НЕШТАТНАЯ СИТУАЦИЯ. Презумпция невменяемости

24.09.2003г. Президенту Национального олимпийского комитета Республики Беларусь.

Уважаемый господин Президент!

5 сентября 2003 года я, как председатель федерации дзюдо Республики Беларусь, в составе делегации Республики Беларусь выехал в г.Осака (Япония) для участия в конгрессах по дзюдо и просмотре чемпионата мира по дзюдо.

10 сентября 2003 г., после окончания конгрессов, я зашел в номер гостиницы к В.Япринцеву (предыдущему председателю и нынешнему вице-председателю федерации дзюдо Республики Беларусь), чтобы передать ему приглашение на вечерний прием, организованный Всемирной федерацией дзюдо. В ответ на это со стороны В.Япринцева посыпались угрозы в мой адрес, адрес моей семьи, детей, родственников, а именно: “Да ты бы не доехал до аэропорта в Москве… тебе все равно — конец… жаль только твою жену…” Я, не вступая в полемику, вышел из номера.

На следующий день, 11 сентября 2003 г., я почувствовал заметное ухудшение здоровья: сильную сухоту во рту, боли в печени, головокружение. Вечером того же дня после соревнований, поднимаясь в номер гостиницы, я услышал чьи-то слова: “Быстрее, идет”.

После чего, поднявшись на свой этаж, у лифта завязалась драка между мной, Япринцевым, Рамазановым и Багировым. После того как нас разняли, Багиров Н. уговаривал меня попить воды, доктор команды Л.Чернов успокаивал меня и интересовался состоянием дел в семье. Далее, когда я зашел в свой номер, я увидел людей, роющихся в моих вещах. На следующее утро, 12 сентября 2003 г., мое состояние здоровья еще более ухудшилось. У меня были боли в груди, голове, пояснице, ногах, что, по-видимому, привело к моей госпитализации в больницу г.Осака (Япония) с переломанными ребрами, ушибами.

В виду вышеизложенного я предполагаю, что мне были подсыпаны какие-либо наркотические или психостимулирующие средства, так как я прибыл в Японию абсолютно здоровым человеком. Хочу также довести до Вашего сведения, что сразу после оглашения результатов выборов председателя федерации дзюдо 4 апреля 2003 г. начались откровенные угрозы Япринцева В. в мой адрес и адрес моих сторонников: Грищенкова В., Сохадзе С., Скомаровского С., Небышенца Н. Так, Александр Туров, ближайший друг Владимира Япринцева, в присутствии многих делегатов конференции (Сохадзе С., Сенкевича Б., Шарапова Р., Скомаровского С. и многих других) прокричал мне в лицо: “Козел, ты пожалеешь об этом, готовь веревку и мыло!”

Через несколько дней я позвонил В.Япринцеву, чтобы пригласить его на заседание президиума федерации дзюдо Республики Беларусь. В ответ услышал оскорбления и угрозы в свой адрес и адрес Грищенкова В., Небышенца Н., Сохадзе С., Каракулько В. и других моих сторонников. В мой адрес В.Япринцев конкретно сказал: “Готовься к сокрушительному удару!!!”

После этого началось разнообразное психологическое давление на меня со стороны Владимира Япринцева и людей, поддерживающих его.

Также в период с июня 2003 г. и по настоящее время периодически выходили и выходят негативные, оскорбительные статьи в газетах, имеющие цель оказать давление на общественное мнение и меня самого, чтобы я отказался от должности.

Прошу Вас оградить меня и мою семью от угроз и возможных преступных посягательств со стороны В.Япринцева и его сторонников, а также прошу помочь разобраться в сложившейся ситуации с моей госпитализацией в г.Осака (Япония).

С уважением, заслуженный мастер спорта СССР, трехкратный чемпион Европы, трехкратный обладатель Кубка мира, кавалер ордена “Знак Почета” Виталий Иванович Песняк.

Воздерживаясь в силу морально-этических норм от всякого рода комментариев, “Прессбол” приводит реакцию на это письмо членов национальной команды по дзюдо в режиме стенограммы.

