ОКО ВАДА. Допинг: быстрее выше и… чище

Факты свидетельствуют, что и то, и другое хоть редко, но все-таки имеет место. Самый замечательный успех в этом плане принадлежит россиянам, когда накануне чемпионата мира по легкой атлетике 2001 года были сняты все обвинения с Ольги Егоровой. Дело в том, что повторный анализ на эритропоетин (ЭПО относится к группе пептидных гормонов) в парижской лаборатории подтвержден не был. В итоге спортсменка избежала дисквалификации, уверенно победила в Эдмонтоне, а затем выиграла Гран-при по итогам сезона. Случай вошел в историю. В тот раз “жертва” вырвалась из сетей Всемирного антидопингового агентства (ВАДА)…

Деньги ВАДА

ВАДА, созданное в ноябре 1999 года как альтернатива Медицинской комиссии МОКа (ввиду неких разногласий по поводу процедур допинг-контроля и исследований в этой области), представляет собой общественную организацию, поставившую своей задачей освобождение мира спорта от допинга. Обнародованы Всемирный антидопинговый кодекс с приложениями, включающими список запрещенных веществ и методов, а также требования к антидопинговым лабораториям. К настоящему времени практически все государства признали кодекс и платят ВАДА немалые взносы (возможно, сыграла роль и реальность отстранения от олимпийского движения). Их величина зависит от уровня экономического развития страны и численности населения. По информации российского журнала “Легкая атлетика”, наши восточные соседи раскошеливаются ежегодно на 500 тысяч долларов. Согласно данным украинских СМИ, их государство перечисляет более 55 тысяч долларов. Как выяснил “ПБ”, Беларусь выплачивает 17,5 тысячи долларов.

Средства поступают как от правительств, так и от спортивных организаций. После промедления пришлось принять участие в антидопинговой “игре” и УЕФА. Не исключено, это стало следствием того, что ВАДА предписало государствам лишить финансовой поддержки спортивные организации, не признавшие кодекса. Начались длительные переговоры, в результате которых и было принято решение о тестировании футболистов. Высказывается мнение, что это ожидает и другие объединения, в том числе и НБА.

Всемирное агентство декларирует, что поступившие суммы направляются на информирование о вреде допинга, пропаганду идеалов честной игры, выявление тех, кто пытается вредить себе и своему виду спорта. Годовой бюджет ВАДА составляет порядка 20 миллионов долларов…

ВАДА изобличает

Первой крупной победой Всемирного антидопингового агентства, по-видимому, надо считать разоблачение лыжников Ларисы Лазутиной, Ольги Даниловой и Йохана Мюлегга на Олимпийских играх в Солт-Лейк-Сити. Суть дела состоит в том, что россиянки попались на дарбепоетине, новейшем аналоге ЭПО, еще в декабре 2001 года на этапах Кубка мира. Международная федерация лыжного спорта решила не спешить обнародовать эти данные. Такой подход позволил не только в очередной раз, на самой Олимпиаде, “поймать” гонщиц, но и уличить в применении допинга гражданина Испании. Подводя итоги Игр-2002, директор Олимпийской антидопинговой лаборатории США Дон Кетлин, принимавший участие в разработке и внедрении данной методики определения запрещенных веществ, объявил, дескать, через его лабораторию прошло более сотни проб с косвенными данными о том, что проводились манипуляции с дарбепоетином и ЭПО. Однако практически все спортсмены, следуя неписаному закону, закончили прием этих препаратов заблаговременно, за неделю до главного старта. Те же, кто нарушил этот закон, попались…

Еще весной прошлого года упоминавшийся выше журнал “Легкая атлетика” писал, что уж американских-то спортсменов ВАДА поймать не удастся: “Там вся элита прочно сидит на полулегальных прогормонах третьего поколения, сроки выведения которых значительно меньше по сравнению с классическими анаболическими стероидами. А подтверждение положительной пробы затруднено тем, что половина метаболитов (продуктов распада) имеют такую же структуру, как и природные стероиды. И четких критериев определения нет. Единственно, попадись кто-то в день приема, тогда по изотопному соотношению можно будет доказать, что принимались экзогенные (то есть не вырабатываемые организмом) стероидные прогормоны. Однако по пальцам можно пересчитать, сколько лабораторий практикуют данную процедуру”…

Но прошло всего несколько месяцев, грянул гром и над Соединенными Штатами. В результате разногласий между некими тренерами и спортсменами летом 2003-го в американском антидопинговом агентстве оказался шприц с неизвестным веществом, которое, по информации отправителя, широко используется легкоатлетами США.

