Юбилей. Кто за Алиной Талай

— Что значит для вас титул “Человек года Витебщины”?
— Оценили мой труд. Честно работаю тридцать восьмой год. И в выходные, бывает, провожу тренировки, если это необходимо спортсмену.

— Как узнали о награждении?
— Позвонил гостренер Игорь Головнев и сказал, что для вручения нужно ехать в Витебск. Там состоялся большой праздник с участием многих заслуженных людей, ветеранов. Приятно удивило выступление председателя облисполкома Александра Косинца. Минут двадцать говорил на чистейшем белорусском языке об истории, достижениях, приводил различные факты. И все без шпаргалки!

— Профессия тренера сделала вас богатым и успешным человеком?
— Богатым не стал, а успешным, пожалуй, да. Я закончил Смоленский институт физкультуры и сразу стал работать тренером. Трудовая книжка все годы лежала на одном месте. Подготовил около шестидесяти призеров официальных соревнований — от первенств Беларуси до чемпионатов мира. Успешными учениками считаю не только медалистов чемпионатов мира Алину Талай и Александра Верютина, но и тех, кто достиг вершин в иных жизненных сферах. Приятно, что некоторые до сих пор приходят, чтобы пообщаться. Спорт сыграл важную роль в их судьбе: они научились распределять время, физически окрепли. Это считаю самым главным.

— О чем мечтали в юные годы? Что удалось воплотить в реалии?
— Тогда мы жили на улице Корначенка, возле железнодорожного вокзала. В доме напротив — одноклассник Валера Коломиец, позже ставший мастером спорта по прыжкам в длину, участником матча СССР — США, заслуженным тренером Беларуси, Сейчас он возглавляет реабилитационный центр инвалидов-колясочников. Мы учились в 10-й школе. Из нее вышли также Анатолий Резников, впоследствии заслуженный тренер Беларуси по баскетболу, Геннадий Лагун — один из сильнейших четырехсотметровиков Беларуси, прыгун тройным Владимир Макаев. Шурик Агеев играл за “Локомотив” в футбол. У Коломийца было три брата, все они занимались спортом…
А вообще, Замостье — отдаленный район, детская преступность была высокой. Родителям некогда было за нами постоянно следить. Моя мама — учительница, папа тоже работал. Наша компания легко могла бы пойти по другому пути, но спорт дисциплинировал и помог выйти в люди.

— Когда начали заниматься легкой атлетикой?
— В пятом классе. В нашу школу на велосипеде приехал дядька в спортивном костюме и с рюкзаком — Роман Васильевич Щудлюк. Он и собрал нас в секцию легкой атлетики. Мы сами сделали сектор для прыжков в высоту: яму выкопали, песку нанесли… Потом Щудлюк ушел преподавать военное дело. Но я вернул его в районную спортивную школу. И вот там он выдал Беларуси чемпионку мира и Европы Наташу Хоронеко (Михневич).

— Чего вы добились как спортсмен?
— На первенстве области выиграл две дистанции — 60 и 200 метров среди самых “маленьких”. Не раз участвовал в первенствах области и республики, но дальше не пошел: все же для большого спорта нужно родиться. Поехал в Смоленск поступать в ИФК. Конкурс — четыре с половиной человека на место! Но поступил. Отличником не был, но и “хвостов” не имел. По легкой атлетике, по гимнастике в Смоленске работал сильный преподавательский состав. После окончания института вернулся в Оршу. Директором ДЮСШ тогда был Александр Иванович Сенько, завучем — Владимир Владимирович Козлов. Оба помогали методически, делились своими идеями.

