ЛИЦА ВЛАСТИ. Начштаба

ИЗ ДОСЬЕ “ПБ”

Валерий ХАТЫЛЕВ. Родился 17.03.51 в д.Осовец Кричевского р-на Могилевской обл. Окончил в 1976 году Белорусский государственный институт физической культуры. Работал тренером-методистом Спорткомитета СССР по Белоруссии, начальником отдела массовой физкультурно-оздоровительной работы и комплекса ГТО Спорткомитета БССР, начальником управления Госкомспорта БССР. 1996-2003гг. — начальник управления организационной работы, кадров, науки и информации, начальник отдела кадровой политики Министерства спорта и туризма Республики Беларусь, начальник главного управления туризма, организационно-кадровой работы и контроля Министерства спорта и туризма Республики Беларусь. С мая 2003г. — первый заместитель министра спорта и туризма РБ.

— Валерий Сергеевич, за что в Минспорта отвечаете вы лично?

— В моем ведении — туризм, организационно-кадровые вопросы, идеологическое обеспечение, создание нормальных условий для тренеров и спортсменов и многое другое.

— То есть большей частью проблемы масштабные. Но хотя вы не командуете напрямую спортом высших достижений — это вотчина Галины Васильевны Забурьяновой, — свое мнение по ряду вопросов наверняка имеете?

— Имею.

— В таком случае за год до летней Олимпиады не считаете ли, что задача привезти из Афин 25 медалей — невыполнима?

— По сегодняшним расчетам, думаю, это вполне реально. И если достигнем намеченной цели, я буду только рад. Сейчас ведем нормальный диалог с областями и ведомствами, изучаем ситуацию на местах. “Выездные бригады” Минспорта посетили уже все регионы страны, недавно завершилась инспекция Минщины. Во время своих визитов мы не ставили целью кого-то проверять, тем более снимать с работы. Главное — вместе, сообща готовить к Играм спортсменов национальных команд. Конкретные примеры? Извольте. В Гомеле встречались с мужским коллективом сборной по гребле на байдарках и каноэ. Там есть свои сложности: местная база принадлежит профсоюзам. Ее руководитель делает все возможное, чтобы обеспечить гребцам надлежащие условия, но одних его усилий недостаточно. Для размещения двух-трех десятков человек нужны дополнительные затраты, порядка тридцати миллионов. Напрямую вложить деньги в профсоюзный объект государство не может, вот мы и помогаем сметой то на сборы, то на соревнования. Однако надо искать кардинальное решение этой проблемы. В Бресте тренируется уже девичья сборная по академической гребле. Там тоже назрела необходимость перемен — наведались в гостиницу “Интурист”, в тренажерный зал, чтобы девчонки не жаловались. А теперь прикиньте, намного ли мы продвинулись вперед с учетом того, что байдарочникам и каноистам планируем две медали, столько же — “академикам”.

— Олимпиада — особый вид соревнований, где планы не всегда оправдываются. В то же время могут “выстрелить” те, на кого и не рассчитывали. Помните дискуссию перед Сиднеем — везти ли всех, кто добыл олимпийские путевки? Тогда особняком стояла позиция Парфеновича.

— Если спортсмен, добившийся права поехать в Афины, будет в возрасте, скажем, от 19 до 23 лет, с олимпийскими перспективами на Пекин, ему никто не станет чинить препятствия. А если 32, причем положительной динамики, позволяющей рассчитывать на зачетные очки, восьмерку и тем паче медаль, не наблюдается — тогда увольте. Мы не настолько богаты, чтобы везти просто туристов. Но давайте пока не будем делить шкуру неубитого медведя, на данном этапе важно выйти на хороший показатель по завоеванным лицензиям. Думаю, в Грецию мы сможем делегировать 180-190 атлетов. Режим наибольшего благоприятствования при подготовке, конечно, создадим для потенциальных медалистов.

— Какую бы вы дали оценку участившейся нынче спортивной миграции? В последнее время Беларусь то и дело импортирует великовозрастных атлетов.

— Мое личное мнение — плохо. Результаты поездок по областям говорят о том, что детским тренерам надо давать выход. Когда местный наставник не видит для своего воспитанника перспективы попадания в национальную команду, какой ему смысл вкалывать за копеечную зарплату?! Да и самому спортсмену не позавидуешь — жилищный вопрос провисает, социальных льгот не предвидится. Сборные страны должны пополняться доморощенными кадрами из УОРа, ШВСМ. Я не против Ивановой, Зубриловой или Драчева — как лидеры они нужны, и на их опыте учатся. Но когда ввоз происходит массово, да еще и не в олимпийских видах спорта, понимаю это с трудом.

