Да, у журналистов, как и у представителей иных профессий, своя работа. Но убежден: в такие ужасные минуты нельзя давать информацию, в которой корреспондент не уверен на сто процентов, а СМИ не должны соревноваться в том, кто быстрее сообщит свежую новость. Ведь в такие моменты особо не задумываешься, проверенная эта информация либо нет — ты ее считаешь правдой, потому что она есть! Получается, у людей только-только вновь зародилась надежда, а через какой-то короткий промежуток времени эту надежду снова отнимают…”
…В ночь на 8 сентября я вспоминал нашу с Русланом последнюю встречу. Было это 28 августа в начале второго дня в кафе возле ТЦ “Радзiвiлаўскi” — после победы “Локомотива” в “Кубке Латвийских железных дорог” он на полтора дня заглянул в родной Минск.
— Друзья, приехавшие в Ригу на турнир на машине, забрали меня после игры с “Нефтехимиком”. В Беларусь мы отправились не через Литву, а через Даугавпилс — латвийско-белорусскую границу прошли быстро, минут за 30-40, и уже часов через шесть были в Минске.
Мы с Русланом заказали кофе: я — капучино, Расти — американо со сливками и негазированную “Бонакву”. С позволения Руслана закурил свой традиционный “Честерфилд”, на что он отреагировал:
— А ты, Серж, все дымишь, бросал бы. Выкурить иногда для релакса хорошую сигару — совсем другое дело. Знаешь, за годы, проведенные в Америке, я практически отвык от повсеместного курения. В России же и Беларуси курят почти все на каждом шагу.
— Руслан, а ты разве не замечал, что чем беднее живет народ, тем больше в стране курящих и пьющих?
— Замечал, конечно.
В тот теплый солнечный день мы много шутили, смеялись, разговаривали на отвлеченные и не совсем темы. На пару минут в кафе заглянул Вадим. Руслан сказал брату, что потом поедет к Михаилу Захарову. Чуть позже к нам за столик подсел тренер минского “Динамо” по физподготовке Брендон Бови, оказавшийся в белорусском клубе не без помощи Руслана. Беседа шла на смешанном русско-английском языке — ничего не предвещало недалекой и страшной беды…
Прощаясь, договорились “соскайпиться” накануне прилета “Локомотива” в Минск на первый матч регулярного сезона КХЛ. Руслан пообещал посмотреть, не забыл ли он в Калифорнии игровой свитер Павла Дацюка, который нападающий белорусской футбольной сборной Сергей Корниленко просил у Салея. А я взамен гарантировал Расти зенитовскую майку нашего форварда.
— Серж, я бы и так отдал Корниленко джерси Паши Дацюка, но, понимаешь, хочу хоккейные свитера игроков, футболки с их автографами периодически выставлять на аукционы, а полученные деньги передавать в детские дома, дома престарелых, спортивные школы, на лечение людей. Только как бы так сделать, чтобы моя фамилия не фигурировала — благотворительность, считаю, не должна быть публичной. Я убежден: если можешь и хочешь помочь — помоги, но не афишируй это, не превращай доброе дело в PR-кампанию.
Футболку Сереги Корниленко я позже передал Коле Карповичу. После “Русской классики” в феврале 2012-го — матча регулярного чемпионата ВХЛ под открытым небом в Красноярске с участием местного “Сокола” и ярославского “Локомотива” — майка Корниленко была выставлена на интернет-аукцион, а вырученные от продажи деньги переданы в фонд помощи семьям погибших игроков “Локомотива”…
…Я даже не представляю, насколько трудно жене Руслана (не могу написать вдове), дочерям Алексис и Эйве, сыну Александро жить с тем, что любимого и любящего человека нет… Малышка Эйва, конечно, не понимает, что осталась без отца, но мама и сестренка с братиком непременно расскажут, какой замечательный был ее папа. И как же все-таки страшно звучит иногда это совсем простое слово “был”…
…И через месяцы после трагедии люди, к счастью, помнят о погибших в аэропорту “Туношна”. Сборная нашей страны почти весь сезон-2011/12, вплоть до чемпионата мира в Финляндии и Швеции, играла без капитана — на первенстве планеты с латинской буквой “С” на свитере на лед выходил Владимир Денисов. В Беларуси мемориалы Руслана Салея и, не исключено, Сергея Остапчука станут традиционными. 4 января 2012 года перед матчем регулярного чемпионата НХЛ “Анахайм” — “Сан-Хосе” зрители и хоккеисты команд очень тепло приветствовали Александро Салея, выехавшего на лед в джерси “Дакс” с папиным номером. Через пять недель, 10 февраля, под купол “Минск-Арены” был поднят свитер сборной Беларуси с N 24, закрепленным в национальной команде за Русланом навсегда, а Салей стал первым игроком белорусского Зала хоккейной славы.
…У меня о безвременно и трагически ушедшем друге остались километры магнитной ленты диктофонных записей, сотни фотографий, две боевые шайбы с логотипами “Анахайма” и “Колорадо”, фирменная НХЛовская бейсболка с эмблемой “Флориды” и три CD-диска группы “Foreigner”, которые в середине “нулевых” нынешнего века Расти привез мне из США. Но главное — это память о Руслане, бережно хранящая наши частые встречи в Минске по поводу и без оного, часы бесед по телефону и скайпу etc. Очень важно, чтобы мы все как можно дольше не забывали Салея и тот “Локомотив”. В том числе ради этого и была написана книга.
Requiescat in pace — Покойся с миром, друг…