Магомед РАМАЗАНОВ, главный тренер сборной:

— То, что произошло на чемпионате мира в Японии с Виталием Ивановичем Песняком, та трагедия, которая с ним случилась, — это несчастный случай, заболевание, судя по всему. Я, к сожалению, не медик и не могу утверждать, что именно это означает, но могу квалифицировать произошедшее с председателем Белорусской федерации дзюдо как большую беду, случившуюся с человеком. Беду, с которой вся команда успешно справилась. Пользуясь случаем, хочу поблагодарить всех без исключения членов нашей делегации: команда отнеслась к этому моменту достойно и по-человечески, невзирая на то, что некоторые из ребят, может быть, имели полное право сказать: “Извините, мне завтра выходить на татами”. А может, даже ничего и не говоря… Повторюсь, вся команда приняла участие в той ситуации — кто-то в большей, кто-то в меньшей степени. К сожалению, эту беду, случившуюся с уважаемым в прошлом спортсменом, а ныне председателем БФД, некоторые лица хотят использовать себе во благо. Не замечая того, — а может, делая это осознанно, — что наносят тем самым большой вред как самому Виталию Ивановичу, так и дзюдо в целом. Их немного, буквально два-три человека, кто хочет на болезни Песняка заработать для себя дивиденды. Как бы там ни было, я искренне желаю Виталию Ивановичу скорейшего выздоровления и быстрее приступить к своим делам.

Хочу сказать пару слов о наших отношениях с Песняком. В преддверии чемпионата мира была нормальная деловая обстановка, мы вместе готовились к первенству планеты: я выполнял свои функции как главный тренер, он — свои как председатель федерации… К сожалению, в Осаке произошел такой вот несчастный случай: человек заболел. Подчеркиваю, я не могу квалифицированно объяснить, чем он заболел, но то, что пережил Песняк, я не пожелал бы никому. Поэтому чем быстрее мы забудем о происшествии и не будем постоянно напоминать об этой истории, тем быстрее он забудет о ней… Думаю, в Осаке у Песняка случился нервный срыв. На каком фоне это произошло? Очевидцами были делегации России, Румынии, Венгрии, присутствовавшие при некоторых эпизодах и высказывавшие собственные мнения.

Сергей КУХАРЕНКО, призер чемпионата мира-2003:

— Я не могу сказать, что происходило в первый день, 12 сентября, поскольку, отборовшись, очень устал и пошел спать. Но то, что я видел 13-го, расскажу. Однако прежде хочу заметить, что Виталий Иванович всегда был для меня примером, как должен выглядеть настоящий дзюдоист. Мне хотелось ему подражать, но в Японии увидел такое, что и словами трудно описать… Я наблюдал человека, который бился головой о стенку. В принципе хотя бы чуть-чуть успокоить его могла только Таня Москвина, на остальных же он просто бросался… Видел, как Виталий Иванович присел на корточки, бормотал себе что-то под нос, а когда подошли его приподнять резко встал и побежал за нами. Причем взгляд у него был такой, какого я никогда раньше ни у кого не видел. Всем стало страшно, мы бросились убегать, Виталий Иванович догнал Серегу Шундикова, хотел ударить, но потом остановился и снова начал бурчать себе что-то под нос. И вообще, на протяжении почти целого дня Песняк ходил, говорил что-то про себя. Некоторые фразы я смог разобрать: “Не читайте эти книги…” В это же день вызвали в первый раз “скорую”. А наш доктор Леонид Павлович Чернов… Извините, что перескакиваю с одного на другое, очень волнуюсь и не могу сразу все вспомнить. Короче, Чернов начал уговаривать Песняка поехать в больницу, чтобы ему там сделали уколы или дали успокоительное. Виталий Иванович сначала был против, но потом согласился. Да, когда Чернова и Песняка оставили наедине, доктор его уговаривал, а Виталий Иванович вдруг ни с того ни с сего ударил его кулаком в грудь и снова успокоился. После чего он согласился поехать в больницу, которая находилась километрах в пятидесяти от Осаки. Вместе с ним в машине “скорой помощи” поехали Чернов, Шундиков и я. Несмотря на то, что в машине было несколько врачей, два или три представителя оргкомитета чемпионата мира, мне было откровенно страшно: от Песняка можно было ожидать всего в любой момент. У него были раны на голове, поскольку, как рассказывал, например, Юра Рыбак, он хотел выброситься из окна с 12-го этажа. Виталий Иванович разбил в своем номере стекло вот такой толщины (показывает 5-6 сантиметров. — “ПБ”.). Обыкновенному человеку такое стекло разбить невозможно. Чем он его разбил — ногой, рукой или каким-то предметом — не знаю… Видимо, когда он хотел выпрыгнуть, то поранился: у него был разодран лоб, наблюдались какие-то ссадины, царапины, были порваны брюки. В больнице ему обработали раны, сделали укол, дали таблетки, которые, по словам Леонида Павловича, он даже не принимал. Японский доктор сказал, что у Виталия Ивановича случился просто нервный срыв, который, скорее всего, больше не повторится. Мы тоже на это надеялись, на следующий день он выглядел более или менее нормально, однако потом все повторилось вновь. Правда, как забирали Песняка в психиатрическую лечебницу, я не видел, чему же был свидетелем — рассказал. Я видел просто сумасшедшего человека…

