Персона. Алексей Лашкевич: боец и домосед

Ибо в 97-м снова взошел на высшую ступень пьедестала: молодежный состав училища олимпийского резерва сенсационно побил в финале значительно более опытный “Гродно-93”. Затем в карьере спортсмена была десятилетняя словенская страница, и, казалось, возвращение к родным пенатам исключалось. Но и здесь Алексей удивил. Причем дважды. Во-первых, действительно вернулся, а во-вторых, три сезона в столичном клубе провел не как предпенсионный “доигровщик”, а с огнем в глазах и молодецким задором. Немудрено, что в недавней золотоносной дуэли со все той же гродненской дружиной Лашкевич был признан лучшим игроком финального раунда.

— Прошедший сезон у “драконов” выдался неоднозначным. Если на внутренней арене достой- ных конкурентов у вас не нашлось, то в международных соревнованиях получилось далеко не все, на что рассчитывали.
— Сравнивать чемпионат Беларуси с Лигой ВТБ и “Еврочелленджем”, считаю, некорректно. Это полярные по уровню соревнования, как бы это печально ни звучало по отношению к белорусскому первенству. Разнятся, как день и ночь. Вообще, сезон у нас получился как бы двухфазным. Слишком долго в него вкатывались, и потому первый этап вышел смазанным. Когда же определились наконец с составом, заиграли спокойно — появилась уверенность, выдали ряд неплохих матчей. Хотя и не пробились в плей-офф Лиги ВТБ, как намечали, все равно доказали, что с нами необходимо считаться. С учетом того, что в чемпионате и Кубке Беларуси сделали золотой дубль, в целом сезон охарактеризовал бы как успешный.

— Не связаны ли проблемы с тем, что в клубе наблюдалась чехарда с легионерами?
— Возможно. Так получилось, что никто из иностранцев, начинавших сезон с нами, его не закончил. Не вписались в командную схему. Двое почти сразу уехали — американский центровой и серб. С остальными пытались работать. Но было тяжело. На каждой тренировке старались подстроиться друг под друга. Ведь баскетбол — командный вид спорта. Двенадцать игроков, тренеры, массажист, доктор — все должны четко вписываться в общее дело. Если какая-то деталь выпадает, неизбежно произойдет сбой.

— Возможно, беда в том, что легионеры переоценивали свой уровень?
— На “поляне” всегда видно, какой ты игрок, что умеешь. Никого не обманешь, что бы ни говорил о себе.

— Частые поражения угнетали?
— Ребята у нас бойцы, никогда носы не вешали, как бы тяжело ни приходилось. На тренировках пахали, исправляли ошибки, на которые указывал тренер. Верили, что добросовестная работа обязательно даст плоды.

— Тебе 35, немало ровесников уже на тренерской работе…
— Намек понял: не пора ли вешать кроссовки на гвоздь? Рано. Чувствую в себе силы и желание играть, поэтому на следующий сезон свои перспективы вижу только в одном ракурсе — как действующего баскетболиста.

— Стимулирует долгожительство Владимира Шарко и Дмитрия Кузьмина?
— Достижения ребят достойны всяческого уважения. Столько лет отдали баскетболу. Шарко — самый титулованный игрок Беларуси. Кузьмин долго играл за границей, да и в нашем чемпионате прекрасно себя зарекомендовал. Капитан “Гродно-93", вошел в символическую сборную. Есть на кого равняться.

— Предложение о продлении контракта с “Цмокамi” уже поступило?
— У нас это делается чуть позже. Пока же наслаждаюсь отдыхом.

— И как намерен провести отпуск?
— Пока решаю квартирный вопрос, поэтому какое-то время безвылазно буду находиться в Минске. А дальше — посмотрим. Вообще-то я по натуре домосед. Лучший отдых для меня — поблуждать по интернету, развлечься компьютерными играми, посмотреть какой-нибудь фильм. Или выехать с семьей на дачу. Природа, друзья, шашлык.

— Грядки, парник…
— О нет! В этих делах я не большой специалист. Помочь, конечно, могу. Но без особой радости. Это точно не мое. Я — типичный городской житель. Мне нужны удобства.

— Руслан Бойдаков не позвал тебя в сборную. Расстроился?
— Нет. Конечно, мне хотелось бы еще поиграть за сборную. Это совершенно другие ощущения. Тем более судьба сложилась так, что в национальной команде сыграл, пожалуй, значительно меньше, чем мог. Но я ведь понимаю, что омоложение состава — необходимый процесс. С ним и так затянули до неприличия.

— У тебя вышел огромный перерыв в выступлениях за сборную. Дебютировал в ней в 1999-м, а продолжил — через одиннадцать лет…
— Выпал из основной обоймы, когда уехал в Словению. Получалось, что на моей позиции в сборной было много парней. Иногда звали, но делали это довольно оригинально. Например, неожиданно звонит тренер молодежной команды, приехавшей в Словению на турнир, и говорит, что меня ждут в сборной. Но как я могу сорваться, если на руках действующий контракт? В клуб ведь необходимо прислать официальный вызов из федерации: мало ли что, а вдруг получу травму. А такой бумаги нет. Как-то легковесно тогда ко всему этому относились.

— Нам никак не обойти вопрос, почему ты все-таки покинул Словению. Десять лет жизни в этой преуспевающей стране — достаточный срок, чтобы пустить там корни. Не сомневаюсь, многие так и поступили бы…
— Меня об этом не раз спрашивали. Мол, европейская страна, там комфортно. Все это так, но я в душе остаюсь белорусом, мне хорошо на родине. У меня там родилась дочка, однако она имеет белорусское гражданство. Возможно, если бы изначально решил, что навсегда останусь в Словении, вел бы себя иначе. В частности, необходимо было учиться — языку, профессии. Но я понимал, что начинать тренерскую работу там гораздо сложнее, чем дома. И когда закончился контракт, решили с женой, что возвращаемся.

