Памятник на двоих. Руслаше

— Со дня трагедии прошло довольно много времени, но не могу и не хочу говорить и думать о сыне в прошедшем времени: Руслаша для меня по-прежнему живой, он просто находится где-то далеко, но непременно приедет погостить, как делал это, начиная с 1995 года, каждое лето. Видимо, это какая-то самозащита: я как не смогла 7 сентября принять весть о смерти Руслана, так до сих пор не воспринимаю случившуюся в аэропорту “Туношна” трагедию. И если вдруг откуда-то издалека начинает возникать мысль, что Руслаша погиб, появляется резкое, вплоть до истерики, отторжение: нет!.. Нет!.. И еще раз — нет!!! Нет и не может этого быть!.. Я все так же жду его звонка с привычным вопросом: “Привет, ма! Как дела?” И как же давно не слышу его голоса…
Руслаша был третьим ребенком в нашей семье. Вадим старше его на двенадцать лет, Анжела — на десять. Руслан рос в окружении взрослых и сам быстро взрослел. Оттого уже в детстве был спокойным, не по годам рассудительным, очень аккуратным, хотя немного замкнутым. Он сам выбрал свой жизненный путь — никто не водил его за руку, не направлял. Руслаша сделал себя сам — никто ни в чем ему не помогал: не было ни блата, ни протекции, ни мохнатой лапы. Все, чего он добился в жизни, достигнуто его трудом, потом и кровью. Еще школьником он поставил перед собой цель играть в НХЛ. И Руслан ее достиг! Хоккей был для него и любимой работой, которую Руслаша обожал и относился к ней со всей ответственностью, и хобби.
Хоккей — это игра мужественных, смелых, выносливых и несгибаемых мужчин. И мой сын был именно таким. Эрнест Хемингуэй как-то сказал: “Спорт учит честно выигрывать, спорт учит с достоинством проигрывать. Итак, спорт учит всему — учит жить”. Это все — о Руслане. Хоккей научил его достойно жить. Научил, как преодолевать трудности, как добиваться поставленной цели, как бороться и побеждать. Повторюсь, всего, чего сын достиг в своей короткой жизни, он добился сам — через тяжелый труд, пот и кровь. Профессиональная карьера была смыслом его жизни номер один, но только до той поры, пока не появилась семья. И тогда семья заняла главенствующее место в жизни Руслаши, особенно после рождения детей. Алексис, Александро и Эйва были для него всем. Он делал все, чтобы дети материально ни в чем не нуждались, ну а любви, ласки, заботы и доброты им доставалось от папы с мамой столько, что многим и не снилось. Руслан был прекрасным отцом, очень хотелось бы, чтобы дети всегда помнили своего папу. Уверена, так оно и будет — об этом позаботится Бэтанн. Благодаря поддержке родных, близких и знакомых эта маленькая хрупкая женщина выстояла перед обрушившимся на ее плечи горем, не упала, не сломалась. Но никому, кроме Бэтанн, неизвестно, каких сил ей стоило пережить гибель любимого мужа, как ей трудно… Тяжело не просто переживать горе, а переживать его все время, постоянно. Дай бог ей силы, терпения, выдержки, женской мудрости все это вынести и вырастить деток, достойных их папы.
Как же тяжело было Бэтанн выдержать этот неимоверной силы моральный удар, не упасть и не потянуть за собой осиротевших в одно мгновение ни в чем не повинных детей… За что такая кара? Чем дети провинились? Ни на один вопрос ответа тоже нет…
Все, боль снова поднимается откуда-то из глубины души, сердце разрывается, слезы застилают глаза… Господи, ну почему ты забрал от нас любимого сына, любимого мужа, любимого отца, любимого брата?! И сделал это на самом взлете, ведь Руслану не исполнилось и 37 лет… Почему ты оставил родителей без сына, а детей без отца? Почему?! Он ведь так любил Алексис, Александро и Эйву. И младшая его доченька, Эйвочка, которой 16 марта 2012 года исполнился всего годик, не будет помнить папу… За что такое испытание, такое наказание нам?