Леонид ЧЕРНОВ, врач команды:

— Такое поведение, о котором рассказал Сережа, — это состояние аффекта, перевозбуждения. В больнице нам сказали, что это просто нервный срыв, что никакого повода для волнений нет. Вы, сказали, без всяких проблем довезете его домой. Виталию Ивановичу ввели транквилизатор, и мы уехали в гостиницу. Утром он встал, я спросил: “Как дела?” — “Все нормально. Пойду позавтракаю”. Я попросил руководителя нашей делегации Виктора Эдмундовича Бухвала побыть с ним, так как сам должен был находиться на соревнованиях. В середине дня позвонил в гостиницу, переводчица сказала, что все нормально. А через часа полтора меня находят в зале и приглашают приехать в отель. К моему приезду там стояли три “скорые”, а на Песняке была надета смирительная рубашка. Как это происходило, я не видел и не знаю. После чего мы отвезли его в клинику, состояние Виталия Ивановича было возбужденным: он сопротивлялся, не хотел ехать. Произведя осмотр, японские доктора сказали, что его нужно оставить в больнице, чтобы переждать острый период перевозбуждения. Спрашиваю: “Надо ли оставаться?” — “Нет, клиника специализированная — ни вам, ни близким родственникам здесь оставаться нет нужды. Он какое-то время побудет у нас, мы снимем перевозбуждение и депортируем в Москву, где вы его встретите”. Затем мы обсудили этот вопрос с представителями Всеяпонской дзюдоистской ассоциации, и они подтвердили, что всю заботу о Виталии Ивановиче берут на себя; о состоянии его здоровья информация будет поступать в посольство Республики Беларусь в Японии. Что послужило причиной данного состояния Песняка? Трудно сказать. Это могут быть последствия соматических заболеваний. То есть это не обязательно какие-то психические заболевания, те же пневмония, грипп могут дать такое состояние кратковременного психического эффекта, когда человек не осознает, что он делает. Однако под воздействием медпрепаратов эти симптомы быстро проходят. Что было с Виталием? Как мне сказали, в Минспорта пришел из Японии эпикриз, нужно посмотреть и узнать, что к чему. Это трагический случай, который может произойти в принципе с любым человеком. Нельзя сказать, был ли Песняк болен до того, как приехал в Японию, на этот вопрос в состоянии ответить только сам Виталий Иванович. Во всяком случае, он ни разу за время пребывания в Осаке не жаловался мне на здоровье.

Анатолий ЛАРЮКОВ, призер Олимпиады-2000:

— Я не был свидетелем того, что происходило в первый день. Единственное, когда ложился спать, слышал какие-то крики, писки. Сначала даже не понял, в чем дело, подумал, может, звери, птицы живут в отеле. На следующее утро мне рассказали, что шум производил Виталий Иванович… В тот день мне предстояло бороться. Ко мне подошел Песняк — как обычно спокойный, спросил, как ребята борются, и вышел из зала. Вечером случилось то, о чем говорили Леонид Павлович и Сергей Кухаренко. Когда они вернулись из больницы, по-моему, Магомед Курбанович попросил Сашу Шлыка переночевать в одном номере с Песняком: мало ли что может случиться с человеком. Кстати, Саня рассказывал, что очень удивился, когда Виталий Иванович ничего не ел, а только пил воду и много курил. Наутро мы отправились на соревнования, а в гостинице с Песняком остались Шлык и Виктор Эдмундович Бухвал. Где-то в обед приехал в зал Саня, сказал, что Виталий Иванович так и не покушал, но вроде нормально себя чувствует. Вечером же, вернувшись в отель, увидели возле гостиницы три машины “скорой помощи” и полицейские автомобили. Выяснилось, что Виталий Иванович спрыгнул вниз головой с парапета. После чего служащие отеля вызвали медперсонал. Приехала одна бригада “скорой”, другая… Он, как рассказали, сперва с ними немножко поборолся, порвал нескольким врачам куртки, однако трем бригадам докторов удалось надеть на него смирительную рубашку, положить на носилки и доставить в клинику. Кстати, перед самым отъездом и Магомед Курбанович Рамазанов, и Владимир Геннадьевич Япринцев снова звонили в больницу, интересовались, может, есть смысл забрать Виталия Ивановича с собой. Но врачи ответили отказом. И в самом деле, мало ли что могло случиться в самолете. Вдруг у него возникла бы боязнь замкнутого пространства? Или он разбил бы иллюминатор, как стекло в гостинице?..

