Эксклюзив. Алексей Яшин: бои по правилам

И прежде не раз доводилось слышать, что “капитан Россия” — на редкость контактный человек. Стопроцентный профи, за время долгого выступления в НХЛ костным мозгом впитавший тамошний лозунг “все равно, что о тебе пишут, пока пишут о тебе”. “Переговоры” об интервью заняли секунд пять, разговор же перебрал изначально заявленное время вдвое. Завершившись до дрожи приятным в устах мэтра “да нет проблем, обращайтесь в любое время” в ответ на мою благодарность за уделенное внимание.

— Алексей, весьма приятно снова видеть вас в Минске. Равно как и несколько неожиданно: ваш приезд на Рождественский турнир широко не анонсировался.
— Меж тем согласие помочь представляющей здесь Россию команде “Газпромэкспорта” я дал еще накануне Нового года. Правда, изначально было понятно, что смогу принять участие лишь в нескольких матчах. Вы же, наверное, в курсе, что с недавних пор я — генеральный менеджер женской сборной России. А она примерно в эти же сроки выступала на турнире в Германии. Посмотрел две игры, потренировался с девчонками. Там вообще сейчас много организационных вопросов, над которыми плотно работаем. Так что присоединиться к команде наших ветеранов смог только по мере возможности.

— Так понимаю, последний раз заполненный пятнадцатитысячник вы видели только во время игровой карьеры.
— Ну как же, я же играл уже на “Минск-Арене”, и не раз. В том числе — во главе своей команды в рамках “Матча звезд КХЛ”-2010. Хотя арена, конечно, у вас классная. Здорово, что руководство страны уделяет такое внимание хоккею.

— Приятно слышать, но я немного не о том. Имелось в виду, что после завершения карьеры вам впервые довелось вновь почувствовать дыхание трибун по привычную эту, а не по менеджерскую ту, сторону бортика. Ностальгия не нахлынула?
(В это время мимо нас гуськом проходят к выходу бронзовые призеры Рождественского турнира канадские ветераны. Яшин тепло с ними прощается, после чего на автомате продолжает разговор на английском.)
— It»s а part of my life… Ой, прошу прощения: да, это часть моей жизни, которая просто прошла, стараюсь относиться к этому именно так. Сейчас занимаюсь другим делом, тем более что оно все равно имеет к хоккею непосредственное отношение. И главное, мне интересно. Очень надеюсь помочь нашей женской сборной достичь самых высоких вершин. Так что все нормально.

— То есть с минувшей славой игрока попрощались спокойно? Нет даже тени сомнения “а может, стоило еще и попылить сезон-другой”?
— Да попылить-то, конечно, можно было, нет вопросов. Они в другом: считаю, для каждого игрока в этом должен быть какой-то смысл. То есть он должен ощущать… Ох, забыл это слово… Наверное, воодушевление…

— Вдохновение?
— Точно! А без него выходить на лед не вижу резона. Просто выходить, кататься и получать большие деньги — это не по мне. И, не найдя подходящей мотивации, я и решил закончить. Но ведь не с хоккеем: я по-прежнему в нем, и это главное.

— И заодно оригинальное. Полагаю, устрой опрос хоть болельщиков, хоть специалистов, хоть журналистов, мало кто угадал бы, что Яшин довольно скоро найдет себя в системе женского хоккея.
— Здесь на вопрос нужно смотреть немного шире. Я ведь не просто в женском хоккее, а в его менеджменте. Этот пласт меня всегда интересовал: со спортивной-то частью нашего вида, понятно, непосредственно соприкасался не год и не десять. Но даже тогда менеджерская часть, инженерия хоккейных процессов занимала постоянно. Проще говоря, как это работает, как ведется бизнес. Хозяин “Нью-Йорк Айлендерс” — мой хороший друг. Он посвящал меня в азы процессов. Так что, когда возникла возможность попробовать себя на этой ниве, с удовольствием согласился.

