ПОРТРЕТ. По невидимой мишени

Победителем этих престижных соревнований Василий становился трижды, не раз заставляя капитулировать Каспарова и Карпова. Глубина замыслов и безудержная фантазия, тончайшее позиционное понимание и незаурядный комбинационный дар покорили шахматных специалистов и простых болельщиков. Украинскому самородку прочили большое будущее, именно его называли человеком, способным прервать гегемонию двух “К”. Причем одним из первых разглядел в провинциальном пареньке недюжинные задатки сам Михаил Ботвинник.

ИЗ ДОСЬЕ “ПБ”

Василий ИВАНЧУК. Родился 18.03.69 в г. Копычинцы Тернопольской области. Победитель международных турниров в Дебрецене (1988), Ереване (1989), Линаресе (1989, 1991, 1995), Маниле (1990), Тилбурге (1990), Дортмунде (1992), Мюнхене (1994), Новгороде (1994), участник полуфинального матча претендентов. Вице-чемпион мира ФИДЕ-2002. Чемпион мира-2001 в составе сборной Украины. Рейтинг ФИДЕ на 1.01.2003 — 2699.

Предмет особого восхищения — его партии, настоящие шедевры. Казалось бы, вы следили вместе с маэстро за передвижениями фигур по доске, пытались постичь его логику, угнаться за мыслями и… все же упустили, проглядели изящный удар, неочевидный маневр. Когда очертания мишени стали наконец для вас реальными, остается лишь развести руками и воскликнуть: “Гениально!” Жители Линареса так и делают, не стесняясь в проявлении чувств. Шахматный поэт, художник или торреро в столице Андалусии всеобщий любимец. Очевидцы рассказывают, что однажды Иванчука встретили в фойе гостиницы “Анибал” овацией, скандируя его фамилию. Особенно импонирует местным фанатам, что Василию чужды надменность и высокомерие. Он не отказывает в автографах, может сыграть легкую партию с кем-либо из болельщиков, удивить публику своим “несветским” костюмом. Говорят, за искренность и отсутствие позы Иванчука особенно любят дети, а их обмануть сложно. И как тут не вспомнить еще одно известное изречение Шопенгауэра: “Всякий ребенок в известной мере есть гений, и всякий гений в известной мере — ребенок. Сродство обоих обнаруживается в наивности и возвышенной простоте”. Разумеется, к необыкновенно одаренным людям общепринятые нормы поведения не применимы, любые рамки для них узки. Да, львовянин может по-мальчишески спрыгнуть с игровой сцены, воспротивиться “контролю на металл” (то есть на наличие электроники), “отмочить” чего-нибудь на пресс- конференции. И все же заслуживают порицания те журналисты, которые смотрят на него, как на чудака, выдергивая цитаты из интервью и публикуя несостоявшиеся беседы. Рассеянным и ироничным Василий может казаться вне доски — погрузившись в шахматы, он становится предельно собранным и серьезным. И лишь истинным ценителям древнейшей игры открывается мощь его таланта. К последним, безусловно, можно причислить и известного российского обозревателя Юрия Васильева, чьи слова достойны упоминания: “Не будь в этом жестком, эгоистичном, холодном мире шахматной элиты Иванчука — человека не от мира сего, странного, романтичного, очень непрактичного, — и было бы не то чтобы скучно, было бы плохо”.

Из уст в уста передаются многочисленные легенды, которые подтверждают уникальные способности украинского шахматиста. Например, такая. Как-то раз москвичу Игорю Зайцеву, тренеру Карпова, понадобилась распечатка первой партии его подопечного в матче с Каспаровым. Ее текста рядом не отыскалось. И тогда на помощь пришел Иванчук, который по памяти воспроизвел все ходы. Оказалось, что он знал наизусть все 48 партий. Или другая быль. Однажды в Белграде во встрече с Василием Ананд согласился на ничью в позиции, когда у его соперника оставалось несколько секунд на два десятка ходов. Многие недоумевали: ведь индиец мог запросто срубить флаг. Однако Виши ответил дилетантам: “О, вы не знаете Иванчука. Для него это не цейтнот!”

