Золотое сечение Рио. Андрей Кравченко: из забвения

Понятно, существует возрастная специфика видов спорта. Всадники, стрелки, яхтсмены долго держат высокий профессиональный уровень. В художественной и спортивной гимнастике, наоборот, успехов добиваются юные создания. Есть и уникальные фигуры — долгожители современного спорта. Например, наша гребчиха Екатерина Карстен, германская гимнастка Оксана Чусовитина и ее болгарский коллега Йордан Иовчев прошли по шесть Олимпиад! И все же они — исключение…
Правило таково: в большинстве видов спорта возраст наивысших достижений располагается в диапазоне 23-30 лет. Это и есть так называемое золотое сечение! Или, если угодно, возрастной срез, в который попадает львиная доля чемпионов и призеров Олимпийских игр.
Мы задумали цикл “Золотое сечение Рио”, в ареале которого будем знакомить читателей “ПБ” с белорусскими атлетами, кому в год летней Олимпиады-2016 будет от 23 до 30 лет. Не со всеми подряд, а с наиболее заметными фигурами.
Начинает цикл легкоатлет-многоборец Андрей КРАВЧЕНКО, серебряный призер Олимпийских игр-2008, вице-чемпион мира-2008, чемпион Европы-2011, призер ЧЕ-2007, -2010. В канун лондонской Олимпиады его настигла беда: травма уложила именитого атлета под нож хирурга. Мы рассказали об этом в материале “Игры — без Кравченко” (“ПБ” от 26.06.2012).
“Боли в стопе беспокоили Андрея давно. Зимой 2011-го он снова травмировался на тренировке и собирался пропустить чемпионат Европы, но уступил просьбе главкома национальной команды Анатолия Бадуева (“ПБ” от 29.03.2011), поехал в Париж и принес команде единственную медаль. Увы, скоро Андрей пожал плоды своей уступчивости: травма не позволила ему участвовать в чемпионате мира-2011 в Тэгу. Он сменил тренера, перешел под начало россиянина Евгения Кудрявцева. Осенью во Франции набрал 8023 очка, используя не толчковую правую, а левую ногу. Зимой Кравченко с хорошей суммой 6205 выиграл чемпионат страны в семиборье. Но на мировом форуме в Стамбуле на себя не был похож: 5746, шестое место. Оказалось, снова выступал нездоровым. Летний сезон Андрей начал в Гетцисе (Австрия). Однако после четырех видов прекратил состязание из-за сильной боли. Последний раз он соревновался 12 июня на турнире “Призы олимпийских чемпионов”. Метая диск, установил личное достижение — 47,87, был близок к этому и в метании копья — 62,30. О дальнейшем автору этих строк рассказал сам атлет:

— Боль в правом ахилле не позволяла бегать и прыгать. И я поехал в Хельсинки в знаменитую клинику Тервестало к авторитетному специалисту Илка Туликоуру. Посмотрев результаты МРТ, финн сказал, что уколы делать бесполезно, и спросил, готов ли я пропустить Олимпиаду… Сам виноват, ведь постоянно просили: там помоги, здесь помоги. Известно, где теперь эти просители.

— Боль была из-за разрыва ахиллова сухожилия?
— Нет. В результате многолетних высоких нагрузок не раз происходили микронадрывы связок. При их заживлении образовались спайки, которые создавали болевой синдром. Надо было “очистить” связки от рубцов, что хирург и сделал”.

С той поры минуло семь месяцев. Самое время узнать, в какой ситуации сейчас находится знаменитый многоборец.

— Андрей, как проходит восстановительный процесс?
— Под контролем финского хирурга Илка Туликоуру, который делал мне операцию. Через три с половиной месяца после этого я летал к нему в Хельсинки. Он посмотрел ногу и вынес вердикт: через две недели можешь приступать к тренировкам. Подробно объяснил, как это делать постепенно, показал специальные упражнения для стоп, которые теперь выполняю ежедневно.

— Летом ты говорил, что, возможно, потребуется операция и на второй ноге.
— Да, там тоже есть проблемы. Но по мере восстановления правой стопы улучшается и состояние левой. Финн считает, что пока оперативного вмешательства не требуется, и обнадежил: ситуация может повернуться к лучшему.

