Золотое сечение Рио. Горизонт ретарданта

“Извините за отзаявку, до последнего надеялся выступить. Но вы обязательно приезжайте в конце апреля на чемпионат страны, там наверняка другие секунды увидите”, — заверил корреспондента “ПБ” человек-рекорд национальной пробы.

— Женя, а вот интересно, была ли у тебя в детстве альтернатива занятиям плаванием?
— В юном возрасте я вообще был активный малый — подвижный, живой. И альтернатива, конечно, была. Это футбол. Но в тот день, когда я запланировал поход в секцию, все планы нарушила мама, заявив, что я иду записываться в группу по плаванию. Поскольку я был послушным сыном, особых возражений от меня она не услышала.

— А сейчас не жалеешь, что так драматично разминулся с футболом? У нас ныне можно быть средненьким игроком, но получать в разы больше твоего.
— Ни капельки не завидно. У меня в жизни есть принцип — о содеянном не жалеть. Все, что ни делается — к лучшему. Банально, но мысль мне нравится.

— Предрасположенность к плаванию была? Или поначалу увлекался им исключительно для здоровья?
— После года занятий плаванием у нас был медосмотр, и врач сказала, что я правильно сделал, что пошел в этот вид, который формирует сердечно-сосудистую и дыхательную системы. По меньшей мере буду здоровым человеком, а там посмотрим. Честно говоря, на какие-то высокие результаты в будущем не рассчитывал, да и особых предпосылок не было. Плавал, потому что мне это нравилось. Фактически познакомился с водной средой еще в детском саду. Потом пошел в школу — там тоже был бассейн. И где-то в третьем классе начал заниматься уже в гомельской ДЮСШ N 1.

— Кто был твоим первым тренером?
— Галина Васильевная Короткевич. Именно она, собственно, и научила меня хорошо держаться на воде.

— В юниорском возрасте у тебя не было больших достижений, зато при переходе во взрослый разряд результаты сразу пришли. У белорусов зачастую случается все наоборот.
— Все именно так и было. В юном возрасте ничего пристойного не показывал, поэтому все отборы на чемпионаты мира и Европы прошли мимо меня. Точнее, я в них не засветился. Исключение составил последний год по юниорам, когда удалось выполнить норматив на мировое первенство. Но дело было в том, что как раз на “полтиннике” баттерфляем нас, белорусов, отобралось три человека, и я стал третьим лишним.
Но особо не комплексовал по поводу своего невыдающегося юниорского периода. При проведении медицинского обследования мне сказали, чтобы на хорошие секунды в юные годы не рассчитывал. Мол, поплывешь чуть позже своих сверстников. И я спокойно ждал сигнала от собственного организма. К тому же мне всегда нравился процесс выступления на соревнованиях, нравились поездки, сборы — в общем, вся эта плавательная жизнь.

— Расскажи про тандем с твоим давним личным тренером Анной Павловной Букреевой.
— Откровенно признаюсь, что только в последние годы начал по-настоящему осознавать, насколько мне повезло с педагогом. И сколько много Анна Павловна мне дала и в меня вложила — опытный мудрый тренер, которая словно все видела наперед. Она вообще знает меня как облупленного: кто я, какой, чем дышу и о чем думаю. Спасибо ей большое, что не давила нагрузками в юношеском возрасте, просчитала все наперед и дала возможность влиться во взрослое плавание эдаким живчиком, который свое еще не отплавал и которого не мутит уже только от одного вида бассейна.
Тренировки у нее тоже умные. Раньше она могла на нас, пацанов, и накричать: “Ну сколько можно повторять — вкладывай руку, вкладывай!” Но со временем она как бы отпускает в самостоятельное плавание в буквальном смысле и уже, что называется, не стоит над душой. Она все делает для того, чтобы пловец сам понял процесс, как и для чего он исполняет данный элемент тренировки. Если делать это осмысленно, прогресс непременно будет, ну а если исполнять все бестолково или просто автоматически — только время зря потратишь.

— Плавательную специализацию к своим 22 годам определил окончательно?
— Думаю, это спринтерский баттерфляй. Все-таки наилучшие результаты показал именно в дельфине. В кроле, то есть в переменном стиле, у меня не слишком большая тяга, а вот при одновременном гребке проход в воде очень хороший.

— Странно слышать об отсутствии нужной тяги от рекордсмена страны на стометровке вольным стилем…
— Ну, это так… Просто кроль у меня поднялся за счет работы в баттерфляе. Так нередко бывает. Но что такое на мировом уровне 49,62 — даже от полуфинала очень далеко. А с моими секундами в “батте” можно попадать и в финалы.

