Время “Ш”

В наших донельзя обюрокраченных спортивных декорациях манеры руководства видом, обкатанные командой Владимира Коноплева, — неоспоримое ноу-хау. В обжитом гандбольным людом конференц-зале “Минск-Арены” устраивается нечто сродни клубу по интересам. Интерес общий — родная игра. Там еще в холле, за прологовой чашкой кофе, стираются статусные грани между избранными и приглашенными, а в дружелюбных пикировках растворяется клубный антагонизм. Там готовы выслушать каждого — от патриарха Спартака Петровича до журналиста, не усидевшего в дальнем ряду.
На одном из прежних таких сходов побывал Максим Рыженков. Вот уж кому к местам в президиумах не привыкать. Но видели бы вы, с каким неподдельным изумлением и исписанным блокнотом внимал спортивный помощник президента диспуту профессионалов, развернувшемуся у него на глазах!
Жаль, Рыженкова не было в минувший вторник. В исполкоме объявили время “Ш” — слушали Юрия Шевцова. На второй день после победы над румынами в матче евроотбора рулевой сборной отчитывался за прожитый командой отрезок сезона, веха которого — долгожданный мундиаль. Пересказ тренерского спича в колонку не уместишь. Подготовка к чемпионату мира и выступление в Сарагосе были дотошно разложены на плюсы и минусы. От выводов оказалась отсечена всякая бравада. Турнир оценивался в показательности уроков, взятых у элиты, и сравнений с соперниками, сопоставимыми в классе. Вершил сказанное конкретный план-перечень мер и действий на ближайшие сезоны.
Если без обиняков, эффектом было потрясение. Точнее всего настроение аудитории выразил сам Коноплев: “За время, что здесь руковожу, ничего схожего по глубине и обстоятельности анализа слышать не доводилось. Единственная претензия заключается в том, что этого выступления мы ждали от Юрия Анатольевича четыре года. Слишком долго. Даже с учетом того, что у него были более неотложные заботы…”
Однако самым поразительным впечатлением дня стала все же не речь командора. Еще дольше, нежели Шевцова, слушали детских тренеров из провинции. Те говорили, запальчиво отложив заготовленные шпаргалки. Их тревоги и гордости обсуждали все вместе. Их предложения брали на заточенный карандаш. Их благодарили за труд и неравнодушие. Им брались помочь.
Итожа разговор, занявший три часа, Коноплев заговорил отчасти элегически: “Как бывший учитель знаю, что урок считается удавшимся, если он прошел в тишине. Вы заметили, как внимательно мы сегодня слушали каждого? Мы ведь и регламент не устанавливали с умыслом. Хотели, чтобы вы без спешки сказали обо всем, что считаете важным. По-моему, так и получилось…”
На седьмом году председательства КВНа (так с любовной иронией за глаза величают Владимира Николаевича подчиненные) заседания исполкома БФГ под его началом можно превращать в мастер-классы для коллег из смежных федераций.
Следующее гандбольное вече наметили на конец июня. “А что если нам поработать на выезде? В Несвижском замке, например”, — из зала идея Коноплева казалась чистой импровизацией. Но уже пару минут спустя он развивал ее как вопрос решенный: “Пока не знаю, с радости или с горя мы там соберемся. Все зависит от Юрия Анатольевича и его парней…”
В нашем гандболе время Шевцова. И не только.