— Трудно было втягиваться в тренировочный процесс?
— Я этого очень ждал. Однако наращивал нагрузки постепенно, строго придерживаясь рекомендаций финского врача. Первая пробежка продолжалась всего одну минуту. Каждый день наращивал еще по одной. Так добрался до 20-минутного бега. Наконец, перешел к тренировкам. Последние полтора месяца уже делаю приличную по нагрузкам работу. Для нынешнего периода вышел на 90 процентов обычного тренировочного объема.

— Как ты провел эти полгода?
— Ушел в себя. Общался в основном с близкими. Меня поддерживали родители, любимая девушка, друзья. Больно было слышать, когда кое-кто из знакомых, походя, спрашивал: ну как, ты еще не завязал с легкой атлетикой? Было ощущение, что многие поставили на мне крест.

— А федерация легкой атлетики, национальная команда, другие структуры — кто-то среагировал на твои неприятности, как-то помог тебе компенсировать затраты на операцию и лечение?
— Тогда никто не среагировал и не помог. Зная нашу бюрократическую систему, я никуда обращаться не стал. Однако стипендию по национальной команде мне назначили, правда, пока не знаю, какую именно. Остальное заработаю на коммерческих стартах сам. И армейцам большое спасибо, они молодцы, неизменно поддерживают.

— Главный тренер Александр Трощило интересуется твоим самочувствием и состоянием дел?
— Не знаю. Во всяком случае он со мной не связывался. Только старший тренер по многоборью Николай Параховский. Когда у меня был сложный период, он часто звонил. И сейчас Николай в курсе всего, что я делаю. Мы с ним в постоянном контакте.

— Как смотришь на провал нашей легкой атлетики в Лондоне?
— Просто так подобные вещи не случаются. Все закономерно. К чему шли, к тому и пришли. Посмотрите, мы вообще не проводим международных соревнований, которые были бы кому-то интересны, которые транслировали бы по телевидению, широко освещали в СМИ. К нам практически никто не приезжает, существуем сами по себе. Два года назад я говорил вам в интервью, что тех, кто выступает на высоком уровне, можно по пальцам перечесть, а новые люди не появляются. С той поры ситуация лишь ухудшилась. Сколько нас осталось? Человек пять, которым почти никто не помогает. Даже если сейчас спортивное руководство начнет что-то делать для развития легкой атлетики, ее ближайший подъем наступит лет через пять, не раньше.

— Прокомментируешь ситуацию с Бадуевым?
— Могу предположить: если бы Анатолий Иванович возглавлял команду в Лондоне, наши итоговые показатели были бы лучше. В этой истории мне жаль доктора Дриневского. Павел Адамович — очень хороший специалист. К нему всегда можно было обратиться за помощью, и он ее оказывал. А сейчас, насколько я слышал, он из легкой атлетики ушел. Грустно.

— Как складываются отношения с твоим многолетним наставником Иваном Гордеенко?
— Все на том же уровне, что и было. После того как в 2011 году я с травмой ноги выиграл чемпионат Европы, у нас произошел конфликт. Тогда стало обидно: плюнул на все и уехал в Россию к Владимиру Кудрявцеву. Однако подчеркну: очень хочется забыть и оставить в прошлом все накопившиеся обиды. Ведь мы многие годы работали вместе и делали это красиво! А сейчас посторонние люди нагромоздили между нами столько неправды, столько грязи… Я настроен позитивно, хотелось бы восстановить нормальные человеческие отношения.

— А с Эдуардом Миханом как общаетесь?
— Он моложе, из другого поколения. Всегда болею за него: ему нужно стараться изо всех сил, чтоб встать на ноги. Плотнее общаемся с Димой Киселем, с которым вместе росли. А вообще многоборцы — дружные парни, всегда готовые прийти на помощь друг другу. История двухлетней давности, когда литовец Дарюс Драудвила на чемпионате Европы отдал мне свой шест (мой сломался), а я благодаря этому стал призером, — подтверждение этому. Тогда наша федерация представила его на приз “фэйр плей”, который и был присужден ему МОКом.

