20 лет в Профессии. Дмитрий Дащинский: на склоне вверх

— В следующем году исполнится 20 лет, как вы завоевали первую медаль — бронзу на юниорском чемпионате мира. Это говорит о том, что вы — спортивный долгожитель.
— В последнее время часто спрашивают, когда начал заниматься фристайлом, просят вспомнить первые соревнования. Без надобности не задумываюсь о сроках и датах. Но когда задают вопросы, приходится вспоминать и анализировать. С одной стороны, даже страшно становится от таких цифр, с другой — считаю, мне повезло выступать столько времени на высочайшем уровне. Некоторые только начали соревноваться, добились результатов и тут же ушли. Не знаю, оттого что не выдерживают или им просто становится неинтересно. Я всегда прыгал с удовольствием, люблю этот вид.
Временами было очень тяжело. Даже не физически, ведь нагрузки — неотъемлемая часть спорта. Сложности возникали с мотивацией. Непросто было себя заставить, особенно после Олимпиад. Одна проходит, следующую ждать еще четыре года. В такие моменты соревнуешься с чувством некоторого безразличия. Все равно, как выступишь. Пожалуй, это единственная проблема. Зато когда Игры приближаются, заставлять никого не надо — выкладываемся без остатка.

— Раз на 20 лет задержались в профессии, значит, не зря ею занимаетесь.
— Видимо, это моя дорожка. Есть люди, которым необходимо часто менять род занятий, у меня даже мыслей таких не возникало. Когда все складывается удачно — победы, призовые места, прыжки получаются именно такими, как планировал, — чего еще желать?! Плюс ко всему постоянное общение, поездки, путешествия, новые места.

— Во время прыжков адреналин еще чувствуете? Или после стольких лет это уже механическая работа?
— Бывают приступы равнодушия. На следующий год после Олимпиады в Турине было сложно заставить себя что-то делать. И ведь понимаешь, что в следующем сезоне чемпионат мира, но все равно выходишь на склон с каким-то безразличием. Думаю, в некоторых случаях мы неправильно поступали. Иностранцы часто практикуют годичные перерывы после топовых соревнований. У меня была такая пауза, но вынужденная. После Игр в Ванкувере порвал ахиллово сухожилие и пропустил сезон. Незапланированный отпуск пошел на пользу: немного отдохнул от постоянной монотонной работы, нагулял аппетит перед соревнованиями. После таких тайм-аутов выступаешь на других эмоциях: хочется соперничать, показывать максимум и доказать себе, что еще что-то можешь, несмотря на тяжелую травму.
В календаре есть период, когда проходят только этапы Кубка мира и ничего больше. Этот год можно было бы и пропустить, чтобы поправить здоровье и немного отдохнуть.

— В прошлом сезоне как раз разыгрывался только Кубок мира…
— Да, но я отдыхал позапрошлый из-за травмы, поэтому предстояло втягиваться в соревновательный режим. Особо не торопился, ведь и летнюю подготовку прошел не в полную силу — были проблемы со спиной. Зимой по сезону двигался неспешно, думая, как постепенно подойти к лучшей форме. Начинал выступления с самых простых прыжков, но и с таким уровнем занимал 5-6-е места. К концу вошел во вкус и выиграл последний этап в Норвегии. Комфортный ритм, когда планомерно обретаешь форму, никуда себя не гонишь, обеспечивает лучшую подготовку.
Это в более молодом возрасте хочется всех “рвать”, а когда за плечами есть немалый опыт — все иначе. Пожалуй, опыт — это главное. Уже чувствую тело от и до. При малейших болевых ощущениях знаю, выльется это во что-то серьезное, если продолжу прыгать, и меня выбьет на месяц или пройдет после небольшого отдыха.

— В то время когда набирали форму, на вас оказывалось давление? Наград требовали?
— В команде все понимают тонкости восстановления и никто не требует запредельного. Но был момент в Минспорта, когда на аттестации после травмы мне сказали: “Извини, призовое место у тебя было в прошлом сезоне”. За попадание в тройку на этапах Кубка мира определенная зарплата устанавливается на календарный год. И в течение этого срока ты должен подтвердить уровень. Когда им объяснили, что у меня травма и ее я получил на соревнованиях, а не где-нибудь на тренировке, ответили: “Мы это не учитываем”. Наши чиновники не понимают, что в спорте случаются повреждения. В итоге зарплата у меня была 700 тысяч, хотя доллар в то время дорос уже до восьми тысяч. В этой ситуации для меня появился дополнительный стимул. Хотелось показать и доказать, что эти люди ошибаются.