Как выяснилось, в шприце находилось модифицированное малоэффективное для спорта стероидное соединение гестринона, довольно часто применяемого при лечении женских болезней. Путем несложного синтеза один химик “присоединил” к исходному веществу четыре атома водорода и получился тетрагидрогестринон (ТГГ), эффективный анаболический стероид, обладающий выраженным андрогенным эффектом.

Методика обнаружения ТГГ была разработана Кетлином со товарищи за месяц. Начались тотальные проверки. Было проведено повторное тестирование проб с чемпионатов мира по легкой атлетике (Париж) и плаванию (Барселона), с открытого чемпионата США по теннису. Даже пробы с зимней Олимпиады в Солт- Лейк-Сити разморозили. Однако поймали спортсменов на удивление немного. Наиболее известны из них имена англичанина Дуэйна Чэмберса, чемпиона Европы в спринте, и американки Регины Джекобс, установившей зимой 2003 года в почти сорокалетнем возрасте мировой рекорд для залов в беге на 1500 метров. Объяснение по количеству соревновательных проб простое. Подкинутый шприц имел своим предназначением капельную дозировку ТГГ под язык. Такое применение приводит к эффективному всасыванию и усвоению препарата, минуя пищеварительный тракт. Сроки выведения при этом минимальны! Зато, по мнению некоторых экспертов, нескольких секунд жизни вещества в крови хватает, чтобы включился целый каскад реакций, способствующих росту силы и выносливости… Расследование путей распространения нового допинга продолжается.

Мамин оберег

Неизвестно, какую линию защиты выбрали Чэмберс и иже с ним, но на этикетках потребляемых ими пищевых добавок не было написано ТГГ, они принимали их открыто и, кажется, полагали, что проблем с допингом быть не должно. Однако ВАДА считает: “Применение биологически активных добавок (БАДов) происходит на ваш страх и риск. Многие БАДы содержат запрещенные вещества, производство их регулируется недостаточно. Поэтому очень важно точно знать, из каких же компонентов они состоят. Мудрое слово: если аннотация к пищевой добавке слишком хороша, чтобы быть правдой, она наверняка грешит запрещенными веществами”. Кстати, существуют статистические данные, согласно которым до двадцати (!) процентов добавок фальсифицированы. Всемирное антидопинговое агентство постоянно рассылает в свои структурные подразделения результаты исследования БАДов, которые проводились в аккредитованных лабораториях, предупреждая: будьте осторожны, такая-то и такая-то пищевая добавка содержит запрещенные субстанции. Кстати, более всех “отличились” в этом плане производители из США.

Вдобавок Всемирное антидопинговое агентство предостерегает: “Лекарства с одним и тем же названием, выпущенные в разных странах, могут включать в себя различные компоненты. В отдельных случаях это могут быть запрещенные вещества. При любом сомнении следует требовать проверки его специалистами аккредитованных ВАДА лабораторий. Не принимайте никаких препаратов, не убедившись сначала, что они не содержат запрещенных компонентов!..”

