Союз во благо? Игра стоит свеч

У нас питерская инициатива удостоилась мощного залпа шуточек и замечаний. Хотя такой чемпионат как раз для белорусов мог бы стать грандиозным прорывом. БАТЭ последние годы подминает под себя лучшие кадровые ресурсы страны, чем ослабляет противников и подрывает конкуренцию во внутреннем первенстве. А вот если бы игроки состязались в другой лиге, система обрела бы целесообразность. Правда, в итоге именно белорусов приглашать сочли излишним. Во всяком случае, пока.
Зачем объединенная лига россиянам и украинцам? На фоне выцветающих еврокубков и средоточия мощи в нескольких европейских лигах создание на Востоке противовеса АПЛ, серии “А”, “примере” и бундеслиге выглядит уместным. Тенденция такова, что средние чемпионаты теряют конкурентоспособность. Гранды аккумулируют экономические и кадровые ресурсы, продают атрибутику, рекламные площади, права на трансляции, абонементы, билеты на 40-50 матчей в год — и становятся еще богаче. Для “мелких” остаются еврокубки. Места в них вроде бы рискуют частично утратить объединяющиеся стороны. Однако велика ли потеря?
При нынешнем положении дел ценные поединки начинаются со стадий 1/8 Лиги чемпионов и 1/4 Лиги Европы. Но туда еще надо попасть. Для белорусов участие в плей-офф той же Лиги Европы — вообще сомнительное удовольствие. Посреди зимы вынуждены форсировать подготовку, напрочь разрушая стройность межсезонья. Усиленная работа игроков и всех служб, а на выходе судьи с красными карточками. Два пресных матча, после которых полтора месяца высокие физические кондиции пригодятся футболистам только при исполнении супружеского долга.
Некоторые полагают, что ностальгия по первенству СССР за 22 года растворилась в водах Леты и сумасшедшего ажиотажа поединок, скажем, “Динамо” (Киев) — “Спартак” не вызовет. Отчасти так, зато выросли новые поклонники футбола, для которых большой интерес представляют матчи “Зенит” — “Шахтер” или “Металлист” — ЦСКА. В советские времена эти команды были середняками или аутсайдерами, нынче же все по-другому.
Палки в колеса новому начинанию ставят чиновники ФИФА и УЕФА. Лукавый Платини заявил, что идею он в принципе готов рассмотреть, только сначала ее надо три года испытать на женском чемпионате Бельгии и Голландии. Каким образом барышни из Бенилюкса смогут обозначить проблемы и выгоды, которые светят участникам российско-украинского первенства, вопрос занятный. Главная хитрость явно в необходимости три года ждать итогов эксперимента. Да только вряд ли этот трюк сработает. Стань ФИФА и УЕФА в сверхжесткую оппозицию к новому проекту — тому еще и выгода будет.
Особенность русского менталитета (украинского — тем паче) такова, что наличие супостата, нахально запрещающего что-либо делать, — лучший стимул именно это и сделать! Припоминаю, как в школьные годы мы с классом приехали в Болгарию. Указав на грозный утес метрах в ста от берега, вокруг которого бесновались свирепые волны, классная руководительница, многозначительно глядя на меня и моего приятеля, строго объявила: “Кто будет там замечен, пеняйте на себя”. А ведь пока она это не сказала, у нас и в мыслях не было туда плыть…
Словом, лиши УЕФА новую лигу части еврокубковых мест — тем злее уцелевшие будут за себя и за того хлопца рвать французов и англичан, тем больше зрителей заполнят трибуны. Скажут свое “фу” киевские футбольные функционеры — вероятно, ввиду давления определенных политических сил, повсеместно отстаивающих “самостiйнiсть”? Возможно, но под напором материальных стимулов эта братия становится более сговорчивой. А с оными у проекта все “тип-топ”. Бюджет в миллиард евро — не шутка.
Смогут ли Газзаев со товарищи преодолеть все дипломатические и организационные трудности? С белорусской колокольни сие кажется затруднительным. Но мы-то привыкли иметь дело со спортивными функционерами иного пошиба. Это у нас формула женского первенства по гандболу может измениться в процессе состязания, а чемпионки страны по баскетболу играют без единой афиши за несколько кэмэ от городской черты. В России спортивный менеджмент все-таки на другом уровне. “Дерзанием свершается то, что коснеющим в бездействии кажется неосуществимым”, — писал Корнелий Тацит.