Человек за бортом. Анри Хагуш: я не грубиян!

Однако так вышло, что после резонансной, еще мартовской встречи чемпионата с “Минском” Анри ХАГУШ на поле не появляется. Сейчас у него другие маршруты и другие тренировки. Диагноз врачей был неутешителен: субтотальный разрыв передней крестообразной связки левого коленного сустава и повреждение мениска. Лишь на прошлой неделе 26-летний защитник вернулся из Рима, где перенес операцию и прошел двухнедельный курс реабилитации. А назавтра после субботнего матча торпедовцев с динамовцами Минска уроженец Гагры встретился с корреспондентом “ПБ” и рассказал, как все было.

— Анри, у вас сейчас, надо думать, появилось гораздо больше свободного времени?
— Как раз наоборот. Его стало еще меньше, чем было раньше. Восстановительные тренировки длятся с десяти утра до самого вечера. Сначала — реабилитация у нашего известного специалиста Натальи Масловой. Потом — бассейн. И так каждый день, кроме воскресенья — сейчас у меня это выходной. Так что свободного времени почти нет. Настолько устаю, что вечером камнем падаю на диван. С родителями по скайпу пообщался — и спать.

— Кто проходит процедуры вместе с вами?
— Видел Алексея Кульбакова. Классный судья — честный и справедливый. Побольше бы таких. Скорейшего ему выздоровления.

— Как вы вообще получили эту злосчастную травму? Вас, помнится, неслабо ударил по ногам на бровке капитан “Минска” Разин. По другой версии, роковое столкновение с кем-то из соперников случилось ближе к концу встречи.
— Трудно вспомнить, когда именно это произошло. Футбол не балет, по ногам бьют постоянно. Могу точно сказать, что все случилось еще до перерыва. Колено сразу начало болеть. Но на поле это ощущается не так сильно. Зато когда вечером пришел домой, понял, что все плохо.

— Кажется, назавтра у вас была тренировка?
— Да, на следующий день планировалась работа на тренажерах. Я к одному такому — где нужно ногу поднимать — подошел, но поднять ее не смог. Сделали снимок. Оказалось, пострадали мениск и крестообразные связки. Если бы только мениск, уже через две недели на поле вернулся бы.

— Войцеховскому ставили диагноз врачи белорусские и голландские. Вам, видимо, белорусские и итальянские?
— Да, за рубежом обследование делали по-новому. Сначала — снимок. Оказалось, ничего не видно из-за кисты — ее у меня тоже обнаружили и удалили. Потом прибегли к артроскопии. Профессор Пьерпаоло Мариани сказал: разрыв связок. Полный. Хотя белорусские доктора полагали, что они разорваны не до конца. Короче, без операции никак. Ее сделали 5 апреля — ровно месяц назад. Получилось довольно оперативно, потому что колено не было опухшим.

— Как все прошло?
— Быстро — всего за час. Поначалу даже видел, как все происходит, на большом экране, на который выводится картинка с микрокамеры. Это и есть артроскопия. У меня имеется диск с записью всего процесса. Но я его не смотрел — все равно ничего непонятно.

— Почему именно Рим, а не, скажем, Германия, где специалисты также высочайшего уровня?
— Они делали Родионову одну операцию. А другую — уже итальянцы. Виталик — мы с ним друзья — после моей травмы приехал в гости. Рассказал, что да как. И я отправился на Апеннины.

— Сколько стоит такая операция?
— Дороговато. Оплачивал я ее сам.

— Как называется клиника?
— “Вилла Стюарт”. Стены увешаны майками игроков — ее пациентов. Почти вся серия “А”.

— Кто-то из известных спортсменов вместе с вами угодил под скальпель?
— Приезжал Де Росси. Но у него была не операция, а обычное обследование. Сразу после дерби “Лацио” — “Рома”, которое обернулось для него травмой.

— Вы, наверное, носите наколенник?
— Нет. С ним колено не сгибается и болит. Поэтому обхожусь без него. Поначалу было страшновато, а сейчас уже привык. Прихрамываю совсем чуть-чуть. Хотя уже вроде и не должен.

— Ваше восстановление контролируют итальянские врачи?
— 27 мая вновь поеду к ним — на плановый осмотр. Потом через два месяца. На каждом этапе процедуры меняются. Я, повторю, работаю еще и по программе Масловой. Это очень хороший специалист. Таких занятий, как у нее, даже у итальянцев нет.

— Обычно на восстановление уходит шесть месяцев. Что врачи говорят вам?
— Это и говорят. Хотя загадывать нельзя. У каждого организма свои особенности. Вон Тотти после такой же травмы восстановился за три с половиной месяца. Все зависит от программы реабилитации. У меня она очень насыщенная — столько всего нужно делать!

— Получается, сезон для вас уже завершен?
— Надеюсь к его окончанию успеть восстановиться. Но на все воля божья. Все равно уже ничего не изменить. Если переживать, только хуже будет.

