На ровном месте. Падение ценою в год

Многие ученые полагают, что пик развития организма приходится на 27, однако именно в эту пору Кукушкин оказался полностью отрезан от хоккея. Из-за травмы пропустил весь сезон-2012/13 и теперь горит желанием наверстать упущенное в грядущем чемпионате.

— Как настроение?
— Тренировочное. Соскучился по работе из-за этой дурацкой травмы.

— Тяжело втягиваться?
— Как раз нормально. До предсезонки потрудился немного. А неделя занятий еще больше помогла окунуться в дело.

— Что сейчас труднее всего?
— Тренировки сами по себе нелегкие. А так… Ничего особенного.

— Откуда такой эпитет по отношению к травме — “дурацкая”?
— А как же ее еще назвать, если пропустил целый сезон.

— Кстати, нигде не афишировался характер повреждения.
— Случилось оно в конце предсезонки-2012, во время одного из матчей на Кубке памяти Дубко. Неудачно упал и сломал таранную кость.

— Момент падения, надо полагать, запомнился?
— Конечно, хотя до сих пор и не понимаю, как мог на ровном месте так травмироваться. Пошел в стык около борта, подвернул ногу, упал. Приезжаю на скамейку — болит. Через две минуты вообще не могу ступить. Проходил два месяца в гипсе, а потом долго восстанавливался. Нога практически не сгибалась. Так сезон и выпал. Только в конце стал понемногу кататься. Но сейчас вроде все хорошо. Будем рвать и метать. Нога может иногда поныть от нагрузки, однако это нормальное явление.

— И как прошел минувший год?
— В основном дома, в Минске. В принципе работал все время. Когда нога стала сгибаться-разгибаться, начал велосипед крутить. На диване не лежал.

— Ну а в быту? Времени-то свободного больше появилось…
— Тратил на семью и ребенка. Супруге помогал. У нас сыну два года, а она сейчас вторым ребенком беременна. В августе ждем девочку.

— Выходит, время зря не теряли.
— Ха, получается, что так.

— Длительные простои обычно побуждают желание заняться чем-то новым.
— Это только кажется, что появилась уйма возможностей для отдыха. На самом деле не так и много того времени было.

— И все же: хобби вроде рыбалки у вас есть?
— Ну, удочки куплю, а на озеро толком и не схожу… На даче есть кроссовый мотоцикл. Вот по лесам люблю погонять, чем летом часто занимаюсь. Только в прошлом году, когда еще был мотосезон, ходил в гипсе. Понятно, здесь не до катаний.

— Сейчас не боязно садиться на железного коня?
— Главное — аккуратненько. Я же особо не лихачу.

— Может, какие-то хоккейные фобии появились? Например, боязнь снова неудачно приземлиться.
— Вот этого как раз ни в коем случае нельзя допускать. Если вдолбишь в голову и постоянно будешь думать, как лучше упасть, то точно что-нибудь сломаешь. Поэтому подобные мысли гоню прочь.

— Похожие травмы раньше бывали?
— Лет пять назад руку ломал. Делали операцию, вставляли спицы. А больше серьезных не случалось. Так, по мелочи: вывихи, растяжения… Но они даже не рассматриваются как травмы.

— Что было самым трудным в этот год без хоккея?
— Собственно, его отсутствие. Когда всю жизнь уделяешь игре, привыкаешь, а потом остаешься надолго безо льда — чуть ли не крыша начинает ехать. Но семья всегда оказывала поддержку. Жена говорила, чтоб не расстраивался, все еще впереди.

— Однако для нее ваша травма — палка о двух концах. Вы вроде всегда дома, но в то же время без любимого занятия…
— Ну, конечно, приятно, когда я рядом. Однако она понимает, что хоккей — моя работа, что я всю жизнь посвятил этому делу, и надо играть.

— Восстанавливались под чьим-то надзором?
— Со мной регулярно занималась женщина, которая хорошо разбирается в этом деле. Она помогла разработать ногу.

— Плей-офф смотрели на месте?
— Нет, приехал в Гродно, когда команда уже отыграла. За финалом следил по телевизору. Очень переживал за ребят. Жена закрывала дверь, потому что эмоций было много. Мог и матом крикнуть. Короче, почти как на площадке, только тяжелее. Больше волнуешься.

— В чем вы видите силу чемпионского состава “Немана”?
— В единстве. Дружный коллектив подобрался. Когда команда сплоченная, ей ничего не страшно.