Владимир ПЛАКСИН, глава директората национальных команд:

— Я работаю в этой должности недавно, пошел буквально второй месяц, и мне пришлось столкнуться с этим вопросом. По приезде команды из Японии приказом министра была создана комиссия в составе пяти человек: я, мой заместитель Шевель, руководитель делегации Бухвал, директор РШВСМ по единоборствам Дубаневич и врач национальных команд Волков. Мы разговаривали с послом, тренерами российской команды, были написаны объяснительные записки Бухвалом, Москвиной и Макаровым. После чего появилось известное заявление министра (см. “Прессбол” N 104 от 19.09.2003. — “ПБ”.). Вы понимаете, что наша комиссия общественная и мы можем проводить расследования лишь в тех рамках, в которых имеем право. Я беседовал с Песняком, мы получили официальное заключение МИДа. Медицинское заключение очень длинное, поэтому нам представили из него выжимку буквально на двух страницах. Из этого можно сделать следующий вывод: такой случай действительно имел место, а Виталий Песняк в некоторых периодах времени вел себя неадекватно. Заключение врачей японской больницы, в которую он был госпитализирован, подтверждает ту информацию, которую давали в служебных записках спортсмены и тренеры сборной Беларуси по дзюдо. Могу добавить одно: в медицинском заключении имеется строка, где говорится, что действия Песняка могли причинить самому Виталию Ивановичу физический ущерб. Нашей комиссией не выявлено никаких действий со стороны членов спортивной делегации, которые могли бы спровоцировать данное состояния председателя БФД. Насколько я знаю из слов Песняка, он подал заявление в правоохранительные органы по данному случаю. Правда, не знаю, куда конкретно. Однако в связи с заявлением Виталия Ивановича наша комиссия работу закончила.

Татьяна МОСКВИНА, неоднократный призер чемпионатов Европы:

— Уже во второй день соревнований ближе к вечеру Виталий Иванович ходил со стеклянными глазами. Ночью, примерно в час, мне позвонил Игорь Макаров и сказал, что Песняк сейчас сидит вместе с ним, рыдает, и он не знает, что делать.

Я посоветовала дать ему успокоительного, знаю, потом пришел доктор и как-то успокоил председателя, тот поспал несколько часов. На следующий день получилось так, что мы с Рыбаком, потренировавшись, оказались в гостинице вдвоем. Назавтра нам нужно было бороться. Вечером вышли, купили горячую пищу и вернулись в отель. Виталий сидел внизу и читал Библию. Я спросила: “Как дела?” — он мне ничего не ответил, мы поднялись в номер. Только начали кушать, как услышали треск за стенкой, в том номере, где жил Песняк. Юра рванул первым и достал Виталия из окна, в которое тот пытался выпрыгнуть. Юра меня в номер не пустил, а я побежала за доктором.

Когда мы зашли, то увидели Песняка в крови, а характер его повреждений на руках и ногах не оставлял сомнений в том, что они получены в результате сильных порезов. Доктор у него спрашивает: “Виталий, ты зачем это делал?” А он отвечает: “Ну вот, летчик, даже выброситься не сумел…”

Если честно, то на своем месте я не пожелала бы очутиться никому из присутствующих, я и до сих пор, вспоминая те события, нахожусь в шоке. Мы с Юрой вдвоем. Хорошо, что еще доктор рядом. Час от часу Виталий впадал в истерическое состояние, бился головой в дверь и кричал: “Оксана (жена. — “ПБ”.), пусти меня!”… Мы его окружили с трех сторон, чтобы он ничего с собой не сделал и все время утешали: “Виталик, не переживай, все будет хорошо”. Время от времени Песняк подрывался и хотел меня ударить, но Юра был начеку.

Где-то к одиннадцати мы с Юрой уже сломались, потому что назавтра нужно было бороться, в шесть утра уже был подъем на взвешивание. Нас сменили Кухаренко и Макаров. Потом я слышала беготню по коридорам — Песняк гонялся за Кухаренко и Шундиковым, а те от него прятались.

Вообще всю поездку с самого начала Виталий вел себя как-то странно, будто бы всех сторонился. Как ни пытались мы его расшевелить, на контакт он не шел.

И еще я хочу сказать, что первые два дня, когда все было относительно тихо, мы успели свои медали забрать, а вот в последние нам сильно не повезло в этом плане. Мы были уже загружены совершенно другим. Мне Багиров что-то говорит перед схваткой, а все это уходит в никуда. Я его не слышу.

