ПОРТРЕТ. Двукратный профессор

В книге “Уральский самоцвет” гроссмейстер Александр Котов так вспоминает шахматный Ленинград середины семидесятых: “… Каждый вечер собиралась толпа, часами следившая за игрой по демонстрационной доске. Люди улыбались, что-то кричали, доказывали друг другу. Было много студентов, скорее всего сокурсников Карпова по… университету. Там и сям виднелись наспех написанные лозунги на примитивных древках: “Браво, Толя!”, “Даешь Фишера!” И по сей день в северной столице России, где с межзонального турнира и полуфинального матча претендентов с Борисом Спасским начинался путь к шахматному Олимпу, у Анатолия Евгеньевича много почитателей.

Очередной титул “многократного” Карпов получил за выдающиеся заслуги в общественно-политической деятельности. Чемпион участвует в работе общественных организаций, без устали колесит по стране — в России он открыл 50 шахматных дворцов. Белорусские любители помнят, что красивейшее здание в Минске по улице Карла Маркса,10, также обязано своим появлением визиту Карпова в тогда еще союзную республику. Более поздние его приезды были связаны с 10-летием Чернобыльской трагедии, с делами Фонда мира. Напомнив об этих встречах, корреспондент “ПБ” вызвала гроссмейстера на разговор.

ИЗ ДОСЬЕ “ПБ”

Анатолий КАРПОВ. Родился 23.05.51 в г. Златоуст. 12-й в истории шахмат чемпион мира (1975-85), чемпион мира среди юношей (1969), международный гроссмейстер (1970), заслуженный мастер спорта СССР (1974), трехкратный чемпион СССР (1976, 1983, 1988), чемпион мира по версии ФИДЕ (1998), победитель многих международных турниров. Тринадцатикратный обладатель приза “Шахматный Оскар”. Президент Международной ассоциации фондов мира, Международной неправительственной организации “Чернобыль-помощь”, посол ЮНИСЕФ по России, странам СНГ и Восточной Европы. Профессиональный рейтинг на 1.06.2003 — 2625.— Анатолий Евгеньевич, судя по фотографии в Интернете, профессорская мантия вам к лицу. Какие еще необычные наряды имеются в вашем гардеробе? Наверняка вас повсюду одаривают, как ведущего “Поля чудес”?

— Дайте сообразить… Есть форма десантника, матроса, капитанская фуражка. Хватает одеяний для почетных гостей — и узбекский халат, и казахский головной убор. Поскольку я объехал много экзотических стран, всего этого в достатке.

— Сейчас вы как будто и не уезжали из дому — Питер, считайте, ваш родной город. Победу в матче Санкт-Петербург — Париж принес 72-летний Виктор Корчной. Собираетесь ли вы оставаться в больших шахматах так же долго?

— Корчной двигал фигуры с удовольствием — это было видно. А пока шахматисту играется в охотку, никаких возрастных препятствий нет.

— Прошлогодние успехи — блестящее выступление в Праге на этапе Гран-при, победа в выставочном матче против Каспарова — свидетельствуют о том, что вам игра тоже не наскучила.

— Наш матч с Каспаровым — событие, безусловно, важное для шахмат. Но все-таки это было в первую очередь шоу. Здесь главное внимание обращалось на прессу, на публику. Нет смысла проводить какие-то исторические параллели. Важно, что подобное мероприятие в принципе состоялось и прошло на высочайшем уровне. Мы играли в самом центре Нью-Йорка, на Таймс-сквер, в студиях телекомпании ABC. И хотя на матч пускали только по пригласительным, от желающих посетить его не было отбоя. Зал заполнялся до отказа, на улице стояла толпа, так что с точки зрения зрительского интереса событие прошло на ура. Освещение прессой было колоссальным: по сведениям крупнейших мировых информационных агентств “Associated Press” и “United Press”, о нашем поединке дали сообщения около 50 тысяч газет и журналов по всему миру!

— А как начался этот год?

— В общем неплохо. Правда, мне не удалось показать хороший результат в Вейк-ан-Зее. Хотя все шло к тому, что я должен был сыграть успешно — срыв в одной из партий повлиял на все выступление. После этого я одержал матчевую победу над чемпионом Европы Бартоломеем Мацеей из Польши. Случайно чемпионами континента не становятся, а победа “плюс два” — это очень крупный перевес. Совсем недавно выиграл первую доску в командном чемпионате Испании, где цвета своих клубов защищали достаточно сильные шахматисты — Халифман, Ильескас, Марин. Одно время был какой-то спад… Правда я все равно выступал довольно ровно, но не брал первых мест — они у меня вырывались из рук. Долго шел к 150 турнирным победам, потом застрял на 152-й, затем очень быстро перескочил к 157-й.

— Если не ошибаюсь, десять из двенадцати неофициальных рекордов в шахматах принадлежат вам. Не справлялись, возможно, некоторые из них уже переписаны на чужое имя?