Цитирую документ ВАДА и вспоминаю, как часто спортсмены после положительных проб на допинг клянутся в своей невиновности, непреднамеренности. Не знали, не думали… В связи с этим в памяти возник случай из собственной жизни. Произошел он, когда почти сразу после Олимпиады-94 в Лиллехаммере биатлонисты отправились в заокеанское турне по этапам Кубка мира. Две подряд выигранные гонки, очередной переезд, и автор этих строк с ужасом ощущает: горло сначала саднит, потом становится больно глотать. А ведь через день предстоит пара стартов, от исхода которых будет зависеть, отправится ли в Беларусь первый в ее истории Кубок мира, вручаемый за победу в общем зачете. Врача из соображений экономии с командой не отправили. Тренер сборной вытряс личную аптечку, однако ничего подходящего не нашел. Обратился за помощью к иностранным коллегам. Канадский наставник принес какой-то спрей. Долго кручу в руках заморскую бутылочку: никогда такой не видела. Старший тренер не имеет ничего против, чтобы я опробовала действие ее содержимого на себе. Колеблюсь. Пытаюсь на этикетке найти знакомые слова. Надо же, есть! Э-фе-дрин! Но постойте, вспоминаю, это же вроде к допинговым средствам относят… Махнула рукой на чудо-лекарство, пошла в магазин, купила мятные леденцы. Назавтра вместе с подругами по сборной стала чемпионкой мира в командной гонке. Еще через день выиграла общий зачет Кубка мира. И на допинг брали после каждого финиша! Спасибо, мама, за элементарные знания, уберегла…

Когда через несколько лет вновь произошло нечто подобное, решила наконец расширить свой кругозор в области допинг-контроля. Попросила врача национальной команды дать мне список запрещенных веществ. Да и любопытно, в конце концов! Правда, ответ получила странноватый: там, говорит, список уж больно большой, страниц не одна сотня, накладно печатать. Поняв по наивности все буквально, купила блок качественной бумаги для копировального аппарата (она тогда была редкостью), принесла врачу, мол, отпечатайте, пожалуйста. Знаете, так и не допросилась…

Та врач уже давно работает не с биатлонистами. Однако не свидетельствует ли дисквалификация Вадима Сашурина о том, что антидопинговая политика продолжала пребывать все в том же русле? Он и не подозревал, что содержащееся в его лекарстве вещество, кажется (!) запрещенное, выводилось из организма столь долго…

Тем не менее спортсмены ответственны за то, чтобы знать, какие вещества относятся к запрещенным в их виде спорта как на соревнованиях, так и вне их. И ВАДА не волнует, что футболист Егор Титов, уличенный в приеме бромантана, отсидел тот матч на скамейке запасных. Он был внесен в официальную заявку на игру, а вещества из группы стимуляторов на соревнованиях запрещены.

ВАДА бдит

Программы ВАДА обеспечивают последовательность допинг-контроля. Это происходит путем проведения независимого и качественного процесса с равными для спортсменов всех стран и во всех видах спорта возможностями. Всемирное антидопинговое агентство определило повсюду уполномоченные организации для взятия проб от его имени. Офицеры ВАДА действуют и в нашей стране. Они имеют право проводить тест без предварительного оповещения в любые сроки и в любом месте. Правда, спортсмен, в свою очередь, имеет право спокойно закончить тренировку, продолжить медицинские и физиотерапевтические процедуры, но должен быть все это время в контакте (в поле зрения) с сотрудником допинг-службы. Отказ от теста означает наложение тех же санкций, что и при положительной пробе.

Никаких ограничений на количество тестов в год, как на соревнованиях, так и вне их, не существует. После того как незадолго до Олимпиады в Солт-Лейк-Сити попалась белорусская конькобежка-юниорка, нашей приме ледового овала Анжеле Котюге пришлось выдержать целый шквал допинговых проверок. ВАДА информирует: “Перед следующим внесоревновательным тестом у вас может быть несколько недель, или несколько дней, или только несколько часов. В проведении анализов в течение короткого периода времени есть то преимущество, что нарушители не будут чувствовать себя в безопасности”.

Ко всему прочему, вышел циркуляр, предписывающий регулярно извещать международную федерацию по виду спорта о местах и времени тренировочных сборов. За фальсификацию сведений (офицеры ВАДА нагрянули, а объект их интереса отсутствует) национальные федерации штрафуются. Бывает, их касса беднеет сразу на полтысячи долларов.

