"Динамо". Полузащитники

Правда, дата вторничной встречи поначалу показалась “не в жилу”: из-за евротура футбольного БАТЭ выход средового номера был вновь перенесен, а следующий по порядку восьмистраничник — до крайности перегружен. Но это, само собой, не претензия “Динамо”. И даже не предисловие к сказке о потерянном времени. Напротив, получилось даже удачно: с увиденным и услышанным вторничным утром нужно было, что называется, переспать, подумать и переосмыслить. И вопрос, в какой момент руководство “зубров” вдруг отклинило в отношении “ПБ”, занимал при этом менее всего, тем более что правдоподобная версия имеется. Услышанное занимало думы куда больше.

О кворуме

И даже увиденное еще до первого “добрый день” из уст “членов президиума”. Последний состоял из двух директоров — генерального Алексея Торбина и спортивного Игоря Матушкина. С ходу с легкой иронией подумалось: “А ведь в более успешные сезоны и представительство было побогаче”. Если учесть, что (цитирую официальный сайт клуба) “председатель Наблюдательного совета определяет приоритетные направления деятельности клуба, утверждает перспективные и текущие планы его работы в предсезонный период и в течение сезона, осуществляет контроль за проведением селекционной политики, согласовывает предложения по материальному стимулированию игроков, тренеров и персонала, проводит текущие совещания с руководством клуба, тренерским штабом, взаимодействует с руководством КХЛ, осуществляет иные функции” (конец цитаты), логично было бы и встречу с журналистами по поводу “дел наших скорбных” проводить с его участием. А так Торбин с Матушкиным походили то ли на жертвенных агнцев, то ли на брошенных на журналистские ДОТы штрафников. Правда, секретарь наблюдательного совета и замгендиректора клуба по развитию Александр Мушта в зале все же присутствовал. Но по-студенчески “на Камчатке” пресс-центра и только в роли наблюдателя.

О нерешенности задач

Начали встречу, понятно, с главной темы — пролета “зубров” мимо плей-офф. Ретроспектива общеизвестных событий вообще была малоинформативной. Но в частности пару зацепок для уха нашлось. Например, слова гендиректора, что по размеру бюджета минчане были вне зоны плей-офф усилившегося и количественно, и качественно “Запада”. Оно-то, может, и так, хотя без озвучивания цифр подобный посыл — “общество на вере” в чистом виде. Но примем утверждение за чистую монету. С одной существенной оговоркой: бюджеты рубящихся нынче в плей-офф Кубка Гагарина “Льва”, “Слована” и “Северстали” определенно не кучерявее динамовского.
Матушкин в ретроспективном речитативе предложил интересную сепарацию сезона на этапы: период Хейккиля, период локаута и, наконец, время решающей битвы за путевку в нокаут-раунд. При сем первый отрезок был оценен заметно негативно, второй за вычетом выпадения Кейна — скорее позитивно. А вот третий как-то невнятно: “Постоянно думали: вот обыграем сейчас конкурента, шанс увеличится. Мы это сделали во всех случаях, но, к сожалению, очков в конце все же не хватило”.
Запоминающимся был и ответ Торбина на последовавший вскоре вопрос о трех конкретных причинах неудачи: “Не смогу назвать три уже потому, что мы насчитали их порядка тридцати, заканчивая нашим календарем на финише. Нам пришлось сражаться с мотивированными “Ак Барсом” и “Салаватом Юлаевым”, тогда как соперники — уже с ослабленными конкурентами. Будь у нас такая ситуация, вероятность попадания в плей-офф была бы выше. Имели место и ошибки судей, хотя не скажу, что они стали главным фактором: в этом сезоне здесь ситуация улучшилась. Перед окончанием трансферного периода хотели усилиться, как это делали другие иностранные клубы, тремя-четырьмя новичками. Но пришлось ограничиться одним — вопрос финансов. Далее, старались наигрывать хоккеистов национальной сборной, что заставляло жертвовать какими-то моментами… Какая из этих причин главнее — не могу сказать”.
Запоминающимся, но небесспорным. Ибо как минимум в календарной и судейской частях причины — из классической поговорки, объясняющей разницу между бабушкой и дедушкой. Универсальная формула, по которой нарыть причины неудачи может любой участник Кубка надежды. А от нечего делать, и участники плей-офф Кубка Гагарина нижней половины восьмерки, перекрестившись, что этого не случилось.