Руслан был исключительным сыном — добрым, заботливым, внимательным. Разве можно забыть его первые письма из Лас-Вегаса? Они были полны любви, доброты и заботы о родных, оставшихся в Беларуси. Он скучал по дому, переживал за нас. Все его письма из США я храню и иногда перечитываю. Не могу поверить, что больше никогда по случаю приезда нашего американца мы не соберемся всей нашей большой семьей за обеденным столом… Неужели я больше не приготовлю Руслаше его любимые вареники и кутабы? Не могу поверить, что он не переступит порог своего дома как в Калифорнии, так и в Минске. Он всегда говорил: “У меня два дома — Беларусь и Калифорния”.
Руслан очень любил жизнь! Он так любил нас всех! Нет, поверить в его смерть невозможно. Его гибель — это ночной кошмар, который стал явью… И гроб с телом моего любимого сыночка вспоминаю как страшный сон. На непохожее и незнакомое лицо Руслана смотреть не могла — смотрела только на портрет. Но трогала его руки, а они, всегда до этого такие теплые, добрые и ласковые, были холодными… Господи, за что?! Похороны помню очень смутно: нескончаемый поток людей с цветами и траурными венками, кладбище… Больше всего потряс венок от болельщиков — небольшой, скромный с двумя свечами в центре и надписью: “Великому Руслану от болельщиков”. Неподдельная искренность присутствовала в каждом слове на черной ленте.
Руслаша всегда и везде был независимым, он ни под кого не подстраивался, не лебезил, но и на рожон не лез — оставался спокойным, выдержанным, рассудительным, ироничным, честным и порядочным человеком. А еще к нему всегда тянулись дети — чем-то, значит, он был для них притягательным, чем-то располагал к себе. Ответ очевиден: своей добротой.
Есть такое высказывание: “Счастливые обстоятельства создают друзей, печальные — испытывают их”. Почему такое испытание выпало на долю родных, близких, друзей, товарищей и тысяч болельщиков этих, не побоюсь высокопарного слова, легендарных мальчиков, погибших на взлете в ярославском аэропорту? Почему, чтобы стать легендарными, надо было погибнуть? Как же жестока судьба! Как хоть чуть-чуть унять боль, слезы, печаль, раздирающую душу в клочья, в ошметки?..
Слезы, слезы, слезы… Внучка Виктория как-то сказала: “Бабушка, не плачь, это твой крест, и тебе его надо нести”. — “Викочка, он — неподъемный”. — “Не можешь поднять, тащи”. Тащу, но как же тяжел этот крест потери…
А еще обратила внимание, что цифра 7 в короткой жизни моего младшего сына была непростой, магической и какой-то контрольной, начиная со дня рождения и до последнего дня: 1974 — год рождения; школа N 7 — сюда он пошел в первый класс; 7 января 1993-го перешел в минское “Динамо”; 7 октября 1996-го — дебютировал в НХЛ; после 7 баллов по системе “гол + пас”, как правило, наступал застой в наборе результативных очков; 171 балл в 777 матчах регулярных чемпионатов НХЛ; 917 матчей в регулярных чемпионатах НХЛ; 77 матчей за сборную Беларуси; 7 сентября 2011 года — самая черная семерка, поставившая точку в жизни Руслаши.
…Моя жизнь разделилась на до 7 сентября 2011 года и после… Если до была жизнь полна желаний, светла и радости, то после она словно остановилась, затянулась темными тучами печали, горя, слез, огромной душевной боли. Я почти не верю, что лучи света когда-нибудь пробьются сквозь эту темноту. И все-таки надежда на это есть, а лучиками, верю, станут Алексис, Александро и Эйвочка — продолжение Руслана на Земле.