Деньги деньгами, а для спортсмена наказание в виде дисквалификации подчас влечет крушение многих его надежд. Причем если совсем недавно отлучение от спорта могло составить несколько месяцев, то сегодня за первое нарушение антидопингового кодекса грозит дисквалификация сроком на два года, за второе — пожизненная. Егор Титов “отделался” всего лишь одним годом, так как в данном случае имело место первое нарушение, выразившееся в приеме на соревнованиях запрещенного стимулятора. Дело в том, что вещества из данной группы считаются либо легко доступными, либо маловероятно используемыми в качестве допинг-агентов. А потому они особенно легко могут послужить поводом для непреднамеренного нарушения. Второе нарушение будет наказано уже двумя годами, третье — пожизненной дисквалификацией.

Познавательно, что ВАДА после консультаций с другими сторонами и правительствами создает еще и систему мониторинга веществ, которые сегодня не входят в список запрещенных. Таким образом планируется выявить возможное злоупотребление ими в спорте. В программу мониторинга 2004 года (только на соревнованиях) включены некоторые наркотические вещества и стимуляторы. В числе последних значится и кофеин.

Приведенные факты свидетельствуют: борьба за чистоту спорта приобретает невиданную ранее широту. Вероятно, следует ожидать ожесточенную “схватку” на Олимпиаде в Греции. Как в подтверждение этого в Беларусь прибыло письмо Всемирного антидопингового агентства со следующим указанием: все участники предстоящих Олимпийских игр в период с 1 мая до их первого старта в Афинах должны пройти тестирование в аккредитованной ВАДА лаборатории.

Допинг-аналитика

С 1 января этого года ВАДА процесс аккредитации антидопинговых лабораторий взяло на себя. Как следствие, вышло новое приложение к Всемирному антидопинговому кодексу, ужесточившее требования к лабораториям. Сейчас они не имеют права заниматься ничем иным, кроме как антидопинговыми исследованиями. Для управления их качеством ВАДА определило для каждой лаборатории минимальное количество ежегодных тестов — 1500. Плюс ежеквартально присылаются контрольные пробы на все девять групп запрещенных веществ. Если лаборатория допускает ошибку, то на первом этапе ей дают возможность устранить недостатки. Если же ВАДА находит, что лаборатория недобросовестно относится к выполнению исследований, то ее лишают аккредитации. Своеобразным контролирующим качество показателем являются статистические данные, согласно которым примерно 10 процентов от анализируемых проб дают положительный результат.

Соответственно повысились требования и к комплектации лабораторий. В некоторых видах исследований сегодня прав тот, кто зарегистрировал наименьшую (!) концентрацию запрещенного вещества или продукта его распада. Ваши приборы не дают возможности осуществлять сверхточные измерения? Проблемы ваши! Помимо того, что оборудование целой массы производителей уже не удовлетворяет требованиям ВАДА, особенности технологического процесса требуют замены хромато-масс-спектрометров хотя бы раз в пять лет, так как со временем происходит снижение чувствительности аналитических приборов.

Сегодня уже существует оборудование столь высокого разрешения, что, когда бы человек ни принимал “тяжелую” фармакологию, по молекулярной массе можно доказать: грешок имел место. (Как говорится, главное — задаться целью: найти!) По некоторым предположениям, анаболические стероиды, задерживаясь в печени и жировых отложениях, могут выводиться в течение длительного времени. Логично возникает вопрос: а почему же до момента “сброса” информации о ТГГ лаборатории его не определяли? Да потому, что никто не знал о существовании новой модификации старого стероида. Прибор-то его обнаруживал: выскакивал пик на хроматограмме, был масс-спектр. Но чей это спектр, операторы не ведали. Чтобы идентифицировать, надо иметь либо так называемый стандарт (вещество в чистом виде), либо заведомо положительную пробу с данным соединением и его метаболитами (референтный материал). А ничего этого не было. Почему бы в таком случае не предположить, что своего часа ждут еще несколько “дизайнерских” анаболиков, синтезированных незаурядными химиками-аналитиками?..