О бывших

Когда пару раз акценты свернули на провальную “эру Хейккиля”, испытывал, признаюсь, противоречивые чувства. С одной стороны, хотелось выписать респект Матушкину: если ничего не упустил, он первым из динамовских “верхов” признал подписание финна за собственный промах. С другой — нельзя было не вспомнить не менее классическое “мертвым не больно”. Правда, инспеца интеллигентно старались “мочить” не слишком. Его фиаско не стали списывать на профнепригодность, а обернули в красивую психологическую обертку: “Возможно, дело в том, что в предыдущем сезоне Кари находился около команды. И многие хоккеисты, особенно иностранные, к нему тянулись. В этой ситуации поневоле подумаешь, что эти парни пойдут за тобой и дальше. Но когда сам становишься тренером, начинаешь предъявлять требования, ситуация уже не та, теперь вы не друзья. Тренер стал заложником этой ситуации”.
А вот ассистенту Хейккиля по работе с вратарями Ари Хилли слабые аналитические способности поставили на вид прямо. Как минимум — в части работы с так, по сути, толком и не показавшим чего-то в “Динамо” Пеккой Ринне: “Хилли решал, кому из вратарей выходить на лед. Не раз спрашивали: “Пекка готов физически?” И получали утвердительный ответ, который на поверку порой оказывался неверным. Нас это не устраивало, ибо, выходит, между тренером и подопечным не было взаимопонимания. Потому, хотя и не только, с Хилли позже и расстались”, — пояснил Матушкин.

О нынешних

А вот нынешний штаб, что приятно, делать крайними попыток не было. “Андриевский справился хорошо. Команда была управляемой, билась до конца. Другой вопрос, дадут ли ему продолжать работу главным тренером, — высказал позицию Матушкин. “Даже если сравнить тот период, когда его назначили “и. о.”, с теперешним — это два разных специалиста. Так что его отставка — не лучшее решение. Это может выглядеть эффективно, но не стоит забывать, что люди — носители опыта”, — вторил подчиненному Торбин.
Вопрос о возможных собственных отставках был воспринят заметно болезненно, но не ушел в воздух. “Я честно работал, отдавал работе все. Да, делал ошибки. Если руководство посчитает, что моя работа неудовлетворительная — уйду в отставку”, — это Матушкин. Гендиректор оказался пространнее, напирая на всю ту же ценность опыта: “Мы готовы уйти, если руководство посчитает, что это пойдет на благо клуба. Но за три года работы пришел к выводу, что сила — в стабильности. Мы набили шишки, наступили на грабли, любой другой будет допускать те же ошибки в ущерб результату”.
Правда, картина благородной готовности выглядела слишком глянцевой. Полагаю, не нужно объяснять ее авторам, что непосредственное руководство “Динамо” обычно меняется вместе с высшим. Исключение пока было одно — замена спринтера Каткова Торбиным уже в эпоху Бородича. А судьбу последнего в роли куратора “бело-голубых” будет решать еще более высшее, и это, видимо, дело ближайшего времени. Впрочем, не исключен вариант, что и в случае перетряхивания на том уровне новая метла оценит опыт нынешних боссов “зубров”. По крайней мере пример Виктора Мельникова — одного из нынешних динамовских руководителей еще наумовского призыва — не сделает это прецедентом.

О недоговоренности

Повинуясь предупреждению руководителя динамовской пресс-службы, “не более одного уточняющего вопроса вслед основному”, увы, недокрутил несколько тем. Первый — так и не “выбил” признание, что заметная смена кадрового вектора с приходом на главный пост в команде Андриевского — инициатива самого Андриевского, а не результат прозрения клуба вообще. Слишком уж сходятся события (приход и смена) во времени.
Второй — “паспортный” вопрос. Гендиректор упорно отказывался признать, что паспортизация как минимум уже уехавшего Лингле — ошибка: “Получение паспорта не гарантировало игроку выступления за белорусскую сборную. Такие риски предполагались”, — ответил Алексей Ефимович на “первый уточняющий”. Увы, он же — последний. А то бы непременно поинтересовался, как такие “риски” соотносятся с национальным законодательством, позволяющим ассимилировать без “карантина” лишь тех, кто представляет явную ценность для страны “здесь и сейчас”. А так дело пахнет дискредитацией звания гражданина Беларуси…