Я уверена: мы из-за этой ситуации недосчитались медалей и теперь лицензии на Олимпиаду придется зарабатывать через серию отборочных турниров — поверьте, это не самое легкое занятие. Мы молчали о том, что случилось в Осаке, но когда эти события перевернули с ног на голову люди, которые в это время были в Минске, сказав, что мы избивали Песняка и сознательно оставили его в Японии, то, честно говоря, становится обидно. И стыдно за тех деятелей из федерации, которые распускают эти слухи.

Владимир ЯПРИНЦЕВ, заместитель председателя федерации дзюдо:

— Во-первых, я горжусь командой, которая вела себя по-мужски. Чего говорить, когда это началось с Виталием, то, наверное, ребята могли бы предъявить ему претензии, но никто не сказал ни слова, все понимали и старались помочь Песняку. Я как только увидел Виталия в тот вечер, сразу понял, что он не пьян, а болен. Но, знаете, я воспитывался в нормальных условиях, потому бить больных и слабых не хочу, и комментировать диагноз, который поставили Виталию японские врачи, — тоже.

Мне просто обидно и стыдно за тех людей, которые воспользовались болезнью человека для того, чтобы решить свои вопросы. В первую очередь имею в виду бывшего гостренера Владимира Грищенкова, потому что именно он стоит за всеми этими нелепыми слухами вначале об избиении, а потом и об отравлении Виталия Ивановича.

Обидно и за журналистов. Почему только “Прессбол” позвонил после Осаки и поинтересовался у меня, очевидца, что там происходило, а остальные (к счастью, не все) удовлетворились непроверенной информацией?

И вообще это наша общая беда — мы почему-то с радостью верим в самые невероятные слухи и истории, мол, попробуй теперь, отмойся, брат, если сумеешь. Если честно, уже устал это делать. И тем более сотрудничать с людьми, которые твердят про “конструктивную работу”, а сами преуспевают главным образом лишь в сочинении глупых сплетен.

Считайте это моим принципиальным решением: больше работать в такой федерации я не буду. Хотя и ребят не брошу, надеюсь, помогать им на общественных началах мне никто не запретит.

Виктор БУХВАЛ, гостренер:

— Когда с Виталием Ивановичем начались неприятности, я был с ним от начала и до конца. То, что он вел себя неадекватно, присутствующие уже знают. Он мог быть то абсолютно нормальным человеком, то неожиданно впадать в агрессию и совершать немотивированные поступки.

Например, он гуляет по фойе, затем резко выбегает на улицу — я за ним, догоняю, успокаиваю. Ходим, гуляем, затем он неожиданно снова срывается с места и бросается на дорогу, под машину. Хватаю снова. Проходим еще метров сто, он бросается на меня с кулаками. Переживаем и эту ситуацию. Идем в отель, и, что меня удивляет, он становится абсолютно вменяемым, даже показывает тот поворот к отелю, который я пропустил. В отеле он снова начинает ходить с озабоченным видом, что-то постоянно повторяет про себя, затем опять бросается бежать и совершает прыжок с лестницы второго этажа, это примерно три метра высоты, и еще два метра скатывается по лестнице вниз. И лежит неподвижно. Я в панике — что делать? Эти японские “скорые” совсем не торопятся, в первый раз мы ждали ее три часа, а я еще и языка не знаю. Но смотрю: пошевелил вначале ногой, затем рукой, а потом и весь поднялся. И опять куда-то рвется. Но тут нам повезло, не знаю каким образом, но “скорая” уже стояла у дверей отеля.

Натик БАГИРОВ, старший тренер сборной:

Скажу честно, мы собирались оставить эту историю внутри команды и я уверен, что никто бы никогда об этом публично не сказал. Но после того когда стрелки начинают переводить на команду, делая виноватой ее, мы молчать уже не можем. Пусть журналисты узнают то, что действительно происходило в Осаке, и сами решают, что делать с этой правдой…

P.S. Редакция “ПБ” располагает документами, в том числе и медицинского характера, предоставленными больницей “Юномия онсэн” при “Сэйкэн-клубе” в Осаке, говорящими в пользу того, что события, о которых речь идет выше, не могли быть специально вызваны кем-либо из членов белорусской делегации в Японии, а явились следствием заболеваний, требующих длительного лечения. В силу морально-этических норм, а также глубокого уважения к Виталию Песняку как к спортсмену, так и просто к человеку, редакция воздерживается от публикации документальных свидетельств и надеется в связи с этим на понимание со всех сторон. Мы также надеемся и верим в скорейшее выздоровление как Виталия Ивановича, так и ситуации в белорусском дзюдо. Убеждены, что это возможно лишь при отказе от попыток поиска ведьм и наказания “виновных”. Когда боль передается другим, она лишь множится, но не уходит…