— Кто руководит твоим тренировочным процессом?
— Игорь Сиводедов, директор Гомельского областного центра олимпийского резерва. Он бывший десятиборец, мастер спорта. Вникает в мои проблемы и старается их решать. Игорь Леонидович обратился в представительство НОКа по Гомельской области, которое перечислило мне определенную сумму. Она не идет в сравнение с теми тратами, в которые обошлись операция и лечение, но все равно очень приятно. Эти деньги могу использовать только по безналичному расчету и лишь на тренировочные цели: расплатиться в аптеке за витамины или в магазине спорттоваров за тренажер.
Давно думал попросить Сиводедова о помощи, но не решался из-за его напряженного графика, В этом сезоне все-таки решил попробовать. Игорь Леонидович защитил кандидатскую диссертацию по многоборью, он очень грамотный специалист, в чем лично убедился.

— Были и другие варианты?
— Мог поехать в Россию, в Новосибирск, к Кудрявцеву, с которым отработал полтора года: он звал меня. Но я человек домашний, не люблю надолго отрываться от родного очага. В Гомеле у меня девушка, друзья, знакомые. А еще у нас есть любимец — английский бульдог Бамбр. Купил его в прошлом году, после чемпионата мира в Стамбуле. Он тоже требует внимания. Вообще люблю бывать дома, ходить в кино. Я не сторонник шумных компаний. В юные годы для меня большой разницы, где готовиться к соревнованиям, не было. Сейчас все по-другому. Я принял решение тренироваться в Гомеле и поэтому пришел к Сиводедову: “Кроме вас, мне здесь больше не к кому обратиться”. Подумав, он ответил, что хочет помочь, и мне не обязательно указывать его своим тренером. В гомельском манеже лучшие условия для тренировок: здесь очень комфортно, меня все устраивает.

— Кто составляет тренировочные планы?
— Принес Игорю Леонидовичу свои дневники прошлых лет. Вместе все анализируем и думаем над тем, что делать дальше. Что-то берем из прежнего, дополняем новыми методами и средствами.

— Как продвигается процесс?
— Я доволен нынешним состоянием. По силовым показателям приближаюсь к доолимпийскому уровню. Постепенно возвращается и выносливость. А работу над скоростью форсировать нельзя. Не имеет смысла еще и потому, что зимний сезон пропускаю. Подключили гимнастику — сейчас занимаюсь раз в неделю. А раньше не придавал ей особого значения.

— Смотрел Олимпиаду?
— Скрепя сердце и очень мало. Было как-то не по себе. Наблюдал несколько видов многоборья. Как и предполагал, уровень результатов примерно тот же, что был в Пекине. Медаль можно было брать. Кубинец Леонель Суарес, мой партнер по пекинскому пьедесталу, так и сделал. Ставший чемпионом Эштон Итон сейчас безусловный лидер. Он молод, еще не избалован славой, полон энергии — рвет и мечет. Как я в 2008-м. Вроде бы он собирается жениться. Коли так, желаю ему семейного счастья. Американцы вообще отличные парни. Итона знаю меньше, а с победителем пекинских Игр Брайаном Клэем и чемпионом мира Трэем Харди давно знаком.

— Твой чешский друг Шебрле завершил беспримерную карьеру? Ему уже 38. В Лондоне он сошел сразу после спринта.
— Перед Олимпиадой Роман звал к себе — вместе тренироваться. Но мне тогда было не до этого — беспокоила нога. С того времени больше не связывались. Думаю, если будет финансовая поддержка, Шебрле продолжит выступления.

— Давай перейдем к соревновательным целям.
— В этом году максимальных задач перед собой не ставлю. Было бы хорошо выйти хотя бы на 70 процентов возможностей. В мае рассчитываю принять участие в традиционном супертурнире в австрийском Гетцисе. Для начала важно просто пройти десятиборье — от начала до конца. А то уже забыл, когда это делал.

— Наверное, осенью 2011-го во французском Талансе.
— Да, так и есть. Потом только сходил с дистанции, правая нога не давала соревноваться. В Талансе с левой ноги прыгал и в длину, и в высоту. Я левша, пишу левой рукой и обычно толкаюсь правой ногой, У меня с обеих ног почти одинаково получается.

— В 2016-м тебе исполнится 30. Не пугает?
— Совсем нет. Для многоборца — самый расцвет. В нашем виде очень важен опыт. Кроме того, биологический возраст у меня меньше, чем паспортный. Так что по этому поводу не комплексую. Было бы здоровье в порядке!