Космическая скорость мышления в условиях нового временного контроля дает основания полагать, что свое последнее слово Иванчук еще не сказал. Новейшие достижения гроссмейстера, пришедшиеся на зрелый возраст, наводят на мысль о том, что у Василия открылось второе дыхание. В декабре 2001-го он дошел до финала чемпионата мира ФИДЕ. Причем прежде чем сыграть со своим соотечественником Русланом Пономаревым, остался верен себе, пощекотав нервы украинским болельщикам. Например, во втором туре нокаут-системы, выиграв первую партию у будущего чемпиона Европы поляка Бартоломея Мацеи, в другой, вместо того чтобы ничьей отфиксировать выход в следующий раунд, устроил фейерверк жертв, после чего вынужден был доказывать свое превосходство на тай-брейке. Шахматные прагматики лишь в недоумении пожимали плечами, а Василий, не изменяя своему кредо, последовательно оставил не у дел таких асов, как китаец Е Цзяньчуань, француз Жоэль Лотье, упомянутый уже индиец Ананд. Многие прочили ему победу в финальном поединке с Пономаревым, состоявшемся в январе 2002-го в Москве, в Кремлевском Дворце съездов. Однако в том матче Иванчук уступил со счетом 2,5:4,5 очка, так и не покинув ряды некоронованных шахматных королей…

Когда-то, в далеком 86-м, ограниченная по возрасту Спартакиада народов СССР, больше походившая на молодежные игры, проводилась в Минске, и Василий, будучи восходящей звездой, приезжал в Беларусь. Напомнив об этом факте во время телефонного разговора, мы на полчаса оторвали гроссмейстера от подготовки к международному турниру в Вейк-ан-Зее.

— Василий, что ты думаешь по поводу пражского соглашения? Есть мнение, что среднестатистическим гроссмейстерам объединение шахматного мира ничего не принесло.

— Это вы обо мне?

— Нет, Василий, ты — элита.

— А я уж подумал, до чего быстро народ реагирует на изменения в рейтинге. За последние тринадцать лет мой коэффициент ЭЛО впервые опустился ниже отметки 2700. Пересчитали итоги Кубка мира в индийском Хайдарабаде, и в итоге я съехал на пятнадцатую позицию… Ну а пражское соглашение, конечно, полная профанация.

— К фамильярному отношению прессы тебе не привыкать. Но надо быть готовым и к другим последствиям. Говорят, шахматисты с низким рейтингом не удосуживаются даже кивка головы со стороны тех, у кого этот показатель перевалил за 2800.

— Такую напасть как-нибудь переживу. И потом, если гроссмейстеры не обмениваются с кем-то приветствиями, это не значит, что они невежи. Может, во время встречи со мной кто-нибудь обдумывает в уме важную новинку, ищет усиление в Берлинской защите. А тут я в неподходящий момент подваливаю. Мне иногда говорят: “Почему ты не поздоровался с Гаприндашвили?” А я в это время был настолько сосредоточен, что просто ее не заметил. Поэтому, пользуясь случаем, хотел бы объясниться со многими коллегами, кого невольно обидел. Для нашего брата это довольно типичное явление.

— И все же после мая 2002-го ты оказался одним из пострадавших, оставшись за бортом розыгрыша первенства мира. Как вышло, что тебя отлучили от турнира в Дортмунде? В печать просочилась одна фраза. Имея в виду Крамника, ты якобы сказал: “С какой стати я должен к нему отбираться?”

— Эти слова я произнес в частной беседе. От турнира не отказывался, просто меня туда никто не приглашал. А потом, когда он приобрел статус отборочного, против моего включения запротестовали другие участники, имевшие на руках соглашения со спонсорами и проделавшие уже немалую часть подготовки.

— Тем не менее победы над чемпионами мира по разным версиям наверняка доставляют тебе особое удовольствие? Рассказывают, что, одолев того же Крамника, однажды в лифте ты запел…

— Это фантазии журналистов. Я не посмел бы шокировать окружающих своим вокалом.

— Хорошо, тогда обратимся к тому, от чего впору не запеть, а запить. Спустя год в чем тебе видится главная причина проигрыша Пономареву?

— Моя основная ошибка состояла в том, что считал себя более достойным звания чемпиона мира. Причем был убежден в этом до матча, что губительно вдвойне.

— Что бы ты сейчас сделал по-другому, будь у тебя возможность повернуть время вспять?

— Готовился бы серьезнее, поменял бы некоторые дебюты. Усилил бы бригаду помощников. У Пономарева она была помощнее — Веселин Топалов, Геннадий Кузьмин. Еще поубавил бы откровенности на пресс-конференциях, вместо этого шел бы настраиваться на следующую партию. Умные люди впоследствии критиковали меня: “Ни к чему было развлекать публику!” И я с ними согласился.

— Как удалось смириться с тем, что в некоторых партиях твой оппонент стоял безнадежно, но не сдавался? По сути, конечный счет поединка не отражает реального соотношения сил.

— В последнее время я придерживаюсь такой философской истины: если ты не можешь на что-то повлиять, значит, надо принять неизбежное. Она помогает жить дальше.

— Откуда почерпнул эту мудрость?

— Читал умные книги, причем по собственной инициативе. Не понаслышке знаком с творчеством Эпикура, Плутарха, Ницше, Сократа. Когда учился во львовском институте физкультуры, государственный экзамен по философии сдал на пять. Этот предмет удалось вытянуть без посторонней помощи. Не скажу, что так было со всеми дисциплинами. Например, в гимнастике сальто вперед прогнувшись мне никак не давалось, поэтому приходилось прибегать к протекции.