— В чем суть профессии тренера?
— Главное — уважать учеников. Кому-то дано, кому-то не дано, но каждого надо уважать, ведь все стараются на тренировках. Если ребенок талантлив, ему надо помочь раскрыться. Заставлять бесполезно — из насилия ничего не выйдет. Способных можно рекомендовать в училище олимпийского резерва. Некоторых это дисциплинирует. На мои тренировки хочешь ходи — хочешь не ходи, а в училище они вынуждены вписываться в рамки. У меня была такая ситуация: Паша Матюшов и Женя Опеко занимались в училище у Геннадия Францевича Вериго, а Алина Талай тренировалась в Орше. И мы на пару с Вериго постоянно выигрывали в республике барьерный юношеский спринт.

— Что в тренерстве для вас в тягость?
— Нет такого, чтобы что-то было не интересно. Это творчество! Я ведь могу сделать так, чтобы юноша в начале карьеры выигрывал едва ли не все. Но есть опасность выхолостить, истощить растущий организм, сломать неокрепшую психику. Лучше идти к цели постепенно.

— Говорят, тренер должен созреть. Сколько лет на это уходит?
— Когда приехал в Оршу после института, думал, что самый умный: сейчас пойдут результаты, и все ученики станут чемпионами. Не тут-то было! Поэтому учился у коллег. Например, в обществе “Локомотив” тогда работали Виктор Ярошевич и Валерий Воронцов — будущие наставники олимпийских чемпионок Юлии Нестеренко и Оксаны Меньковой. Было у кого учиться и в нашей Витебской области: гостренер Борис Григорьевич Кобзаренко, Михаил Моисеевич Шур. Последний очень помог мне при подготовке Алины Талай.

— Каким образом?
— Шур — тренер по прыжкам в высоту, он с этим ложится и встает. Мы много беседовали о барьерах, об их преодолении, когда жили в одной комнате на сборах. Однажды в Минске мне нужно было отъехать по делам. На тренировку я опаздывал и попросил Михаила Моисеевича присмотреть за Алиной. А в тренерской среде есть разные люди. Особенно в столице — немало любителей переманивать перспективных спортсменов из провинции. Видя, что меня нет, подходит к Талай один тренер и что-то подсказывает. Шур быстро среагировал и включился в разговор. Алина удивилась: “Откуда вы научились понимать в барьерах?” Вот так!
Шур пишет много, защитил кандидатскую диссертацию. Недавно у него вышла очень сильная книга по развитию физических качеств. Он и докторскую написал, но степень ему ВАК не присвоил. А ведь человек подготовил более 50 мастеров спорта, пять или шесть мастеров-“международников”, участников Олимпиад, чемпионатов мира и Европы в разных возрастах.

— Немногие тренеры пишут…
— В прошлом году в Витебске на выездном заседании коллегии Минспорта тогдашний директор центра олимпийской подготовки Алексеенко заявил: “Наши тренеры не совершенствуются”. А я ему в ответ: “Кобзаренко написал книгу по спринту, помогите ее издать”. Помог не он, а начальник Витебского областного спортуправления Михаил Петрович Портной. Но это пособие, по сути, читают лишь тренеры нашего региона. А на республиканском уровне ничего не издают.
Во времена гостренерства Кобзаренко проводились двухдневные курсы по обмену опытом. Самуил Владимирович Беленький и Петр Александрович Шабашов помогли ему их организовать. Вначале только в Витебске, затем бывали и в Орше, Полоцке. Приезжали тренеры-практики, шли в спортивный зал и там беседовали, спорили. Вся республика тогда говорила об этих курсах.

— Как закрытие спортивных обществ отразилось на общей ситуации?
— “Локомотив” делал отличные сборы моим ученикам — в Бресте, Стайках, Адлере. Взяли и закрыли все общества! Зачем, спрашивается? Были прежде еще и “филиалы училища олимпийского резерва”. Талай росла в таком филиале, были в нем и ученики известного тренера по велоспорту Любови Немковой из Андреевщины, что под Оршей, дзюдоисты сильные росли. Талай училась в 4-й школе Орши и получала там питание. Ее кормили дважды в день и еще давали сумку с виноградом, апельсинами. Спортсмены должны каждый день получать витамины, тогда на тренировках их ноги будут сами нести. Но и такие филиалы по всей Беларуси закрыли. Зачем?! Это же было выгодно государству: не нужно было юношей и девушек содержать в училищах, обеспечивать им проживание. Они могли жить и тренироваться в родных местах.