— Какие-то мои достижения, наверное, и превзошли. Но рекорд по количеству выигранных международных соревнований вряд ли кто-нибудь побьет.

— Как теперь складываются ваши личные отношения с непримиримыми матчевыми соперниками? Партию Корчного наравне с другими вы комментировали в Санкт-Петербурге. С Каспаровым вас видели идущим рядом на очередной тур Матча века.

— Большой любви нет, я бы так сказал. Хотя и особой вражды тоже нет. Со всеми более или менее нормальные отношения.

— Соперничество за доской налагает отпечаток, поэтому наивно в шахматном мире искать чьей-то дружбы. А кто ваши настоящие товарищи по жизни?

— Это достаточно личный вопрос. Есть у меня несколько крепких друзей, с которыми, как говорится, можно пойти в разведку. Но называть их не стал бы: они вполне самодостаточны и не нуждаются в такой рекламе, как дружба с Карповым.

— Подозреваю, что вы снова не откроете всех карт, но все же спрошу. Один литературный классик считает: даже величие мы видим достойным любви лишь в спектре его слабостей. У вас таковые имеются?

— Безусловно, нет людей без недостатков. Однако о своих я предпочитаю умолчать.

— Что ж, принимается… В таком случае дайте еще несколько односложных ответов. Говорят, у вас растет маленькая дочка?

— Да, Соне скоро исполнится четыре годика. Она моя большая радость.

— А ладите ли вы с сыном от первого брака, Анатолием Карповым-младшим?

— У нас есть понимание. Толя — серьезный парень, занимается компьютерной графикой. Мне нравится, что он сам выбрал профессию и добился в ней определенных высот. Сыну в этом году будет 24.

— Вы сами недавно перешагнули пятидесятилетний рубеж. Поздравительную телеграмму направил вам президент России, а Патриарх Московский и Всея Руси Алексий Второй пришел поздравить лично. Кроме того, газеты много писали о торжественном вечере в Большом, куда не смогли попасть все желающие. Какой из подарков стал для вас сюрпризом номер один?

— К подношениям я отношусь совершенно спокойно. Самое главное, что в тот день у нас сложилась удивительная атмосфера теплоты и доброжелательности. Причем ею прониклись даже сотрудники Большого, отметив, что нынче это редкость. Люди пришли с добрыми помыслами, создали уникальный микроклимат — лучшего подарка и быть не может.

— Но все же пролейте свет на происхождение одного презента. По слухам, ваши приятели к юбилею выкупили сайт www.karpov.ru у …Каспарова?

— Да, была такая забавная история. Владельцем сайта действительно являлся однофамилец Гарри, бизнесмен, не имеющий к шахматам никакого отношения. Он размещал там свою рекламу, чем озадачивал людей, которые искали информацию обо мне. Теперь все стало на свои места.

— На сайте можно прочитать о вашей просветительской деятельности, в том числе и о таком любопытном направлении, как спорт на тюремных нарах. Вы курируете шахматные соревнования среди заключенных?

— Я был инициатором этого движения, в последнее время подхваченного многими деятелями культуры. Вхожу в президиум Попечительского совета уголовно-исполнительной системы, проехал с десяток мест не столь отдаленных. Мы работаем не только с заключенными, но и со “ссыльными” служащими. Ведь в России в изоляции находится столько колоний, что люди, которые несут там службу, по сути являются заключенными по собственной воле. Их жизнь тяжела, поэтому хочется ее как-нибудь разнообразить, скрасить досуг.

В итоге все мы платим за то, что правонарушители находятся в спецучреждениях. Никто, кроме налогоплательщиков, не обеспечивает их пребывание там. Все наши усилия направлены на то, чтобы сделать этих людей психологически совместимыми с нами. Чтобы, когда они вернутся, не было рецидивов преступной деятельности — бандитизма, грабежей. Ведь осужденные отбывают наказание, искупают свою вину. А дальше мы принимаем их к себе и обязаны относиться к ним как к полноправным гражданам. И хорошо, если еще там, в уединении, они почувствуют, что их не считают отверженными. Власти идут нам навстречу. Впервые два года назад — в истории России такого не было — для показательного выступления заключенные переезжали из одной колонии в другую, пересекая территориальные границы. А на окраине Твери собрали победителей чемпионатов колоний и тюрем семи центральных областей страны. Это было уникальное событие. Шахматы — хорошее средство реабилитации. Наша миссия гуманна и, убежден, имеет большую перспективу.

— Позвольте привести цитату: “Самому младшему участнику турнира 15 лет. Он сидит за кражу. Самому старшему, осужденному за убийство собутыльника, — 69. За нецензурную брань шахматистов штрафуют на одну сигарету. Победителю обещано поощрение — отпуск на волю”. Не боязно таким “спортсменам” давать сеанс одновременной игры?