Вероятно, исходя в том числе и из подобных рассуждений ВАДА предписывает аккредитованным лабораториям проводить по две научно-исследовательские работы в год. Тут надо заметить, что сама исследовательская область допинг-контроля представляет собой количественный анализ химических веществ. Потому задействованы в лабораториях большей частью не медики, а именно химики-аналитики. Не случайно на входе в аккредитованную лабораторию в Кельне (Германия), имеющую наиболее богатый опыт в допинг-контроле, через которую проходит до 10 тысяч проб в год, посетителей встречает вывеска: “Допинг-аналитика”.

Всемирное антидопинговое агентство осуществляет между своими лабораториями постоянный интенсивный обмен всякого рода информацией. Это касается как научных открытий, так и, например, конкретных предупреждений по поводу фальсифицированных пищевых добавок, о чем мы упоминали выше. Понятно, страны, где нет аккредитованных лабораторий, лишены столь важного компонента информационного обеспечения. Кроме того, каждая такая лаборатория имеет возможность всесторонне анализировать содержание полученных проб. А поступают те не только с соревнований различного ранга. Ведь, выполняя требования ВАДА, к ним обращаются спортсмены, в чьих странах отсутствуют полноценные лаборатории. К примеру, белорусы имеют договор с антидопинговой лабораторией России. Одно тестирование там обходится в 200 долларов. Вот в Москве и будут анализироваться пробы всех наших олимпийцев… А Беларусь получит в ответ информацию только в виде: положительная допинговая реакция либо нет.

Работа на престиж

Антидопинговые лаборатории становятся неотъемлемой частью инфраструктуры спорта. И добавим, весьма затратной. Например, на функционирование парижской лаборатории Франция ежегодно выделяет 4,6 миллиона евро. Правда, более доступной выглядит сумма, которую, все досконально обсчитав, выдали украинцы. Оказывается, заложив в план последовательное обновление приборов, после покупки основного аналитического оборудования, и учтя мелкие расходы, можно обойтись 1,6 миллиона евро в год. Это, конечно, не столь шокирующая величина. Хотя, несомненно, права ВАДА, начавшая с 1 января требовать от аккредитованных лабораторий письма, гарантирующие государственную поддержку. Причем в обязательном порядке они должны содержать документ, рассчитанный на трехгодичное финансирование.

И все же, несмотря на весомые затраты, число полноценных, аккредитованных в ВАДА лабораторий увеличивается. Сегодня оно достигает тридцати. Надо полагать, это считается своего рода престижным направлением для государств, желающих играть значительную роль на международной спортивной арене. Не дремлют и страны СНГ. Вступила в предаккредитационный период Украина. Начал движение в этом направлении Казахстан. Помимо осуществления верной (!) комплектации оборудованием, им предстоит решить нелегкий кадровый вопрос. Широта осведомленности ведущих специалистов должна быть уникальна. Им должны быть подвластны знания различных направлений в химии и математике, иначе невозможно правильно обработать цифровой сигнал и трактовать анализ. Сегодня таких спецов на постсоветском пространстве если и готовят, то точечно.

Беларусь располагает в настоящее время только возможностями Республиканского научно-технического центра дистанционной диагностики природной среды “Экомир”, который входит в структуру Национальной Академии наук. Там по договору с Министерством спорта тестируются пищевые добавки, анализируются пробы, взятые на отдельных внутренних соревнованиях. Однако имеющееся оборудование не соответствует всем жестким требованиям ВАДА. В частности, лаборатория “Экомира” не может проводить тесты на присутствие анаболических стероидов, хотя это направление исследований в антидопинговой политике считается одним из самых востребованных. У нас нет для данного анализа стандартов, то есть чистых химических соединений, необходимых для идентификации запрещенных веществ. Производят их только в Кельне и Сиднее. И 5 миллиграммов стоят порядка 100 долларов. Но, даже выделив финансы, мы не в силах стандарты приобрести. Для этого надо стать аккредитованной ВАДА лабораторией!

А быть может, это действительно путь к жесткому внутригосударственному допинговому контролю? И финансовые затраты сторицей окупятся сохранением и укреплением престижа страны? Да и указанные суммы эфемерны в сравнении со штрафными санкциями ВАДА, достигающими миллиона долларов…