— Известно, что вы общались с Войцеховским, после того как столкновение с ним привело к серьезной травме поляка. А кто-нибудь из “Минска” вам звонил?
— Нет. Потом как-то случайно встретились со Скрипченко. Нормально поговорили. Мы ведь хорошо знакомы.

— Скрипченко сказал после матча с минским “Динамо”, что травму вы получили будто бы на тренировке.
— Вымысел какой-то. Мне это вообще непонятно. После матча я не тренировался.

— Игроки “Минска” преднамеренно пытались нанести вам повреждение?
— Не думаю.

— Значит, все случившееся никак не связано с травмой Войцеховского?
— Честно говоря, вообще не могу понять, почему вокруг нее столько шума. Видно, кому-то это нужно. Неприятно было читать, что бил соперника специально. Я этого никогда не делал и не сделаю. Мы ведь один хлеб едим. Раньше вообще такого не случалось, чтобы из-за меня кто-то такую травму получил. Играю жестко, но никак не грубо. Я честен перед собой. И перед богом.
Вот и сейчас было обычное игровое столкновение. По колену Войцеховскому не бил. Сначала даже подумал, что он упал из-за того, что я ударил его по лицу. А затем оказалось, что у него подозрение на разрыв крестообразных связок. Я дождался результатов обследования, снимка. Сразу позвонил Павлу. Нормально пообщались.

— Может, поторопились подписать контракт с “Торпедо”?
— Нет. Все что ни делается — к лучшему.

— Показалось, вы решились на это довольно быстро…
— Созвонились с Криушенко — и все. Если бы команду возглавлял не он, этого, конечно, не случилось бы. Перед началом сезона я был очень рад вновь его увидеть. Сейчас, опять работая вместе, ощущаю какое-то спокойствие.
Николаич — великолепный, порядочный, интеллигентный человек. Вместе с директором “Торпедо” Михаилом Хлусом он постоянно звонил мне после операции. Ну и, конечно, грамотный, квалифицированный, смелый тренер. Даже его “Сибирь” и та старалась играть с позиции силы.

— Были у вас еще варианты трудоустройства?
— Были. Но это уже неважно.

— Как чемпионат Беларуси изменился с 2009 года, когда вы покинули нашу страну?
— Нынешний турнир — очень интересный. Каждый может победить каждого. Но, мне кажется, БАТЭ опять выиграет золото.

— Сменив Борисов на Казань, вы оказались фактически не нужны “Рубину”, у которого вас на три года арендовали “Кубань” и “Ростов”. Как так?
— Перед подписанием контракта Бердыев пообещал, что на мою позицию других покупок не планирует. Однако на первый же сбор меня не взяли. Взяли, правда, на второй — и все. Помню, и “Кубань”, и “Ростов” хотели меня выкупить. Но Бердыев был против. Поэтому уехать из Татарстана я не мог. Кстати, меня у “Рубина” арендовал и “Нефтехимик”. Как и еще два десятка игроков. С этим оставалось только смириться, поскольку у футбольных Казани и Нижнекамска очень тесные, партнерские отношения.
Если честно, очень обрадовался, когда прошлой зимой, 31 декабря, срок моего контракта с “Рубином” наконец-то истек.

— Выходит, вы вместе с Жавнерчиком не только покинули БАТЭ, но и пополнили ряды “Кубани”. Удачно получилось?
— Я приехал на третий сбор, а Макс подписал соглашение чуть раньше. Мы каждый день были вместе. Он на машине забирал меня из дома на тренировку. Жаль, что сезон-2009 завершился для нас неудачно — вылетом из премьер-лиги. Этого не случилось бы, если бы не увольнение Сергея Овчинникова.

— Затем вы укрепили состав “Ростова”, который тогда тренировал Олег Протасов. Удалось пообщаться с ним после субботнего матча “Торпедо” и минского “Динамо”?
— Нет. Я быстро уехал со стадиона — на машине с братьями Платоновыми. Сейчас мы снова одноклубники. Вместе травмировались — и вместе сидели на трибуне. Смотреть за игрой со стороны — это очень тяжело, просто невозможно. Так и хочется рвануть на поле! Вообще, апрель — какой-то несчастливый месяц. Травмы у Родионова, Жавнерчика, Димы Платонова, у меня…

— Ваш контракт с “Торпедо” рассчитан до конца года. Что дальше?
— Мне уже предложили продлить его еще на год. Это был звонок от Михаила Хлуса вскоре после операции. Наверное, так и сделаем.

— Чьему-то тогдашнему звонку вы удивились?
— Нет. На связь выходили ребята из “Торпедо”. Как я уже говорил, Криушенко и Хлус, Родионов, Жавнерчик, Кривец. Друзья из России. Вот говорят, что много друзей не бывает. А у меня их как раз много. И все — хорошие!

— Желаем вам, Анри, скорейшего выздоровления. Как у Тотти.