— Логично…
— В училищах ребята иногда перенимают друг у друга дурные привычки: начинают курить, принимать анаболики… Считаю, в училище должны идти талантливые спортсмены из поселков и деревень, в которых нет нормальных условий для тренировок. А зачем туда массово собирать людей из городов, где такие условия есть? Ребенок живет в своем городе, в семье, в школу ходит… Не надо выдумывать “оптимизаций” и прочих заумных слов. Нужно вернуть схему, которая была в Советском Союзе. Занимаешься в спортивном обществе — получаешь питание на рубль, чуть лучше выступаешь — 2 рубля, еще лучше — 3.60, вышел на высокий уровень — 5.20.

— С какими проблемами вы сталкиваетесь сейчас?
— Мне помогают в ДЮСШ, никаких проблем нет. Нужны сборы — есть сборы, нужны шиповки — будут шиповки. Но вообще много происходит несуразного. Проверки придумали…

— Что за проверки?
— Допустим, приходят “контролеры” на тренировку, а там вместо шести человек — четверо. Условные Катя и Маша в это время на факультативе. Что тренеру делать? Велеть им не идти на факультатив? Девочки придут тренироваться, но не в три, а в пять часов. Однако проверку это уже не интересует… Меня лично никто так не проверяет, но создана такая ситуация. Дальше. Тренеры теперь не могут помочь воспитанникам поступить в вузы. Раньше было так: идешь с учеником, который республику выиграл, договариваешься на кафедре — и он учится. А сейчас перед тестированием все равны, каждый должен успевать в учебе.
Прежде бытовал принцип: если человек плохо учится, значит, это спортсмен. Из собственного опыта я сделал противоположный вывод: если человек плохо учится, то и в спорте от него толку не будет. Моя ученица Света Губенко, чемпионка страны среди девушек, имеет оценки “9” и “10”, еще и на водителя учится.

— Вспомните самых первых учеников. Кем они стали?
— Набор был из ребят 1962-64 годов рождения. Наташа Красантович, теперь Суворова, серебряный призер спартакиады школьников. У нее двое детей. Раньше заведовала аптекой в Орше, сейчас переехала в Минск. Андрей Дроздовский закончил пединститут, работает в школе возле Богушевска, Владимир Житнов, тренер, трудится вместе со мной. Василий Федюков, рабочий в депо, прошел Афганистан, имеет государственные награды. Игорь Петров — врач-уролог. Халецкий Юра — майор милиции, уже на пенсии. Борздов Сережа также пенсионер, окончил интендантское военное училище. Лена Немкова на больших барьерах была третьей в Беларуси среди школьников. Это сейчас барьеры высотой 76 сантиметров, а тогда были 84. Она в Минске, предприниматель. Лариса Реуцкая — ветеринар. Александр Худолеев охранял премьер-министров страны. Все нашли себе место в жизни.

— Александр Семенович, вы подготовили призера чемпионатов мира и Европы Алину Талай. Как ее нашли?
— В Орше на стадионе “Локомотив” проводились соревнования “Старты надежд”. Володя Абловацкий говорит: “Там девочка есть, хорошо прыгает в длину”. Подумал: не буду пока за это браться, Володя Житнов ближе к ее школе, сделаю паузу недели две-три. За это время никто за Алиной не пришел, и я отправился в средюю школу N 4, где Талай училась. Спрашиваю: “Придешь? Завтра на “Локомотиве” тренировка”. — “Приду”. Обычно, когда человек так говорит, то не приходит. Пришла — вместе с одноклассницей Ксюшей Соколовой! На разминке посмотрел на нее и отправил в диспансер на медобследование.