— Определенные правила безопасности, конечно, соблюдаются. Но никаких тюремных атрибутов — колючей проволоки, дистанции в десять метров — при этом нет. Идет обычное неформальное общение. Знаете, в нашем совете создается архив, для которого накопилось очень много фотографий. И на снимках видно, что у людей совсем другие глаза, на их лицах нет злобы.

— Миссию подвижника вы успешно совмещаете с пиар-акциями. Как-то раз давали сеанс активистам ЛДПР, а с Жириновским сделали ничью, играя в шахматы стоимостью в 150 тысяч долларов. Это был самый дорогой в вашей жизни инвентарь?

— Комплект ювелирного мастера Михаила Милютина действительно исполнен блестяще: фигурки сделаны из золота, покрыты дорогостоящей эмалью и инкрустированы бриллиантами. Сначала мы рекламировали его работу в одном из казино, затем в думском кабинете. Жириновского же я знаю давно, потому что он работал юрисконсультом в Комитете защиты мира. А это партнерская организация Фонда мира.

— Знаем, вашей вотчины… Но политические пристрастия с Владимиром Вольфовичем у вас разные?

— Я намерен баллотироваться в Думу по одномандатному округу в Тульской области от имени Партии возрождения России Геннадия Селезнева.

— Никак не обойти тему объединения шахматного мира. Матч Каспаров — Пономарев, который должен был играться в июне в Буэнос-Айресе, перенесен на неопределенные сроки. Только недавно появилась информация, что благодаря встрече в верхах между Кучмой и Илюмжиновым он, возможно, состоится в сентябре в Ялте. Поединок Крамника с Леко до сих пор не обрел финансовой почвы. Как вы смотрите на эту ситуацию?

— На все это смотрю как на сплошное безобразие — от начала и до конца.

— От начала? Но вы тоже присутствовали на прошлогоднем саммите в Праге.

— Понимаете, саммит решал вопрос принципиальный — объединяться или нет. Существовавшие в то время разобщенность, наличие двух систем мешали будущему шахмат. Итогом пражской встречи стала всего лишь декларация о намерениях, не более. Другого не было, все остальное надумано. А руководство ФИДЕ почему-то решило, что оно может и дальше без совета с гроссмейстерами выкручивать им руки, по-своему извращая принятые там решения. Если сегодня вы спросите у двадцати ведущих шахматистов мира, что они думают о действиях ФИДЕ, то как минимум девятнадцать вам скажут, что это безобразие.

— Вы один из немногих гроссмейстеров-мужчин, которые без пренебрежения относятся к женским шахматам: играли матч с экс-чемпионкой мира китаянкой Се Цзюнь, часто встречаетесь за доской с Юдит Полгар.

— С Юдит мы вообще друзья, хотя разница в возрасте все же чувствуется. Постоянно поддерживаем контакты, иногда даже тренируемся вместе. Я давно знаю семью Полгар. Думаю, что уникальность младшей из сестер состоит в ее целеустремленности, в жестком спортивном характере. Если взять старшую, Жужу, то она более мягкий человек, хотя и достигла больших высот в шахматах, стала чемпионкой мира. Однако, возможно, из-за покладистости своего характера рано и сошла. Вообще же я всегда испытывал уважение и к Ноне Гаприндашвили, и к Майе Чибурданидзе, практиковавшим участие в мужских турнирах. Знаю, что с женщинами за доской надо быть настороже.

— В последнее время не счесть эпохальных матчей с компьютерами. С машинами сражались не только Каспаров и Крамник, но и Гуревич, и Бареев, и многие другие. Вам не предлагали помериться силами с бездушным железом?

— Матчей я не играл, но длинные партии в моей практике случались. Единственное, против чего я выступаю, — чтобы пускать компьютеры в турниры. Считаю, что это неправильно: есть люди, которые умеют и любят бороться с искусственным интеллектом, а есть такие, кто катастрофически этого боится. К тому же присутствие электронного шахматиста в корне меняет турнирную ситуацию. Если же говорить о корректности соревновательной борьбы, то человек дает очень большую фору. О ней я твердил еще лет десять назад, но тогда это не имело такого значения, а сейчас становится важным. Компьютер, играя с человеком, пользуется введенной в него базой данных. А это ни много ни мало — все мировое наследие: теория дебютов, типовые позиции миттельшпиля и, главное, эндшпиля. В нашем же распоряжении лишь то, что мы помним. Одинаковыми условия все равно не станут, так как машина находит необходимую информацию за доли секунды, а нам для этого требуются секунды, а то и минуты. Но можно попытаться их уравнять. Для этого живому шахматисту во время партии нужно предоставить доступ к справочникам. Это усилит человека и снивелирует такие факторы, как цейтнот, нервы, плохое самочувствие. В таком случае люди будут значительно превосходить машины. Что касается сравнительной силы программ “Fritz” и “Deep junior”, то судить об этом сложно. На мой взгляд, оба матча начинались по спортивному принципу, а заканчивались по договору.