— И женская сборная, вероятно, лишь тренажер для возвращения в новой роли в привычный мужской хоккей?
— Не стал бы так упрощенно подходить к своей нынешней миссии. Вы же в курсе, где будет проходить ближайшая зимняя Олимпиада. Логично, что все силы направлены на как можно лучшее выступление на родине не только мужской, но и женской сборных. Последнюю будет консультировать Владимир Владимирович Юрзинов, об этом уже есть договоренность. И наша группа будет работать над тем, чтобы подготовить команду на высочайшем уровне. На простой тренажер это точно не похоже.
И потом, у женской команды своя специфика. Это мужчины, особенно НХЛовцы, приезжают в кэмп часто за два-три дня до старта важного турнира. Здесь штаб располагает большим временем.

— Специфика, полагаю, не только в этом. Признаться, смутно представляю, как мужчина-тренер или менеджер может чувствовать себя в женской раздевалке.
— А в чем разница-то? Я был не раз — все то же самое. Тот же серьезный подход. У нас сейчас даже сервисмены подбираются не по остаточному принципу — что останется от мужских команд, — а работают стопроцентные профи высокого уровня. В этом сверхзадача нашего штаба — чтобы все было, как в НХЛ: от дисциплины до дресс-кода.

— Опять вы не вполне меня поняли: имелся в виду чисто этический момент. Мужчина же, по логике, не может влететь в женские покои, привычно распахнув дверь.
— А, вы об этом! Здесь тоже никаких проблем. В конце концов, вне зависимости от пола подопечные — прежде всего профи. У нас действительно нет тех, для кого хоккей был бы увлечением параллельно какой-то работе. А профи иногда нужно и поступаться чем-то общепринятым. Хотя скидку на дамскую специфику, конечно, делать нужно, я этот вопрос тоже изучаю. Но пока каких-то проблем из-за разнополости штаба и игроков не ощутил.

— Напоследок — самая горячая на сегодня тема. А именно — локаут и его завершение.
— К нему у нас немного иное отношение, чем в Америке. Говорю не понаслышке, сам прошел через несколько локаутов. В Старом Свете из этого делают едва ли не детектив мирового масштаба. Хотя понимаю, журналистам нужно о чем-то писать, это ваш хлеб. Но в Америке все обыденно: был контракт, он же коллективное соглашение, его срок истек. Значит, нужно вести переговоры об условиях нового — только и всего. Это обычно для, скажем так, капиталистического мира.

— Но он сейчас везде.
— У нас все-таки до сих пор не совсем так. Как-то не слышал, чтобы, например, в России бастовали пилоты “Аэрофлота”, а для “Люфтганзы” или “Бритиш эйруэйз” это обычное дело. Хотя в их системе есть и несомненный плюс: если уж договор подписан, то он будет строго выдерживаться сторонами до запятой вплоть до истечения его срока. Все претензии — после.
Что до локаута, то единственное, в чем я ошибся — думал, что он завершится немного раньше, где-то в середине ноября. Не угадал, но в итоге вопрос был исчерпан по крайней мере к последней возможной дате. Если бы еще чуть затянули с компромиссом — этот сезон уже не состоялся бы.

— Может, это к лучшему? Многие НХЛовцы с постсоветского пространства, в том числе и белорусы, уже говорили: мол, раз уж половину сезона потеряли, лучше не дергаться и дать всем доиграть год там, где кто устроился. В той же КХЛ, например.
— Ха, вы хотите, чтобы НХЛ заботилась об интересах КХЛ?

— Нет, само собой, но логику игроков понимаю: кому охота дергаться туда-сюда.
— Вот видите, мы вновь сталкиваемся с разностью ментальностей. У нас привычно воспринимать хоккей не просто как спорт, а добавлять еще нечто. Хотя бы те самые рассуждения: “А вот лучше было бы так-то, а давайте попробуем то-то”. А там все просто: договорились в январе — значит в январе, в мае — значит в мае. Устраивают стороны по 48 матчей регулярного чемпионата на клуб — ноу проблем, так тому и быть. И никаких разговоров — все должны собрать вещички и прибыть в назначенный час готовыми выйти на лед. Потому что это — работа. Наверное, за много лет, проведенных за океаном, я успел принять такие правила. Не вижу в них ничего странного.