— Раньше на Украине ты был шахматистом номер один. Теперь приходится делить лавры с Русланом Пономаревым и даже быть в его тени. Самолюбие не задевает?

— Сначала некоторые вещи воспринимал болезненно. Но потом понял, что проблема не в том, что на родине вырос сильный конкурент. Проблема во мне самом.

— Наверняка более молодому и талантливому охотно идут навстречу разные спонсоры. А когда-то в девяностых исключительно тебе был обязан своим рождением фонд, провозгласивший девизом: “Шахматную корону — Украине!”

— От этого фонда было больше вреда и позора, нежели пользы. Прикрываясь моим именем, люди стремились набить себе карманы. Между прочим, фирма “Данко”, до недавних пор оказывавшая поддержку Руслану, также развалилась.

— Как относишься к быстрым шахматам?

— Как и всякое веление времени, они имеют право на существование. Надо быть готовым к ускорению. К тому же при новом контроле иногда можно блефовать. Речь идет не столько о некорректных жертвах, сколько о том, как замутить воду в неясной позиции. Такой риск нередко себя оправдывает, ведь сопернику, предположим, надо сделать пять единственных ходов на падающем флажке. А это по силам далеко не каждому.

— В рапид-шахматах возникает еще и этический нюанс — очки, добытые неджентльменским путем. Способен ли ты срубить флаг, как Леко Грищуку в равной позиции в финале этапа Гран-при в Дубае?

— Леко могу понять: там была равная, но игровая позиция, с материалом на доске. Вот только не уверен, хватит ли мне ловкости рук, чтобы “переходить” соперника.

— Остались впечатления от Матча века?

— Поколотили мы россиян как следует. Олимпиада показала, что им это пошло на пользу.

— Когда-то ваш семейный дуэт с российской шахматисткой Алисой Галлямовой имел в сумме самый большой в мире рейтинг. Но он, как известно, распался — не потому ли, что в союзе двух одинаково талантливых людей кто-то непременно должен уступать, быть в тени?

— И поэтому, наверное, тоже. Но у нас были и другие причины расстаться. Наверное, мы просто не подходили друг другу. Предвосхищая следующий вопрос, скажу, что не женат и поныне: один раз обжегся — дуешь на воду. Считаю, выбор спутницы жизни в чем-то напоминает игру в рулетку: многое зависит от везения. Пока живу с родителями. Мать с отцом во всем мне помогают, дают житейские советы. К тому же на них лежит большая часть административных хлопот.

— Несмотря на то, что теперь ты гражданин мира, наверняка с большей охотой приезжаешь во Львов и Линарес?

— Да, это так. Еще люблю Москву, хотя с ней связаны не самые приятные в спортивном отношении воспоминания. Между прочим, в 2003 году меня на супертурнир в Испанию — он пройдет с 22 февраля по 9 марта — не пригласили. Состав уже определен, шесть человек будут играть в два круга. Это Каспаров, Крамник, Ананд, Леко, Пономарев и хозяин соревнований Вальехо. Почему так вышло, судить не берусь, поскольку не располагаю достаточными сведениями.

— Твоя уникальная память, о которой ходят легенды, с годами не притупилась?

— Нет, но я не уверен, что это благо. Теперь для меня гораздо важнее забыть, выбросить из головы ненужные знания. Компьютеру гораздо проще бороться с избытком информации: нажал на кнопку “Delete” — и все.

— От какого же мусора или хлама хотелось бы поскорее избавиться?

— В основном от того, что связано с подсознанием: неприятных воспоминаний, душевных переживаний, травм, которые наносят поражения. В этом смысле я человек очень ранимый, особенно мучаюсь, когда проигрываю младшим по возрасту.

— Если верить газетным публикациям, восстанавливаешь душевное равновесие с помощью поэзии — читаешь самобытного украинского автора Лину Костенко.

— Стихов знаю много, сам сочинял, но, к своему стыду, с родной поэзией знаком мало. Как-то раз на пресс-конференции у меня спросили, кто мой любимый украинский поэт. Я подумал, кого бы назвать? Вспомнил, что недавно просматривал сборник Костенко и произнес ее фамилию. Дальше — больше. Меня попросили процитировать что-нибудь, от чего повергли в ужас. Я вертелся, как уж на сковородке, ссылался на плохую дикцию. Еле-еле выкрутился…

— Василий, никто из шахматной элиты не рассказал бы о себе такой правды: народ побоялся бы навредить своему имиджу.

— Если бы о них писали столько небылиц, сколько выдумывают обо мне, — рассказали бы и не такое.