— И что дальше?
— А в диспансере раз — и выявляют у нее пролапс митрального клапана! Но благодаря доктору Тамаре Кирилловне Финкевич нам удалось выстроить тренировочный режим для Алины. Занимались три раза в неделю, потом поехали на соревнования в Андреевщину. Там она пробежала 60 метров за 8,2 секунды! Вскоре победила на спартакиаде школьников. А на следующий год Алина не выступала нигде, за исключением Новополоцка. После диагностического центра пришел ее отец: “Не хочу вас разочаровывать, но врачи сказали, что из Алины великой спортсменки не выйдет”. А я-то боялся, что худшее скажет… Никуда не денется, подумал я тогда, станет великой! Приезжаем с ней на первый сбор, а врач говорит: “Так у нас половина сборной с пролапсом”. После Финкевич с Алиной работал другой врач — Мацулев Сергей Елисеевич, который тоже здорово помог при подготовке Алины.

— В 2008-м Алина попала на юниорский чемпионат мира…
— …и стала там четвертой. В финале бежали все темные и одна светлая девушка из Орши. Старт немножко затянулся, перенервничала, но финишировала хорошо. Американка первая, а Алина вместе с кубинкой и спортсменкой из Ямайки. Обе соперницы мощные, финишируют грудью. А у Алины на фотофинише рука впереди. Могли бы смело давать три вторых места, но нам досталось лишь четвертое.

— Скоро ли поняли, что она необычайно одарена?
— На первой же тренировке. Я поставил маленькие барьерчики, посмотрел, как она их проходит, и отправил в диспансер — поскольку увидел талантливую спортсменку.

— Как восприняли ее переезд в Минск?
— С ее стороны все было честно. Отец сказал, что Алина хочет жить в большом городе. Расставались без обид. В школе Алина хорошо занималась, на сборы ездила с книгами. Всесторонне развитая девочка. Поехала поступать в минский педагогический университет имени Танка, но прошла только на платное отделение. Однако учиться там не было возможности, и она вернулась в Оршу. Подала документы в медучилище и совсем не ходила на тренировки. Через три дня забрала документы. Затем работала, счетчики в ЖКХ проверяла. Спрашиваю: зачем тебе это надо? Отвечает: для меня это хорошая жизненная школа.

— Какие у вас сейчас отношения?
— После Олимпиады Алина приехала ко мне на тренировку, привезла девчонкам шиповки, форму. Нормально общаемся.

— Говорят, у вас сейчас подрастает девочка, которая идет по стопам Талай…
— Это и есть Света Губенко, про которую я уже говорил. Неверно утверждать, что она вторая Талай, но идет по ее стопам, это правда.

— Как к вам попал еще один талант — Виталий Парахонько?
— Позвонила мама Виталика и попросила его взять. Парень учился в ПТУ. Зачем, думаю, мне уже возрастной человек? Но толк из него есть.

— Он способен выйти на международный уровень?
— Зимой на Кубке страны победил, на зимнем чемпионате занял третье место. Немножко не повезло, хотел стать мастером спорта, но перед чемпионатом болел. Он может выйти на более высокий уровень.

— Какие в Орше условия для занятий легкой атлетикой?
— В спорткомплексе “Локомотив” хорошие условия. В районе льнокомбината есть стадион. Но однажды футбольное поле на нем убрали, сделали газон для хоккея на траве. И дорожек не осталось. Перед “Дожинками” пошли с Володей Житновым к Шабодалову, тогдашнему председателю горисполкома: давайте сделаем на “Легмаше” две-три дорожки и хоккейное поле. А на льнокомбинате пусть будет народный стадион с полем для футбола. Нет, говорит, дорого.

— У вас была возможность уехать в более крупный город?
— Была. Борис Хачатурян приглашал в Витебский УОР. Но у меня тогда были способные спринтерши, поэтому решил не ехать. Испугался, наверное…