— Гимнастки-“художницы” говорят, что после 24 лет телу не хватает гибкости, надо больше тренироваться. Во фристайле есть подобные проблемы?
— С возрастом легче точно не становится. Но нам не надо больше времени проводить на тренировках. Бывают экстренные ситуации, если упал и что-то повредил. В остальном по собственным ощущениям могу понять, стоит мне нагружаться или нет. Если почувствую необходимость, на тренировке могу сказать: “Давайте закончим на сегодня”. Лучше отдохну и завтра продолжу.
Разумеется, сравнивать былую форму и нынешнюю не приходится. Думаю: вот бы совместить теперешнее мышление и организм десятилетней давности — было бы прекрасно. Но ведь это невозможно. Все надо на себе прочувствовать и испытать. Сейчас понимаю, каких травм можно было избежать, если бы лучше размялся или после тренировки сделал заминку.

— Ближайший этап Кубка мира пройдет в Сочи. Биатлонисты, например, жалуются на очень сложную трассу. В ваших склоне или трамплине есть особенности?
— В прошлом году там проводился открытый Кубок Европы. Нас приглашали, но поехал молодежный состав. Говорили, ничего ужасного там нет. В Сочи тренировались австралийцы и канадцы, они хорошо отзывались о трамплине и гостинице. Сейчас съездим — опробуем.
Единственная проблема — там очень тепло. Что-то похожее было в Ванкувере. Не зря люди, ответственные за склоны в России, приехали в Канаду за месяц до Олимпиады. Они изучали процесс подготовки, отдельные нюансы, потому что нововведений там хватало. В трамплин встроили какие-то трубы, на них бросали сухой лед, чтобы поддерживать температуру. Использовали также огнетушители, из них брызгали на снег специальное вещество, и он превращался в лед. В экстренных случаях такой метод помогал. Надеюсь, опыт у специалистов накоплен и им при необходимости воспользуются.
Россияне не поехали на последний этап, а вместо этого отправились в Сочи. Говорили, там постоянно лил дождь и держалась плюсовая температура. Недавно оттуда вернулись наши лыжники. Тренер рассказал, что он искупался в море. Такая нас ждет зимняя Олимпиада. Но никуда не денешься, надо будет подстраиваться и верить, что организаторы все сделают грамотно.

— Сегодня китайцы уже не выглядят непобедимыми. Через год они будут конкурентами?
— Восхищение их формой было несколько преувеличено. Они проводят серьезную предсезонную подготовку, поэтому “выстреливают” в самом начале. Уже к первым стартам находятся в отличной форме, а большинство команд готовятся спокойнее. Поэтому несколько первых этапов китайцы проводят хорошо, это бросается в глаза. Из пяти соревнований, прошедших в этом сезоне, три выиграли представители Поднебесной и два — мы. Явного преимущества у них нет, но выручает большая команда. Если кто-то травмировался, его быстро заменят. Мало есть стран, у которых одновременно прыгает даже по три представителя, а китайцы всегда стараются максимально заполнять свою квоту в пять-шесть человек. Явное доминирование наблюдается в женской команде, мужчины же не так стабильны. При этом пусть продержат высокий темп до конца сезона — тогда и посмотрим.
Они натренированы, как роботы. Летом в Китае были на сборах украинцы и казахи, наблюдали, как те готовились. Нагружают их, конечно, неслабо! Там большая текучесть кадров. Даже если кто-то занял на Олимпиаде первое место, а к следующей не вышел на должный уровень, его заменяют более молодым спортсменом. Прагматичный подход.

— Стабильно в этом сезоне выглядят их спортсменки…
— У девушек есть Нина Ли, серебряный призер Турина и Ванкувера. В прошлом году она не прыгала, сказали, завершила карьеру. Сейчас тренируется по особой программе, готовится к Сочи. Хотя ей уже 30 лет — немыслимый возраст, по их меркам. Видимо, в ситуации с ней даже категоричные китайцы понимают, что есть особые люди. Вместе с тем очень стабильные результаты показывает Сю Ментао. В ее программе — тройные сальто на уровне мужских возможностей. Преимущество Сю в том, что основные конкурентки пока не подтянулись к ней. Возобновила выступления после перерыва австралийка Лидия Лассила и только начинает удачно выполнять тройные прыжки.

— Как вы привыкали к новым правилам отбора в финал, когда надо выполнять уже три прыжка?
— При таком формате стало сложнее выступать. На последнем этапе Кубка мира сначала выполняли квалификационный норматив, потом было еще три раунда: соревновались 12 акробатов, затем восемь и в финале четыре. Обычно пропускают этап с восемью участниками, и то тяжеловато приходится. На Олимпиаде и чемпионате мира квалификация проходит в один день, а финалы — в другой. То есть в заключительном раунде придется выполнить не два прыжка, как раньше, а три.
Таким способом пытаются привлечь зрителей, подогреть интерес к виду спорта. С точки зрения соревновательного накала фристайл стал более захватывающим. Здесь тебе может повезти: выполнил прыжок не очень удачно, но в восьмерку отобрался, потом можно и за подиум бороться. В таких обстоятельствах подключается тактика: при падении соперников можно использовать более легкий прыжок, а сложный приберечь. Стоимость прыжка можно заказать прямо на старте.
Но выступать стало интереснее. На каждом этапе решаешь отдельную задачу. Раньше существовала сумма баллов, не всегда понятная: то занимал 8-10-е место, и вдруг оказался на пьедестале. Сложно было понять не только зрителям, но и нам. Сейчас все более прозрачно.