— Огорчились, что чемпионский год прошел без вашего участия?
— Это жизнь. Рассуждаю так: что ни делается, то к лучшему. Значит, должно было произойти. Теперь необходимо завоевать золотую медаль следующего сезона.

— Одна награда высшей пробы уже есть в вашей коллекции. Только давнишняя…
— Мне семнадцать лет было. В 2004-м стал чемпионом вместе с “Юностью”. Это было первое золото команды. Захаров тогда подтягивал молодежь.

— И как с ним работалось?
— Ну, нелегко. Как говорится, без права на ошибку. Он тренер жесткий, особенно по отношению к начинающим хоккеистам. Дать маху было чревато.

— Получается, вы прошли хорошую закалку. Однако недавно признавались, что затем многое в карьере делали не так, давали слабину.
— Была какая-то расхлябанность. Думал, еще молодой, все впереди… Наверное, не очень ответственно относился к тому времени, когда мне доверяли. Надо было серьезнее смотреть на хоккей. Теперь многое сложилось бы иначе.

— А в НХЛ могли бы заиграть?
— Кто его знает. Тогда все быстро случилось. После драфта год провел за океаном, в юношеской лиге, затем агент сразу сказал ехать в Россию. А я его слушал.

— Но тот переезд к неудачным не отнесешь: в ступинском “Капитане” вы были одним из лучших бомбардиров.
— Да, очков много набирал. Нынешний генменеджер федерации Владимир Сафонов, который тогда руководил командой, доверял, со льда я почти не уходил. Хороший сезон. А потом в московское “Динамо” пригласили, отыграл полгода у Крикунова и перебрался в Тольятти. Таких предсезонок, как у Владимира Васильевича, никогда не проходил. После тренировки хорошо, если доберешься до кровати.

— После “Лады” вы вернулись в Беларусь…
— Клуб не стал продлевать контракт, поэтому я приехал в Жлобин. Вот с тех пор играю в Беларуси.

— Летом 2011-го у вас были намерения спустя год вернуться на российские просторы. В 2012-м до злополучной травмы поступали предложения?
— Нет. Да и с “Неманом” контракт имелся.

— Кстати, этой весной он должен был закончиться. Выходит, несмотря на травму, клуб вас не бросил.
— Причем предложили пролонгировать отношения еще в начале января. “Неман” обошелся по-человечески, за что ему благодарен.

— А реабилитацию тоже оплачивали гродненцы?
— Так особой нужды в этом не было. Я через доктора связался с женщиной, которая занималась моим восстановлением, а потом просто отблагодарил ее. Финансовая подоплека как таковая отсутствовала.

— Ваше намерение восполнить с “Неманом” свой прошлогодний золотой пробел выглядит более чем реальным. Конкуренция в чемпионате все слабее.
— Что, несомненно, огорчает. С каждым годом уровень нашего хоккея опускается все больше. Почему так? Пускай рассуждают наверху. Там умные люди, они все решают.

— А в ком после распада прошлогоднего “Металлурга” видите главную угрозу?
— Ни с кем нельзя расслабляться. Но вообще можно отметить “Гомель”, который собрал хорошую команду, и “Шахтер”. Три команды и будут сражаться.

— Почему-то все забывают “Юность”…
— Точно, еще же “Юность” вернулась их ВХЛ! Значит, четыре.

— Сейчас в Гродно подтягивают молодежь. С учетом своих карьерных ошибок примеряете роль наставника?
— Если честно, не любитель кого-то учить. Ребята понимают, что надо работать. И вроде бы их заставлять не приходится.

— Но предостеречь можно. Например, от появления той самой расхлябанности.
— У них своя голова, должны понимать. Парни смышленые.

— Скоро вам 28. Думается, весть об отмене возрастного лимита подоспела как раз вовремя?
— Ха, а смысл в ее отмене, когда хоккей уже развалили? Хотя ценз — это тупость. Маленький ребенок идет в хоккея, зная, что в 28 его уже начнут сплавлять. А разве это старик?

— Вас беспокоило, что со следующего сезона можете стать “лимитчиком”?
— Подумывал об этом. Но чувствовал, что его вот-вот отменят. Я, например, не ощущаю с приближением этого возраста некого рубежа. Может, чуть позже что-то и даст о себе знать. Пока же все отлично.