— Она у тебя тоже спортсменка?
— Нет, Оксана абсолютно из другой сферы. Раньше работала в институте, сейчас ведет домашнее хозяйство.

— И где вы нашли друг друга?
— В Минске. Во время очередного отпуска я приехал из Словении, здесь и познакомились.

— Словения славится достижениями как в экономике, так и в спорте. В чем, на твой взгляд, феномен этой двухмиллионной страны?
— Действительно, страна небольшая — по населению можно сравнить с Минском. Однако словенцы не хотят, чтобы в Европе ее считали маленькой. И потому очень много работают. В какой-то степени им повезло: многие крупные заводы и ведущие фирмы бывшей Югославии располагались на словенской территории. Это позволило после распада федерации поднять экономику на высокий уровень. Положительно это влияет и на спорт, в котором принимаются очень грамотные решения по развитию отдельных видов. Словенцы понимают, что в финансовом плане не могут тягаться с грандами, с той же Испанией, приглашающей звезд на огромные гонорары, и потому делают акцент на работу с молодежью. И преуспевают в этом. Посмотрите, сколько молодых талантливых словенских баскетболистов, футболистов или гандболистов “засвечены” в топ-чемпионатах, где еще больше прибавляют в мастерстве. К примеру, в НБА не сыграл пока ни один белорус, а число словенцев там уже перевалило за десяток.

— То есть работает национальная идея, которую Беларусь в спорте никак не может найти…
— Вот именно. И не следует ничего изобретать: надо ехать туда, смотреть, учиться, перенимать ценный опыт. Детские школы — фундамент, на котором базируется профессиональный спорт. В Словении им уделяется первостепенное внимание. Дети постоянно играют, ездят на соревнования. У нас же пирамида чаще всего перевернута. В частности, в баскетболе. В том же 1994 году, о котором мы вспоминали, в нашей команде играли три поколения: старожилы, ребята среднего звена, составлявшие костяк “молодежки”, и мы, пацаны из училища олимпийского резерва. Тогда тренеры заботились о будущем команды, и процесс омоложения выглядел естественным. А что вышло дальше? После когорты ребят 1980 года рождения образовался вакуум. И от него страдают и сборная, и клубы. В “Цмоках” нас, ветеранов, по идее должны активно подпирать молодые. Однако этого нет. Потому мы и бегаем в 35 лет, и борозды не портим.

— Действительно, взять вторую команду “Цмокаў”: Крисевич, Семенюк, Игнатчик давно ходят в перспективных, однако, когда на международные матчи привлекались в первый состав, явно проигрывали конкуренцию.
— Замечу, что Крисевичу и Игнатчику — по 22 года. В нормальной европейской команде это сформировавшиеся игроки, не молодые, а среднего возраста, имеющие приличный багаж технических и тактических знаний. Нашим же парням катастрофически не хватает опыта. Пока видно, что они “сырые”. Белорусский чемпионат слаб даже для молодых ребят. А им ведь надо учиться, прибавлять, двигаться вверх, не перепрыгивая ступеньки. Принцип постепенности нарушился. От него должны были плясать федерация и Минспорта, вовремя инициировать смену поколений в сборной. Сейчас же произошел резкий перепад в молодость. Раз — и давайте! А что они дадут? Можно прыгнуть выше головы раз, другой, но не весь турнир.

— Как ты относишься к критике людей, считающих, что золотые медали за шесть матчей чемпионата не завоевываются?
— Считаю ее необоснованной. Конечно, мы могли сыграть не шесть, а десять матчей. Но серьезно отнеслись к соперникам, уверенно обыграли и “Свислочь”, и “Гродно-93”. Разве мы виноваты, что конкуренты не дотягивают до нашего уровня? Федерация и так с помощью разных схем пытается сравнять нас с остальными. В прошлом сезоне придумали “финал четырех”, где судьба золота решалась в одной встрече и степень риска была крайне высока. В этом “Цмокаў” заставили домашние матчи проводить на нейтральном поле, в то время как гродненцам сделали скидку. Но мы все равно доказали, что сильнее всех.

— И все-таки шесть матчей, согласись, это действительно мало. Тем более что “Цмокi” месяц сидели без дела, дожидаясь полуфинала.
— Не играли, потому что не пробились в плей-офф Лиги ВТБ. Давайте искать компромисс. Возможно, нам стоит начать с четвертьфинала, тогда и плей-офф будет иметь классический вид, а не обрубок — ведь пострадал еще и “Гродно-93”. Но необходимо согласовать сроки с нашим международным календарем. Играть на внутреннем фронте, когда в разгар сезона у нас по два матча в неделю с перелетами-переездами, — нереально.

— Жесткий график сильно напрягал?
— С нами ездил ваш коллега Дмитрий Герчиков, можно поинтересоваться его впечатлениями. Помню, когда из Риги в четыре часа ночи вылетали на Кипр, намаялись в дороге, а вечером победили в принципиальном матче, он был в шоке: “Как вы все это переносите, да еще играете?” Или отправляемся в Красноярск. Разница во времени — шесть часов. Прилетаем и ведем себя так, чтобы не сбить ритм, к которому привык организм, иначе будем клевать носом на площадке. Тяжело. К подобному графику человек должен быть физически и психологически хорошо подготовлен. Да и характер здорово закаляется. Сразу видно, кто из какого теста слеплен.