— В этом году победу на этапе одержал и Максим Густик. Потенциал у парня большой?
— Думаю, Макс даже несколько задержался с выходом на победный уровень. Дважды он выигрывал юниорский чемпионат мира с очень сложной программой. Где-то ему не хватало чистоты в прыжках, шарма, из-за этого он проигрывал на отдельных отрезках. Да и тренеры немного промедлили с его переводом в основной состав, так он быстрее привык бы к уровню Кубка мира. Заметно, что Максим иногда нервничает, временами даже слишком. Честно говоря, думал, что он выстрелит раньше, потому как парень перспективный. Макс уже подходит к хорошему уровню, хотя объем работы еще предстоит выполнить немалый. На высоту призовых мест он уже поднялся. Надеюсь, эта победа его подстегнет, он будет серьезнее относиться ко всему.
Сейчас смотрю на нашу молодежь и думаю: неужели и я был такой же балбес? Проскакивает мысль, свойственная всем взрослым: в наше время все было иначе, и я не мог быть таким сумасшедшим. Успокаиваю себя, что многое успел забыть.

— Все действительно было иначе?
— Думаю, у нас с Алексеем Гришиным была другая подготовительная база. Начинали еще при советской школе, где грамотнее проводилась подготовка на детском и юниорском уровнях. Впоследствии нам не надо было столько работать, как тем, кто пропустил начальный этап. Кто пришел во фристайл после распада Союза, не имел наших возможностей. Всегда выезжали на полные летние сборы, подключались к другим командам. Нынешние юниоры могут в лучшем случае две недели попрыгать на водном трамплине — основном месте, где осваиваются новые прыжки и исправляются грубые ошибки. У них практически выпадает этап летней подготовки, который очень влияет на результат зимой. Но даже в таких условиях Максим смог добраться до подиума. У него столько энергии! Когда был поменьше, то в зале только его и слышно было, такой немного сумасшедший.

— Видимо, другие во фристайл не приходят.
— Не сказал бы. Мы с Густиком очень разные. Глядя на его энергичность и некоторую непоследовательность, думаешь: если его приструнить — пользы будет больше.

— Почему ваш сайт не обновляется с 2010 года?
— Даже не знаю. После Олимпиады не было настроения, забросил. Потом случилась травма, опять желания не было. Перед этим сезоном думал взяться. Его начинали делать за счет сервисов, которые сейчас неактуальны. Для фотографий и текстовых заметок надо использовать две разные платформы. Это немного напрягает. Если бы сайт можно было соединить с социальными сетями, в которых оставляю записи, было бы проще. Этот ресурс создало белорусское представительство одной фирмы, выпускающей энергетический напиток, а я все забросил. Некрасиво с моей стороны, надо возобновлять.

— Кстати, лицом рекламы этого напитка недавно стала Виктория Азаренко. Следили за ее последними успехами?
— Результаты отслеживал, конечно, но матчи не смотрел. Когда она выигрывала в Австралии, мы находились в США, а это существенная разница во времени. Я тогда как раз заболел. Держалась высокая температура, так что не до тенниса было.
Стараюсь следить за выступлениями белорусов, насколько наша пресса их освещает. Интересуют достижения тех, с кем знаком лично. Если сам не могу все охватить, кто-нибудь да расскажет самое важное. В спортивной среде ведь все обсуждается, так что я в курсе.

— Ваш номер телефона Сергей Щурко знает наизусть. Часто пересекаетесь на дорогах проекта “Мечты сбываются”?
— Когда есть свободное время, стараюсь сделать что-то полезное. Понимаю, надо и отдавать, а не только заботиться о собственном благополучии. Осознаешь это сильнее, когда появляются дети. Тогда понимаешь, что у других нет многих возможностей, поэтому и пробуешь порадовать их чем-нибудь.

— Ваш сын Данила осенью пойдет в школу?
— Ему в июле будет только шесть. Еще не определились, отдавать его или нет. Вокруг столько мнений, поэтому пока не знаем, как поступить. Кто-то отправил в школу в таком возрасте и говорит, что ребенок не наигрался. Другие отдали в семь лет, а там шестилетки на голову выше его, замучили так, что ребенок отказывается ходить на занятия. С ровесниками в такой ситуации проще. Я пошел в первый класс почти в восемь лет. Был на год старше всех, хотя и отличался самым маленьким ростом. Думаю, у Данилы никаких проблем не будет. Он игры придумывает, привлекает к себе других детей. Вот закончит в саду дошкольную подготовку, подучится, а там посмотрим. Может, в гимназию определим — умнее будет.
После появления ребенка начинаешь иначе относиться к жизни. Родился Данила, и я стал обращать внимание на нашу молодежь, оценивать ее поведение. Даже что касается молодых спортсменов — стал давать какие-то отеческие наставления. Дома воспитываю ребенка, назидательный тон невольно переносится и в команду.