— На новой должности вы чуть больше месяца. Когда меняется власть, на сцену выходят люди из числа неугодных прежнему начальству. Рассказывают, раньше вам не раз “намекали”.

— В большей мере не совпадали наши точки зрения с Александром Владимировичем Григоровым — в подходах по части подготовки спортивного резерва, формирования кадрового потенциала отрасли. Я считал, что есть более достойные тренеры, способные значительно повысить результат. Противоречить шефу было сложно, в мои обязанности входило выполнять принятые решения. Другое дело, насколько они стыковались с нормативно-правовой базой. А вот высказывать свою позицию никогда не боялся, это можно проверить материалами коллегий. Правду-матку всегда рубил в глаза.

— Правдолюбцев руководители, как правило, не жалуют. Никому не нужны люди принципиальные, всем нужны — преданные.

— Убедился в этом, как говорится, на собственной шкуре. Трижды меня лишали премии, не объясняя причин. Я не обижался, никому не жаловался, ничьи пороги не обивал. Просто пытался выяснить: “Скажите, мужики, за что?” Ладно бы, за один месяц нашли недочеты. Если задаться целью, придраться можно к любому подчиненному. Но чтобы за три подряд?! Наверное, ждали, что сорвусь. Однажды караулили под дверью, чтобы поймать с поличным в состоянии алкогольного опьянения. Стоило мне оступиться — и расправились бы в одночасье.

— Оказывается, работа функционера тоже сопряжена с опасностями… В вашем послужном списке значатся только “чиновничьи” должности. Наверняка в младые лета о такой карьере не помышляли?

— В детстве, конечно, все мечтают стать космонавтами. В 76-м после армии закончил институт физкультуры, и поскольку в дипломе записано “организация и управление физической культуры”, то от своей специальности деваться было некуда. В школьные годы занимался легкой атлетикой и лыжными видами спорта, выполнил первые разряды. Но до пьедестала не дотянулся, лучший результат — четвертые места на первенстве Могилевской области. Одно время работал слесарем в кричевской “Сельхозтехнике”, ремонтировал картофелеуборочные комбайны. И выступал за этот трудовой коллектив на соревнованиях, в далеком 68-м году даже был капитаном районной команды по футболу. Несмотря на то что Хатылевы — выходцы из рабочей среды, все так или иначе связаны со спортом. Один из моих братьев, Александр, работает в Минске, на водноспортивном комбинате. А другой, Виктор, трудится в Кричеве, на заводе резиновых изделий, обслуживает машины, которые шьют в том числе и кеды, и спортивную форму. Племянник Алексей занимается конькобежным спортом, выступал на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити, когда его дядя занимал скромную должность. В общем, в сборную пробивал себе дорогу сам, и мне за него не стыдно.

— Сохранилась ли у вас привязанность к тем видам спорта, которыми увлекались в молодости?

— Если и прикипел к чему-то душой, то при моем теперешнем статусе говорить об этом не должен, тем более на страницах газеты. Стараюсь ко всем относиться ровно. Когда по каналу “Евро- спорт” показывают белорусов, обязательно включаю телевизор. Правда, посидеть у экрана в свое удовольствие получается лишь в свободное время, то есть после девяти вечера. За Салея переживал во время прямых трансляций, в три часа ночи. Конечно, хочется увидеть соревнования своими глазами, побывать на большом футболе, гандболе, когда они в Минске. Но наш министр любит повторять: “Ты начальник штаба”. Вот я и остаюсь на посту.

— Начштаба — слово из армейской терминологии. Вам не мешает военная выправка, которую привнес в Минспорта новый руководитель?

— Нет, я сам по характеру такой же человек, привык быть собранным, дисциплинированным. Поэтому стиль работы Юрия Леонидовича нравится. Единственное, все мы не очень догоняем его мысли — он думает более глобально и оперативно. Целиком реализовать задумки министра попросту не успеваем.