— Получается, ты выбрал самый энергозатратный стиль.
— Не люблю сравнения. Плавание вообще энергозатратный вид спорта, пахать в нем приходится на полную катушку. Что брассом, что на спине, что “бабочкой”…

— Первый большой успех пришел к тебе на предолимпийском чемпионате Европы в Дебрецене, где ты выиграл бронзу на “полтиннике” баттерфляем, квалифицировавшись в финал только после переплыва за восьмое место.
— Все было бы намного проще, если бы квалификация и полуфинал сложились для меня чуть удачнее. Дело в том, что на этих стадиях я вообще не попадал в финишное касание. Ну так получалось, что фаза гребка не совпадала. А вот в переплыве за место в финале все получилось как надо — сразу существенно добавил в результате. Решающий заплыв вообще вышел идеальным — с крайней дорожки заплыл на пьедестал. Было приятно.

— Следующие официальные турниры для тебя сложились с обратной тенденцией. На чемпионате Европы на “короткой воде” ты вышел в финал на пятидесятиметровке баттерфляем со вторым результатом, но в решающем заплыве в тройку призеров не попал. Также и на “мире” в Стамбуле — по итогам квалификации у тебя третье время на “полтиннике” баттерфляем, однако в полуфинале лишь 10-й показатель. Что не получилось во Франции и Турции?
— На “Европе” в Шартре история повторилась — снова не попал в касание, на сей раз в финале. А на пятидесятиметровке, где все решают сотые доли секунды, это имеет огромное значение. На “мире” в Стамбуле еще и поворот плохо прошел. Все одно к одному как-то… Буду работать над техникой.

— Ну и стиль ты себе выбрал — даже в мелочах ошибаться нельзя.
— В баттерфляе вообще нет мелочей.

— Интересно, ты считал, сколько за последние годы побил национальных рекордов?
— Точно не скажу, но в олимпийском сезоне это случилось 18 раз.

— С ума можно сойти! И какова для тебя их ценность?
— Отношусь к ним радостно, но без фанатизма, просто как к первой ступеньке высокого мастерства. Это, конечно, не полноценный ориентир. Настоящим ориентиром для спортсмена является только мировой рекорд. Вот к нему и надо стремиться.

— По-твоему, за счет чего возможен дальнейший прогресс Евгения Цуркина?
— Прежде всего за счет продолжающегося формирования организма. Я ведь ретардант — то есть в отличие от акселерата у меня более позднее развитие мышечной массы и костей скелета. Вот пробьется мужская сила — тогда и стану настоящим “дельфинистом”. К тому же если мы начнем чаще выезжать в горы, больше плавать в открытых бассейнах, то и эти тренировочные факторы также обязательно дадут прирост результата.

— Ты отдаешь себе отчет, что ныне мужская сборная явно пребывает в тени женской? Точнее даже, в тени Александры Герасимени. Самолюбие это не ранит?
— Меня этот посыл никогда не волновал. Я человек целеустремленный, знаю, куда и зачем иду. А все эти разговоры, кто у кого в тени, считаю досужими и стараюсь в них не вникать.

— Самому интересно соревноваться на турнирах внутреннего календаря?
— Мне нравятся соревнования, где существует сильный раздражитель в виде высокой конкуренции. Естественно, белорусские турниры в этом плане уступают своим международным собратьям. Тем не менее отношусь к Кубку Беларуси и национальному чемпионату со всей серьезностью, ведь именно на них требуется показать высокий результат, достаточный для отбора в выездной состав на чемпионаты мира и Европы.

— Что вынес из своего первого участия на Олимпийских играх в Лондоне?
— Великие соревнования, однозначно. Не скажу, что испугался, однако легкое волнение при выходе на старт все-таки пробирало. Отличный бассейн, огромные в два яруса трибуны, тысячи зрителей. Атмосфера, естественно, праздничная, но огромное напряжение буквально витало в воздухе. И остро чувствовалось: здесь собралась суперэлита мирового плавания. Чтобы не рассказывать о Играх вот так отвлеченно, как это сейчас делаю я, надо этой элите хоть как-то соответствовать. У меня в Лондоне пока не получилось.

— У тебя еще как минимум Рио в запасе. Если бы тебе предложили оценить собственные перспективы в плавании, на какие вершины реально замахнуться при соответствующем уровне подготовки?
— Э нет, так дело не пойдет. Не зря же говорят: хочешь рассмешить бога, расскажи ему о своих планах. Лучше я свои вершины оставлю при себе. Если все получится, о них все равно узнают.