Не в обиду будет сказано прежним начальникам, но “телефонное право”, когда человек, не успев дойти до своего кабинета, вновь был вынужден бежать по первому зову с восьмого этажа на пятый, порядком надоело. Теперь я в 8.45 докладываю Сивакову о текущей ситуации — и целый день занимаюсь делом, выполняю свои профессиональные обязанности. Вызов “наверх” для дополнительной информации — очень редкий случай. Таким доверием дорожу.

— Можно сказать, что вы правая рука министра?

— Во всяком случае отныне право подписи на финансовых документах имеют только два человека — Сиваков и Хатылев. При всем уважении к другим замам, теперь их визы на этих бумагах недостаточно. Думается, решение принято правильное: чтобы руководить отраслью, надо знать, что происходит в управленческом аппарате. К тому же в любой момент нам могут позвонить из Совмина, Администрации президента, и, чтобы дать нужные разъяснения, надо владеть любой ситуацией.

— В последнее время бюрократии в спортивном ведомстве поубавилось?

— Думаю, что да. То, что ускорилось прохождение документов — однозначно. Обычно во второй половине дня начинают поступать бумаги, наработанные соответствующими службами — директоратом национальных команд, экономическим управлением, юридическим отделом. Я взял за правило рассматривать их в тот же день, пусть до семи, до восьми вечера, чтобы резолюция первого зама доходила до исполнителя не на пятые сутки, когда уже выйдут все сроки.

— Сильны ли вы в ораторском искусстве? Министр, как уже заметили многие, предпочитает краткость, любит вставить в свои речи строчку-другую стихов.

— Считаю, что умение говорить для аудитории — достоинство величайшее. Не сочтите за лесть, но изложение материала Юрием Леонидовичем взял бы для себя за образец. Я тоже не привык разглагольствовать, а уж с трибуны — и подавно. Это мое уязвимое место, ахиллесова пята. Как говорят в народе, лучше вагон дров разгрузить, чем сделать доклад или обратиться с напутствием. Не по мне это — краснею. Но, наверное, придется осваивать сложную науку: назвался груздем — полезай в кузов.

— Как будете приобретать навыки? Цицерон в древности набивал рот мелкими камушками, чтобы совершенствовать дикцию.

— Что буду делать? Для начала пойду в нашу научно-методическую библиотеку — там имеется карточка Хатылева. Причем посетитель я вроде был не самый последний.

— К слову, о посетителях-ходоках. Легко ли попасть к вам на прием?

— Тут у меня совершенно простая позиция: если свободен — заходите. Формально я давно должен был повесить на двери кабинета табличку с указанием приемных часов, однако все недосуг. Но существуют вопросы, не терпящие отлагательства. В таком случае если условились, договорились по телефону — милости просим. Еще можете спросить любого вахтера, кто первым из сотрудников Минспорта приходит на работу. В половине седьмого утра я уже на месте, до полдевятого всегда можно улучить минутку. Только не подумайте, что хозяйка из дому выгоняет.

— Вот вы сказали хозяйка. А я знаю, что все семейные хлопоты из-за болезни жены лежат на ваших плечах.

— Супруга у меня молодец, кандидат химических наук. Закончила университет, была распределена в систему Национальной академии, защитила кандидатскую. И старшим научным сотрудником… ушла на пенсию по инвалидности. Десять лет тому назад во время отпуска случился инфаркт. По квартире Станислава Юлиановна передвигается, пару раз в день выходит на улицу, но в остальном, к сожалению, как все сердечники, ограничена. Нанимать сиделку и дорого, и грустно, стараемся обходиться своими силами. Помогает сын Дмитрий, ему 25. Поэтому прежде чем уйти на службу, мне надо еще приготовить на день. Само собой, убрать, постирать, запастись на неделю вперед продуктами. Так что субботние вылазки на рынок для меня что-то вроде отдушины. Все остальное — и хобби, и развлечения — заменяет здание на Кирова, 8. К слову, окончательное решение, идти ли в помощники к Сивакову, осталось за женой. Главным аргументом был такой: “Ты все равно дома не ночуешь, вечно на своей работе. Поэтому, что делал раньше, то же будешь делать и сейчас”. В 96-м должность зама мне предлагал и министр Рыженков, но тогда я отказался: в ту пору беда только свалилась на нашу семью, и думал, не справлюсь.

— Валерий Сергеевич, какими, по-вашему, качествами должны обладать рулевые спортивной отрасли?

— Сидя в любом кресле, надо быть честным и порядочным по отношению ко всем, учитывать многообразие человеческих характеров. Просто любить свое дело.